Замглавы Минфина РФ: периоды leverage и deleverage должны чередоваться как в частном, так и в госсекторе

Тимур Максимов рассказал о ситуации с инструментами госдолга

Москва. 24 мая. INTERFAX.RU - События последнего года заставили и потребителей, и бизнес, и целые государства действовать по-новому, многое пересмотреть в традиционных подходах, меняясь при этом быстро. Минфин РФ тоже перестраивал свою тактику поведения на рынке, варьируя "меню" заимствований и кратно наращивая их объем, чтобы инструменты госдолга соответствовали запросу государства. О том, как вернуть пошатнувшийся баланс структуры портфеля ОФЗ и поддерживать его в дальнейшем, в интервью "Интерфаксу" рассказал замминистра финансов РФ Тимур Максимов.

- В начале прошлой недели вы объявили организаторов суверенных евробондов, а в четверг состоялось собственно само размещение. Почему был выбран именно этот период для выхода на внешний рынок, чем он благоприятен?

- Мне кажется, май - это вообще хороший период для размещения, перед сезоном отпусков. Хорошие сезоны для нас - это январь, начало года, май, осень - сентябрь, октябрь. Когда дески работают, люди смотрят, изучают. Ну и плюс сейчас относительно спокойное время, даже с точки зрения геополитики.

- В последние годы в качестве организаторов суверенных евробондов мы видим одни и те же банки, и это банки государственные или окологосударственные - "ВТБ Капитал", Sber CIB и Газпромбанк. Это принципиальная ваша позиция - не привлекать частные банки в качестве агентов, или они сами не проявляют интереса к участию в ваших размещениях?

- У нас есть определенные критерии для отбора организаторов, но нет априори никакого решения, кого именно привлекать.

Мы рассылаем RFP, получаем предложения, смотрим, у кого что. Мы следим за рынком, знаем, у кого какие команды, как они работают, насколько активно. Нам нужны люди, которые еженедельно в рынке, которые размещают корпоратов, иностранных суверенов - это практика последних лет, когда приходят суверенные эмитенты на российский рынок. Мы смотрим, кто из наших инвестиционных банков с ними работает, как они работают, насколько успешны размещения, мы собираем портфолио наших агентов. Мы с удовольствием возьмем сильный российский частный инвестиционный банк с хорошей командой, с конкретными результатами в виде неплохих сделок.

- Перейдем к рублевым облигациям. Вы недавно рассказали, что рассматриваете возможность выкупа ОФЗ с переменным купоном для того, чтобы привести к балансу структуру портфеля, в которой в прошлом году возросла доля флоатеров. Хотелось бы узнать об этом подробнее. На данный момент доля флоатеров насколько критична и насколько она требует более активных действий по ее сокращению, чем просто прекращение размещения таких облигаций?

- Доля не критична, и тактики может быть две. Первая - ничего не делать, но тогда они все-таки теряют в ликвидности, если долго не трогать, чего тоже не хотелось бы. Вторая - что-то предпринять. Суть в том, что мы хотим иметь возможность периодически задействовать всю линейку инструментов, которая у нас есть. А получается, что из-за того, что мы в прошлом году нарастили долю флоатеров, мы не можем при необходимости активно использовать этот инструмент.

В прошлом году мы в первый раз прошли кризис так - и президент это сказал на встрече с бизнесом - что у нас было смягчение денежно-кредитной политики. Обычно повышали ставку, чтобы как-то повлиять на рубль. В этот раз такого не было. Это значит, что инструментарий госдолга, как антикризисный инструмент, с точки зрения фискальной антикризисной политики становится ключевым, как во всех развитых странах, где они активно работают в кризисное время как раз через госдолг. Понятно, что у нас есть свои особенности и ограничения, но этот инструмент регулярного использования, поэтому как в частном секторе, так и в госсекторе у вас должны периоды leverage и deleverage чередоваться.

