Лори Бристоу: Великобритания и Россия – великие страны, нам важно относиться друг к другу с уважением
Новый представитель Лондона в Москве дал оценку нынешнему состоянию двусторонних отношений в политическом, экономическом и культурном измерениях
Москва. 25 апреля. INTERFAX.RU - Новый посол Великобритании в России Лори Бристоу вскоре после вручения верительных грамот президенту России дал свое первое интервью в этом качестве руководителю редакции внешней политики "Интерфакса" Ольге Головановой. Высокопоставленный английский дипломат дал свою оценку нынешнему состоянию двусторонних отношений в политическом, экономическом, культурном и межличностном измерениях, разъяснил позицию Лондона по кризисам в Сирии и на Украине, заявил, что британские компании никогда не покидали российский рынок, а также поделился мнением о различиях в восприятии подвига Юрия Гагарина тогда и сегодня.
- Господин посол, с января вы исполняете обязанности посла Ее Величества в Москве. На минувшей неделе вы вручили верительные грамоты президенту России. Известно, что это ваша вторая миссия в России. Насколько для вас все изменилось с тех пор, какие вызовы вы видите сейчас и какие приоритетные задачи ставите перед собой на посту посла?
- Прежде всего, я хотел бы сказать, что очень рад вернуться в Москву. Это та работа, которую я давно хотел получить. Безусловно, для меня пребывание в России в качестве посла большая привилегия.
Отвечая на вопрос, я хотел бы начать с тех вещей, которые не поменялись: это то, что я помню со времени своего последнего визита в Россию и то, что снова здесь замечаю – необыкновенно богатая культура, история, гостеприимство людей, а также взаимные расположение и любовь с обеих сторон к культуре, традициям и истории друг друга. Это то, что способствует работе здесь. Приведу пример: на днях я был на открытии выставки в Третьяковской галерее действительно важных исторических портретов из Великобритании. Они будут здесь экспонироваться. Одновременно с этим в Национальной портретной галерее Лондона открылась ответная выставка с знаменитыми шедеврами русской живописи, которые прибыли в Лондон из Москвы.
Безусловно, некоторые вещи поменялись с моего предыдущего пребывания здесь 5 или 6 лет назад. Сегодня отношения между Россией и ее западными партнерами находятся не в лучшем состоянии. Это часть более широкой картины, которую мы наблюдаем по всему миру. Можно сказать, что мы живем в довольно опасное и сложное время. Я думаю, что основная роль и задача любого дипломата, включая и меня в этой должности, заключается в том, чтобы помочь двум странам пройти через сложности. Я думаю, что в рамках моей нынешней должности посла Великобритании в России нужно, прежде всего, понимать две важные вещи. Нужно хорошо понимать свою собственную страну и нужно понимать страну, в которой я непосредственно выполняю работу, что они хотят и где интересы двух стран совпадают.
Еще одна важная задача – оставить каналы связи открытыми. Я здесь для этого. Это касается как каналов общения с правительством, так и с людьми.
Третья важная для дипломата задача – четко понимать перспективу и баланс. Я бы хотел привести исторический пример: ровно 450 лет назад первый посол Великобритании прибыл в Россию. Это было в 1566 году. Я думаю, с этой точки зрения важно мыслить в долгосрочном плане, так же как и думать о сегодняшних проблемах, а как часть этого – думать о том, как мы будем строить отношения с молодым поколением граждан России, какого мнения они будут о Соединенном Королевстве. Последнее, что я хотел бы отметить и что особенно важно лично для меня, это уважение. Две наши страны являются великими, нам важно относиться друг к другу с уважением.
- Не только наблюдатели, но и официальные лица отмечали отсутствие повестки дня в отношениях Лондона и Москвы как таковой за исключением редких примеров некоего взаимодействия. Последний телефонный звонок лидеры провели в конце прошлого года. Главы внешнеполитических ведомств встречаются только на многосторонних форумах, нет обмена двусторонними визитами. Какие пути вы видите для перелома этой тенденции, если ли у вас идеи, что положительного можно привнести в двусторонние отношения?
