Вице-президент "ЭР-Телеком": если нужно отрегулировать цены для СЗО, то дайте другие возможности, льготы, субсидии

Владимир Романив об итогах подключения социально значимых объектов к интернету и регулировании тарифов

Москва. 24 декабря. INTERFAX.RU - В России завершился масштабный проект по подключению социально значимых объектов (СЗО) к интернету. Школы, фельдшерско-акушерские пункты (ФАП), пожарные части, органы государственной власти и местного самоуправления, объекты МЧС и т.д. подключали к сети в рамках нацпрограммы "Цифровая экономика" с 2019 года. Всего за три года по стране высокоскоростной интернет получили 89,4 тыс. объектов. Одним из крупнейших провайдеров, выигравшим госконтракт на реализацию проекта, стал "ЭР-Телеком". Об итогах проекта, регулировании тарифов для СЗО и реакции людей, получивших доступ в сеть, в интервью "Интерфаксу" рассказал руководитель проекта, вице-президент по развитию и массовому рынку АО "ЭР-Телеком" Владимир Романив.

- Сколько вы подключили СЗО и каких типов оказалось больше?

- Всего за время проекта мы подключили 17,7 тыс. СЗО. По типам больше всего оказалось ФАПов и школ. Школы, в основном, сельские, причем в которых либо совсем не было интернета, либо спутник или даже модем. Да, такие тоже остались.

Надо понимать, что те учебные заведения, где вообще практически не было никакого подключения, это там, где один-два класса, 30 учеников. Раньше они сами оплачивали связь из своего бюджета, понятное дело, больших ресурсов на то, чтобы подключиться к интернету не было.

- А по типам подключения есть разница в стоимости? Можно ли сказать, что оптоволокно - самое дорогое для установки?

- Оптоволокно, ШПД (радиомачты), спутник примерно одинаково обходятся, все зависит от способа реализации. Например, чтобы поставить радиомачту, нужен землеотвод, значит, нужно договориться с собственником этих земель. Потом эту мачту нужно привезти, и не всегда там есть дороги. Были такие случаи, когда мы ждали по две-три недели вылета вертолета из-за погодных условий. Или когда мы чартеры заказывали чисто под себя для доставки оборудования, чтобы успеть до конца навигации, иначе там вообще никак не доберешься. А потом уже баржей везли до населенного пункта. Это такие регионы, как Архангельская область, север Красноярского края, Ямало-Ненецкий округ.

Красноярский край - вообще особенный регион. Его протяженность более трех тысяч километров. И у нас есть объекты как на Юге, так и на самом Севере. А там еще сложнее: сначала нужно долететь самолетом, потом вертолетом, на барже или корабле, потом на собаках или оленях. И этот путь мог занимать две-три недели, с учетом ожидания стыковки оленей с вертолетами (смеется).

Нельзя выделить какой-то самый дорогой регион. Все решения сбалансированы.

Естественно, северные регионы выходят дороже, в первую очередь, из-за логистики. Есть регионы со сложным рельефом, например, восток Алтайского края - там предгорье, непростые места. В Архангельской области - сплошные озера: 30-40% объектов находятся на островах. В той же Челябинской области есть локации, до которых трудно добраться.

- Получается, в таких отдаленных регионах речи об оптоволокне не шла - использовались либо радиомачты, либо спутник?

- Это могут быть сборные решения: там, где мы можем, прокладываем оптоволокно, далее идет переход радиомостом, где-то спутник. Под каждый объект или группу объектов создавалось свое техническое решение. В рамках контракта мы имели возможность комбинировать эти решения для создания магистральных каналов. В основном, это было радио и ВОЛС (волоконно-оптические линии связи - прим. "Интерфакса").

Тип подключения определяет сложность. Например, радиомачты требуют планирования местности и электричества, ВОЛС не нужно электричество.

- А какая была реакция людей? Всегда ли положительная?

- Признаться, реакция людей была разная. В одном случае, например, в Алтайском крае нас встречали с хлебом-солью целой делегацией, и сразу подключились частные абоненты. А где-то, как узнали, что мы подключаем интернет, увольнялись фельдшеры, так скажем, противники прогресса. Так было с одним ФАПом в Архангельской области. Конечно, это происходит из-за незнания, неграмотности. При строительстве вышек у нас до сих пор возникают ситуации, когда люди просят их перенести, боясь облучения.

