Основатель Petropavlovsk: Я считаю, компания и сейчас недооценена

Павел Масловский прокомментировал слухи о возможном слиянии компании с ЮГК

Москва. 21 июля. INTERFAX.RU - Золотодобытчик Petropavlovsk с конца июня пребывает в состоянии корпоративного конфликта. Разногласия вскрылись на годовом собрании, когда основатель компании Павел Масловский и еще несколько директоров не прошли в совет.

Petropavlovsk заподозрил, что результаты голосования были "срежиссированы" компанией "Южуралзолото" (ЮГК), которую контролирует семья депутата заксобрания Челябинской области Константина Струкова (ЮГК - крупнейший акционер Petropavlovsk с долей акций порядка 22%, и вскоре пакет увеличится за счет конвертации бондов), а также Николаем Люстигером, экс-советником губернатора Челябинской области, который в течение последних двух лет представлял объединенные интересы фирм Everest и Slevin (вместе владеют около 12% Petropavlovsk).

Everest со своей стороны оспорила в суде назначение временных директоров Petropavlovsk (временный совет сформирован до следующего собрания акционеров) и предложила провести независимую экспертизу сделок золотодобытчика за последние 3 года. Представители ЮГК и Николай Люстигер также выразили в СМИ озабоченность результатами Petropavlovsk, эффективностью и некоторыми другими аспектами работы компании.

Павел Масловский, оставшийся в Petropavlovsk в качестве операционного директора, в интервью "Интерфаксу" рассказал о взаимоотношениях со Струковым, а также как менеджер и миноритарий Petropavlovsk оценил результаты работы компании и ее привлекательность для инвесторов.

Ответ акционерам

- Павел Алексеевич, вы сейчас являетесь акционером или держателем конвертируемых бондов Petropavlovsk?

- Да, я сейчас акционер Petropavlovsk. Доля небольшая, примерно 0,5%. Я купил в самом конце декабря 2019 года. Конвертируемых бондов у меня нет.

- Лично вы как миноритарий довольны результатами компании?

- В общем-то, доволен. Смотрите, я купил акции по, если не ошибаюсь, 11 пенсов, это был конец декабря, как я сказал. В какой-то момент они достигали 32 пенсов, сейчас стоят в районе 28 пенсов - то есть все равно это достаточно существенная прибыль. Поэтому я как миноритарий доволен.

- ЮГК и Николай Люстигер ставили перед Petropavlovsk определенные вопросы через СМИ. И я бы хотела их переадресовать вам. Например, Люстигер говорил FT, что его насторожило решение Deloitte более не предоставлять аудиторские услуги Petropavlovsk.

- Deloitte был аудитором Petropavlovsk с 2009 года. Best practice считается, что один аудитор должен быть 10 лет. Это не формальный закон, а именно best practice, на которую стараются все ориентироваться, особенно когда речь идет о компании с премиальным листингом. Поскольку у нас сменился совет директоров два года назад, мы попросили Deloitte специально еще на год остаться, и они пошли навстречу. Но смена аудитора - это была неизбежность, поэтому мы еще в прошлом году провели тендер по выбору нового аудитора.

Deloitte также отразил в заключении, что, по их мнению, определенным недостатком является то, что у нас многие работы ведутся в Excel. Это рабочее замечание, мы согласились с ним и установим новую программу. В любом случае это не помешало PwC, тоже из "большой четверки", согласиться стать нашим аудитором. Претензий по существу от аудиторов не было. Заключение аудиторов полностью опубликовано в годовом отчете, как и положено. Можно ознакомиться и сделать самостоятельные выводы.

- Также Люстигер ставил под сомнение необходимость выкупать блокпакет в компании "Тэми" - операторе проекта Эльгинское, в котором сейчас у Petropavlovsk 75%.

- Там два крупных месторождения, одно из них признано стратегическим. Начиная с 2021 года это будет примерно 40% нашей добычи, там значительное количество неупорных руд - на 4 млн унций золота.

- Но можно разрабатывать месторождение, не выкупая блокпакет.

