Сергей Рябков: без СНВ Россия и США отправятся в рискованное свободное плавание

Замглавы МИД рассказал о возможных ответных мерах России на американские санкции против "Северного потока-2"

Москва. 26 декабря. INTERFAX.RU - Замглавы МИД РФ Сергей Рябков в канун Нового года рассказал в интервью "Интерфаксу" о возможных ответных мерах России на американские санкции против "Северного потока-2", о том, что Москва по закрытым каналам официально предложила США вернуться к обсуждению вопроса о продлении ДСНВ и о том, что в 2020 года будут отменены ограничения на поставки вооружений Ирану

- Сергей Алексеевич, мы уже не первый год завершаем антироссийскими санкциями со стороны США, и сейчас готовятся обещанные "адские санкции". Введены санкции в отношении "Северного потока-2" и "Турецкого потока". И мы уже объявили, что будем отвечать. Понятно ли уже, о каких мерах идет речь? Будут ли они зеркальными в том плане, что коснутся интересов американского бизнеса?

- У нас нет никакого обязательства ни перед кем действовать в любой ситуации зеркально. Что касается экономических мер в качестве ответа на противозаконные американские санкции, то эти меры давно введены, они действуют, они касаются импорта определенных видов товаров из США. Можно обсуждать, насколько это чувствительно в масштабах огромной американской экономики и колоссальной внешней торговли, но здесь просто вопрос в том, что у нас были основания без ущерба для ситуации на нашем внутреннем рынке, без ущерба для потребителей, найти направления, по которым мы обходимся без американского импорта. Кто-то в США это чувствует. Производители соответствующей продукции. Что касается присутствия на российском рынке американских инвесторов, компаний, занимающихся реализацией проектов, в том числе в реальном секторе, разного рода фирм, которые наладили или налаживают, находятся в процессе формирования связей с российскими партнерами, то, конечно, я не ожидаю какого-либо давления или ограничительного воздействия на них, потому что это противоречило бы политике руководства нашей страны на привлечение в Россию иностранных инвестиций, нормальное здоровое взаимодействие со всеми партнерами, кто в этом заинтересован.

Ответ будет найден, он может быть в форме расширения наших стоп-листов на въезд в Россию. Их списки, американские, по ограничениям на въезд в США зачастую становятся достоянием гласности, у нас такой практики нет. Но те люди, кто проявлял наибольшую активность в продвижении конкретно этого решения администрации и других санкционных инициатив – а их немало, больше десятка разного рода проектов циркулируют в Конгрессе – эти люди могут не рассчитывать на то, что они свободно, как это любой американец считает для себя нормальным и естественным, могут путешествовать по нашей стране: границу они не пересекут, но узнают об этом, видимо, в момент, когда будут запрашивать соответствующую визу. Это просто одна из форм.

Ответ будет не только риторический, об этом уже заявлено на уровне нашего руководства. Спешить мы с этим не будем, здесь нет никакой гонки, к какому-то сроку что-то осуществить, о чем-то объявить. К сожалению, эти циклы применения к нашим юридическим и физическим лицам разного рода ограничений под совершенно надуманными предлогами и на незаконных основаниях - эти циклы продолжаются. Нельзя исключать, что они и в наступающем году продолжаться. Но мы также будем реагировать: взвешенно, без ущерба для себя, но так, чтобы с той стороны, что называется, почувствовали, что это не остается без реакции.

- Означают ли последние наши заявления о готовности продлить СНВ-3 без предварительных условий, что мы отказываемся от своих озабоченностей относительно проблемы с выводом из засчета части носителей?

