Гендиректор "Мечела": гасим основной долг не так быстро, как хотелось бы

Олег Коржов рассказал "Интерфаксу" о том, есть ли у компании надежды на сохранение взаимопонимания с банками и на получение госпомощи

Москва. 2 июня. INTERFAX.RU - Статус компании-зомби закрепился за группой "Мечел" после того, как рыночная конъюнктура начала создавать прежде жадному до покупок холдингу проблемы с погашением громадных долгов. Расширение бизнеса сменилось распродажей активов, кредитование - поиском компромиссов с банками. Сегодня все силы компании брошены на поддержание на плаву, однако повторить самостоятельную спасательную операцию барона Мюнхгаузена холдингу затруднительно, и он призывает на помощь государство. Свой крупнейший проект "Мечелу" уже удалось спасти - группа привлекла проектное финансирование ВЭБа на освоение масштабного Эльгинского угольного месторождения. О том, есть ли у "Мечела" надежды на сохранение взаимопонимания с банками и на получение госпомощи, в интервью "Интерфаксу" рассказал генеральный директор "Мечела" Олег Коржов.

- В СМИ появилась информация о том, что банки-кредиторы "Мечела" могут отстранить менеджмент от управления компанией и выставить ее на продажу. Есть ли такая угроза, по вашему мнению, и обращались ли банки к менеджменту с таким намерением?

- Мы достаточно плотно общаемся со всеми банковскими структурами, практически в ежедневном режиме, и считаем, что реальных поводов для смены менеджмента нет. Банки не выходили на нас с такими намерениями. "Мечел" справляется с долговой нагрузкой и ее обслуживанием, мы по графику проводим все необходимые платежи по процентам и комиссиям.

С другой стороны, мы понимаем, что для таких слухов есть определенные предпосылки, в первую очередь, это текущая негативная ситуация на рынках сырья - цены на уголь находятся на семилетнем минимуме.

Падение цен действительно создает нам трудности, но не с обслуживанием кредитов, а с погашением тела долга - мы гасим его не так быстро, как нам бы хотелось. Поэтому мы ведем переговоры с банками о реструктуризации задолженности и достаточно успешно договариваемся - за последние полгода мы подписали соглашения о реструктуризации со Сбербанком, ВТБ, Газпромбанком, синдикатом международных кредиторов. Более того, совсем недавно Альфа-банк потребовал досрочного погашения кредита на $150 млн, и мы эти деньги выплатили, причем самостоятельно.

- Альфа-банк оказался единственным кредитором "Мечела" с жесткой позицией относительно срочной выплаты кредита?

- Да.

- Среди ваших кредиторов есть такие банки, которым группа должна гораздо меньшие суммы, нежели ВТБ, Газпромбанку или Сбербанку.

- Мы стремимся реструктурировать свой долговой портфель, но это не касается небольших долгов. При формировании бюджета на этот год мы предусмотрели выплаты долгов, суммы по которым не являются для нас критичными.

- Готова ли компания выходить на рынок публичного долга для реструктуризации кредитного портфеля?

- Рынок публичного долга не является для нас самоцелью. Сейчас ставки на российском рынке не выглядят для нас привлекательными, а для евробондов нам необходимо сначала повысить рейтинг.

- Высказывают ли банки опасения относительно способности "Мечела" обслуживать свои долги на фоне падения цен на уголь?

- Опасения есть всегда. На сегодняшний день рынки сырья находятся на семилетнем минимуме, но пока большинство производителей хоть и несет определенные убытки, но не закрывает шахты и разрезы, не останавливает добычу, а оптимизирует ее. Это свидетельствует о том, что все основные игроки, в том числе Австралия, верят - восстановление близко.

В данной ситуации государственные гарантии могли бы стать одним из наиболее эффективных механизмов, который можно задействовать для рефинансирования обязательств и снижения процентной ставки по портфелю, что позволило бы нам пройти "дно" цикла.

- Какой объем долга "Мечел" прогнозирует по итогам года?

- То, что мы точно планируем в этом году - это не нарастить долг. Более того с начала этого года мы уже снизили чистый долг на $400 млн - с $8,7 млрд на 31 декабря 2013 года до $8,3 млрд на середину мая 2014 года. Дальнейшее снижение долга зависит от того, как будет складываться конъюнктура рынка и сможем ли мы продать часть активов.

- Какие активы "Мечел" хочет и сможет, по вашему мнению, продать в ближайшее время? На какую сумму?

- На текущий момент мы рассматриваем предложения о продаже североамериканской угольной компании Bluestone, "Братского завода ферросплавов", "Кузбассэнергосбыта", "Южуралникеля", "Москокса".

Есть ли перспектива по продаже активов? Мы считаем, что есть. Несмотря на всю сложность текущей ситуации на рынках, мы понимаем, что активы, из которых мы хотим выйти, могут быть удачно проданы в двух случаях: либо если у компании есть деньги на их развитие, либо они дают синергию с другими предприятиями. К примеру, тот же Bluestone может достичь весьма выдающихся показателей, но для этого требуются инвестиции, которые "Мечел" сейчас не может себе позволить. Таким образом, наша задача - найти такого инвестора, который смог бы раскрыть потенциал актива.