- Об этом надо будет специально договариваться. Блокпакет потому и называется блокпакетом. Если мы будем вести добычу на этом месторождении и перерабатывать руду на другой, принадлежащей нам же фабрике, это будет связанной сделкой, голосовать по которой сможет только держатель блокпакета, поскольку мы будем заинтересованной стороной. Это сложная процедура, она всегда может быть оспорена с точки зрения рыночности/нерыночности. Поэтому мы, менеджеры, решили, и совет директоров поддержал, что резонно выкупить эту долю. Аудит оценки сделки провел один из аудиторов "большой четверки".

Отчасти я понимаю позицию акционеров. Сделка предусматривает в числе прочего оплату акциями. Процесс формализации был долгий, когда мы договорились о цене акций, максимальная была порядка 19 пенсов, а когда подошло техническое исполнение сделки, цена выросла до 20 с чем-то. Поэтому, в принципе, соображение акционеров, что нужно попробовать передоговориться, оценить наши акции подороже, я понимаю. И мы с этим согласились, но я не счел это каким-то камнем преткновения.

- Возможно, их смутило, что не раскрыт владелец блокпакета "Тэми" и они подозревают какую-то аффилированность?

- Я буквально несколько дней назад получил разрешение от владельца доли упомянуть это в интервью (и в такой ситуации, которая развернулась, я очень признателен, что он согласился). Это Сергей Стефанович, акционер и управляющий директор Orsu Metals. Он очень порядочный человек, давно в золоте работает, и абсолютно с нами не аффилирован. Мы интересовались его активом Сергеевское. Ну, там сложная картина, в общем, может быть, еще и продолжим. Но больше никак мы с ним не аффилированы. Поэтому на эту тему спекуляции просто неприличны, что неизвестно, кому, что, как.

- А со стороны ЮГК и других акционеров до годового собрания были посылы, что они как-то недовольны результатами компании?

- Нет. К сожалению, знаете, вот неожиданный такой удар. Никакой существенной критики не было. Струков приезжал к нам, мы любезно сразу практически после сделки пригласили его посмотреть наши рудники, операции. С ним приезжал господин Люстигер. Каких-то особых замечаний не было. Мы со Струковым как профессионалы обменялись мнениями, что-то понравилось, что-то можно улучшить. После этого никаких замечаний я не слышал. И какие особо замечания? Если взять те, что они выдвинули в прессе, я считаю, себестоимость у нас для наших содержаний очень уважительная. Или результаты за 2019 год: наши продажи в натуральном выражении выросли на 39%, а цена на золото всего на 7%. Что мы только за счет цены выехали - чушь собачья. Бог им судья, что называется.

- Еще они про геологоразведку говорили.

- Это вообще какая-то странность. Покровское месторождение, да, оно было разведано еще в советский период. А после этого все наши запасы и ресурсы добытые - это все наше, наши поиски и разведка. Три стратегических месторождения сами открыли, в том числе то же Эльгинское. И уж не Струкову об этом говорить, если честно.

"Оптический" интерес

- А вы бывали на активах ЮГК? Знаете, какие у них ресурсы, технологии?

- Я у Константина Ивановича был лет, наверное, 10 тому назад. На Урале, в районе Светлинского месторождения. С тех пор не был, потому что мы довольно редко общались, только пересекались, как все в отрасли, там-сям. Должен сказать, что информация абсолютно закрытая. И я не имею никакого представления ни о запасах, ни о ресурсах, ни о том, как долго может поддерживаться жизнь его объектов. Я знаю одно месторождение, которое они у нас купили, Высокое в Красноярском крае, но оно небольшое. А все остальное - это тайна, покрытая мраком.

- Несколько месяцев назад появились слухи о возможном слиянии ЮГК и Petropavlovsk. Чтобы понять, какая возможна синергия, нужно ведь знать ресурсы другой стороны, технологии.

