Поплывет ли белый дым над Страсбургом и Келем?
Официальный представитель НАТО Джеймс Аппатурай в интервью "Интерфаксу" рассказал о том, какая интрига окутала предстоящие выборы генсека Альянса
Москва. 1 апреля. INTERFAX.RU - Юбилейный саммит НАТО, приуроченный к 60-летию альянса, пройдет сразу в двух странах – Франции и Германии. Наблюдатели считают, что основной интригой саммита может стать окончательное определение кандидатуры нового генерального секретаря НАТО.
Но в самом альянсе отказываются даже рассуждать на тему того, когда и как произойдет избрание нового главы Североатлантического блока, тем более называть имена претендентов на этот пост.
Официальный представитель НАТО Джеймс Аппатурай в интервью дипломатическому корреспонденту "Интерфакса" Ксении Байгаровой незадолго до юбилейного саммита сравнил атмосферу, царящую вокруг определения нового генсека с избранием Папы Римского. Простые смертные узнают о том, что избран новый Папа только после того, как над Сикcтинской капеллой в Ватикане покажется белый дым.
В России придают большое значение предстоящему юбилейному саммиту НАТО. Многие считают, что этот саммит определит судьбу альянса в долгосрочном плане. Это так?
Да, на саммите будут обсуждаться такие общие вопросы, как будущее НАТО и роль в мире, отношения альянса с партнерами, включая, разумеется, Россию. Участники саммита попытаются определить, чем НАТО должна и чем не должна заниматься в этом столетии. Среди всего множества вопросов некоторые, конечно, будут интересны и России.
В более узком плане, отношения с Россией станут главной темой обсуждения в ходе рабочего ланча 3 апреля в Баден-Бадене. Все дискуссии о России основываются на нашем убеждении в том, что отношения между НАТО и Россией незаменимы на евроатлантическом пространстве.
Должна ли, на Ваш взгляд, юрисдикция НАТО распространяться за пределы национальных образований? Как Вы можете прокомментировать опасения некоторых российских политиков, связанные с тем, что НАТО пытается играть роль глобального полицейского и планирует в будущем подменить собой ООН?
Абсолютно ясно, что НАТО не собирается становиться ни мировым жандармом, ни миниатюрной ООН. У нас нет на это ни мандата, ни денег, ни ресурсов, ни сил. Нет никакого сомнения в том, что альянс останется евроатлантическим сообществом.
Однако, если возникнет необходимость в укреплении стабильности в других регионах, то мы, конечно, готовы рассмотреть соответствующие запросы и оказать такую помощь. Так было, например, когда ООН обратилась к НАТО за помощью в Афганистане и Косово. Также альянс оказывал продовольственную помощь в Сомали и Пакистане. Но все же центр тяжести всех наших интересов – это евроатлантическое сообщество.
То есть, правильно ли понимать, что сегодня в НАТО признают главенствующую роль ООН, и никаких действий не собираются предпринимать без соответствующей санкции СБ, как это произошло в 1999 году в Югославии?
НАТО, конечно, рассматривает ООН как главенствующий глобальный международный орган, и почти все, что мы предпринимаем, мы согласуем с ООН. Однако есть и некоторые исключения из этого правила. Например, операция "Активные усилия" в Средиземном море, в которой, кстати, участвует и Россия. Это подпадает под статью 5 устава НАТО, в которой речь идет о коллективной обороне.
Как известно, в Совете Безопасности ООН не было достигнуто согласия по косовскому вопросу (в 1999 году - ИФ). Совет Безопасности не согласился с необходимостью проведения воздушной операции, поэтому в конечном итоге НАТО приняла свое собственное решение.
Внутри альянса существуют разные мнения относительно предела расширения НАТО. Какое мнение перевешивает: тех, кто ратует за придание НАТО глобального характера, вплоть до включения в нее Индии, Австралии, Японии и других стран, или же все-таки более сдержанный подход?