- Как вы оцениваете влияние этого проекта на ваш бизнес? Ждете притока новых клиентов?

- Он уже влияет. Изначально мы рассматривали его не как отдельный проект, а составляющую общей стратегии регионального развития. В рамках проекта по подключению СЗО мы уже начинаем реализовывать другие свои проекты, дополнять их и выстраивать под свои нужды, бизнес-задачи. Например, мы уже проинвестировали более 2 млрд руб. в Архангельской области вне проекта. Используем при этом дополнительно то, что построили по госконтракту как инфраструктуру.

- Это подключение коммерческих абонентов? Тех же домов?

- Да, конечно. Узлы связи, которые были созданы в рамках проекта, мы используем дальше для подключения коммерческих пользователей, частных или корпоративных.

- Это логично. Ранее операторам было невыгодно заходить в такие отдаленные районы из-за десятка новых абонентов, сейчас, благодаря контракту с государством, появилась инфраструктура, откуда уже можно отталкиваться вашему бизнесу.

- Я бы не сказал, что операторам были невыгодно заходить. Заказчик, например, школа просто не могла обеспечить финансовую составляющую проекта в каждом конкретном случае. А когда государство подошло к этому комплексно, удалось сбалансировать траты: где-то подешевле, где-то подороже, но в целом, получить сбалансированное решение.

- Согласно контракту, до конца 2021 года трафик уже включен. А как потом, объекты сами находят деньги на оплату?

- Действительно, до конца 2021 года трафик включен, далее вопрос оплаты трафика решается самим регионом: он может самостоятельно принимать решение, как будет финансировать оплату трафика - может быть один конкурс или несколько, согласно закону об освоении бюджетных средств. Ряд конкурсов уже идут.

- Госдума готовит поправки, чтобы ограничить цены на трафик для СЗО. По данным депутатов, в 35 регионах операторы связи объявили властям о кратном повышении интернет-тарифов для социально значимых объектов с 2022 года. Что вы думаете об этой мере и повышали ли вы свои тарифы?

- Можно ограничивать что угодно, но государство должно понимать, что это все потом отразится на отрасли. В любом действии есть экономика. Эта экономика должна обеспечивать оператору некую доходность, чтобы он потом мог инвестировать в инфраструктуру, в остальные технологии. Это взвешенный подход государства и бизнеса.

Что касается ограничений, я не понимаю, как это можно применить конкретно к этому контракту. Есть определенный порядок начальной и минимальной цены.

Нельзя в регион прийти просто так, должна быть конкурсная процедура. Дальше операторы решают, могут ли они ее взять или нет.

У нас нет задачи обогатиться в этом проекте, но есть задача выдержать нулевую экономику, чтобы обеспечить объекты связью. А дальше это вопрос нашего бизнеса, как мы будем комбинировать какие-то дополнительные проекты и решения для того, чтобы в целом вывести его на какую-то окупаемость, доходность. Если нужно отрегулировать цены для СЗО, то дайте другие возможности, дайте льготы, субсидии, налоговые стимулы, дотационные решения.

- Говорилось, что, несмотря на то что у объектов появился, наконец, доступ в интернет, в тех же школах нет просто устройств для выхода в сеть. Сталкивались ли вы с такими случаями?

- Мы, наоборот, синхронизировали другие проекты в регионах по графикам поставки устройств для выхода в интернет. Чтобы не было таких случаев, что в объекте есть связь, но нет устройств, это нелепо, абсурдно.

У нас таких случаев не было. Мы старались максимально избегать таких ситуаций и мониторить ситуацию. Например, мы видим, сколько у нас объектов потребляют трафик за определенный период. Если понимаем, что какой-то объект давно не выходит в сеть, то мы с ним связываемся и узнаем, в чем дело. Мы настроили внутренний мониторинг каждого СЗО по потреблению трафика, его скорости, задержке, потере.

К тому же, надо учитывать, что объект может закрыться, переехать, сгореть, были и такие случаи. И мы должны подтвердить, что, да, что-то случилось, уведомить заказчика, чтобы не формировать неверных начислений по оплате трафика.

- И что вы видите: трафик идет, нет каких-то мертвых точек?

- Если трафика нет, то это где-то 2% от общего объема: это либо какое-то временное отсутствие трафика, либо объект на ремонте, например, школы на лето часто закрываются на ремонт и оборудование обесточивают, либо этот объект перестал существовать, например. То есть мы все это отслеживаем, у нас есть полная картина по всем нашим СЗО.