Период deleverage не столько по накопленному номинальному объему долга, сколько по его структуре. Если мы допустили какие-то перекосы, достигая большую социально-экономическую цель, то мы должны потом в спокойное время их подправить. Отсюда растет идея, что может быть, надо более активно структуру корректировать. Дальше вопрос, какой инструментарий есть. Формально у нас уже есть права и полномочия по Бюджетному кодексу этим заниматься, у нас были раньше и обмены, и выкупы. Просто в спокойные годы после 2014 года мы этого не делали. А сейчас посмотрели и подумали, а как решить проблему накопленного процентного риска на балансе суверена? Можно ничего не делать, просто ждать, когда время все исправит (по мере погашения размещенных выпусков - ИФ), но тогда мы можем дождаться до какого-то следующего кризисного витка, когда нужно будет опять задействовать этот инструмент. А можно попытаться скорректировать структуру более активными действиями.

Причем это можно делать абсолютно по-разному по тактике исполнения. Можно выходить на вторичный рынок и пытаться поймать момент для обратного выкупа, можно закладывать, например, колл-опционы уже в проспект эмиссии, чтобы все знали, что у эмитента есть права в такие-то периоды выйти и все обратно выкупить. Техника может быть разной, мы сейчас как раз на той стадии, когда мы смотрим, а как все это может работать в новых реалиях, какие источники, какая структура этой сделки - принудительная, добровольная и так далее.

- Те бумаги, которые были размещены в прошлом году в большом объеме, покупали, в основном, госбанки. Вы с ними уже обсуждали идею выкупа?

- А зачем? Они заинтересованы в том, чтобы мы делали больше флоатеров, а мы не заинтересованы. Для них это идеальный инструмент - гарантированная доходность на весь период жизненного цикла этого бонда.

- А о каких объемах возможного выкупа вообще может идти речь сейчас?

- У нас сейчас доля флоатеров около 33%, в номинале это много - больше 4 трлн рублей. Это действительно много. Нам прежде всего нужно определить источник, за счет которого можно было бы проводить выкуп. Как только появится понятный реальный источник, можно будет говорить уже и об объемах выкупа. Источником может быть что-то из раздела источников финансирования дефицита бюджета. Как вариант, остатки на счетах.

- Те самые, за счет которых в этом году сокращена программа заимствований?

- Да. За счет остатков можно сокращать программу, а можно их использовать на корректировку портфеля. Мне кажется, что корректировка лучше, чем сокращение, потому что мы уже входим в полноценную модель бюджетного правила, и у нас объем дефицита будет задан, и объем программы будет задан, и это то, что рынок должен быть готов принимать ежегодно, соответственно, нет смысла сокращать программу, имея остатки. Потому что это однократная операция, один патрон, лучше этими остатками маневрировать как запасным дополнительным ресурсом, через который можно снимать временные ограничения и проходить плохую конъюнктуру. Потом восстанавливать остатки.

- Сейчас же уже принято решение о сокращении программы на этот год.

- Да, решение принято. Это вопрос не этого года скорее, но я думаю, что если мы сейчас все вопросы технические решим, у нас остатки-то еще есть и в этом году.

- То есть, если вы определитесь с источником и технически будете готовы, то вы можете провести выкуп и в текущем году?

- Мы можем это сделать в любой момент. Если решим сейчас вопрос по источнику и по технике.

Нужно понимать задачу, которую мы пытаемся решить. Кроме управления портфелем, формирования правильной структуры, можно еще пытаться гасить какие-то единовременные и фундаментально необоснованные ценовые шоки. Кто-то что-то сказал, все запаниковали - хороший момент, чтобы откупить что-то. Это дает большую экономию в год погашения. В корпоративном мире это называется buyback, и он сразу идет в зачет, у банка в капитал сразу идет. Если вы разместили по номиналу в 100 рублей, а выкупили по 90, то разница в капитал, и все скажут - вы молодцы. А с учетом волатильности, особенно "словесной", мне кажется, это надо держать наготове. Не обязательно выходить каждую неделю, это не инструмент спекуляции, не надо пытаться откупить, чтобы потом продать подороже. Не в этом задача, потому что все же мы распоряжаемся деньгами налогоплательщиков. Мы понимаем, что ценовой уровень опустился и при откупе и схлопывании долга в год погашения у нас образуется экономия, причем она может быть большой. Вот это точно идет сразу в плюс, и не надо пытаться ловить обратную волну, чтобы продать в рынок это все.

- То есть это может стать вашим постоянным инструментом?

- Я надеюсь, что да.

- И у вас пока целей по объемам выкупа в текущем году нет?