Нет никакого недостатка ясности в том, как далеко НАТО может расширяться. Вашингтонский договор четко и ясно говорит: в альянс могут вступить только европейские демократии. Если бы НАТО хотела принять другие, неевропейские государства, тогда надо было бы изменить принципы Вашингтонского договора.
В последнее время в экспертном сообществе все чаще слышны идеи о присоединении России к НАТО. Как Вы смотрите на такое развитие событий?
Нельзя исключать такой возможности. Хотя пока мы не видели российской заявки на вступление в НАТО. В настоящее время нам надо внимательно посмотреть, как функционирует Совет Россия-НАТО и удостовериться в его эффективности.
Будет ли на саммите вновь подниматься вопрос о возможном вхождении в альянс Грузии и Украины?
Вполне возможно, что этот вопрос возникнет на саммите. Но я бы не стал утверждать, что он станет главной темой саммита, ведь в настоящее время он не требует подробного обсуждения. Члены НАТО единодушны в том, что решения, принятые на саммите в Бухаресте, все еще в силе. Все согласны, что ни Грузия, ни Украина пока еще не удовлетворяют требованиям, предъявляемым к кандидатам на членство в альянсе. Но мы по-прежнему будем предлагать поддержку Грузии и Украине с тем, чтобы эти страны провели необходимые реформы. По этому поводу внутри альянса нет каких-либо расхождений.
Как известно, одним из приоритетных вопросов, обсуждаемых в НАТО, является Афганистан. Альянс заявлял о своей заинтересованности сотрудничать по этому вопросу с Россией. Будет ли НАТО поднимать вопрос о транзите грузов военного назначения через российскую территорию?
Сейчас для нас самое главное – удостовериться в том, что все стадии транзита в Афганистан согласованы. Мы должны успешно завершить переговоры со всеми государствами, участвующими в транзите. Нам нужно также закрепить договоренности по поводу воздушного транзита. Поэтому мы не забегаем вперед, а поочередно решаем все стоящие перед нами задачи.
Но все-таки, может ли НАТО в будущем проявить такую заинтересованность?
В будущем – да. Не исключено.
Предусмотрены в ближайшее время какие-либо контакты на высоком уровне в рамках Совета Россия-НАТО?
Сейчас рассматривается возможность организации специального заседания Совета Россия-НАТО на уровне послов. Это произойдет после саммита. Затем, спустя несколько недель – возможно, в мае – запланировано заседание Совета на министерском уровне. Но конкретные сроки таких встреч пока согласовываются.
Постпред России при НАТО Дмитрий Рогозин заявил о том, что будет добиваться специального заседания Совета Россия-НАТО на уровне послов для обсуждения событий вокруг Южной Осетии в августе прошлого года. Как Вы относитесь к этой инициативе?
Убежден, что все союзники по НАТО видят Совет Россия-НАТО как площадку для обсуждения всех вопросов, включая те, по которым не достигнуто согласие. И, насколько я знаю, любое государство-участник Совета имеет право поднять любой вопрос. Каким образом и когда поднимать такие вопросы, зависит от членов Совета Россия-НАТО.
Правда ли, что тема избрания нового секретаря будет одной из приоритетных на предстоящем юбилейном саммите? Как происходит избрание нового генсека, есть ли согласие между членами НАТО по конкретным кандидатурам? Когда станет известно его имя?
Не знаю. Не знаю. Не знаю. Это все, что я могу ответить на эти три вопроса. Я не знаю, будет ли это обсуждаться на саммите, будут ли согласны участники саммита между собой, а тем более не могу назвать имя нового генерального секретаря. Процесс определения нового генерального секретаря, по совершенно объективным причинам, проходит без участия нынешнего генерального секретаря и международного секретариата НАТО. Это будет так же, как и при избрании нового Папы Римского. Так что просто будем смотреть в небо и ожидать появления белого дыма.
/Интерфакс/
