Замглавы Минфина РФ: любая страна, которая участвует в мировой торговле алмазами, должна быть в Кимберлийском процессе
Алексей Моисеев рассказал об итогах председательства РФ в Кимберлийском процессе и о перспективах восстановления рудника "Мир"
Москва. 6 декабря. INTERFAX.RU - Россия в этом году занимала пост председателя Кимберлийского процесса (КП) - постоянно действующей межгосударственной организации, без сертификации которой не обходится ни одна партия алмазов, поступающая в цепочку создания стоимости. На этом посту России удалось способствовать решению об отправке обзорной миссии в Центральноафриканскую Республику (ЦАР) для оценки соответствия этой страны требованиям по легализации оборота алмазов. О том, как было достигнут компромисс в этом непростом вопросе, а также о стратегии Гохрана по продаже алмазов и своем видении развития рынка lab grown рассказал в интервью "Интерфаксу" заместитель министра финансов РФ Алексей Моисеев, представлявший Россию в качестве председателя Кимберлийского процесса.
- Каковы основные итоги председательства России в Кимберлийском процессе? Какое наследство останется преемнику РФ на этом посту - Ботсване?
- Основным результатом я считаю прогресс в области цифровизации. До прихода России на пост председателя КП эта тема не была в повестке, в отличие от многих других, которые нам достались от предыдущих председателей. Нашей задачей была реализация пилотных проектов. Первый пилотный проект запущен. Это обмен цифровыми сертификатами с Бельгией, на которую приходится больше половины российского экспорта алмазов. На подходе аналогичное соглашение с Индией, крупнейшим потребителем российских алмазов и основным международным центром огранки. Когда на цифровой оборот перейдут Россия, Бельгия и Индия, то и другие участники мировой торговли будут стремиться присоединиться к нему. А если, например, присоединятся еще Израиль и страны Персидского залива, - это будет фактически означать, что у других стран не останется выбора, кроме как переходить на цифру. Процесс цифровизации, конечно, будет не быстрым, поскольку многие участники торговли, в основном добывающие страны, значительно отстают в развитии цифровых технологий.
Также мы договорились о цифровых сертификатах с Белоруссией; то есть органы, отвечающие за сертификацию, будут теперь напрямую обмениваться информацией в электронном виде. На электронный оборот мы планируем перейти со всеми государствами ЕАЭС.
Нам также удалось договориться о принятии в КП трех достаточно важных для мировой алмазной торговли стран - Катара, Мозамбика и Кыргызстана. Мы считаем, что любые страны, которые участвуют в мировой торговле алмазами, должны быть участниками КП. Только так можно поставить заслон пресловутым "кровавым" алмазам. То есть алмазам, используемым повстанческими группировками и их союзниками для финансирования вооруженных конфликтов с целью подорвать законные правительства. Наличие стран, которые не входят в "кимберлийскую семью", говорит о том, что там могут сформироваться черные рынки, что значительно снижает эффективность нашей работы в целом.
Важным достижением является поддержка алмазным сообществом наших предложений по ответственной цепочке поставок. Это, по сути, повестка устойчивого развития в алмазной отрасли. Я не знаю никакой другой отрасли, которая сама, не дожидаясь саммита в Глазго и решений на уровне своих правительств, приняла на себя обязательства по реализации повестки устойчивого развития. Она включает в себя не только экологические темы, но и все вопросы повестки устойчивого развития и ответственного ведения бизнеса, которые связаны, прежде всего, с корпоративным управлением, с социальным развитием местных сообществ, особенно в Африке, где добывают алмазы корпорации, не являющиеся резидентами тех государств, на территории которых они работают. Обязательства в этой сфере связаны с реализацией разного рода программ - по обеспечению электричеством и чистой водой, образовательным программам, помощи местным властям и так далее.
В плане экологической составляющей ESG-повестки для алмазной отрасли не так значительна проблема карбонового следа, сколько негативное влияние от раскопки крупных карьеров. Поэтому отрасль берет на себя ответственность по рекультивации таких объектов, хотя, конечно, обязанности по снижению выбросов никто не снимает с повестки дня. Если говорить конкретно об "АЛРОСА", то в компании активно идет работа по переводу горной техники с солярки на газомоторное топливо, промышленных установок - с мазута на электричество, разрабатываются долгосрочные стратегии по экологии и климату.
