ПРО может подорвать отношения России и НАТО
Постпред России при НАТО Александр Грушко рассказал "Интерфаксу" о своей работе в Брюсселе, возможном визите генсека Альянса в Москву и вопросе ПРО, который является определяющим для качества взаимодействия с НАТО
Москва. 9 февраля. INTERFAX.RU – Постпред России при НАТО Александр Грушко вступил в свою должность относительно недавно и в этом году будет отмечать свой профессиональный праздник – День дипломатического работника – не в Москве, а в Брюсселе. В интервью корреспонденту "Интерфакса" Ксении Байгаровой А.Грушко рассказал о том, что у России и НАТО есть много общих дел, но отношения могут испортиться из-за отсутствия компромисса в сфере ПРО.
- Александр Викторович, Вы приступили к своим обязанностям постпреда при НАТО совсем недавно. Нравится ли Вам работать в Брюсселе? Какие цели перед собой ставите?
- В дипломатической работе определение "нравится - не нравится" не очень применимо. Самое главное для меня, как и для любого другого российского дипломата, быть полезным и востребованным. Это главное, что составляет существо работы всего нашего коллектива в Брюсселе. Надеемся, что нам удастся внести свой вклад в укрепление безопасности России и способствовать развитию прагматических и предсказуемых отношений сотрудничества в рамках СРН.
- В конце года были сообщения о том, что планируется визит генсека НАТО в Россию. Правда ли готовится такой визит? Когда он может состояться?
- Принципиальная договоренность о визите есть, но сроки пока не обсуждаются. Важно, чтобы поездка в Россию генерального секретаря – председателя Совета Россия-НАТО (СРН) Андерса Фога Расмуссена была тщательно подготовлена.
Но хочу отметить, что диалог с НАТО на высоком уровне развивается достаточно интенсивно. В декабре 2012 года состоялось заседание СРН на уровне министров иностранных дел, в ходе которого была принята программа работы Совета на 2013 год, а в январе прошла встреча начальников генеральных штабов, где была одобрена военная программа сотрудничества.
В настоящее время планируются другие контакты на высоком уровне, которые позволят поддержать динамику политического диалога, и в целом отношений Россия-НАТО.
- Но, несмотря на эту динамику, многие говорят, что отношения между Россией и НАТО сегодня постепенно скатываются к так называемому "холодному миру", когда особой конфронтации нет, но и продвижения вперед тоже. Что думаете?
- Честно говоря, я не сторонник подобных упрощающих определений, поскольку они зачастую не раскрывают суть происходящего. Разумеется, у нас есть проблемы и разногласия по целому ряду направлений, но есть и сфера общих интересов, где развивается сотрудничество, которое реально укрепляет безопасность России и стран НАТО.
- Насколько решение НАТО разместить комплексы "Пэтриот" на территории Турции вблизи сирийской границы осложнило отношения России с альянсом? Является ли такое решение, на Ваш взгляд, признаком возможной военной интервенции НАТО в эту страну?
- Я бы скорее говорил о том, что размещение зенитно-ракетных комплексов (ЗРК) "Пэтриот" по просьбе турецкой стороны противоречит самой логике поиска путей урегулирования в Сирии. Ситуация настоятельно требует не демонстрации военной мощи, (комплексы "Пэтриот" являются существенным военным потенциалом), а энергичных усилий по запуску политического процесса в соответствии с женевскими договоренностями с целью прекращения насилия, остановки боевых действий и формирования переходного органа.
Кто бы что ни говорил, но размещение ЗРК – это шаг в сторону интернационализации конфликта. Нельзя исключать усиления вовлеченности НАТО, особенно в результате возможных инцидентов или провокаций.
Вместе с тем, мы приняли к сведению заявления руководителей альянса о том, что размещение ЗРК "Пэтриот" не направлено ни на создание бесполетной зоны, ни на установление гуманитарных коридоров, а сами системы развернуты так, чтобы обеспечить физическую невозможность их действия в сирийском воздушном пространстве. Надеемся, что эти обещания будут неукоснительно выполняться.
