Геза Андреас фон Гайр: урок борьбы с коронавирусом - необходимость сообща решать глобальные проблемы

Посол ФРГ в Москве рассказал о своем видении перспектив борьбы с пандемией

Москва. 13 апреля. INTERFAX.RU - Посол ФРГ в Москве в эксклюзивном интервью специальному корреспонденту "Интерфакса" Ренату Абдуллину рассказал о своем видении перспектив борьбы с коронавирусом, прокомментировал конфликты на Украине, Ближнем и Среднем Востоке, обозначил позицию Берлина относительно "Северного потока-2" и будущего процесса контроля над вооружениями.

- Сейчас весь мир занят главной темой - пандемией коронавируса. Какова ситуация в Германии? Есть ли взаимодействие между властями и экспертами Германии и России в борьбе с эпидемией и выработке эффективных мер противодействия?

- В Германии в течение нескольких последних дней зарегистрировано замедление темпов роста новых случаев инфицирования коронавирусом. Мы воспринимаем это как повод для осторожного оптимизма, но вместе с тем крайне важно и в дальнейшем соблюдать правила и ограничения, введенные в связи с необходимостью противодействия COVID-19.

​В Германии ситуация складывается несколько иначе, чем в России. У нас раньше началось массовое распространение инфекции. В настоящий момент мы используем инструменты, в отношении которых мы проводили длительную и активную работу с населением, убеждая людей в их необходимости.

Что касается взаимодействия между властями и экспертами в этой области, то здесь, конечно, необходим обмен в рамках международных форматов, в первую очередь на уровне ВОЗ и G-20. Обе наши страны являются участницами этого обмена. Двустороннее специальное сотрудничество Германии и РФ в данной сфере могло бы осуществляться в рамках наших научных контактов, где у нас есть ряд тесных партнерских проектов. Но в любом случае определяющее значение имеет многостороннее сотрудничество: так как данный вызов носит глобальный характер, то и решение для него может быть только глобальным.

- ​Полагаю, у вас как у посла сейчас одна из главных забот - возвращение граждан Германии, остающихся в РФ, на родину после того, как закрылось международное сообщение. Сколько примерно граждан ФРГ сейчас находится в нашей стране и сколько хотят уехать? Они находятся в основном в Москве и Петербурге или и в других регионах? Как и когда планируется организовать их эвакуацию? Отлажено ли сотрудничество в решении соответствующих вопросов с властями РФ?

- Граждане Германии, пребывающие на территории России, не обязаны регистрироваться в посольстве. Но для наших соотечественников, оказавшихся в РФ в момент пандемии короновируса, включая и желающих вернуться на родину, мы используем систему "ELEFAND" (антикризисный реестр информирования и помощи германским гражданам, оказавшимся за рубежом - ИФ). В настоящее время в этом списке зарегистрировалось порядка 2,5 тыс. человек. В основном это туристы или те, кто приехал в Россию на короткий срок.

Большинство из них сосредоточены в Москве или Санкт-Петербурге, но и в других регионах России находятся германские граждане.

При этом многие граждане Германии уже воспользовались возможностью в предыдущие недели покинуть Российскую Федерацию регулярными рейсами до объявления ограничений в международных пассажирских перевозках. Однако некоторые не смогли этого сделать, и мы пытаемся им помочь в рамках сотрудничества с нашими европейскими партнерами. Так, специальными авиарейсами, организованными Францией и Австрией, Россию смогли покинуть многие граждане государств-членов ЕС, что является хорошим примером европейской солидарности.

У нас пока не было практики организации спецрейсов непосредственно между Россией и Германией, но тем не менее мы находимся в постоянном контакте по этим вопросам с российскими властями, с министерством иностранных дел в Москве. Наши коллеги в Берлине также поддерживают постоянный контакт с российским посольством. Я уверен: если дело дойдет до организации прямых рейсов между Россией и Германией, то наше сотрудничество будет складываться весьма успешно.