Из того, что мы оставляем в наследство Ботсване как следующему председателю КП - вопрос создания постоянного секретариата КП, подготовку к принятию в 2023 году в рамках очередного цикла пересмотра основного документа КП - определения конфликтных алмазов. А также - проведение встречи на уровне министров или глав ведомств, уполномоченных в странах-участницам КП на реализацию cхемы cертификации КП, с тем, чтобы придать дополнительный импульс КП и определить его дальнейшие пути развития. Встреча будет символична с точки зрения сроков - двадцатилетие с даты принятия в швейцарском Интерлакене странами-участницами схемы cертификации КП.
- Были ли приняты какие-либо решения по соответствию ряда регионов ЦАР минимальным требованиям КП в рамках текущего пленарного заседания? Можно ли ожидать легализации оборота алмазов этой страны и снятия действующего режима частичного эмбарго?
- Мы достигли очень важной договоренности о необходимости обзорной миссии Кимберлийского процесса в ЦАР в ответ на официальное приглашение руководства этой страны. Отношение к ЦАР очень политизировано, участие этой страны в КП ограничено, в связи с тем, что со времен гражданской войны она не смогла наладить контроль за добычей и экспортом алмазов, и раньше наши партнеры даже слышать не хотели ничего об этом. Тем не менее, нам буквально в последний момент удалось убедить наших западных партнеров (рабочую группу по ЦАР возглавляет представитель США). Раз уж руководство Всемирного банка приехало в эту страну ознакомиться с ходом восстановления после гражданской войны, то и КП вполне может решиться на миссию.
Очень рад отметить, что это решение было фактически единогласно поддержано представителями африканских государств. Все-таки речь об африканской стране и представителям этого континента виднее, стоит ли двигаться дальше в вопросе легализации алмазной торговли в ЦАР. Пока никто не говорит о снятии санкций с ЦАР. Но надо, по крайней мере, поехать и посмотреть с так называемой обзорной миссией, что на самом деле там происходит, надо ли ставить вопросы о снятии санкций, или надо предъявить какие-либо новые требования для правительства. По крайней мере, мы никогда этого не узнаем, пока эксперты не съездят и не посмотрят. Даже включение таких стран-кандидатов, как Катар, Кыргызстан и Мозамбик, тоже потребовало проведения миссий КП.
Перед миссией КП в ЦАР будут стоять две основные задачи. Первая - проверить соответствие фактического положения имеющихся "зеленых" зон их статусу. Вторая - проверить "красные" зоны, которые правительство представит в качестве кандидатов на "перекраску" в "зеленый" цвет, на соответствие всем требованиям.
- А когда состоится этот визит в ЦАР?
- Мы бы хотели, чтобы он состоялся в следующем году, по крайней мере, такое решение отражено в финальном коммюнике КП, и будем над этим работать. Но это зависит от большого количества факторов, в первую очередь, от консультаций с организацией MINUSCA - миссией ООН по стабилизации ситуации в ЦАР, а также правительством ЦАР. Только после того, как будет достигнуто понимание с MINUSCA и правительством республики относительно ситуации в стране, туда может отправиться делегация КП.
- Возвращаясь к цифровизации сертификатов. Насколько серьезен экономический эффект для российских экспортеров алмазов, "АЛРОСА" и AGD Diamonds, от перехода к цифровым сертификатам за счет увеличения скорости оборота продукции?
- Точных оценок у меня нет, но эффект, конечно, значителен, ведь скорость оборота сократится на несколько дней. Сейчас же у нас уже есть возможность обмениваться сведениями сертификатов КП с Бельгией. Конечно, обмен сведениями не подменит цифровой сертификат, так как обязательство по отправке бумажного документа останутся, но такой шаг уже впервые сделан в КП, следующий - переход на цифровые сертификаты с усиленной ЭЦП.
Как только в Бельгию отправится посылка с цифровым сертификатом, там уже будут знать какие конкретно камни в ней, ее не надо будет распаковывать. Особенно важно это для AGD Diamonds, которые торгуют "с колес".