- Естественно, мы с Константином Ивановичем, так сказать, накоротке говорили о возможности объединения. Моя позиция простая - оптически выглядит интересно. Если взять нашу добычу, взять добычу группы "Южуралзолото", сложить их - по 2019 году получается миллион унций. То есть это уже другой класс игрока. Но все время я ему говорил, когда вскользь эти беседы возникали, что о чем-то конкретном можно говорить, когда будут понятны запасы, финансовые показатели. В первую очередь запасы для меня, как для производственника, и для всех, для рынка. Потому что, если добывающая компания без запасов, ресурсов, говорить не о чем по существу. Так, интересно посмотреть - то, что я называю в полном смысле слова "оптически". В любой такой сделке главный вопрос - как долго ты сможешь поддерживать свою добычу. Струков говорил, что у него не готово это, что нужно делать JORC. Но я этого так и не увидел, пока никакой информации нет.

- ЮГК в 2017 году заявила о запуске автоклава. Однако в отличие от проекта Petropavlovsk, детали технологии ЮГК неизвестны.

- Если посмотрите аналитические обзоры, там говорят: в России есть два автоклава - у Polymetal и у Petropavlovsk. Про автоклав Константина Ивановича кроме Константина Ивановича никто не говорит. Своими глазами я не видел, говорить напраслину не хочется, но что-то у меня существенные сомнения по поводу эффективности этого прибора. Такой проект, как автоклав, вот так просто не сделаешь. У Polymetal огромный научный потенциал, у нас этот научный потенциал. Я считаю, что у Константина Ивановича достаточно хорошая экспертиза в добыче, в смысле в горной части, в подземной в особенности. А с реальными упорными рудами, я так понимаю, "Южуралзолото" не работает.

- У Petropavlovsk есть доказательства, что ЮГК и Люстигер представляют "группу сговора" в понимании британского законодательства о M&A?

- Понимаете, вопрос есть или нет доказательства и насколько они весомые - это вопрос Комиссии по слияниям и поглощениям. Мы публично заявили, что обратились к регулятору биржи, предоставили свои соображения на этот счет. Относительно недавно мы получили дополнительные вопросы, ответили на них. Процесс идет. Я не знаю, насколько быстро он будет развиваться, но, во всяком случае, свою точку зрения мы предоставили комиссии, получаем уточняющие вопросы.

- В свое время я спрашивала у вас об отношениях с Константином Ивановичем, и, мне кажется, вы сказали, что давно знакомы и у вас приятельские отношения. Вы бы могли сейчас охарактеризовать свои отношения как приятельские?

- Я могу сказать, что я по-прежнему с уважением к нему отношусь, как к горняку, как к специалисту, в каком-то смысле как к организатору, хотя у нас совершенно разные подходы к организации. Тем не менее, как специалист он очень грамотный, и я по-прежнему испытываю к нему уважение. Сказать, что у меня приятельское отношение, после этого я не могу. Думаю, и он так не считает, нет оснований.

Константин Иванович планировал купить пакет еще даже не у Троценко, а у Кенеса Ракишева. Мы встретились, он заехал ко мне, сказал: "Вот, есть такие намерения". Я сказал: "Чудесно. Вы профессионал. Конечно, по цене и прочему договаривайтесь с Кенесом Ракишевым - это не мое дело. Но если вы станете акционером, буду только рад". То есть я знал, что он ведет переговоры с 2018 года - сначала с Ракишевым, потом на каком-то этапе с Троценко, и в общем-то я относился позитивно к этому. То, что приходит Струков, меня ничуть не настораживало. К сожалению.

Никто не ушел без прибыли

- Как вы думаете, почему с Petropavlovsk что-то такое постоянно случается - смена акционеров, конфликты? Может, это потому что контролирующего акционера нет?

- Я бы, знаете, применил марксистский подход. Дело не в контролирующем акционере, контролирующие акционеры тоже и дерутся, и то - се. Дело в том, что после реструктуризации 2013-2014 годов все, кто внимательно смотрели на Petropavlovsk более-менее профессионально, понимали, что мы недооценены. Когда бондодержатели получили очень дешевые акции, капитализация упала ниже $200 млн с миллиарда. Люди, которые удосужились проанализировать бизнес, понимали, что компания недооценена. Какие бы ни были обстоятельства, какой бы ни был долг, запасы есть, ресурсы есть, проекты можно доделать. Когда г-н Вексельберг увеличил свой пакет, видимо, это двигало им (или его коллегами, которые этим занимались, честно говоря, не думаю, что он сам был посвящен в это дело).