- Да, действительно, существуют вполне осязаемые трудности во взаимоотношениях России и Великобритании равно как и во взаимоотношениях России с многими другими партнерами на международной арене. Для нас просто невозможно иметь нормальные отношения с Россией, которые существуют у нас с США или Германией или Францией в нынешних обстоятельствах. Эти обстоятельства, в том числе, включают незаконную аннексию Крыма. Но я не согласен с тем, что полностью отсутствует повестка дня в наших взаимоотношениях. Я уверен, что важная повестка между двумя странами существует.
Прежде всего, обе наши страны являются постоянными членами Совета Безопасности ООН и поэтому в связи с этим у нас есть интерес и обязанности относительно сохранения международной безопасности. Во-вторых, у нас есть фундаментальная заинтересованность в сохранении безопасности в Европе. Конфликт, который произошел вкруг Украины, стал для этой системы шоком. В-третьих, мы крайне заинтересованы в стабильности на Ближнем Востоке. Это тот регион, который в последнее время переживает тяжелые потрясения, с этим связано и появление варварски настроенных групп экстремистов, которые представляют угрозу обеим странам.
Для нас очень важным моментом являются экономические отношения. Работа большого количества людей в обеих странах зависит от этих отношений. Другим важным аспектом наших отношений является сфера образования. Как Вы знаете, большое количество россиян едут учиться в школы и университеты Великобритании. Может быть, в какой-то степени меньшее число британцев едет учиться в Россию, однако это очень значимый аспект в построении долгосрочных отношений с Россией в том числе в том, что касается общения и взаимодействия с молодым поколением.
Также я хотел сказать о тех темах, которые составляют повестку дня 21 века – это более современные и насущные вопросы - которые связаны с изменением климата, с наукой и технологиями, инновациями. Также я хотел привести пример того, как наш британский астронавт Тим Пик отправился на МКС, это стало возможным благодаря нашим взаимоотношениям с Россией, и еще одним заметным аспектом повестки дня 21 века является проблема антимикробной резистентности.
- В конце прошлого года в разгар операции российских ВКС в Сирии Великобритания заявляла о намерении бомбить ИГИЛ (запрещена в России - ИФ) в Сирии, однако ни во что на практике это не вылилось. Более того, посольство РФ в Лондоне недавно заявило, что Британия занимает пассивную позицию по Сирии и по факту проводит политику самоизоляции в том, что касается борьбы с терроризмом. Видите ли Вы сейчас перспективы сотрудничества двух стран по Сирии?
- Едва ли можно назвать нашу позицию по Сирии самоизоляцией. Мы являемся одним из ведущих членов международной коалиции по борьбе с ДАИШ (ИГИЛ) наряду с другими 66 странами, такими, как США и рядом государств Европы, Ближнего Востока, которые ведут свои действия против терроризма, экстремизма на территории Ирака и Сирии.
Это также включает наши авиационные удары в Ираке и Сирии, но дело этим не ограничено.
В результате действий глобальной международной коалиции против ДАИШ (ИГИЛ) удалось, в первую очередь, отвоевать 40% территории, ранее занимаемой ДАИШ (ИГИЛ). Также удалось сократить на 30% производство нефти ДАИШ (ИГИЛ), и нам удалось поразить 22 тыс. объектов, которые ранее находились в их руках.
Кроме того, думаю, не надо забывать о той гуманитарной обстановке, которая сложилась в Ираке и Сирии, мы знаем, что миллионы людей были вынуждены покинуть свои места проживания, стали беженцами. Сотни тысяч людей погибли.
Ситуация, которая на сегодняшний момент сложилась, является очень тяжелой не только из-за сложной гуманитарной ситуации, но также и из-за серьезной дестабилизации региона, которая будет продолжаться еще многие годы, если не получится ее урегулировать.
