Директор департамента музеев Минкультуры: Музеи не могут, как гаджеты, постоянно обновлять программное обеспечение

Владиславом Кононовым рассказал об очередях в музее и обеспечении безопасности экспонатов

Москва. 9 ноября. INTERFAX.RU - В преддверии Санкт-Петербургского международного культурного форума корреспондент "Интерфакса" встретится с директором департамента музеев министерства культуры РФ Владиславом Кононовым.

В интервью агентству он рассказал, как изменилась система безопасности в музеях, почему было принято решение о возрождении центра безопасности при РОСИЗО, как организовано международное сотрудничество в министерстве, а также о развитии музейной отрасли в целом.

Во время интервью, Кононов успел осмотреть последние приготовления к открытию выставки "Память поколений" в Манеже и открыть в Музее Победы выставку Владимира Киреева.

- В середине сентября было объявлено о присоединении к Департаменту музеев международного направления Минкультуры. С чем связано такое решение? Как будет организована работа в обновленном департаменте и на что будет сделан акцент – на музеи или на международное сотрудничество?

- Объединительные процедуры уже завершены, в структуру департамента музеев включены два отдела международного сотрудничества – стран СНГ и международного сотрудничества. И есть курирующий заместитель директора департамента музеев - Антон Кузнецов.

Это объединение вызвано тем, что оба направления – и международную деятельность, и сферу музеев курирует один заместитель министра (Алла Манилова - ИФ), а также тем, что у российских музеев становится все больше международных проектов. Например, недавно в Бразилии на встрече министров культуры стран БРИКС мы пригласили представителей стран принять участие в "Интермузее", которое изначально, даже по названию, международное мероприятие. Поэтому, это естественное объединение.

- В ближайшее время в планах есть заключение международных контрактов в сфере музеев или открытие филиалов музеев за рубежом?

- Некоторые наши музеи имеют зарубежные филиалы – они есть и у Эрмитажа, и у Русского музея. Для многих стран престижно иметь филиал российского музея, ведь бренд наших музеев уже сам по себе многого стоит. Российская культура настолько широка и многогранна, что многие мечтают прикоснуться к ней. Но при этом бюджетных денег РФ на ознакомление граждан иностранных государств с музейным фондом России не тратится. Эти обязательства на принимающей стороне.

- В работе департамента используется международный опыт?

- Мы внимательно смотрим за тенденциями в музейной сфере не только нашей страны, мы смотрим за развитием музейной сферы в мире. И мы видим похожие проблемы. В частности, одни и те же проблемы в части безопасности. В Бразилии, например, это очень болезненная тема. Напомню, осенью прошлого года в Национальном музее в Рио-де-Жанейро произошел крупный пожар, огонь уничтожил практически всю коллекцию.

- После крупных инцидентов в музеях, порчи картины Ивана Репина и кражи картины Архипа Куинджи, какие изменения были внесены в систему безопасности и какие выводы были сделаны? Как организована работа по модернизации безопасности?

- Выводы, в первую очередь, организационные. Даже если бы те старые советские инструкции, которые существовали, соблюдались, то инцидента с картиной Куинджи не случилось. Действительно, музеи находятся на передовой линии общественного внимания и в связи с этим изредка, но случаются случаи девиантного поведения отдельных лиц. И этому тоже нужно научиться противостоять. Как научились в аэропортах - ведь там наблюдение за пассажирами начинается, как только он входит в здание. Оно незаметно, но, если человек чем-то привлекает к себе внимание, к нему подойдут, проверят документы, спросят его о самочувствии. Нам тоже самое нужно постепенно внедрять в музеи. Потому что интерес к ним растет, число посещений выставок, экспозиций растет, а шедевры требуют к себе особого отношения в плане безопасности.