- У нас нет цели в принципе по объемам. У нас должна быть готова конструкция и источник. Мы создаем себе инструментарий для снятия временных рамок, прохождения неблагоприятной конъюнктуры и гашения однократных ценовых шоков.

- Это означает, что в этом году вы вообще не будете размещать флоатеры, или все же оставляете такую возможность в случае необходимости?

- Да нет, мы никогда не отказывались ни от одного инструмента. Просто я честно сказал, что флоатеров много уже. Можно их делать в маленьких объемах, можно не делать, вопрос потребности. У нас три базовых инструмента, и ни от одного мы не отказываемся. Флоатеров давно не было, инфляционные ОФЗ мы размещаем, но это тоже не такой объемный инструмент, его используют ограниченно, подбирая правильное время. А основной наш инструмент, что называется, plain vanilla, фиксированный купон.

- В третьем квартале вы планируете какие-то новшества, помимо того, что с 14 июня в связи с санкциями будете размещать только новые выпуски?

- Пока нет ничего нового, мы еженедельно в оперативном диалоге с рынком, и в системном - ежеквартально. Спрашиваем, чего не хватает, что нужно.

- И чего не хватает сейчас рынку?

- Да пока вроде бы всего хватает. Возможно - предсказуемости, но не от нас. Мы все планы свои анонсировали про бюджетное правило, про наши объемы, то есть рынок понимает, с какими объемами будем выходить в рамках бюджетного правила, какого типа инструменты предлагаем. В этом смысле мы предсказуемость даем.

- Сейчас активно набирает обороты тема с "зелеными" бондами...

- Не только "зеленые" облигации, а вся "зеленая" регуляторика набирает обороты. Налогообложение, субсидирование, отраслевое регулирование, администрирование, контроль, все, что имеет отношение к "зелености" и экологии.

- Минфин хочет быть в "зеленом" тренде?

- Конечно, мы хотим быть в тренде. Мы изучаем этот вопрос. Это тема модная, но что это значит на практике? Сказать, что мы "зеленые" - это самое простое. Рынок молодой, он еще не сформировался, все понимают что-то свое, продекларировать легко и просто, нести потом ответственность за это - гораздо сложнее. Степень ответственности любой корпорации и федерального правительства разная, поэтому мы подходим осторожно и изучаем пока, что есть что. Что такое быть "зеленым" - точного определения на международном уровне нет, каждый понимает свое.

- Это в первую очередь финансирование проектов, связанных с устойчивым развитием.

- Устойчивое развитие имеет иногда в себе противоречивые цели. Сейчас очень много научных дискуссий, что чем считать. Мы на стадии изучения, несколько месяцев уже активно работаем с рынком, с инвесторами, с банками, они нам показывают практику. Компании какие-то тестируют это. Сейчас Москва хочет выйти на рынок с "зелеными" облигациями. Есть определенная техника реализации такой сделки, верификация. Что она значит, какая форма отчетности, как надо будет отчитываться? Меня беспокоит сегментация - как выпуск "зеленых" повлияет на весь остальной рынок. У нас уже есть два сегмента - ОФЗ-н и ОФЗ обычные - это непересекающиеся рынки. Я не хочу создавать еще третий сегмент, я хочу, чтобы это было в рамках одного сегмента.

- То есть вы предполагаете, что такие облигации имеет смысл выпускать на внутреннем рынке? Не логичнее было бы с таким инструментом выйти на внешний?

- Стандарт работы иностранных инвесторов, особенно "зеленых", говорит о том, что ты берешь на себя какие-то обязательства по снижению, допустим, выбросов, загрязнений. И если ты их не выполняешь, то будет обязательство по досрочному погашению. Этот момент надо оценить с точки зрения бюджетного законодательства, как измеряются эти выбросы, кто их измеряет, потому что это влияет на обязательства эмитента.

Там масса методологических вещей, если серьезно подходить к вопросу. Мы как федеральное правительство должны подойти к этому вопросу основательно, методично, потому что наша мера ответственности намного больше (чем у других эмитентов - ИФ). Мы задаем стандарт для регионов, компаний, но побежать, не изучив, лишь бы стать первыми, неприемлемо. Я не думаю, что это та история, где любой ценой нужно становиться первыми.