- Насколько я знаю, власти Евросоюза приняли решение о возможности продления виз для тех россиян, которые по ряду причин задержались в Европе. Если даже срок действия визы истек, они могут обратиться и продлить ее на 90 дней. Это позитивный гуманитарный жест со стороны Евросоюза, как мне кажется. А если германские граждане находятся в России и у них истекает или истекла виза, эти проблемы тоже решаются?

- Как нам сообщила российская сторона, власти и органы внутренних дел РФ создали механизм, который предусматривает достаточно простую процедуру продления виз для тех граждан ЕС, которые в настоящий момент остаются в России и чья виза заканчивается.

​Я исхожу из того, что этот механизм работает хорошо, ведь очевидно, что европейских граждан, которые по объективным причинам не смогли своевременно покинуть территорию России, немало.

- Оказывает ли Берлин какую-либо гуманитарную помощь России в противодействии пандемии? Есть ли сотрудничество между медиками и экспертами в выработке эффективных средств противодействия COVID-2019?

- Данная пандемия является стресс-тестом для систем здравоохранения по всему миру. Это в равной степени касается Германии, европейских стран и России. И ключевым элементом преодоления данного кризиса является именно обмен опытом. Убежден, что на уровне медицинских специалистов такой обмен уже существует, потому что именно таким образом можно способствовать более эффективному преодолению тяжелого периода пандемии и в собственной стране.

Что касается конкретного обращения за гуманитарной помощью со стороны Российской Федерации в адрес Германии, то мне об этом неизвестно.

Федеральное правительство оказывает поддержку прежде всего нашим соседям, которые на настоящий момент наиболее серьезно пострадали в ходе пандемии, – Италии, Франции и Великобритании.

С другой стороны, Германия оказала значительное содействие, например, при репатриации российских граждан. Так, группа российских туристов смогла вернуться на родину из региона Карибского бассейна через Германию: после приземления во Франкфурте-на-Майне им, несмотря на отсутствие виз, были выданы специальные транзитные разрешения, благодаря которым они смогли добраться до Берлина и уже оттуда вылететь домой, в Россию.

- Какое влияние пандемия оказывает на экономику Германии и ЕС? Урсула фон дер Ляйен на днях заявила о необходимости нового "плана Маршалла" для Европы с целью выхода из кризиса. Неужели все настолько плохо? Вообще устоит ли сам Евросоюз в этот кризис?

- Данный кризис является крайне серьезным вызовом не только для систем здравоохранения во всем мире, но и для национальных экономик, в том числе для Германии, ЕС, России, и для мировой экономики в целом.

Федеральное правительство приняло беспрецедентный пакет мер экономической поддержки – такого в истории Германии еще не было.

Кроме того, по линии Евросоюза министрами финансов стран-членов на днях был принят масштабный пакет объемом свыше 500 млрд евро, подразумевающий различные инструменты поддержки на уровне государств, предприятий и на индивидуальном уровне. Дополнительно рассматривается возможность стимулирования инвестиций в большом объеме на послекризисный период. Это очень амбициозный пакет для стабилизации экономики, разработанный в сжатые сроки, и одновременно – сильный и яркий символ европейской солидарности. Благодаря этой солидарности Европейский союз способен выйти из кризиса еще более сильным.

- Пандемия "испанки" унесла в свое время жизни 20 млн человек - вдвое больше, чем первая мировая война. Очевидно, что Европа, да и весь мир урока тогда не извлекли - ни в узкомедицинском, ни глобальном плане. Как вы думаете, научит ли человечество чему-либо пандемия коронавируса?

​- Полагаю, что по итогам нынешнего кризиса мы накопим определенный опыт. Он прежде всего поможет нам формировать сообща мир завтрашнего дня и решать вопросы, имеющие ключевое значение для судьбы планеты – это вопросы климата, здравоохранения, сырья. Мне это представляется особенно важным.