Действует межведомственная рабочая группа под председательством Николая Овсиенко (замминистра культуры – ИФ), реализуются всевозможные практики, семинары, "круглые столы". В октябре состоялись двухдневные учения по безопасности в Эрмитаже, работа в котором по обеспечению безопасности всеми специалистами оценивается как одна из лучших. И сейчас в рамках культурного форума также запланирован обмен опытом и дальнейшее взаимодействие.

Мы также вернулись к необходимости создания центра музейной безопасности, который возрождается в структуре подведомственного Минкультуры учреждения РОСИЗО. Это предложение поддержано Министром культуры РФ, такое подразделение, кстати, существовало до 2005 года. Затем центр был по каким-то причинам ликвидирован. Мы сейчас возвращаемся к тому, что было уже придумано до нас и работало эффективно.

- Когда планируется возродить этот центр?

- Это вопрос текущей повестки. Сейчас вносятся необходимые изменения в штатное расписание РОСИЗО, подыскиваются кадры. До конца года центр заработает.

Кроме того, конечно, необходима системная работа, и она уже ведется, по обновлению материально-технической базы – и в части обеспечения безопасности экспонатов, систем сигнализаций, видеонаблюдения, и в отношении пожарной безопасности. В текущем году на эти цели между федеральными музеями было распределено 350 млн рублей. Такая же сумма гарантирована министерством финансов на будущий и последующие годы. Но речь идет не о том, чтобы просто деньги потратить, а создать эффективную систему безопасности, в том числе, третьего уровня, и обязательно – на основе отечественных разработок. А отечественные разработки есть очень серьезные. Собственно, что нам Эрмитаж демонстрирует. Важно, конечно, чтобы этот процесс происходил не только в федеральных музеях, но и в региональных, и в муниципальных.

- Какие-то конкретные разработки есть? Многие музеи, больше региональные, жаловались, что у них не хватает систем сигнализации на самих объектах.

- Это третий уровень охраны, он, кстати, не такой дорогой, есть самые простые, достаточно эффективные, когда картина или предмет тоненькой проволочкой опоясывается, при попытке его перемещения эта проволочка рвется и сигнализация срабатывает. На самом деле здесь систем множество. Возникает другой вопрос, как эти датчики незаметно установить, интегрировать, потому что нет "типовых предметов музейного фонда". Здесь начинаются некоторые вещи, которые идут под грифом "для служебного пользования". Мы не можем рассказать, где, на какой картине находится датчик для того, чтобы этим не воспользовались злоумышленники. Но работа, заверяю вас, ведется самая серьезная.

Недавно принимал участие в открытии выставки "На просвет", посвященной художественному стеклу советской и постсоветской эпох в Музее декоративно-прикладного искусства. Там вся церемония сопровождалась мелодичным перезвоном сигнализации, постоянным срабатыванием датчиков третьего уровня. Какое-то время, конечно, понадобится, чтобы люди привыкли, научились не заступать за красную черту, начерченную на полу. Потому что, как только они заступают, там инфракрасные датчики срабатывают – смотрители, охрана обращают на это внимание.

- Планируется проведение проверки системы безопасности региональных музеев?

- Минкультуры сразу же после инцидента в январе в Третьяковской галерее, дало главам субъектов соответствующие рекомендации. И эта работа, я знаю, ведется.

- И есть первые результаты по отчетам по этой проверке?

- В стране около 3 тыс. музеев. Конечно, есть. И как раз одной из задач центра безопасности будет разработка методических рекомендаций по взаимодействию разных структур в экстренных ситуациях. Межведомственной рабочей группой были вскрыты серьезнейшие пробелы во взаимодействии, и удалось найти компромиссные решения разно направленных инструкций, что делать в экстренных ситуациях.

- Возвращаясь к посещаемости, люди жалуются, что из-за большого потока посетителей не во все музеи можно попасть. Планируется как-то реформировать систему продажи билетов, может, полностью перейти электронные билеты по времени посещения в крупных федеральных музеях?

