Алексей Сулоев: похоронное дело нужно сдвинуть с мертвой точки

Вице-президент Союза похоронных организаций и крематориев в интервью "Интерфаксу" высказал мнение, что кризис в отрасли может быть преодолен с помощью зарубежного опыта и разумных законодательных инициатив

Москва. 2 июня. INTERFAX.RU - Похоронное дело нужно сдвинуть с мертвой точки, считает вице-президент Союза похоронных организаций и крематориев (СПОК) Алексей Сулоев. В интервью "Интерфаксу" он высказал мнение, что кризис в отрасли может быть преодолен с помощью зарубежного опыта и разумных законодательных инициатив.

- Как вы характеризуете ситуацию в отрасли в настоящее время?

- Похоронная отрасль в России в соответствии с федеральным законом 1996 года выделена в самостоятельный вид деятельности, но эта самостоятельность существует только на бумаге. Фактически она выражается в отсутствии стратегического руководства отраслью - 10 лет никто не вырабатывал какую-либо внятную государственную политику в сфере оказания похоронных услуг и не решал назревшие вопросы. Все это привело к росту количества недобросовестных ритуальных организаций, тотальной коррупции, конфликту интересов участников отрасли и законодательным противоречиям. Назрела жесткая необходимость в создании государственного органа, который бы занялся урегулированием ситуации.

Год назад состояние похоронной отрасли было признано кризисным на федеральном уровне - на слушаниях в Общественной палате - и только после этого дело, наконец, сдвинулось с мертвой точки. В частности, впервые было четко обозначены основные проблемы, существующие в России. Это коррупция при продаже информации о смерти человека, отсутствие земли под новые захоронения, ликвидация систем подготовки агентов и ее последствия, конфликт интересов здравоохранения и похоронного дела, бесконтрольный допуск на рынок отрасли всех желающих, отсутствие общественного и государственного контроля.

Ситуация уникальна тем, что больше нигде в мире нет таких проблем.

- И как же ваши зарубежные коллеги решают эти вопросы?

- Различными путями. Например, в Германии, на которую мы любим ссылаться в силу экономических и культурных пересечений, нет проблемы с землей для захоронений, потому что там не строят новых кладбищ уже 60 лет. У них другие нормы захоронения, другие нормы использования земли, у них есть возможность использовать брошенные захоронения, которые на сегодня только в Москве составляют не менее 30% и так далее.

Что касается лицензирования похоронных организаций, то нигде в мире это не отдается на откуп чиновникам как у нас. Например, в США, на одном из старейших рынков похоронного обслуживания, контроль осуществляет общественная организация - Совет похоронных директоров и владельцев похоронных домов. В ее задачу входит лицензирование участников похоронной индустрии в интересах граждан, проведение регулярных инспекции объектов похоронной индустрии и проверки цен. Во Франции организация-нарушитель регламента не просто подвергается серьезному штрафу в 100 тысяч евро, но и заносится в электронную картотеку недобросовестных поставщиков услуг. А от дурной репутации избавиться очень непросто.

Эти примеры очень ярко иллюстрируют, что необходимо менять не только законодательство, но и подход.

- Что именно вы считаете приемлемым для применения в наших реалиях?

- Многое. Например, то, что европейская система регулирования определяет квалификационные требования к участникам. Их работа регламентируется государственными муниципальными органами. У нас же она не регламентируется фактически никем. Благодаря этому в 2012 году мы вышли на первое место в мире по количеству агентов на одного умершего. Если во Франции, Германии по одному-полтора агента приходится на одного умершего, то у нас на одного умершего пришлось восемь агентов. Это уже не конкуренция, это криминал. О знании традиций, обладании определенными качествами и профпригодности в целом вообще речь не идет. Только в Москве это 2,5 тыс агентов, 40% из которых не имеют не только специального образования, но даже не принадлежат к какому либо юридическому лицу, часто плохо знающих русский язык. Это недопустимо в цивилизованной стране!

Кроме того, европейская система определяет и порядок выхода на рынок. Во всех странах - Франция, Испания, например - есть лицензия выхода на рынок, а в Австрии есть специальное разрешение. У нас пока выход на рынок свободный, что превращает наш рынок в базар.

За рубежом отсутствует коррупционная составляющая, поскольку разрешено принимать заказ только в стационарном салоне-магазине. Ни о каком домашнем оформлении, когда человеку в состоянии аффекта "впаривают" ненужные услуги, речи быть не может. По нашим подсчетам, не менее миллиарда рублей платится в Москве ежегодно лицам, которые продают информацию о смерти. Это около 20 тыс рублей за информацию о каждом покойном. Изменения в законодательстве способны отсечь этот "бизнес".

И следующий важный вопрос - это контроль и ответственность за нарушения. В Европе лишение лицензии и огромные штрафы до 100 тыс. евро, и даже уголовная ответственность вынуждают работать по правилам и соблюдать все законные требования. У нас есть формальное наказание, которое составляет на сегодняшний день, если не ошибаюсь, порядка 5 тыс. рублей. Взятка 20, а штраф - 5. Даже если на взятке поймают... хотя, занимаясь этой темой не первый год, я не помню ни одного зафиксированного случая.

- Но ведь в России есть государственная организация, применительно к которой вышеперечисленных проблем теоретически быть не должно.