- Как известно, Россия и НАТО далеки от компромисса в сфере ПРО. Как эти разногласия могут повлиять на взаимодействие России с альянсом, возможно ли серьезное ухудшение из-за отсутствия понимания по данному вопросу, вплоть до сворачивания сотрудничества в других областях?
- Отношения между Россией и НАТО развиваются не в вакууме. Они опираются на стратегическую стабильность. Поэтому, если ядерный баланс будет подорван в результате реализации поддержанных НАТО американских планов поэтапного развертывания ПРО, то это самым серьезным образом скажется на всем спектре сотрудничества в рамках Совета Россия-НАТО. На Лиссабонском саммите Совета в 2010 году лидеры договорились разработать концептуальные рамки возможного сотрудничества между Россией и НАТО в сфере ПРО. Работа над документом по известным причинам застопорилась. Но возможности для продвижения вперед в этой сфере сохраняются при условии обеспечения четких гарантий соответствия планируемой системы ПРО ее заявленным целям, – то есть прикрытия евроатлантической зоны от ракетных рисков извне, а также ее ненаправленности против российских стратегических ядерных сил.
Думаю, у всех есть понимание, что вопрос о ПРО является ключевым, определяющим для самого качества взаимодействия России и НАТО. Ведь речь идет о перспективе реального объединения потенциалов России и НАТО для нейтрализации общей угрозы. Сегодня никто не отрицает, что евроатлантическое пространство может подвергаться ракетным рискам. Но если не удастся договориться, вывод один – даже в сфере общих интересов сотрудничеству мешают разделительные линии и стереотипы поведения времен "холодной войны". Именно в этом заключается политический "вес" данной проблемы.
- Готова ли Россия поддержать в СБ ООН продолжение операции НАТО в Афганистане после 2014 году? На каких условиях?
Об этом еще рано говорить. Во-первых, сама НАТО не определилась с базовыми параметрами будущей операции. Они только находятся в стадии проработки. Во-вторых, Международные силы по содействию безопасности (МССБ) должны отчитаться в выполнении резолюции СБ ООН 1386. Но в принципиальном плане мы выступаем за продолжение сотрудничества по Афганистану на прочной международно-правовой базе. Афганская тематика занимает одно из центральных мест в рамках Совета Россия-НАТО. Надеемся, что в ходе диалога в этом и других форматах нам удастся достичь полной ясности в отношении намерений альянса применительно к Афганистану после 2014 года и на этой основе определить наиболее перспективные области сотрудничества – там, где сложение усилий всех стран СРН даст максимальный эффект. Мы также заинтересованы в том, чтобы в рамках обновленной стратегии по Афганистану сохранились условия для продолжения осуществления уже хорошо зарекомендовавших себя проектов сотрудничества по Афганистану. Напомню, что речь идет о подготовке кадров для национальных антинаркотических служб Афганистана, Пакистана, стран Центральной Азии, а также оказании содействия в технической поддержке и обслуживании вертолетов МИ-17, которые находятся на вооружении у афганской армии. Не исключаем, что могут появиться и другие проекты, которые реально будут способствовать делу дальнейшей стабилизации в Афганистане.
- Использует ли уже НАТО транзитный пункт в Ульяновске, если да, то какое количество грузов через него прошло?
- Маршрут комбинированного транзита через Ульяновск уже вошел в качестве составного элемента в т.н. северную транспортную сеть. В декабре 2012 г. через Ульяновск в тестовом режиме прошел груз в интересах британского контингента в Афганистане. А дальше все будет зависеть от исхода коммерческих переговоров между компаниями-перевозчиками.
- Могут ли быть использованы пути транзита из Афганистана, разработанные Россией и НАТО, и после 2014 года?