Нам удалось достаточно выгодно продать ферросплавные активы, которые работали на грани рентабельности - именно за счет того, что группа Yildirim имела отличное понимание того, как эти активы могут быть интегрированы в их производственные цепочки и какую синергию они могут дать. Если бы их оценивали просто по денежным потокам, цена была бы ниже.

- Как вы оцениваете вероятность продажи Bluestone на фоне напряженной политической обстановки, а также с учетом того, что производство на нем остановлено из-за нерентабельности?

- Трудностей в переговорах мы не ощущаем. Мы наняли Deutsche Bank для продажи Bluestone. Негативных откликов в контексте политической ситуации мы не получали. Претенденты на актив есть, но я не хотел бы их называть.

- Все ли европейские сервисные центры проданы?

- Нет. У нас не везде сервисные активы находятся в нашей собственности - значительная часть была в аренде. В этом случае перед нами стояла задача снизить остатки на складах и затем расторгнуть договор аренды. Что касается продажи наших активов, этот процесс идет, желающие есть, до конца года планируем все распродать, оставив небольшое количество металлосервисных центров в Европе. Мы уже получили значительные денежные средства от продажи складов и снижения остатков - свыше $250 млн.

- Остался ли ДЭМЗ в списке ваших активов, выставленных на продажу, и реально ли его продать с учетом политической напряженности в Украине?

- Желание продать ДЭМЗ у нас есть, и мы находимся в стадии ведения переговоров. В основном наши контрагенты - это украинские предприниматели, которые понимают, что рано или поздно политическая ситуация стабилизируется, поэтому занимаются бизнесом уже сегодня. Мы надеемся, до конца года будут конкретные предложения и, возможно, мы выйдем на сделку.

- Не могли бы вы актуализировать информацию по долгам группы "Эстар" перед "Мечелом"?

- Мы активно работаем с задолженностью "Эстара". В прошлом мы уже забрали "за долги" и частично или полностью продали британский завод Invicta, европейскую сбытовую сеть Cognor, российского ломосборщика "Ломпром-Ростов".

Сейчас мы подали иски о банкротстве к ряду предприятий "Эстара", судебные процессы идут. Ситуация сложная, в деле много различных кредиторов.

Мы уже создали резервы под эти обязательства в нашей отчетности и провели их как убыток, но при этом не оставляем надежды взыскать свое.

- Какую долю в Эльге "Мечел" хочет продать?

- Теоретически мы готовы продать до 49%, оптимальной для нас была бы продажа пакета на уровне 25%. Мы рассматриваем возможность продажи, только если цена будет адекватная, так как мы ищем стратегического инвестора, а не тех, кто хотел бы прикупить "на дне" задешево. Это проект с перспективой на десятилетия, в будущем он будет давать прибыль, приносить хорошие дивиденды, предоставлять серьезную сырьевую обеспеченность участникам проекта.

Если вы помните, о продаже пакета акций в Эльге мы говорим уже два года, просто после получения проектного финансирования ВЭБа мы вышли на принципиально новый уровень общения с инвесторами.

В вопросе с продажей доли в Эльге мы ждем определенности к концу года, сейчас ведем переговоры с китайскими, японскими, корейскими компаниями. Пока на финишную прямую мы не вышли и о цене речь еще не идет, но заинтересованность к этому проекту есть и она достаточно большая.

- Помогает ли вам РФПИ в поиске инвестора в Эльгу?

- Безусловно, да, вариант продажи Эльгинского пакета мы как раз реализуем с РФПИ, и мы изучаем вариант вхождения фонда в проект совместно с иностранными инвесторами.

- Ранее "Мечел" обращался за госпомощью в том или ином виде, что сейчас компания обсуждает с государством и что слышит в ответ?

- Мы предлагаем государству в рамках программы реализации инвестиционных проектов на Дальнем Востоке выкупить у нас железную дорогу к Эльгинскому месторождению, которое мы развиваем совместно с Внешэкономбанком. За счет вырученных денег мы снизим кредитный портфель, облегчим ситуацию по процентам и погасим те кредиты, которые привлекали на строительство дороги. Второй обсуждаемый вариант - выдача государственных гарантий по банковским кредитам.

Сегодня все понимают необходимость развития ресурсной базы, ориентированной на Восток. Для нас как для угольной компании рынок Азиатско-Тихоокеанского региона является самым перспективным, особенно в контексте планов ускоренного развития Восточной Сибири и Дальнего Востока. Программа развития угольной промышленности России до 2030 года предусматривает смещение центра добычи российского угля с Кузбасса в Восточную Сибирь.

Мы уловили эту тенденцию еще несколько лет назад, и весь свой инвестиционный потенциал направили на реализацию масштабного проекта, который сегодня является главным проектом "Мечела", - развитие Эльгинского месторождения. Оно имеет удачное расположение с точки зрения рынков сбыта и короткое транспортное плечо до всех портовых мощностей на Дальнем Востоке. К тому же у нас исторически сложились хорошие отношения со всеми основными покупателями углей в регионе.