Но основной результат все-таки в том, что "цифра" радикально повышает надежность системы и доверие к ней. Бумажные сертификаты легко подделать. Например, мы столкнулись с ситуацией, когда при экспорте из одной страны под одним номером сертификата было зафиксировано несколько поставок или производились поставки с неправильными сертификатами. В случае цифровизации такое просто невозможно, система организована таким образом, что не примет дважды один и тот же номер и не может выдать номер, если не заполнены все нужные данные. То есть человеческие ошибки тут исключены.
- Решит ли цифровизация проблему невозможности препятствовать подмесу конфликтных алмазов в сертифицированные партии, ведь сертификация распространяется по-прежнему именно на партии, не на отдельные камни?
- Уже сегодня алмазодобытчики по запросу крупнейших ювелирных домов реализуют программы отслеживания (tracking from mine to finger), которая позволяет отследить в деталях все этапы прохождения алмаза и бриллианта по цепи создания стоимости.
- Но пока эти программы затрагивают только бриллианты от одного карата...
- Пока так, но по мере внедрения системы, очевидно, что эта граница будет снижаться. Технологии же удешевляются. Кто мог представить 20 лет назад, что нас будет окружать такое количество камер, которые считались тогда очень дорогими? Здесь еще играет роль то, что особой экономической выгоды в том, чтобы подбросить горсточку синтетических алмазов, просто нет. К тому же, если такая партия уйдет условно в Tiffany, то большой вопрос, захотят ли они дальше работать с таким поставщиком. У нас в России вброс камней, как мне кажется, невозможен из-за многоступенчатого контроля - сначала со стороны компаний, потом Гохрана на этапе добычи и сортировки. То есть все камни, идущие с клеймом "добыто в России", произведены именно в России.
- Коснемся синтетических камней. Такое ощущение, что с течением времени рынок стал все более соглашаться с доводами алмазодобытчиков о кардинальном отличии натуральных камней и lab grown и нишевом статусе последних, по аналогии с искусственными и облагороженными рубинами и изумрудами.
- Да, таких примеров действительно много. Можно вспомнить еще фианиты. Понятно, что здесь ситуация более сложная потому, что химико-физические характеристики искусственных и натуральных камней почти не отличаются. Но принципиальная разница в том, что натуральные алмазы созревали несколько миллионов лет, это действительно уникальный продукт, которого больше не будет, а синтетику можно напечатать за несколько месяцев в большом количестве. И эту уникальность синтетика не восполняет, хотя дает возможность человеку с любым достатком приобрести ювелирное изделие. Думаю, достаточно часто человек покупает синтетический камень, желая, чтобы в глазах окружающих он выглядел как натуральный. То если человек не может себе позволить натуральный бриллиант, у него появляется альтернатива. Я считаю, что каждый продукт займет свою нишу.
И еще неизвестно, кстати говоря, какое производство более экологически чистое - при синтезе потребляется огромное количество энергии и карбоновый след как минимум не меньше, чем при добыче.
- Верно ли, что нахождение lab grown своей ниши все более закономерно в контексте структурного дефицита на алмазном рынке? Ведь должно что-то граниться, поставляться ювелирам...
- Да, совершенно верно, так и есть.
Ответом на возможный дефицит алмазов может быть, как вовлечение в отработку имеющихся беднотоварных месторождений, так и открытие новых. "АЛРОСА" и De Beers, как и другие компании, активно ведут геологоразведку. В конце концов, во второй половине 50-х годов никто не думал, что могут быть такие масштабные открытия сделаны в Якутии. Тогда казалось, что алмазы есть только в Южной Африке, и больше нигде.
Но если исходить из данных на сегодняшний день, вроде бы крупные открытия не предвидятся. И, конечно, дефицит должен привести при прочих равных к росту цен на алмазы и еще больше разделению между синтетикой и натуральными камнями. Технологии синтеза будут удешевляться и упрощаться на фоне большой конкуренции в этой сфере. А технологии добычи, наоборот, со временем становятся все более дорогими, потому что средние месторождения будут все беднее и беднее.