Очевидно, что после 2014 года объем перевозок существенно снизится, так как сократится присутствие иностранных сил на территории Афганистана. Вместе с тем, очевидно, что эти схемы уже получили широкое международное признание. По нашему убеждению, международные перевозчики будут их активно использовать для доставки грузов непосредственно в Афганистан и далее в Азию. Это может стать серьезным дополнительным импульсом для развития транспортных путей на территории России.
- Недавно сообщалось, что Россия запросила НАТО в связи с инцидентом с российским пассажирским самолетом в небе над Кабулом, к которому якобы опасно приблизился натовский самолет. После этого в штаб-квартире НАТО заявили, что никакого инцидента не было. Можно ли считать эту историю закрытой, дали ли в альянсе устраивающие российскую сторону объяснения?
- К нашему запросу в НАТО отнеслись со всей серьезностью. Этот вопрос мы проговаривали и в международном секретариате, и в главном штабе Объединенных вооруженных сил НАТО в Монсе. Наши собеседники, основываясь на данных воздушного наблюдения, дали достаточно подробную информацию о том, что происходило в небе. Буквально на днях получили официальный ответ. Эту страницу можно перевернуть.
- Недавно глава ФСКН РФ Виктор Иванов предложил вынести на обсуждение СБ ООН вопрос о наркотрафике из Афганистана, который, по всем прогнозам, может усилиться после 2014 года. Как Вы относитесь к такой идее? По-прежнему ли не удается достичь согласия с НАТО по поводу уничтожения маковых полей на территории Афганистана?
- Вопрос уже много лет находится в поле зрения СБ ООН. В резолюции 2069 СБ ООН от 9 октября 2012 именно по инициативе России производство, торговля и оборот наркотиков из Афганистана определены как "угроза международному миру и стабильности".
Считаем, что для искоренения наркоугрозы в Афганистане МССБ и НАТО сделали явно недостаточно. Мы ожидали большего, призывали участников МССБ к более активным действиям непосредственно в Афганистане. По-прежнему убеждены, что также необходимо объединять усилия всех, кто может способствовать решению этой проблемы. В частности, есть потенциал для развития контактов и сотрудничества в этой сфере между ОДКБ и НАТО.
Что касается непосредственного уничтожения маковых полей, то планируемая новая натовская операция не предполагает осуществления каких-либо боевых функций, соответственно сократится и боевой потенциал. Задача, скорее, будет перемещаться в плоскость укрепления афганских антинаркотических структур, а также в дальнейшее наращивание усилий всего международного сообщества с целью сокращения производства наркотиков в Афганистане, пресечения каналов незаконного оборота наркотиков и прекурсоров для их производства. Россия выступила с целым рядом инициатив, и я надеюсь, что они будут полностью реализованы. У всех наших партнеров, прежде всего европейских, есть понимание, что стабилизации в Афганистане не достичь без коренного улучшения ситуации на антинаркотическом фронте.
- Каковы, на Ваш взгляд, перспективы энергетического сотрудничества России и НАТО? В чем он могло бы выражаться? Как Вы относитесь к идее о том, чтобы военные НАТО охраняли энергетические объекты в третьих странах?
- В брюссельских кругах ходит неплохое выражение: "Если у тебя в руке молоток, не надо думать, что каждая проблема – это гвоздь". Мы считаем, что у мирового сообщества есть все возможности, чтобы обеспечить энергетическое сотрудничество и энергетическую безопасность, не прибегая к инструментам военно-политических организаций. И энергетическая политика России направлена на достижение именно этих целей, на укрепление энергетической безопасности через сотрудничество и на основе совместно вырабатываемых принципов.
Что касается СРН, то, как мне представляется, определенную перспективу мог бы иметь обмен практикой и опытом в сфере защиты критической инфраструктуры, – а к ней относятся и энергетические объекты – в том числе от кибератак. Пока мы только подступаемся к этой теме, но не исключаю, что в будущем здесь могут быть достигнуты договоренности, которые будут полезными для всех стран СРН.