На сегодняшний момент гуманитарная помощь Великобритании региону составила 2,3 млрд фунтов (это порядка 3,3 млрд долларов).
Я назвал те области, по которым пока не было возможности для совместной работы с Россией. Это взаимодействие не было возможным, потому что международная коалиция и Россия действуют в разных направлениях, однако, безусловно, есть точки соприкосновения, где мы работаем вместе с Россией, в том числе в рамках Международной группы поддержки Сирии. Как вы знаете, это международный форум, который занимается вопросами переходного периода сирийского государства.
Очень важно, чтобы Россия, как и другие страны, использовали все возможные механизмы и усилия для того, чтобы выполнить следующие задачи. Во-первых, обеспечить соблюдение режима прекращения боевых действий. Во-вторых, обеспечить прогресс в политических переговорах. И, в-третьих, выполнить решения международного сообщества, включая резолюции ООН по гуманитарному доступу. Каждый должен принимать усилия в одном и том же направлении по этим вопросам.
- Намерен ли Лондон сотрудничать и обмениваться информацией, в том числе разведывательной, с РФ в борьбе с угрозой международного терроризма, в том числе ИГ?
- Данные разведки - это один из аспектов противодействия терроризму и это та тема, которую мы никогда не комментируем публично. Однако существует много других способов для взаимодействия между государствами в противодействии терроризму. И мы взаимодействуем с большим количеством государств - как в двустороннем формате, так и в формате международных организаций – с целью борьбы с терроризмом.
После того, как трагически упал самолет («Когалымавиа» – ИФ) в районе Шарм-эль-Шейха, наш премьер-министр позвонил президенту Путину для того, чтобы поговорить о двух вещах. Прежде всего, премьер-министр Кэмерон выразил свои соболезнования по поводу гибели 224 человек в результате этой атаки. А вторая цель этого разговора, - поделиться информацией.
Причина этого была следующая: граждане нашей страны могли стать жертвами этой трагедии, это мог быть наш самолет. Из собственного опыта могу сказать, что для террористов не имеют значения границы и национальность людей, они не проверяют паспорта перед тем, как начинают убивать людей.
И мы видим наш общий интерес в работе с Россией против терроризма, в том, чтобы бороться, прежде всего, не только против самого терроризма, но и против тех идеологий, которые лежат в основе терроризма, а также против тех условий, которые позволяют террористам процветать.
- То есть в целом вы открыты к обмену информацией с Россией – я не имею в виду сейчас обязательно информацию спецслужб – в случае инцидентов или для их предотвращения?
- Я хотел бы сказать совершенно четко: абсолютно не в наших интересах, чтобы на Россию была совершена атака со стороны террористов. Мы верим, что и не в интересах России, чтобы террористы напали на Великобританию.
- Какие ожидания вы связываете с началом политического процесса урегулирования? Допускает ли Лондон возможность для пребывания Башара Асада у власти в переходный период или требуете его немедленного ухода?
- Прежде всего, что касается нашей позиции по Сирии, то она остается неизменной. По сути, Асад является проблемой. Из-за его действий миллионы человек стали беженцами и 250 тысяч человек погибли в гражданской войне, которая стала результатом войны, которую ведет Асад против собственного народа. Против мирного населения были использованы такие средства, как химическое оружие, бочковые бомбы.
Мы считаем, что долговременное и устойчивое урегулирование в Сирии не может быть достигнуто, если Асад будет у власти. Это наша позиция. Также я хотел бы здесь отметить три важных аспекта. Во-первых, как обеспечить переход власти к новому правительству – это очевидно предмет политических переговоров. Второе, что связано с первым: необходимо поддерживать режим прекращения боевых действий, потому что никакое политическое урегулирование, никакие переговоры не могут проходить при продолжающейся войне. Третье: я хотел бы сделать акцент на гуманитарной ситуации. Существующая ситуация является гуманитарной катастрофой. Эта гуманитарная катастрофа имеет огромные масштабы, которые будут оказывать эффект в ближайшие годы на стабильность в Сирии и на Ближнем Востоке.