Глобализация открывает огромные возможности для всех уголков нашей планеты, но в то же время несет в себе определенные риски. В частности, речь идет о быстром распространении проблем, беспрепятственно преодолевающих границы стран и континентов, что мы и можем наблюдать в ходе нынешней пандемии. Поэтому нам необходимо сообща подходить к этим вопросам, и для этого нам необходимо достичь максимума доверия и прозрачности, обеспечить предоставление достоверных статистических данных – особенно в начальной стадии кризиса – и проявлять готовность к совместным действиям. Думаю, в отношении пандемии коронавируса можно применить слова одного германского политика: это "рандеву с глобализацией".

- В какой степени в Берлине озабочены нынешней ситуацией на рынке энергоносителей? Выступает ли Германия за стабилизацию цен и, соответственно, рынка? И в этой связи еще один вопрос. Как вам видятся в нынешних условиях перспективы проекта "Северный поток-2", строительство которого приостановлено из-за экстратерриториальных санкций США?

- Мы с большим интересом следим за теми дискуссиями, которые ведутся среди стран-производителей энергоносителей по вопросам объемов производства и цены на нефть. Мы заинтересованы в стабильности на рынке энергоносителей.

Что касается "Северного потока-2", то я, как и прежде, исхожу из того, что этот проект будет реализован, так как он рассчитан на долгосрочную перспективу. Те компании, которые участвуют в его реализации, должны сами оценить, как нынешний кризис на него повлияет.

"Северный поток-2" является элементом нашей диверсифицированной энергетической политики, одним из важных источников энергоносителей, и таким образом он имеет значение для энергетической безопасности Германии и других европейских государств.

Германия отвергает экстратерриториальные санкции, которые были объявлены со стороны США, в том числе и по отношению к проекту "Северный поток-2". В данном вопросе Германия придерживается иной точки зрения, чем США.

- Сейчас ведутся дискуссии о возможности смягчения санкций в условиях борьбы с пандемией коронавируса. Что вы об этом думаете, возможно ли и в какой форме смягчение санкций?

- Санкции, которые были объявлены Евросоюзом в отношении России, были сформулированы весьма четко. Так же четко прописаны и условия их отмены. Вопрос снятия увязан напрямую с выполнением Минских договоренностей, и в условиях нынешней пандемии я не ожидаю каких-либо изменений. Хотел бы отметить: несмотря на существующие санкции, между странами ЕС и Россией ведется активная торговля.

Так, например, в 2019 году товарооборот между Германией и Россией, куда, кстати, в том числе входит продукция фармацевтической промышленности и медицинские товары, составил$53 млрд – это на 10% меньше, чем 2018 году, что обусловлено в первую очередь более низкими ценами на сырье.

- На фоне пандемии традиционные политические темы немного ушли в тень, в том числе ситуация на востоке Украины. Есть ли там какое-то реальное продвижение вперед, потому что публично оттуда не очень много новостей. Как вы расцениваете возможности проведения встречи в нормандском формате, будь то на уровне глав МИД, или, возможно, даже глав государств "четверки"? Как в Берлине относятся к позиции России, которая довольно четко и жестко обозначила, что любая следующая встреча в нормандском формате может состояться только по достижении существенного прогресса в процессе реализации?

​- Вы, несомненно, правы. Для проведения подобного саммита или встречи на уровне министров иностранных дел необходимо, чтобы ситуация претерпела определенные изменения. Должен сказать, что за прошедшие недели и месяцы после встречи в Париже процесс несколько застопорился. Тем не менее, ведутся активные переговоры, и Германии и Франция также ни на секунду не ослабляют своей активности и продолжают вносить предложения по тому, как можно продвинуться вперед в деталях – пусть это и не столь значительные вопросы, но они позволят достигнуть прогресса.

Еще один аспект, который я хотел бы затронуть в связи с нынешней ситуацией – это вопрос отказа членам Специальной мониторинговой миссии ОБСЕ в доступе в ряд регионов на востоке Украины. Это решение аргументируется распространением коронавирусной инфекции. Я надеюсь, что Россия воспользуются своим влиянием, и что локальные власти на востоке Украины также предпримут определенные меры для того, чтобы доступ сотрудникам Специальной мониторинговой миссии ОБСЕ все-таки был предоставлен с целью обеспечить высокий уровень прозрачности.

