Россия иногда слишком далеко, чтобы быть интересной

Корреспондент телеканала ABC рассказывает interfax.ru об особенностях работы западного журналиста в России и "трудностях перевода"

Москва. 22 ноября. INTERFAX.RU – Мы продолжаем публиковать интервью с западными журналистами, которые рассказывают о специфике своей работы в России, стереотипах и их развенчании, об особенностях российского общества и журналистики. Сегодня нашим собеседником был Норман Хермант, корреспондент австралийского канала ABC.

- Сколько вы здесь работаете?

- Полтора года, я приехал в марте 2010 года.

- А вы раньше работали на ABC в Австралии?

- Я работаю на АВС с 2002 года. Я сам канадец, женат на австралийке – из-за этого у меня достаточно сложная ситуация. Мы с женой познакомились в Канаде, где работали на CBC, потом переехали в Австралию, в 2006 г. она была отправлена АBC в Бангкок. Мы уехали туда вместе, и я три с половиной года работал фрилансером. Потом мы переехали в Россию. Здесь я стал корреспондентом АВС, а вот моя жена теперь работает фрилансером. Так мы поменялись местами.

- Расскажите, как вам работается в России.

- Мне нравится, здесь очень приятно работать. Я люблю Москву, это очень интересный город, мне весело здесь жить…И я думаю, что новости здесь увлекательные.

- Что, на ваш взгляд, мешает в журналистской работе в России? Бюрократия, например?

- Я очень уважаю Ольгу, своего продюсера, которая помогает мне преодолевать все бюрократические препоны. Бюрократия нам, действительно, часто мешает, но когда мой продюсер добивается успеха (и это получается почти всегда) и мы получаем разрешение, у нас часто бывает доступ к людям и местам, к которым мы никогда бы не пробились на Западе. Мы недавно сняли историю про наркотик "крокодил" (сленговое название дезоморфина – ИФ), о которой был замечательный материал Шона Уолкера в Independent. Делая материал, мы связались с больницей, получили доступ и были удивлены тем, насколько в результате мы смогли объемно отработать тему. Так, например, без каких-либо дополнительных документов мы могли общаться со всеми больными. Если бы мы делали аналогичные сюжет на Западе, нам бы пришлось провести значительно большую подготовительную "бумажную" работу.

- Но, наверно, достаточно сложно, например, добиться интервью у чиновников и политиков?

- Очень сложно. Особенно проблемно это в той ситуации, когда ситуация является в определенной мере спорной. Конечно, хорошо иметь официальную точку зрения, но всегда лучше говорить с обычными людьми, которые могут что-то рассказать о теме сюжета, над которым мы работаем. Например, год назад летом, когда в России были лесные пожары, нам удалось выяснить много интересных подробностей, взяв интервью у жителей горевших районов. Чиновники же нам ничего интересного не рассказали.

- А насколько легко западному журналисту взять интервью у простого русского человека на улице? Насколько люди готовы к общению?

- Я ожидал, что просто на улице будет трудно найти людей, которые захотят беседовать с западным корреспондентом. Но, на самом деле, мы часто делаем уличные опросы и интервью. Достаточно часто с нами отказываются разговаривать, но всегда находятся люди, которые готовы ответить на вопросы. Особенно на политических собраниях и несанкционированных акциях – здесь всегда легко найти собеседника. В целом, это никогда не является проблемой. И мы всегда находим людей, которые готовы говорить на спорные темы.

- Формат вашей работы в России (новостные темы) отличается от того, что вы себе представляли до приезда сюда?

- Наши новости немного отличаются от новостей больших европейских и британских компаний. Поскольку мы из Австралии и наши новости ориентированы на австралийского зрителя, порой бывает крайне сложно заинтересовать потребителя русскими новостными сюжетами. Австралийцы больше интересуются тем, что происходит в Вашингтоне и в Лондоне, чем тем, что сейчас творится в Москве. Например, ситуация в Сирии вызывает сейчас во всем мире большой интерес, однако далеко не всем интересно, что Россия продолжает поддерживать режим Асада. Вот телезрители в Европе лучше понимают важность и влияние России в мире, а потому российские новости значительно популярнее у европейцев. По-моему, это частично из-за географии, поскольку Австралия, Канада и США так далеко от России, что рядовому зрителю из этих стран бывают малоинтересны российские сюжеты.