Очень важным вопросом здесь является то, как у сирийского народа получится продвинуться дальше, переступить через кровопролитную гражданскую войну и двинуться в будущее. Мы считаем, что это невозможно, пока Асад остается у власти.
Переговоры в Женеве являются единственной возможностью. Альтернативой женевским переговорам является большее количество беженцев, больше нестабильности в регионе, больше пространства для террористов, потерянное поколение.
У России есть очень много механизмов влияния на существующий режим в Сирии. Мы призываем России использовать эти рычаги для того, чтобы продвинуть вперед эти переговоры.
- Рассматривается ли возможность в случае срыва нынешнего перемирия в Сирии поставок вооружений сирийской оппозиции?
- Наша приоритетная задача по Сирии касается, прежде всего, того, чтобы обеспечить соблюдение режима прекращения боевых действий, а также позволить продвижению политических переговоров, удостовериться, что как режим, так и оппозиция вовлечены в эти переговоры, а также урегулировать гуманитарную катастрофу. Как я уже сказал, для нас политический процесс – это Женевские переговоры, они представляют собой единственную возможность.
- Несколько месяцев назад мы наблюдали возобновление контактов между Россией и Великобританией по военной линии. Могут ли в скором времени вновь состояться контакты военных?
- Для Великобритании сложно иметь нормальные двусторонние отношения в этой сфере с Россией на фоне того, что произошло на Украине. Мы не одиноки в этом. Если вы спросите моих западных коллег, вам ответят то же самое.
Однако, у нас есть вполне очевидный общий интерес, когда есть какое-то дело, которое нужно выполнить, нам необходимо быть уверенными, что у нас существуют каналы связи, по которым мы можем оперативно связаться и его выполнить.
За последние месяцы было два очень важных контакта. Прежде всего, две недели назад в Москву приезжал наш советник по национальной безопасности (Марк Лайалл Грант) для того, чтобы обсудить политическое измерение международной безопасности.
И в конце прошлого года в Москву приезжал заместитель начальника Генштаба обороны Великобритании (Стюарт Пич) – второй наиболее высокопоставленный военный представитель в государстве - для того, чтобы обсудить механизмы во избежание несчастных случаев и инцидентов на море и в воздухе. Я хотел бы заметить, что он будет следующим главой Генштаба.
Причина этого следующая: двум сторонам нужно избегать случайных столкновений и эскалации между вооруженными силами будь то в воздухе или на море.
- Это будет двусторонний механизм, или вы видите его как механизм Россия-НАТО?
- Наша цель была создать специальный двусторонний механизм связи между военнослужащими Великобритании и России для того, чтобы они могли использовать этот механизм и средства связи в случаях, когда возникала бы необходимость.
- Господин посол, на днях возобновил свою работу Совет Россия-НАТО. Как вы это оцениваете? По-вашему, может ли произойти разморозка контактов между РФ и НАТО? И стоит ли ожидать второй встречи СРН перед саммитом НАТО в Варшаве в июле?
- Мы, конечно же, поддержали решение возобновить диалог в рамках Совета Россия-НАТО на прошлой неделе. Решение будет приниматься по поводу того, нужно ли проводить вторую встречу перед саммитом в Варшаве, но пока такое решение принято не было.
Я должен сказать, что позиция НАТО по конфликту на Украине осталась неизменной.
В то же время со стороны НАТО было принято решение о необходимости возобновления открытия этого канала коммуникации. Но я хотел бы сказать, что это не означает возврата к взаимоотношениям в прежнем режиме (business as usual), но мы решаем с Россией дела, которые необходимо решать.