- Прошу прощения за настойчивость, но все-таки я хотел бы еще раз задать вопрос. На данный момент реальных сроков проведения нормандской четверки в любом формате не просматривается, как я понял?

- К сожалению, пока нет.

- ​Есть еще две важные международные темы, которые хотелось бы затронуть. Это ситуация в Идлибе (Сирия) и в Ливии. Похоже, по крайней мере, внешне, что и там, и там есть некоторое затишье после периода обострения и активных боевых действий. Как в Германии смотрят на перспективы развития ситуации в этих двух "горячих точках" и удовлетворены ли взаимодействием с Россией в их урегулировании?

​- Вы совершенно правы относительно ситуации в Ливии. Федеральное правительство активно участвует в урегулировании данного конфликта в рамках Берлинского процесса. В настоящий момент боевые действия в районе Триполи, к сожалению, продолжаются. Там до сих пор не удалось добиться перемирия. Поэтому по-прежнему необходимо, чтобы все политические игроки использовали свое влияния на стороны конфликта в целях стабилизации ситуации. Это актуально прежде всего в отношении гуманитарной ситуации, в которой находится население Ливии с учетом пандемии, которая может затронуть и этот регион.

В Идлибе наблюдается определенное затишье, но это еще не конец войны: в некоторых районах боевые действия продолжаются. Там также крайне важно обеспечить доступ гуманитарной помощи к населению, особенно в случае возможной пандемии, потому что люди находятся в исключительно рискованном положении. Это касается также и других регионов Сирии, где в результате намеренных бомбардировок госпиталей и больниц медицинская помощь не может быть оказана в сколь бы то ни было удовлетворительном объеме.

Еще один важный аспект, связанный с ситуацией в Сирии. Буквально на днях ОЗХО опубликовала доклад по химическим атакам в марте 2017 года. В рамках этого доклада впервые было однозначно показано, какая из сторон несет ответственность за применение химических средств – в данном случае это сирийская армия. При этом крайне важно, чтобы виновные были привлечены к ответственности за те страшные военные преступления, которые они совершили, применив химические вещества.

- Какова позиция Германии относительно будущего процесса контроля над вооружениями и стратегической стабильности после того, как договор по ракетам средней дальности умер, будущее СНВ-3 неопределенно и есть шансы, что он тоже вскоре умрет. В каком формате, с вашей точки зрения, наиболее предпочтительно вести дальнейшие дискуссии с тем, чтобы все-таки достичь какого-то результата? Между США и Россией? В более широком международном формате, например, американцы хотят привлечь Китай, а Москва хочет привлечь Великобританию и Францию? С точки зрения Германии, какой формат наиболее предпочтителен, чтобы как можно быстрее договориться? Потому что неопределенность в этой сфере потенциально очень опасна, в том числе для безопасности Европы и Германии.

- И Федеральное правительство, и правительства других стран крайне разочарованы и обеспокоены ситуацией, которая складывается в области контроля над вооружениями после того, как ДРСМД был сначала нарушен, а затем и расторгнут. Важно, чтобы мы и в дальнейшем делали ставку на механизмы по контролю над вооружениями, которые основывались бы на конкретных международных договорах и соглашениях.

Что касается СНВ, то мы надеемся – и это соответствует нашим стратегическим интересам –что данное соглашение будет продлено. Речь идет о сохранении механизмов по контролю, по проверке тех мер, которые подразумеваются данным соглашением.

Если мы посмотрим на развитие ситуации в предыдущие годы и десятилетия, то очевидно, что такие страны, как Китай, нарастили свой потенциал. Поэтому мы надеемся и также всячески выступаем за вовлечение КНР в механизмы контроля над вооружениями. Для этого необходимо вести переговоры, даже если этот процесс непрост и требует большого терпения.

​Хотел бы также затронуть еще один аспект: новые технологии в сфере вооружений. В отношении их классификации и применимости нам также необходимы ясность и прозрачность. В области контроля над вооружениями не должно возникать белых пятен.

