Тимофей Нестик: нужно переходить от логики алармизма к логике позитивных целей
Завлабораторией в Институте психологии РАН рассказал о влиянии социальной изоляции на психологическое состояние общества
Москва. 11 мая. INTERFAX.RU - Специальный корреспондент "Интерфакса" Вячеслав Терехов и доктор психологических наук, социальный психолог, заведующий лабораторией в Институте психологии РАН Тимофей Нестик поговорили о влиянии социальной изоляции на психологическое состояние общества.
- В последнее время нередко можно прочитать в социальных сетях такую фразу: чтение сообщений о борьбе с пандемией влияет на нашу психологическую систему хуже вируса. Надо со всем этим кончать и переходить к нормальной жизни. Как вы к ней относитесь?
- Исследования говорят о том, что информация о коронавирусе, конечно, влияет на наше состояние, но влияет очень по-разному в зависимости от того, какие мы сами себе делаем установки. И главное – с какой целью мы читаем информацию о пандемии. Уверен, что полный отказ от чтения новостей о пандемии, отказ от того, чтобы быть в курсе борьбы с заболеванием - не конструктивен. Более того, те кто в этой непростой ситуации ставят перед собой какие-то жизненные цели, заботясь о родных и опираясь на поддержку друзей, эти люди сами активно ищут данные об эпидемиологическом состоянии. Но ищут они ее более избирательно.
Если человек бесцельно и в состоянии тревоги читает сообщения о пандемии, то такое чтение действует деструктивно. Но если мы рассматриваем эту информацию как ресурс для поиска решений, то мы становимся более избирательными. Вот почему я бы не согласился с рекомендацией вообще отказаться от новостей о коронавирусе.
Но у этой проблемы есть и другая сторона. Тревога – это естественная реакция, помогающая сохранять бдительность. Но мы перенасыщены данными о количестве заболевших и числе смертей. Сейчас каждая третья публикация в СМИ посвящена коронавирусу, а в социальных сетях о нем десятки миллионов сообщений. И эффект может оказаться совсем не тем, на который рассчитывали. Казалось бы, публикуя эти данные, мы хотим объяснить человеку, почему так важно соблюдать карантин, а на деле увеличиваем тревожность.
Надо понимать, что если нас пугают и мы при этом не можем защитить себя и повлиять на ситуацию, то включаются защитные механизмы: люди начинают преуменьшать угрозу и неправильно оценивать ситуацию.
- Это значит, что мы фактически уходим от проблемы, так?
- Да, это реакция на травмирующую информацию, которую можно назвать депроблематизацией. Это когда мы начинаем убеждать себя и других, что проблемы вообще такой нет, а есть другая, но которую скрывают от людей... Ведь и в самом деле, социальные и экономические проблемы обостряются. Другой вариант того же поведения: люди начинают утверждать, что эта проблема вообще решится сама собой. И не за чем сейчас особо переживать. Как видим, и одно и другое поведение деструктивно, потому что не помогает, а осложняет людям попытку борьбы с трудностями.
Четыре типа отношения к пандемии
- А насколько типичны такие реакции?
- Исходя из соответствующего поведения людей, находящихся на карантине, можно выделить четыре типа реагирования.
Первый из них – это "скептики". В наших онлайн-опросах это каждый пятый респондент. У них низкий уровень доверия к государству и официальной информации. Они считают, что угроза пандемии преувеличена, зато очень трезво оценивают ее экономические последствия. Вот эти люди переживают сейчас наиболее высокий стресс. В основном к этой группе относятся те, кто работает в частных кампаниях, и у них пропала возможность зарабатывать. Они наименее склонны оправдывать карантинные меры, введенные государством.
Ко второму типу относятся "алармисты". Они тоже не доверяют информации в СМИ, но считают, что все значительно хуже, чем говорят. Среди наших респондентов их около трети. У них очень высокая тревога по поводу пандемии. Они выступают за принятие более жестких мер, чем сейчас, поскольку считают, что нельзя полагаться на благоразумие наших сограждан.
Следующий тип реакции - "фаталисты". Они в большей степени убеждены в том, что контролировать ситуацию невозможно, что от нас мало что зависит и будущее они рассматривают пессимистично. Они составляют четверть наших респондентов. Именно для этот тип реакции чаще всего сочетается с верой в конспирологические теории и поиском врагов.