- Может ли реакцией на дефицит на алмазном рынке стать возникновение ликвидного вторичного рынка? Огромное количество бриллиантов лежит мертвым грузом в старых украшениях, потому что их владельцы не готовы нести их в ломбард и продавать с потерей большей части стоимости. Но если к этому процессу подключатся крупные участники рынка, обладающие экспертизой по оценке камней, этот ресурс позволил бы насытить рынок...
- Возможностью проведения полноценной экспертизы обладают действительно только крупные участники рынка алмазодобычи и огранки. Сейчас во многих странах люди все больше и больше ищут альтернативные способы инвестирования накопленных средств, поэтому растет, в том числе, спрос на бриллианты. Поэтому действующие и будущие системы прослеживаемости, уже имплементированные крупными игроками, будут аккумулировать всю имеющуюся информацию о происхождении камня или изделия с бриллиантами, включая сертификаты гемлабораторий и прочее. А за этим последует и повышение спроса на такие камни, поскольку инвесторы будут знать как всю цепочку движения бриллиантов, так и сформированную на основе этих сведений справедливую стоимость, что приведет к увеличению оборота бриллиантов в целом.
- Не станут ли алмазодобытчики лишними, когда сформируется полноценный вторичный рынок?
- Не станут. Сегодня "АЛРОСА" и De Beers ежемесячно выстраивают свои политики таким образом, чтобы рынок не испытывал ни взлетов, ни падений. Если спрос на камни будет и дальше расти, то, естественно, алмазодобытчики не станут лишними при прочих условиях.
- На фоне существующего дефицита на алмазном рынке можно ли считать решенным вопрос восстановления рудника "Мир"?
- Решение по этому поводу будет принято в будущем году. Какое оно будет, мы пока не знаем, это, конечно, зависит очень сильно от прогноза цен. На данный момент выглядит так, что, наверное, скорее да, чем нет. Хотя в 2020 году картина виделась иначе. Понятно, что подземная часть рудника не затоплена, она очень привлекает с точки зрения качества кимберлита. Для компании это будет одно из самых серьезных решений с точки зрения стратегического развития, с учетом стоимости и сложности тех технологий, которые будет использоваться, многие из них впервые.
- Еще один возможный канал насыщения рынка - это Гохран, который в этом году превысил свой бюджетный лимит на $160 млн, или более чем вдвое. После изменения законодательства в этой области лимит уже не будет ограничивать Гохран в будущем году. Можно ли ожидать более значительных продаж?
- Реализация из Госфонда России будет осуществляться примерно по той же логике, что и в этом году. Гохран закупил довольно много алмазов, которые не были востребованы на рынке, с целью поддержки отрасли, во время кризиса на алмазном рынке в 2008 году. Покупался весь срез добычи, включая мелкие алмазы не ювелирного качества. Госфонд России целесообразно пополнять алмазами, которые сохраняют свою высокую ликвидность даже во время кризиса, потому что именно в этот период могут потребоваться резервы Госфонда, чтобы обеспечить финансирование расходных обязательств федерального правительства. Ликвидность мелких недорогих камней в такие моменты практически отсутствует, поэтому целесообразно продать их во время повышенного спроса. Такие камни, не несущие уникальности, при наличии спроса, будут в первую очередь предлагаться к реализации из Госфонда. Это, во-первых, будет способствовать максимизации поступлений в федеральный бюджет, во-вторых, окажет известное стабилизирующее влияние на рынок и повысит ликвидность Госфонда.
Таким стабилизатором Гохран и выступил в этом году, когда на рынке сложился острый дефицит, запасы "АЛРОСА" истощились, и с ценами могло получиться то же самое, что мы видим на рынке газа. При пополнении запасов Госфонда России мы отдаем предпочтение золоту, которое прочнее с точки зрения если не цены, то ликвидности.
- Но он не так-то много и продал, и это порождает вопросы о том, достаточны ли его запасы алмазов...
- Знаете, на фондовом рынке очень часто самые большие движения происходят на самых маленьких объемах, при пустом "стакане". Тогда даже минимальная интервенция оказывает значительное воздействие. Интервенции редко направлены на то, чтобы сбалансировать рынок, их цель - не допустить market failure. Гохран сделал именно это.
Что касается запасов алмазов Госфонда, то их состояние позволило нам заложить в бюджет довольно амбициозный прогноз по их поступлениям от реализации на будущий год (10 млрд рублей).