Освоение Эльги мы начали со строительства железной дороги длиной 321 км от БАМа до месторождения. Сегодня там есть жилой поселок, стоит обогатительная фабрика на 3 млн тонн, работают 1200 сотрудников, а к 2017 году он обеспечит дополнительно 5 тыс. рабочих мест, и это только первая фаза проекта. В перспективе Эльга может стать точкой развития всего региона, в будущем там вырастет достаточно большой город, ведь это месторождение, к примеру, почти в 4 раза больше Нерюнгринского, вокруг которого в свое время вырос целый город Нерюнгри с населением в 60 тыс. человек. Таким образом, этот проект вписывается в общую логику государства, которое объявило развитие Дальнего Востока приоритетом.

Во всем мире есть практика, когда государство строит инфраструктуру, а частный инвестор приходит, разрабатывает месторождение или занимается уже непосредственно производством. К примеру, сейчас в обсуждении находятся несколько крупных сырьевых проектов, разработчики которых в диалоге с государством просят построить подобную инфраструктуру за государственный счет.

А в нашем случае дорога уже построена, уголь готов к перевозке, у компании есть пул покупателей. У нас обеспечен доступ к портам - мы увеличили мощность порта Посьет до 7 млн тонн в год - это на 75% больше чем объем, который мы перевалили здесь в прошлом году. Мы получили доступ к порту Ванино. И в этом году там увеличился объем перевалки на 33% по сравнению с прошлым годом. Мы готовы к существенному увеличению объема отгрузок. Рядом с нашей дорогой расположено несколько десятков крупных месторождений, которые вместе с Эльгой сформируют мощный промышленный кластер.

Поэтому выкуп железной дороги Улак-Эльга государственной компанией - РЖД - выглядит вполне логично. Мы обратились с этим предложением к государству, эта идея нашла определенную поддержку и сейчас прорабатывается.

- Предприятия группы в настоящее время копят долги за полученные товары и услуги. Не опасаетесь ли вы крупных исков о банкротстве от кредиторов, например, "НОВАТЭКа", которые не сможете урегулировать?

- Иски о банкротстве с какой-то периодичностью к нам и так уже поступают. Вся сегодняшняя "кредиторка", в том числе и перед "НОВАТЭКом", возникла из-за того, что на первое полугодие этого года пришлись очень большие финансовые обязательства, на которые мы отвлекали средства из операционного потока: мы должны были погасить облигационный заем на $400 млн и неожиданно столкнулись с досрочным погашением кредита Альфа-банка.

Мы ведем переговоры, мы постоянно в творческом поиске с нашими поставщиками. Хотелось бы их успокоить: наиболее значительные платежи по финансовой деятельности мы в этом году уже исполнили и теперь готовы выходить на нормальные отношения с контрагентами, поставщиками и подрядчиками. "НОВАТЭК" (MOEX: NVTK) - один из наших крупнейших кредиторов, мы им должны 2,5 млрд рублей. В ближайшее время планируем погасить задолженность перед "НОВАТЭКом" и привести сумму долга в соответствие с контрактными обязательствами.

- Давайте вернемся к интриге 2012 года - участию "Мечела" в приватизации порта Ванино. Какова была роль компании в этой сделке с учетом того, что вы сейчас и акционером стивидора не являетесь, и не управляете "Ванино"?

- Здесь большой тайны нет, злых умыслов тоже. У нас есть договоренность о "праве первой ночи" на перевалку угля в этом порту. Мы считаем этот порт важным для нашей компании и в перспективе мы рассматриваем его как возможный потенциальный актив, который хотели бы приобрести, особенно в свете развития Эльгинского проекта.

Именно поэтому мы получили разрешение от ФАС на то, чтобы иметь возможность купить порт (75% плюс 1 акция - ИФ), но это скорее техническое решение, потому что на сегодняшний день у нас нет ни финансовой возможности, ни ресурсов этот порт купить.

- Как вы видите "Мечел" в будущем после продажи непрофильных активов? Что будет со сталелитейным дивизионом?

- Мы планируем, что "Мечел" будет одним из лидеров на мировом рынке коксующихся углей и нишевым лидером в отдельных сегментах высокомаржинальной металлургической продукции.

После выхода Эльгинского комплекса на полную мощность мы рассчитываем войти в тройку крупнейших мировых экспортеров коксующихся углей и значительно расширить наше присутствие в странах АТР.

Мы также оставляем металлургический сегмент, для нас это стратегическое решение, но мы будем занимать узкие ниши - производство метизов, спецсталей, строительного проката, в котором в дополнение к 20% рынка арматуры мы за последние месяцы заняли еще порядка 10% рынка балки. Плюс к строительному прокату, естественно, рельсы, которые в ближайшее время мы планируем отдать на тестирование в РЖД. По ходу освоения универсального рельсобалочного стана мы значительно расширим свою сортаментную линейку.

Что касается долговой нагрузки группы, мы приняли решение, что комфортный для нас уровень долга будет при соотношении "EBITDA/чистый долг" 1:4. До достижения этого уровня мы ни о новых инвестициях, ни о приобретениях говорить не будем.