- Россия хотела поднять на заседании СРН тему Афганистана. С точки зрения британского правительства, возможно ли сотрудничество с Россией по вопросам безопасности в Афганистане, потому что Афганистан находится гораздо ближе к границам России, и ситуация там сильно заботит Москву.
- Я хотел бы сказать, что обе стороны имели определенные вопросы, которые они хотели поднять на Совете, как это и было сделано. И с нашей стороны мы подняли, прежде всего, тему кризиса на Украине c целью обеспечения понимания Россией позиции НАТО по этому вопросу.
Безусловно, Афганистан продолжает вызывать опасения у международного сообщества, у Великобритании и у всех членов НАТО, конечно, у России тоже. Это один из предметов, которые мы активно обсуждаем с Россией в двустороннем формате.
- На днях российский министр экономического развития Алексей Улюкаев заявил о том, что появились объективные предпосылки для отмены или смягчения санкций в отношении РФ в ближайшее время. Разделяете ли Вы его оптимизм? Допускаете ли Вы, что на саммите Евросоюза в июне этого года может быть принято решение об облегчении санкционного режима?
- Прежде всего, я хотел бы сказать, что санкции были введены всеми странами-членами Европейского Союза, и они были введены по определенной причине.
Я думаю, что цель Великобритании, как других стран, входящих в Европейский Союз, это снятие санкций в том случае, когда ситуация изменится и будут предпосылки и условия к тому, чтобы эти санкции можно было снять.
Прежде всего, это означает полное выполнение Минских соглашений.
Для российской стороны это значит использовать влияние на сепаратистов, для того, чтобы выполнить все, что необходимо, а именно: соблюдение режима прекращения огня, вывод тяжелых вооружений, свободный доступ для наблюдателей ОБСЕ и международных гуманитарных организаций.
И мы считаем, что ничто из упомянутого не зависит только от решений Киева. Выполнение обязательств позволит создать больше политического пространства для выполнения им своей части обязательства по Минским соглашениям.
- Будет ли Лондон вместе с другими западными странами оказывать давление на нынешнюю позицию украинского правительства по таким чувствительным вопросам, как полное проведение амнистии, внесение изменений в Конституцию, включая обеспечение особого статуса Донбасса? Потому что, я думаю, одно из главных препятствий для прогресса в переговорах – это позиция, по крайней мере, до последнего времени, украинского правительства, которого не выполняло свою часть обязательств по Минским соглашениям, и изменения в позиции Киева могло бы привести к прогрессу.
- Конечно, у нас близкие контакты с правительством в Киеве. И, как вы знаете, в этом правительстве за последние недели произошли некоторые изменения.
Со своей стороны, мы готовы поддерживать Киев в выполнении Минских соглашений, если в каких-то моментах они пожелают нашей помощи.
Но, безусловно, и российская сторона должна выполнять свои обязательства и поддерживаемые Россией сепаратисты также должны выполнять свои обязательства. И мы не видим причины, из-за которой может быть промедление в этом.
И эти вещи не зависят от того, что происходит в Киеве.
- В целом намерены ли Вы как посол способствовать налаживанию торгово-экономического сотрудничества, учитывая то, что еще сравнительно недавно Великобритания была в первых рядах по инвестициям в Россию, а сейчас товарооборот упал на 50%. Хотела бы Британия, так сказать "на падающем рынке", "вернуться" в Россию?
- Наши компании никогда не уходили с российского рынка, и на данный момент на российском рынке работает порядка тысячи британских компаний. Очень много рабочих мест в Британии и России зависит от экономических отношений между двумя странами. Моя работа заключается в том, чтобы поддерживать работу британских компаний, направленную на построение и поддержание экономических отношений с Россией.
Причины, по которым произошло падение показателей нашей торговли – и это меньше, чем на 50%, такие же, как и в случае с другими западными партнерами России. Здесь сыграли роль несколько аспектов. Один из них – это рецессия в России, а также санкции и российские антисанкции, в частности, касающиеся запрета на импорт пищевых продуктов. Однако я хочу повторить, что работа посольства заключается в том, чтобы поддерживать торговые отношения между странами.