- Какую вы получали обратную связь от СЗО, хватает ли, например, скорости соединения?

- С точки зрения потребления тех услуг, которые есть, наверное, этого достаточно. Они же не просто так формировались, а рассчитаны под конкретные задачи. Сейчас те скорости, которые сформированы в контракте, в основном, - 50 Мбит/с, 100 Мбит/с – это параметры для школ. Очевидно, что там скорее всего образовательные программы требуют бОльшей пропускной способности, потому что образовательный контент более тяжелый. Есть подразделения МЧС, где скорости 2, 10, 50 Мбит/с в зависимости опять же от того, какого уровня эти подразделения. ФАПы все на 10 Мбитах. В госучреждении тоже от 50-100 Мбит/с. То есть все зависит от текущих потребностей.

Но благодаря сформированной инфраструктуре и той канальной емкости, которую мы обеспечили на узлах связи, мы можем достаточно свободно управлять скоростями на конечном объекте, увеличивая его вплоть до 100 Мбит на порт. И мы можем менять скоростные параметры в зависимости от запросов и пожеланий заказчика. И с точки зрения экономики это тоже не даст какого-то существенного или пропорционального удорожания, потому что эти узлы уже созданы.

У нас часто с регионами возникают разговоры о том, что, мол, давайте уменьшим скорость на объекте, чтобы было дешевле. Но нужно понимать - себестоимость канала минимальна. Основные затраты, которые мы несем, - это обслуживание, устранение аварий, аренда сооружения опор земельных участков, подвесов и т.д.

- То есть, если вы скорость уменьшаете, совсем не значит, что вы уменьшаете затраты.

- Да, это не дает пропорциональное уменьшение стоимости. Нам гораздо проще увеличить эту скорость, оставив ту же самую стоимость.

- Ходили разговоры, что планируется расширить список СЗО. Учитывая построенную инфраструктуру, к ней можно подключать объекты дальше без проблем?

- Да, и проект уже претерпел изменения с 2019 года. Мы в общей сложности добавили около 2,5 тыс. объектов, которые изначально не были включены в список. Это, в основном, объекты культуры, библиотеки, причем, оказывается у библиотек есть свои программные решения, и они подключаются к какому-то общему библиотечному серверу региональному, федеральному. То есть библиотеки нуждаются в связи. Также добавились ранее неучтенные ФАПы или вновь возникшие школы, которые построили, мы их включаем по мере развития проекта, пожарные посты и т.д. Объекты переезжают, закрываются, возникают новые. Поэтому в рамках проекта мы это поддерживаем.

- Сейчас готовится отдельный федеральный проект "Доступ в интернет" в рамках нацпрограммы "Цифровая экономика". Вы как-то будете в нем участвовать?

- Да, нам интересно. Мы участвуем в реализации нацпроекта, участвуем дополнительными средствами в эту историю, а государство пытается компенсировать и сбалансировать нашу экономику. Это нормальное взаимоотношение отрасли и государства, с точки зрения регулирования отрасли и с точки зрения возможности для ее развития. Если отрасль не будет доходная, она не будет развиваться. Она не будет вкладывать сама в себя.

Например, благодаря тому, что проект по подключению СЗО государство решило не отдавать в руки одного исполнителя, а устроить конкурс среди всех операторов связи, удалось сэкономить более 25 миллиардов рублей. Эти средства были перераспределены в другом направлении, в том числе на организацию спутниковой связи. Да, у нас в стране будет своя низкоорбитальная спутниковая группировка.

Причем это достаточно коммерческий проект, которым могут пользоваться в том числе и крупные заказчики. У нас много добывающих предприятий на Севере, где достаточно затруднительно со связью. Например, где просто экономически нецелесообразно строить кабельные линии связи. Есть и такое, к сожалению. Страна у нас большая, пробеги большие, и прокладывать тысячу километров оптоволокна под задачу, которая не будет обеспечивать экономику, очевидно, никто не будет. А низкоорбитальная спутниковая группировка будет обеспечивать большое покрытие.

- Вы будете участвовать?

- Очевидно, потребуется в том числе наземная инфраструктура, да, мы готовы участвовать в этом. Мы готовы участвовать в любых проектах, которые формируются в рамках нацпроектов при подтверждении своей экономической целесообразности.