- То есть исходя из всего вышесказанного, перспективы размещения такого инструмента на федеральном уровне довольно туманны?

- Ну почему, нет. Само понятие "зелености", "социальности" еще в стадии развития.

- Вы хотите дождаться, пока оно станет абсолютно определенным?

- Когда станет понятно, что ты должен и за что тебе дают денег. Здесь спешки нет.

- Расскажите, а что происходит с проектом по размещению ОФЗ в юанях? Его долго и мучительно пытались реализовать, все упиралось в решение китайского регулятора, которое так и не было принято, чтобы допустить китайских инвесторов на российский рынок. На данный момент этот вопрос можно считать уже окончательно закрытым или все же эта идея не оставлена, и какая-то работа ведется?

- Это долгосрочный проект, чтобы его реализовать, мало только наших усилий и желаний, требуются определенные решения регулятора на той стороне. Пока мы не дошли до этой стадии, продолжается экспертная работа. Прошлый год с точки зрения международного взаимодействия был не самый успешный, за год ни разу не обсуждали эту тему, потому что мы нигде не встречались. У нас были раньше ежегодные финансовые диалоги между минфинами, встречи G20, БРИКС, ШОС, где мы регулярно в двустороннем формате это обсуждали, в прошлом году такого, конечно, не было.

Чтобы этот проект реализовался, надо определить, где и что мы делаем, кому какие разрешения нужно дать. В нашей целевой модели мы хотели сделать юаневый выпуск на "Московской бирже", как проект развития финансовой инфраструктуры. Но юаневую ликвидность надо где-то собрать, на внутреннем рынке ее не так много, поэтому должны были быть подключены инвесторы с юаневой ликвидностью. Для того, чтобы они были подключены к этому процессу, им должны были дать разрешение, поскольку там такая деятельность регулируется и на все вложения за границей требуются специальные разрешения регулятора. Пока таких решений нет, тяжело обсуждать конкретные параметры. Диалог продолжается. К сожалению, прошлый год не позволил нам на высоком уровне это обсуждать. При случае мы обязательно проговорим, но цели любой ценой сделать у нас нет.

- Еще одна тема, которая тянется уже много лет: суд с Украиной по евробондам на $3 млрд. Последняя информация была о слушаниях по другому делу, которое затрагивает вопросы, имеющие значение для решения по спору России и Украины - можно или нет применять в английском праве доктрину "законного принуждения". На каком этапе сейчас рассмотрение?

- Да, было решение сторон приостановить рассмотрение иска до вынесения решения по параллельному делу, где рассматривается тот же принцип, который может повлиять на наше дело. То судебное разбирательство прошло все стадии, решение будет вынесено, сейчас идет процесс написания этого решения, в этом году можно ждать его опубликования, после этого должен возобновиться наш спор.

- События последнего года приостановили многие процессы в международной деятельности. МВФ продолжает регулярно проводить встречи, в том числе, на уровне министров финансов, хотя и в онлайн-режиме, но похоже, что такой вопрос, как реформа квот этого института, в последнее время не поднимался. Возможно, на каком-то уровне происходит обсуждение, все же к 2023 году эта реформа должна быть проведена?

- Ничего не происходит. Мы, как РФ, упоминаем, говорим, что базис организации, ее финансовой устойчивости именно в квотах. И формула должна пересматриваться регулярно, чтобы отражать изменения в мировой экономике, весов стран в ней. Но вот за год ни разу мы не обсуждали этот вопрос. Сейчас обсуждались более важные вопросы - экстренная помощь нуждающимся, долговая отсрочка, выработан общий порядок реструктуризации.

- Страны БРИКС еще в 2019 году решили расширить перечень участников созданного ими Нового банка развития, ожидается, что они должны появиться уже в этом году?

- Да, банк ведет переговоры с пулом кандидатов, который был одобрен советом директоров, управляющих.

- Насколько этот пул значительный, он превышает действующую структуру акционеров?

- Превышает, существенно. Сейчас переговорный процесс идет. Пул кандидатов сформирован, исходя из видения действующих акционеров, теперь надо понять в диалоге с этими кандидатами, насколько их желание и видение совпадает с акционерами. Пандемия, кризис, может быть, не у всех сейчас есть возможность вносить в уставной капитал банка какие-то деньги.