- Мы никогда не делали решение этой проблемы предусловием продления договора. Мы всегда говорили, что есть серьезная озабоченность, связанная с тем, как США выполняют свой договор, выводя искусственным образом из засчета значительное количество своих стратегических носителей. И эту проблему нужно решить. Мы говорили о том, что этой проблемой нужно заниматься еще до того, как мы надеялись и надеемся, договор продлен. Но мы не ставили его продление в зависимость от решения этой проблемы. Президент сейчас предельно четко высказался в пользу продления договора, и причина того, что мы призываем американцев скорейшим образом заняться этим вопросом - она тоже президентом неоднократно излагалась - причина в том, что времени остается все меньше. И если и дальше тянуть и затягивать рассмотрение данного вопроса, мы можем просто оказаться в цейтноте. Не хотелось бы, чтобы на этапе, когда американская предвыборная кампания будет на своем пике, в полном разгаре, нам пришлось бы вновь обращать внимание администрации Трампа на то, что есть такой вопрос. Поэтому президент выступил с соответствующими публичными заявлениями дважды.

Мы по закрытой линии, по дипломатическим каналам официально предложили американцам немедленно начать обсуждение в соответствии со статьей, которая предусматривает это в самом договоре, вопроса продления. Но мы не снимаем всю проблему, связанную с искусственным выведением из засчета американских носителей, мы этим будем заниматься и дальше. К сожалению, движения навстречу нам нет, но это не означает, что проблема сама собой исчезнет. Совершенно нет, это серьезнейший момент. И вновь мы видим, как США очень выборочно выполняет свои международные обязательства. Из некоторых своих договоров и соглашений они просто выходят в силу тех или иных причин, а где-то действуют предельно селективно. При этом еще смеют нравоучительствовать и как бы другим вменять якобы неполное выполнение. Я вспоминаю ситуацию с ДРСМД, когда они годами, по сути дела, открыто нарушали договор, о чем мы им говорили, но это не стало для нас поводом выйти из соглашения. Когда же им понадобилось освободиться от ограничений, который данный договор налагал на США, они тут же нашли предлог в виде ракеты, никогда не испытывавшейся на запрещенную дальность. Между тем сами американцы через 16 дней после прекращения существования ДРСМД провели испытательный пуск крылатой ракеты из установки МК-41, которая уже несколько лет к тому времени была размещена на суше, конкретно в Румынии. Что тут можно сказать, кроме того, что они сами доказали нашу правоту всему миру.

И по другим аспектам. По ракетам-мишеням сейчас прошли испытания, недавно. Баллистические ракеты, не крылатые, где применялись технологии, конкретно ступень, которая ранее использовалась при пусках ракет-мишеней. И вновь мы оказались правы, и получили доказательства. Прямое доказательство того, о чем мы всегда говорили, много лет. Другое дело, что сейчас это не имеет практического значения с точки зрения выполнения договора, поскольку договора больше нет. Не хотелось, чтобы что-то подобное произошло с ДСНВ.

В будущем году предстоят две регулярные сессии двусторонней консультативной комиссии по договору. Возможно, будут контакты в межведомственном формате по стратегической стабильности. Помимо этих сессий мы будем ставить этот вопрос также настойчиво, прямо, конкретно, детально, как мы это делали до сих пор, добиваясь от США разумной реакции, а не ухода опять в какую-то словесную эквилибристику, за которой стоит не более чем нежелание выполнять договор в полном объеме, следовать его букве, не только духу, но и букве. Это о договороспособности США сюжет. Мы имеем, к сожалению, новую реальность, с точки зрения того, что те, кто принимает решения, касающиеся участия США в тех или иных международных соглашениях, они руководствуются логикой: "Нам можно все, и никто нам ничего не сделает". И вот это новый образ страны (США), и мы будем объяснять эту ситуацию другим членам международного сообщества, чтобы они понимали, какой ущерб Вашингтон наносит архитектуре международной безопасности такой своей политикой.

- А вот вы сказали, что мы по официальным каналам направили им предложение, они ответили?

- Нет.

- Правильно ли мы понимаем, что пролонгированный СНВ не будет предусматривать дальнейшие сокращения СНВ, а лишь сохранит режим контроля над стратегическими вооружениями, и что в этом смысле предложения США по взаимоприемлемым условиям транспарентности и правил поведения в области СНВ созвучны нашей позиции и могут стать основной для работы по продлению нынешнего договора?