- Вы считаете, что это актуально даже для американцев?

- Думаю, что да. У большинства крупных американских телеканалов в России нет корреспондентов. У CNN, да есть, а вот что касается СBC, ABC и CBS – насколько я знаю, только у одного из этих каналов здесь есть корреспондент. Многие телеканалы сообщают новости про Россию из Лондона, приезжая сюда только в тех случаях, когда происходит что-нибудь из ряда вон выходящее. Если вы посмотрите американское телевидение, не CNN, а сетевые каналы, вы сможете убедиться, что на них нет новостей из России. Только когда происходит что-то ужасное. Аналогичная ситуация и с Австралией: нам звонят из Сиднея только тогда, когда происходят авиакатастрофы и теракты.

- Сколько новостей сообщаете в неделю?

- Мы стараемся сообщать по крайней мере одну новость в неделю, иногда две. У ABC есть круглосуточный канал, на котором показывают некоторые из производимых нами материалов.

- Вы думаете, что русские новости становятся менее интересные из-за того, что ситуация в России в целом стала стабильной?

- На самом деле, интересных новостных сюжетов, связанных с Россией более чем достаточно, однако у нас не всегда есть возможность их проработать. В частности, мы делали сюжеты не только о России, но СНГ, Белоруссии, Украине. И эти истории зрителям понравились, однако мы испытываем проблемы с финансированием производства таких материалов, связанных с командировками. Например, у нас были договоренности с президентом Саакашвили в Грузии: нам обещали, что если мы приедем в Тбилиси, то сможем взять интервью у самого президента, а также у лидеров оппозиции. У нас было все готово, но не хватило денег. Вот такая у нас безумная ситуация: делать новости о самом большом регионе в мире, не уезжая из Москвы.

- Многие русские полагают, что западная пресса преподчитает отрицательные новости из России. Как на ваш взгляд, есть ли, действительно, повышенный интерес к негативной информации о России?

- Я знаю, что многие русские так думают, но есть такое выражение – "плохие новости – хорошие новости". Отрицательные новости всегда интереснее. Точка. С другой стороны, мы стараемся не показывать стереотипный взгляд на Россию, мы не говорим нашему зрителю, что здесь все ужасно. Многие иностранцы, которые не были в России, считают, что здесь все серое, что люди недружелюбные и страшно сюда ездить. Это просто неправда. Конечно, нечто подобное порой появляется, но мы стараемся показывать настоящую русскую жизнь.

- В чем для вас наибольшие отличие работы в России и в Таиланде. Или других западных странах.

- Наверно, время. Часто требуются месяцы, чтобы организовать интервью, все отсеять и отредактировать. В Таиланде на подготовку сюжета у меня уходило 2.3 дня, максимум - неделя. Здесь бюрократизирована огромная часть общества, причем существует не только государственная бюрократия, а корпоративная. Например, даже для того, чтобы организовать съемку в торговом центре требуется, как минимум, неделя. Мне повезло, что у меня есть русский продюсер, который со всем этим справляется.

- Вы говорите по-русски?

- Это моя самая большая проблема. Мой русский язык, скорее, рудиментарный. И я бы, исходя из личного опыта, посоветовал всем журналистам, которые собираются здесь работать, не менее полугода учить русский еще до приезда в Россию. А если ты свободно не говоришь по-русски, то трудно понять эту огромную страну и ее культуру. Некоторые иностранные корреспонденты живут в России уже 15 лет – они блестяще говорят на русском и отлично понимают особенности русского общества. Без языка достичь подобного понимания очень сложно, потому что ты воспринимаешь культуру опосредованно, через перевод.

- Сколько еще времени вы собираетесь работать в России?

- Мой контракт закончится через полтора года, и, возможно, что мне предложат новый договор. Помимо прочего многое зависит от моей жены, которая работает сейчас фрилансером на радио. А это здесь дается тяжело, так как зарплата ужасная. В общем, решим через год .Но пока нам здесь очень нравится.

Беседовал Макс де Гальдеванг