- Какова позиция Германии по поводу гиперзвукового оружия?

​- Насколько я знаю, эти новые системы являются предметом диалога между США и Россией. Речь, в частности, идет о том, насколько данные системы могут быть включены в механизмы контроля над вооружениями в стратегической сфере. Нам еще необходимо посмотреть, как ситуация будет складываться в дальнейшем.

- Приближается 75-летие окончания Второй Мировой войны. Как к этой дате относятся в Германии? Можно ли ожидать приезда в Москву по этому случаю высокопоставленной делегации из Берлина?

​- Мы знаем, насколько важен этот юбилей для России. Мы в Германии также трепетно относимся к этому событию. Так, например, у нас на 8 мая изначально была запланирована торжественная государственная церемония, посвященная 75-летию окончания Второй мировой войны. Ее, к сожалению, пришлось отменить в связи с пандемией коронавируса.

Мы будем наблюдать за ситуацией в России, за обсуждением формата мероприятия в Москве 9 мая. И как только в этом вопросе появится ясность, мы сможем понять, в какой форме Германия могла бы принять в нем участие.

В связи с этим хотел бы также подчеркнуть: для нас эта 75-летняя годовщина имеет большое значение еще и потому, что мы воспринимаем ее как важную дату в плане примирения народов наших стран. Это примирение, которое мы высоко ценим и чтим.

- В рамках юбилея планируется передача цифровых копий военных архивов. Не могли бы вы рассказать подробнее об этой акции?

​- Этот проект имеет для нас крайне важное значение, так как он затрагивает судьбы военнопленных из обеих стран. По этому поводу удалось достичь договоренности о передаче цифровых копий архивных материалов, непосредственно касающихся судеб военнопленных. Этими вопросами занимается целый ряд организаций, занимаются историки обеих стран. В настоящий момент мы работаем над передачей российской стороне первого пакета цифровых данных, включающего в себя материалы о 20 тыс. военнопленных. В перспективе проект охватит порядка полумиллиона копий архивных данных. И мы всячески стремимся организовать передачу первого пакета до торжественной памятной даты.

Сейчас мы с нашими коллегами думаем над тем, как организовать данное мероприятие в достойной этому поводу атмосфере. Это важный политический шаг, политический символ, но это имеет глубокий смысл и на уровне межчеловеческих отношений, так как в результате этой работы многие семьи обретут определенность в отношении судеб своих родственников.

- Этим летом стартует Год Германии в России вслед за "Русскими сезонами", которые были в ФРГ в 2019 году. Какое значение вы придаете его проведению? И не могли бы немножко подробнее рассказать о сотрудничестве наших стран в сфере культуры, науки и молодежных обменов, которые имеют в нынешней обстановке достаточно большое значение.

- Мы с нетерпением ждем начала Года Германии в России, который стартует в конце лета и рассчитан на целый календарный год. В рамках проекта Германия предстанет перед россиянами во всем своем многообразии, включая богатую культуру, передовые позиции в области науки, а также достижения экономики. Еще одним из элементов Года Германии станет межобщественный обмен.

Большинство мероприятий пройдет в Москве и Санкт-Петербурге, но география проекта охватит и другие регионы страны. Мы надеемся, что в последние дни августа в московском парке "Сокольники" все-таки состоится первое крупное мероприятие, запланированное в рамках года Германии. Речь идет о празднике Германии, включающем в свою программу концерты, научные и экономические презентации, кинопоказы и, конечно же, различные возможности для общения.

- Каковы приоритеты Германии во время председательства в Совете ЕС? Можно ли ожидать в этот период время активизации контактов по линии Евросоюз-Россия?

​- В настоящий момент ведется активная работа по подготовке нашего председательства в ЕС, и конечно, мы исходим из того, что ориентирами послужат актуальные на сегодняшний день вопросы – прежде всего это пандемия коронавируса и преодоление ее последствий.