- Здесь есть несколько аспектов. Первый аспект – действительно, мы уже много лет говорим о том, что возможны и дальнейшие шаги по пути ограничений и сокращения стратегических наступательных ядерных вооружений. Эти шаги возможны только при учете всех факторов, влияющих на стратстабильность.

Этих факторов немало. Помимо угрозы появления оружия уже в космосе, продолжающегося формирования глобальной системы ПРО США с очевидным антироссийским уклоном, это и такие явления, как объявление США и НАТО киберсферы новой оперативной средой, то есть с допуском наступательных, в том числе, операций в этой среде, это продолжающееся совершенствование обычных вооружений, в том числе большой дальности и сверхвысокой точности, по сути дела, стирающей грань между ядерным и неядерным оснащением таких средств большой дальности, и так далее.

Без того, чтобы уделить всем этим аспектам должное внимание, заняться ими в предметном ключе, дальнейшие сокращения стратегических наступательных вооружений, с нашей точки зрения, невозможны. Кроме того, мы несколько лет уже говорим о том, что после заключения и с учетом выполнения ДСНВ Россией и США мы вплотную подошли к рубежу, за которым нужно заниматься этой тематикой на многосторонней основе и, по крайней мере, учитывать потенциалы других ядерных держав в конкретном преломлении к текущей ситуации. Для нас, разумеется, представляет особую важность такой учет потенциалов Великобритании и Франции как ближайших союзников США, членов НАТО и стран, военные потенциалы которых глубоко интегрированы в общенатовскую систему.

Что касается ДСНВ, то в нем существует и успешно функционирует многослойный верификационный механизм, включающий инспекции, показы, обмен информацией и так далее. Потерять этот механизм в силу того, что договор прекратит свое действие, было бы серьезным упущением, большой ошибкой, и это стало бы ударом по системе международной безопасности и глобальной стабильности.

Что будет после ДСНВ - это вопрос открытый. Для того, чтобы предметно обсуждать данный сюжет, надо понять, к чему готовы или не готовы коллеги с той стороны.

- Да, конечно.

- И выигрыш во времени, который мы сможем получить, продлив договор хотя бы на несколько лет, ну, или максимально на пять, как это предусмотрено в самом тексте, как мы надеемся, позволит определиться с тем, как быть дальше вообще, что делать, как поступать в сфере контроля над вооружениями. Ничего исключать нельзя. То, что вы упомянули в плане некоторой конкретизации в плане американского подхода, действительно имеет место. Но эта конкретизация недостаточно глубокая, это все на уровне рассуждений.

В документальном виде мы ничего от американцев не получили, и, по большому счету, углубленного профессионального обсуждения, особенно в межведомственном формате, с подключением специалистов из всех структур, кто занимается этим, что называется, по долгу службы, такого обсуждения не было. Мы надеемся, что в 2020 году все-таки эта работа возобновится после довольно длительной паузы. Вот там будем с этим со всем разбираться.

У нас позиция открытая, незашоренная. Мы не догматически подходим ко всему этому блоку вопросов, но то, о чем я сказал ранее, это просто продиктовано логикой обстоятельств и естественным образом вытекает из совокупности процессов, происходящих в мире безотносительно к ситуации в сфере контроля за ядерными вооружениями. Но договор, если он исчезнет, станет действительно последним двухсторонним инструментом в этой сфере: больше у нас ничего нет с американцами, и это означает, что стороны могут отправляться, что называется в свободное плавание. С учетом технологий, которые сейчас применяются в военной сфере, это свободное плавание будет очень рискованным, безопасность уж точно не укрепится, в том числе безопасность США от такого безответственного действия с их стороны.

- Когда примерно могут возобновиться обсуждения по этой тематике? Кто ваш визави?

- Кристофер Форд. Он исполняющий обязанности старшего замгоссекретаря. С уходом Андреа Томпсон ее обязанности в Госдепартаменте исполняет Кристофер Форд.