- Да, это ГУП "Ритуал", который является старейшим российским предприятием похоронной отрасли, и я горжусь тем, что мне довелось несколько лет руководить им. Но в его деятельности сейчас не все однозначно.

Необходимо отметить, что ГУП Ритуал является коммерческой организацией с государственной формой собственности, но при этом в нарушение закона совмещает сегодня предоставление государственных и коммерческих услуг. Московские чиновники неоднократно обещали москвичам исправить это досадное недоразумение самое позднее к началу 2013 года и разделить эти функции, передав конкурентные коммерческие услуги, предоставляемые на кладбищах, на конкурсных условиях в коммерческие организации. Это, безусловно, привело бы к снижению цен и повышению качества ритуального обслуживания москвичей. На деле же с 2013 года все начало происходить с точностью до наоборот - москвичи получили 30-процентный рост цен на ритуальные услуги, некоторые крупнейшие коммерческие игроки московского похоронного рынка закрылись или вынуждены уходить сегодня работать в другие регионы.

- Каков же выход?

- По моему мнению, необходимо идти по примеру других стран и создать в Москве специальный комитет, который бы занимался системой организации похоронного дела. Это должен быть комитет в системе органов исполнительной власти в составе правительства Москвы. Я очень надеюсь, что созданием такой структуры займется заместитель мэра Наталья Сергунина, которая, как мне кажется, в настоящее время является пока единственным чиновником из правительства столицы, который реально заинтересован в том, чтобы навести порядок в этой сфере.

В компетенцию комитета должны входить вопросы выработки единой городской политики в области похоронного дела, его нормативно-правового регулирования, вопросы реформирования отрасли. В общем - все те системные задачи, которыми сейчас занимаются от случая к случаю.

- Недавно похоронную отрасль России передали в ведение Министерства ЖКХ. Как вы оцениваете это решение и чему оно может привести?

- Это вполне логично, потому что исторически в России похоронное дело всегда было в составе жилищно-коммунального комплекса. Раньше эти функции выполнял Минжилкомхоз РФ, Минстрой РФ, Госстрой РФ, Рострой РФ - теперь профильное министерство. Понятно, в один день невозможно всё исправить, создать профессиональную штатную структуру, начать активную работу, сделать программу. Но, те шаги, которые уже предпринимаются, позволяют надеяться, что направление работы понимается верно.

В частности, была создана специальная комиссия по ритуальному обслуживанию населения при Общественном совете Минжилстроя. Сегодня на ее базе уже можно начинать конкретную работу по выработке основных задач, изучению рынка и изменению законодательства. Конечно, в идеале при Минстрое хотелось бы видеть профильный департамент.

Кстати, хороший опыт был у Федеральной антимонопольной службы (ФАС) в составе которой был создан такой экспертный совет по организации похоронного дела. Благодаря этой структуре родился проект федерального закона (он спорный, но само его появление прогрессивно).

- Расскажите поподробнее, что, на ваш взгляд, должно быть прописано в новом законе?

- Точно могу сказать, что в законодательстве на всех уровнях - федеральном или местном - не должно быть противоречий и условий для процветания коррупции.

Что касается того, что в законе должно быть... Дело в том, что в принципе нам не надо ничего изобретать, потому что все в мире уже давно изобретено. Есть эффектные формы работы, которые прекрасно себя зарекомендовали за 100 и более лет деятельности. Нам просто достаточно перенести их на российскую почву. Тогда мы не только получим логичную и четко работающую структуру, но и отрасль, которая привлекает инвестиции.

- А почему привлечение инвестиций невозможно сейчас?

- Сегодня несколько реальных причин отсутствия инвестиций. Первая и главная - отсутствие государственной программы и поддержки со стороны муниципальных властей на строительство похоронных домов в России. Везде в мире похоронные дома - это частный сектор.

Вторая причина - отсутствие гарантии возврата вложенных средств, непонятный период окупаемости. Это приводит к нежеланию крупных банков давать кредиты под подобный проект.

Третья причина - жесткое противодействие со стороны муниципальных структур, отвечающих за государственные похоронные организации, в развитии конкуренции в этом сегменте рынка, монополизация местными ГУПами и МУПами.

Четвертая причина - отсутствие в законе разрешения на строительство частных кладбищ и крематориев.

Пятая - усложненная система согласования и устаревшая нормативная база по разрешению на строительство и размещение объектов похоронного назначения. У нас все пункты согласования строительства крематория еще послереволюционные.

Шестая причина - отсутствие гарантий возврата инвестиций из-за монополизации хранения тел умерших, косметической обработки тел. Здравоохранение сегодня присвоило эти услуги, поскольку это прибыльный бизнес. Нигде в мире вы не видите, чтобы в больнице был морг. Люди, которые приходят лечиться, не должны видеть, что покойника из дверей выносят. Это психологически неправильно.

- Через какое время рынок может заработать нормально и отрасль превратится в инвестиционно привлекательную, при условии принятия грамотного законодательства, создания государственного комитета в системе правительства Москвы и соответствующего органа, курирующего отрасль в Минстрое? За сколько лет можно навести порядок?

- Если грамотно разработанное законодательство будет нормально работать, я уверен, что в течение года все острые вопросы отрасли можно решить на территории всей России. И это не просто какие-то мои фантазии, а это тот опыт, который мы наблюдаем в цивилизованных странах.