При этом алмазы специальных размеров (от 10,8 карата) и даже значительно более мелкие камни, соответствующие критериям, неприкосновенны. Некоторая доля хороших камней ювелирного качества пойдет на продажу, в том числе и потому, что у Гохрана есть обязательства по поддержке алмазогранильной промышленности. Как известно, российским огранщикам интересны высококачественные алмазы.
С точки зрения скорости реализации алмазов Госфонда России существуют ограничения, которые носят естественный характер. Предпродажная подготовка алмазов, в отличие от золота, довольно трудоемкий процесс. Надо провести оценку, сортировку, показать камни участникам аукциона, разделить их по боксам. Этим занимаются специалисты высшей квалификации, которых относительно немного. При этом продажа камней Госфонда в больших объемах и в ускоренных темпах не может осуществляться без процедуры сортирования, требующей дополнительного времени.
Помимо этого, для Гохрана одной из приоритетных задач остается инвентаризация огромного объема залежавшейся продукции советской ювелирной промышленности. Подавляющее большинство таких изделий идет на переплавку, на аффинаж, потому что не имеет никакой культурной ценности. В свою очередь, Гохран строго выполняет свою функцию, которая состоит в том, чтобы, во-первых, иметь ликвидные резервы Госфонда на случай финансового кризиса, а во-вторых, хранить уникальные объекты, которые будут носить исторический характер для будущих поколений.
- Вы упомянули "дорожную карту" развития огранки. Насколько изменилась ситуация с тех пор, как стали выполняться предусмотренные этим документом мероприятия? Нужны ли еще какие-либо инициативы для повышения конкурентоспособности отрасли? Сняты ли извечные противоречия между "АЛРОСА" и огранщиками относительно перепродажи алмазного сырья?
- Я считаю, что сложность конкуренции для российской ограночной отрасли обусловлена отчасти тем, что она пытается гранить маленькие камни так, как будто это пятикаратники. Проблема в том, что отлично ограненные мелкие камни не могут конкурировать по стоимости с бриллиантами того же размера, произведенными в той же Индии. Мне кажется, для мелких камней надо осознанно идти на ухудшение качества, снижая тем самым издержки. Снижение количества граней позволит очень значительно удешевить стоимость, обеспечив при этом больший выход годного. Чаще всего такие камни в ювелирном изделии крепятся так, что их нижние грани даже незаметны. Мы говорим, конечно, про небольшие камни - полкарата, четверть и меньше. В крупных камнях стиль Russian cut безальтернативен и в этом сегменте у российских огранщиков конкурентов нет.
Другой проблемой всегда была высокая доля закупок сырья в себестоимости ограночного бизнеса. Нам очень часто ставили это в укор. Сейчас огранка имеет возможности платить "АЛРОСА" со значительной рассрочкой. То есть те компании, которые давно работают на рынке и пользуются доверием как ответственные заемщики, могут воспользоваться таким механизмом по оплате сырья, что, по сути, покрывает полный цикл обработки и последующей продажи бриллианта.
Но возвращаюсь к тому, что может быть еще сделано в этой сфере. Да, мы не можем вернуть пошлину на экспорт сырых и необработанных алмазов из-за наших обязательств по ВТО. Но у нас сохраняется пошлина на импорт. Сейчас идет дискуссия об отмене пошлины для бриллиантов мелких рассевов, до 0,2 карат, с тем чтобы поддержать российских ювелиров, которые не могут закупить такие камни на территории РФ ввиду нерентабельности их огранки. Поэтому они вынуждены закупать мелкие бриллианты с существенной премией за рубежом. Из-за этого наша ювелирная продукция теряет в конкурентоспособности. Всеми странами ЕАЭС, за исключением Армении, инициатива поддерживается. Даже армянская ювелирная отрасль поддерживает обнуление пошлин на такие бриллианты, кроме органов госвласти.
Мы видим, что значительный объем драгоценных камней, используемых во вставках, не имеет подтверждения легальности их происхождения, что влечет за собой возникновение признаков и экономической основы контрабанды.
- Кому может перейти функция реализации вот этих контрольных партий в случае приватизации "Алмазювелирэкспорта"? Сохраняется ли смысл в продаже этих 5% государственным институтом?