Что касается взаимоотношений с Россией по линии ЕС, то здесь мы имеем пять принципов, четко сформулированных бывшим верховным представителем Европейского союза по иностранным делам и политике безопасности г-жой Могерини. Они непосредственно отражают то, как могут складываться наши взаимоотношения. Есть сферы, где наши интересы могут пересекаться. В связи с этим мне хотелось бы упомянуть так называемую "зеленую сделку", Green Deal, на уровне ЕС. Речь идет о климате и охране окружающей среды, и здесь Россия может быть заинтересована в разработке инновационных подходов.

В свете нынешней пандемии можно упомянуть следующее: президент Еврокомиссии г-жа Урсула фон дер Ляйен буквально на днях говорила о необходимости "белой сделки", White Deal, т.е. совместных подходов систем здравоохранения в условиях вызовов такого масштаба, как нынешняя пандемия. Это также может представлять интерес для России.

И третий пример я хотел бы привести. Речь идет о сотрудничестве в приграничных регионах, где взаимодействие может быть перспективным и привлекательным для обеих сторон – ЕС и России. Таким образом, у нас достаточно тем для диалога.

- Есть ли какие-то подвижки в расследовании убийства Зелимхана Хангошвили в Берлине? Есть ли контакт по этому делу с российской стороной, с российскими правоохранительными органами?

​- Данное расследование проводится генеральным прокурором Германии, таким образом, оно находится на контроле органов юстиции. Я надеюсь, что в рамках расследования этого дела удалось наладить удовлетворяющее нас сотрудничество в том числе и с российскими структурами.

- Вы с осени прошлого года работаете на посту посла Германии в Москве. Сейчас, более-менее погрузившись в повседневные проблемы, все-таки хотелось бы узнать, как вы смотрите на перспективы наших двусторонних отношений? Я не хотел бы употреблять формулировку "свет в конце тоннеля", потому что она подразумевает, что сейчас в германо-российских отношениях все вообще беспросветно. А это не так. Но, тем не менее, можно ли ожидать, что какие-то более яркие лучи осветят этот тоннель в будущем?

​- Наши двусторонние отношения основываются на исключительно широком фундаменте, что и позволяет мне наблюдать дифференцированную картину.

Есть сферы, где наше сотрудничество складывается весьма успешно, например, культура, научный обмен, сотрудничество по линии высших учебных заведений.

С другой стороны, есть ряд тем, где мы сталкиваемся с трудностями – это прежде всего касается ряда политических вопросов. Здесь важно сохранять интенсивный диалог, прояснять позиции и демонстрировать волю в нахождении совместных решений.

​Хотел бы отметить еще одну сферу, которая содержит в себе громадный потенциал. Речь идет об экономике, и в данной связи хотел бы отметить особо, какой популярностью пользуются у россиян товары из Германии. Убежден, что мы и дальше можем углублять наши экономические отношения. Разумеется, для германского бизнеса здесь также важны прозрачные и равные рыночные условия, т.н. "level playing field".

Уверен, что есть хорошие возможности для сотрудничества и в ходе преодоления последствий пандемии.

Но самое главное для всего многообразия наших отношений – это контакты между людьми и гражданскими обществами, которые благодаря большой взаимной симпатии наших народов имеют особый характер.

- Можно последний личный вопрос. Все мы живем в условиях пандемии, все испытываем в той или иной степени ограничения и дискомфорт. Что для вас лично самый раздражающий фактор в этих условиях? Мне, например, очень не хватает живых трансляций футбольных матчей, чтобы отвлечься от коронавирусной рутины, испытать эмоции настоящего болельщика...

- Я вас очень хорошо понимаю, мне тоже недостает прямых телевизионных трансляций футбольных матчей. Да я бы и сам с удовольствием погонял мяч.

В наши сложные времена мы можем в полной мере оценить возможности цифровых технологий, которые позволяют нам оставаться в контакте с близкими. Вместе с тем они не в состоянии заменить нам теплоту непосредственного общения, имеющего для каждого из нас исключительную ценность.