- Когда могут состояться консультации?

- Довольно скоро. Мы обратили внимание на сообщения из Госдепартамента о том, что американская сторона пригласила российскую сторону к таким консультациям. Мы действительно обсуждаем проведение данной встречи в межведомственном формате в ближайшие недели, но насчет того, кто кого пригласил - это вопрос несколько спорный. Потому что мы в течение прошлого года многократно приглашали американцев провести такую встречу, чтобы не останавливать процесс, возобновившийся в июле прошлого года в Женеве. И после неоднократных напоминаний американцам, что надо бы встретиться, и отсутствия реакции с их стороны мы, в конце концов, им сказали - ну хорошо, тогда мы будем ждать, когда вы дозреете и нам что-то скажете. Вот сейчас они дозрели, сформулировали свое дозревание как приглашение нас к диалогу. Мы это приглашение принимаем. И сейчас согласовываем даты. Мы не хотим затягивать реализацию этой договоренности, уже фактически достигнутой.

- Это будет в третьей стране?

- Да. Не в России и не в США.

- Президент Трамп приглашен посетить Москву на 9 мая. Связываем ли мы с приездом Трампа в Москву возможность участия президента РФ в саммите G7, если такое предложение поступит от Трампа как от представителя принимающей страны в 2020 году? Ожидает ли Россия такое предложение от американского лидера?

- Никаких увязок такого рода нет и быть не может, и было бы странно, если бы мы вопросы ставили в такой плоскости. Что касается мероприятий в связи с 75-летием Великой Победы, то, конечно, было бы, наверное, со всех точек зрения правильно, если бы глава государства, которое входило в антигитлеровскую коалицию и во время Второй мировой войны было и нашим союзником, принял участие в соответствующих торжествах здесь у нас.

"Семерка" и американское председательство в "семерке" - это совершенно отдельный вопрос. Мы никаких импульсов в этой связи не направляли американцам, ничего от них не получали и, по большому счету, очень спокойно относимся к тому, что может в этой связи происходить. Если на каком-то этапе с американской стороны какие-то сигналы поступят, мы их будем рассматривать. Но неоднократно говорилось президентом, министром иностранных дел, что за последние годы "семерка" утратила былую значимость своей деятельности как инструмент глобального управления. И по все большим вопросам, которые имеют действительно прямое отношение к ситуации с мировой экономикой, с финансами, с климатом, собственно говоря, по всем наиболее важным, крупным сюжетам международной повестки дня – на переднем плане работа совершенно в других форматах, в частности в "двадцатке", но и в других объединениях.

Хотел бы в данной связи упомянуть БРИКС, упомянуть ШОС, упомянуть ЕврАзЭС. Мы сфокусированы на многостороннем взаимодействии по этим темам именно на площадках, которые не относятся никаким образом к "семерке". То, что лидеры "семерки" встречаются, что-то обсуждают, выпускают какие-то заявления, дальше не остается без внимания, но значение всего этого мы совершенно не преувеличиваем.

- Трамп так и не ответил на наше приглашение 9 мая?

- Президент США сказал, что это приглашение он рассматривает. Мы будем ждать официального ответа, официальной реакции.

- И получается, что мы никаких приглашений официальных для нашего президента от Трампа как принимающей стороны на "семерку" не получали?

- Никаких приглашений не получали, и вообще об этом говорить, на мой взгляд, не имеет смысла. Это беспредметный такой разговор, потому что, как я уже сказал, у нас совершенно другие приоритеты, "семерка" - не в их числе.

- Может ли 2020 год стать последним для СВПД с учетом того, что набора обязательств, которые Ирану осталось сократить, явно не хватит до конца следующего года? И еще, в октябре следующего года истекает ограничение на поставки вооружений. Нас уже американцы в августе, по-моему, призывали продлить это эмбарго. Какая наша позиция? Готовы ли мы при каких-то условиях это эмбарго продлить или будем ветировать?