- Повышение прозрачности отрасли и переход на уплату НДПИ по фактическим продажам до определенной степени снижает потребность государства в этой функции, но не полностью ее уничтожает. Только осуществляя параллельные продажи, мы можем быть на 100% убеждены в отсутствии трансфертного ценообразования при реализации алмазов. Проблема опять-таки в отсутствии понятной биржевой цены. Поэтому функция такая остается, и мы, видимо, будем передавать ее в Гохран. Есть определенные сложности, связанные с тем, что Гохран - это ФКУ, а ФКУ не может позволить себе такую гибкость при продажах, как ГУП или АО. Из-за этого функция, которую сейчас исполняет "Алмазювелирэкспорт", будет несколько изменена.
Помимо этой функции, у "Алмазювелирэкспорта" есть ограночный бизнес - смоленский завод "Кристаллдиам", с собственной клиентской базой. Но основную долю в его финансовом результате, конечно, имеет имущественный комплекс. У нас есть определенные опасения, что "Алмазювелирэкспорт" купят не как оператора на рынке алмазов и бриллиантов, а как обладателя большого количества недвижимости, например, на Остоженке. Посмотрим, найдет ли его ограночный бизнес своего интересанта. Пока рано об этом говорить, Росимущество еще никаких действий ни по оценке, ни по работе с потенциальными покупателями не делало, по причине того, что не решен пока вопрос с передачей полномочий по реализации представительных партий и по экспорту низколиквидных драгоценных камней из Госфонда.
- Налоговые изменения в этом году коснулись всех представителей горнодобывающей отрасли. "АЛРОСА" с января этого года платит НДПИ в привязке к реальным ценам реализации, а не прейскуранту Минфина, в результате налоговая нагрузка увеличилась до 9% от выручки. Возможны ли новые изменения налогов для компании?
- Я не слышал, что что-то еще в этом плане готовится. В части алмазной отрасли наша цель была в переходе к расчету НДПИ от фактической реализации. Привязка налога к прейскуранту гарантировала постоянное недоразумение: то нам говорили, что прейскурант отстал от роста цен, и мы взяли слишком мало, то компании говорили, что прейскурант отстал от падения цен, и мы взяли слишком много. Сейчас в этом смысле гораздо проще: продали алмазы, получили деньги, заплатили налог, и забыли об этом.
- Если "АЛРОСА" займется восстановлением рудника "Мир", не придется ли сократить дивиденды? Состояние рынка алмазов сейчас можно расценивать как фазу циклического роста, во время которого компании по всему миру традиционно инвестируют в будущий ввод новых мощностей. Но с приближением этого ввода фаза может смениться, и тогда финансовое положение компании, которая отдает 100% денежного потока акционерам и вводит капиталоемкий проект, может усложнится.
- Пока об этом говорить рано. Сейчас, как мне кажется, нет никаких предпосылок для снижения дивидендного потока.
Действительно, 2020 год научил нас тому, что ситуация на рынке подвержена изменениям и объемы продаж могут составить ноль за квартал. Этот сценарий в любой долгосрочной аналитической модели рассматривался как событие примерно настолько же вероятное, как ядерная война. Но оно случилось. Хотя после погашения довольно значительного объема долга между 2015 и 2018 годами казалось, что долг находится на вполне комфортном уровне, оказалось, что для обеспечения финансовой устойчивости в стрессовой ситуации этого недостаточно. Поэтому наблюдательный совет и менеджмент пересмотрели подходы к уровню долга, сделав их более консервативными. Норматив по показателю долг/EBITDA был ужесточен, с учетом понимания того, что EBITDA в какой-то момент может стать нулем.
И я считаю, что этих мер достаточно. Компания не должна накапливать какие-то неимоверные финансовые подушки, которые позволят работать 10 лет, и финансироваться за счет акционерного капитала. Акционеры должны понимать, для чего они владеют акциями этой компании. У "АЛРОСА", тем более, есть куда вкладывать. Тот же рудник "Мир", активная геологоразведка в Якутии, проекты в Африке. Для того, чтобы освоить крупный проект, нужна возможность быстро нарастить долг.