И наконец, "оптимисты". С психологической точки зрения, это наиболее конструктивная стратегия реагирования. Интересно, что их примерно столько же, сколько фаталистов. Они считаю угрозу серьезной, но для них характерно большее доверие к согражданам и усилиям государства, они в большей степени верят, что сами могут защитить себя и близких от заражения. Они верят, что, выбирая самоизоляцию, они действительно вносят вклад в сдерживание пандемии. В целом, они более склонны сопереживать другим, более готовы поддерживать коллективные действия, направленные на оказание помощи заболевшим и врачам.
- Так как, по вашему мнению, должна выглядеть позиция СМИ и власти в вопросах об информировании населения?
- Помимо страха заражения есть еще три фактора, которые повышают готовность людей соблюдать карантин и меры предосторожности: доверие, уверенность в своих силах и сопереживание. Во-первых, нужно поддерживать доверие к медицинской науке, системе здравоохранения в целом и государству. Важно, чтобы информация о принимаемых мерах была непротиворечивой. Во-вторых, нужно помогать людям сохранять уверенность в том, что они своими действиями способны влиять на ситуацию, защитить себя и других. В-третьих, принципиально важно поддерживать сострадание к заболевшим людям, врачам, ко всем, кто пострадал или может пострадать от пандемии. Оказалось, что люди, сопереживающие другим во время карантина, лучше переносят его травмирующие эффекты, им легче ставить цели и самим обращаться за помощью.
Надо говорить о том, каким будет план выхода из карантина, какая поддержка будет оказана и как будет перезапускаться экономика. Понятно, что никто не может дать точные сроки выхода, они могут сдвигаться. Но важно пояснить критерии - от чего будет зависеть переход от одного этапа к другому. Это принципиально важно.
Конечно, надо говорить и о том, как будет восстанавливаться рынок труда, чтобы люди могли хоть как-то готовиться к новым условиям жизни. Надо дать возможность людям подумать о действиях на опережение. Сейчас очень важно убедить, что есть возможность влиять на изменение положения.
Нужно переходить от логики алармизма к логике позитивных целей. Когда мы говорим не о количестве заболевших и погибших, а количестве спасенных жизней, о том сколько рабочих мест удалось восстановить на данный момент, о новых мерах, направленных на поднятие рынка труда, то мы помогаем людям ставить перед собой позитивные цели.
Озлобленность - откуда она берется?
- Нельзя не отметить, что в последнее время у людей проявляется неконтролируемая озлобленность.
- Конечно, это может быть реакцией на стресс от карантина и тревогу по поводу будущего. Но, знаете, все известные историкам крупные эпидемии сопровождались ростом вражды и поиском виноватых. Этот смесь ксенофобии, то есть страха перед чужаками, и стигматизации, когда определенные категории людей начинают отождествляться с источником опасности. Люди начинают бояться не только заболевших соседей. Эта раздраженность проявляется даже в отношении человека, который вошел в магазин без маски. Люди считают, что ему все равно, как к этому относятся окружающие. Это раздражает. Но есть примеры поужаснее: соседи врача просят его переехать в другое место, если он связан с лечением коронавируса. Членов его семьи начинают воспринимать как источник угрозы.
В интернете есть подробные карты с привязкой заболеваний коронавирусом к конкретным домам. Наверное, цель благая – пресечь панику. Но такую информацию, если и стоит публиковать, то в рамках квартала и микрорайона, а не по конкретному дому. Потому что привязка к конкретному месту сразу же создает угрозу стигматизации. И еще. Согласно данным наших зарубежных коллег, под влиянием пугающих новостей о распространении пандемии люди становятся еще более чувствительными к любой негативной информации.
Они начинают переоценивать любые угрозы, которые никак напрямую не связаны с заражением. В том числе угрозу роста преступности, угрозу финансового краха, угрозу, которая, как им кажется, исходит от трудовых мигрантов. Во время эпидемий очень легко находится мишень. И этой мишенью может стать каждый из нас.
Но стигматизации подвергаются и по другим причинам. Мы видим, как настороженно стали встречать людей, приехавших из-за границы в Москву или самих москвичей за пределами столицы. Это касается также и тех, кто получил право выйти на работу, в то время как остальные еще должны находиться в режиме изоляции. Я опасаюсь, что когда заработает система тестов на антитела, и люди уже по медицинским показателям смогут свободно перемещаться, так как у них сформировался иммунитет, то у других может появиться ощущение пораженности в правах. Одни имеют доступ ко всем услугам, другие - нет. Неравенство экономическое будет подкрепляться психологическим. Таков круг механизмов, которые подстегивают вражду и мешают нам вместе преодолевать кризис.