- Начну со второй части. Pacta sunt servanda. Договоренности должны выполняться. Если участники СВПД, соавторы резолюции 2231 договорились в свое время о том, что ограничение на поставки в Исламскую Республику Иран определенных категорий вооружений и военной техники, подпадающих под соответствующие семь категорий Регистра ООН обычных вооружений. Это та номенклатура, поставки которой в настоящий момент ограничены в Иран. Есть другая сторона так называемого оружейного эмбарго. Это недопустимость экспорта вооружений из Ирана. То и другое в будущем году истекает в силу договоренностей по сроку действия этого режима. О продлении его не может быть и речи. Мы не готовы каждый раз идти на поводу у американских коллег. Они могут точно также в следующий раз придумать что-то другое. Вообще это такой внешнеполитический беспредел, чем они занимаются. Я исхожу из того, что политика максимального давления, как они ее называют, на Иран будет продолжена. Соответственно, шансы на то, что СВПД сохранится и будет выполняться в полном объеме и дальше, эти шансы усилиями США, прежде всего, при определенном попустительстве этой политике со стороны наших европейских коллег снижаются. Это надо признать. Мы этим встревожены. Мы призываем все стороны к сдержанности, к ответственности. Мы говорим об этом нашим иранским друзьям. Что их методичные шаги по сокращению объема выполнения собственных обязательств в рамках СВПД тоже привносят во всю эту ситуацию дополнительную напряженность, хотя мы понимаем логику иранских действий и всегда тоже об этом говорим.

Есть целый набор вопросов, которыми должны сейчас вплотную заниматься оставшиеся участники СВПД. Среди них - сохранение проектов "Фордо" и в Араке. Среди них - вопросы, касающиеся деятельности так называемого канала поставок в Иран, расширения сферы деятельности, механизма INSTEX и открытие его для использования третьими странами, не входящими в Евросоюз. Все эти вопросы мы неоднократно ставили перед коллегами. Причем делали это в детальной форме, в форме презентаций, конкретных предложений. Будем делать это дальше. К сожалению, ситуация пока не стабилизировалась, и обстановка вокруг СВПД ухудшается. Мы поддерживаем любые усилия, которые могут способствовать ее выправлению. Это относится и к дипломатической инициативе руководства Франции. Это относится и к определенным усилиям, которые, как мы понимаем, прилагает японское руководство. Российская Федерация полностью поддерживает такие шаги. Но ключевую роль и главную ответственность за то, что эта договоренность в итоге может развалиться окончательно, несут США. США стали инициатором всего происходящего. Они поднесли бикфордов шнур, подожгли бикфордов шнур. Не хотелось бы, чтобы дело дошло до взрыва, но опасность этого есть.

- А на нефти это скажется? С учетом того, что мы берем часть своей квоты. Мы закрываем квоты иранцев.

- Я не большой знаток того, как работает рынок углеводородов сегодня. Психологическое воздействие на обстановку, конечно, просматривается. Но скачкообразных колебаний цены в последние годы мы не видим, независимо от того, что происходит на рынках. Мы, я думаю, все с этим согласятся, имеем достаточно эффективно функционирующий механизм ОПЕК+. Идут постоянные контакты специалистов, и задача достижения относительной сбалансированности спроса и предложения на мировом рынке углеводородов в интересах недопущения таких колебаний, резких скачков вверх или обвальных падений, что ни в чьих интересах - ни поставщиков, ни импортеров. Эта задача сейчас решается гораздо эффективнее, чем раньше. И надо сказать, что Иран реально по объему сократил свой нефтеэкспорт существенным образом, но мы вспомним о том, что когда этот экспорт был на своем пике, через несколько лет после заключения СВПД, ценовые параметры по сырой нефти, ее котировки, были примерно такими же, как и сейчас. Я ничего не предвосхищаю и не могу здесь ничего прогнозировать. Я просто говорю о том, что вот такой железной прямой и безусловной корреляции тех или иных событий с ситуацией на рынке нефти в последнее время, на мой взгляд, не наблюдается.