Потом Кенес Ракишев - он покупал долю, исходя из оценки $300 млн за компанию, которая должна стоить более миллиарда или под $2 млрд - вот, что им двигало, мне это абсолютно понятно. А потом, у каждого свои обстоятельства. Ракишев продал, Троценко тоже. Тут ты либо смотришь в будущее, либо на конкретную прибыль - это уже не моего ума дело. Но, думаю, никто из них без прибыли не ушел.

В общем, я считаю, что движущая сила - это недооценка компании. Я считаю, Petropavlovsk и сейчас недооценен, но хотя бы серьезный уровень за $1 млрд - уже есть, о чем говорить. А после того, как мы запустили автоклав, это уже прямо лакомый кусочек. До этого еще могли быть сомнения: верить - не верить, сделают - не сделают. Хотя я всегда говорил, что сделаем обязательно. Самое худшее, что в таких проектах бывает, - это долгий запуск, но у нас и запуск получился моментальный, потому что все продумано. И теперь Petropavlovsk - это уже не просто проблемная компания, которая когда-то переоценится в связи с ценой за золото, а прямо такая "вкусняшка".

- ЮГК или Люстигер выражали свое мнение по поводу формулы дивполитики Petropavlovsk, которую предложила группа Prosperity (50% скорректированной чистой прибыли при отношении чистого долга к EBITDA менее 2x)?

- Никаких возражений от "Южуралзолота" или от г-на Люстигера я не слышал. Prosperity довольно открыто выступила со своим заявлением, его запустили на обсуждение собрания. Мы обещали и сделаем это в ближайшее время - примем дивидендную политику (я по-прежнему говорю "мы сделаем", хотя не знаю, чем это все еще закончится). Примерно в том ключе, как Prosperity и предлагала, их формула довольно взвешенная и соответствует примерам в отрасли.

Чистый долг к EBITDA мы ожидаем существенно меньше 2x по 2020 году, крупных капитальных затрат не предвидится, то есть ничто не будет препятствовать выплате дивидендов. Это решение совета директоров, но как менеджер я считаю, что мы вполне готовы, будем иметь достаточные денежные потоки.

- А по итогам I полугодия уже вряд ли успеете?

- По итогам I полугодия теперь уже точно не успеем ничего сделать, разобраться надо во всех этих хитросплетениях.

- Как продвигается сделка по продаже Stocken Board доли в IRC? Как идут переговоры с кредитором IRC - Газпромбанком? Раньше гарантия в пользу IRC тоже была болезненным вопросом для акционеров.

- Переговоры с Газпромбанком должна была вести сторона, предложившая сделку. Я пока ни о каком прогрессе не слышал. Но сейчас, честно говоря, уже такого давления на Petropavlovsk, как раньше, в связи с гарантией IRC нет, так что это немного на второй план отошло. Это было актуально несколько лет тому назад, предыдущие акционеры подпрыгивали - давайте-давайте. У ICBC и IRC договор был такой, что невыплата даже процентов - это event of default и cross default, а с Газпромбанком договоренность такая, что Petropavlovsk может просто помочь, и это не является event of default, соответственно, нам не надо ждать, трястись, даст банк вейвер или нет. Плюс еще результаты работы IRC (сейчас объявили положительную чистую прибыль по итогам I полугодия), и цена на железо. В общем, я считаю, актуальность, горячность этого вопроса спала.

- Если вы не сможете вернуться на позицию гендиректора, кого бы хотели видеть на этом месте?

- Сложный вопрос. Я считаю принципиальным, что генеральный директор, CEO, должен быть из компании. На рынке найти человека чрезвычайно сложно. Компания вертикально интегрированная, полный комплекс работ выполняет, специалистов мало, за них борются, их крадут друг у друга, перекупают. Очень мало у нас в России компаний такого рода, тем более публичных, со всеми нюансами. Я сам уже, так сказать, в пенсионном возрасте нахожусь по старому закону, по новому - в предпенсионном (Масловскому 63 года - ИФ). Я вижу нескольких кандидатов, но именно изнутри. Чтобы сохранить и традиции, и культуру компании.