- Видите ли вы препятствия перед британскими компаниями для их участия в приватизации в России? В правительстве обсуждают сейчас большие планы на этот счет.
- Санкции – это вопрос права, закона. И именно в этом контексте мы ожидаем от наших компаний соблюдения режима санкций. Но я, скорее, хотел бы, перефразировать этот вопрос и спросить: Каково отношение российского правительства к участию зарубежных компаний в процессе приватизации?
- А что вы можете сказать россиянам, желающим посетить Великобританию? Сколько виз сейчас выдается в среднем, планирует ли британское правительство, в частности посольство, облегчать процедуру выдачи виз как для туристов и бизнесменов, так и для официальных лиц, включая российских дипломатов, которые в последний период сталкиваются со сложностями?
- Прежде всего, я хотел бы сказать, что мы со своей стороны приветствуем поездки россиян в Соединенное Королевство, мы хотим, чтобы россияне приезжали с целью туризма, бизнеса, образования. Политические разногласия между Россией и Великобританией, которые у нас были в последнее время, абсолютно никак не повлияли на выдачу виз для обычных граждан.
И у нас существует визовый режим с Россией, как и с рядом других стран. Этот режим является абсолютно таким же, каким он является для других стран, гражданам которых для въезда в Великобританию необходима виза.
Хотел бы поделиться с вами актуальными цифрами: за 2015 год мы выдали порядка 122 тысяч виз. Это немного меньше по сравнению с предыдущим годом, что связано с экономическим спадом в России. И я надеюсь, что эта цифра будет расти по мере того, как Россия будет выходить из рецессии.
Почти 97% подающих на визу в Великобританию получают визу. Недавно мы несколько упростили нашу анкету, которую необходимо заполнять для подачи на визу, для того чтобы гражданам, которые желают получить визу, было проще ее заполнять.
Что же касается выдачи виз для чиновников и дипломатических виз, то это является совершенно отдельным направлением, и мы предпочитаем это обсуждать не публично, а напрямую с российским государством.
- Господин посол, этот год объявлен Годом языка и литературы Великобритании и России. Может ли это, на ваш взгляд, стать объединительным фактором в двусторонней повестке? Какие мероприятия в рамках этого года вы отметили бы как самые значительные?
- Это очень важная часть наших взаимоотношений с Россией. Это то, что имеет огромное значение для большинства граждан, и это то, что захватывает воображение людей.
Я хотел бы упомянуть фантастические выставки, которые сейчас проходят, одна из них в Лондоне, одна в Москве. Речь идет об обмене портретами на время выставок, что необычайно важно для расширения понимания у широкой аудитории наших культурных связей.
Как вы знаете, в этом году мы отмечаем 400-летие со дня смерти Шекспира. Шекспир, безусловно, оказал значительное влияние на русскую литературу, равно как и великие писатели России, такие как Толстой, Достоевский, оказали огромное влияние на нашу литературу.
В рамках празднования 400-летия мы также будем проводить особую программу в школах России, посвященную Шекспиру.
Очень важным моментом является то, что каждое поколение должно для себя заново открывать важность культурных, исторических связей между Соединенным Королевством и Россией.
Стоит сказать и о выставке "Космонавты", которая совсем недавно закрылась в Лондоне и должна будет вернуться в Москву. Открытие этой выставки в Лондоне совпало с полетом британского астронавта Тима Пика на МКС.
Когда я думаю о том, что совершил Юрий Гагарин, прежде всего, вспоминаю ту эпоху, в которую это произошло - был пик "холодной войны" и противостояния между Западом и СССР.
Я думаю, на сегодняшний момент в глазах нынешнего поколения это несколько поменяло свое значение. Прежде всего, они думают о человеческом героизме, о креативности, а также о любознательности.
Спасибо.