- Очереди в музеи на крупные выставки стали одним из явлений современности. Конечно, долгое ожидание с точки зрения удобства для посетителя – это плохо. И существуют разные пути решения этой проблемы, разные механизмы регулирования потока посетителей.

Вот, пожалуйста, Третьяковская галерея. Помимо электронных билетов, она работает с так называемой сеансовой системой показа. То есть человек покупает билет на конкретный день, на 14.00, он знает, что в это время он пройдет. Если ты только что купил билет, тебе придется постоять в очереди. А если ты заранее озаботился - высокая вероятность того, что в обозначенное время пройдешь. Музеи Московского Кремля - та же самая проблема была, что и в Царском селе сейчас, связанная с большим количеством туристов из Китая. Проблема решена через электронное бронирование и билеты. Тот же путь предстоит пройти Царскому Селу, и первые шаги уже сделаны.

Но, если абстрагироваться, это болезни роста. Гораздо хуже, если бы никто не ходил в музеи.

- В Новой Москве скоро начнется строительства музейного хранилища, во многом, как отмечалось, это связано с дефицитом площадей. Как решается проблема с дефицитом площадей музеев?

- Приведу такой факт. Государственный исторический музей на Красной площади, в историческом здании находится археологическая коллекция, порядка миллиона единиц хранения. Из нее экспонируются доли процента. Все остальное находится на хранении. Наверное, можно было бы эти помещения использовать более эффективно, сделать так, чтобы они работали для посетителей. Создать там новые экспозиции, новые выставочные пространства. Поэтому и было предложено министром культуры мэру Москвы создать объединенное фондохранилище для нескольких музеев – с автономной системой хранения для каждого. И, в частности, принято решение, что археологическая коллекция ГИМа переедет в фондохранилище, когда оно будет построено. А образовавшиеся свободные помещения будут использоваться для приема посетителей. Эта проблема и для других музеев характерна. Помимо ГИМа, в будущем хранилище, которое будет строиться в кооперации с правительством Москвы, будут находиться фондохранилища Третьяковской галереи, Музея Победы, РОСИЗО, московских музеев.

Другой пример. Центральный музей современной истории России на Тверской. Там с послевоенного времени хранились крупногабаритные предметы, которые практически никогда не экспонировались. В том числе, пятисоткилограммовая авиабомба. Директор музея заключила соглашение со своим коллегой, директором Музеем Победы, передала на временное хранение все эти крупногабаритные предметы, которые имеют отношение к истории Великой Отечественной войны. Не только на хранение, но и на экспонирование. Эти вещи не показывались более 70 лет. В центре Москвы они занимали место. А теперь они будут экспонироваться в Музее Победы, поскольку там позволяют площади, и займут достойное место в обновленной экспозиции музея. И это второй путь решения проблемы дефицита фондовых площадей – система договорных обязательств между музеями, чтобы предметы, неиспользуемые и не экспонируемые музеем, могли использоваться другими музеями. Здесь, кстати, их очень много... Ну, и конечно, надо строить новые фондохранилища.

- В Москве идет строительство музейного квартала ГМИИ имени Пушкина. А в России планируется строительство других музейных кварталов, по типу тех, что сейчас есть в европейских странах?

- В Туле реализуется проект, он будет завершен к августу следующего года. Собственно, он так и называется - Музейный квартал. Объединяет в себе четыре музея - Государственный Исторический музей, Музей "Куликово поле", Музей "Ясная поляна" Толстого и Музей Василия Николаевича Поленова. Прекрасный участок старой Тулы, исторические здания. Сейчас там ведется их ремонт, реставрация и приспособление. Это новый опыт, очень интересный. Конечно, это скажется на туристической привлекательности Тулы. Мы рассчитываем на это.

- Музеи сейчас становятся не просто местом, куда люди приходят, чтобы посмотреть на экспонаты, теперь это пространство, где посетители знакомятся с историей. Будут ли музеи дальше развиваться? Может появляться новые интерактивные и мультимедийные формы знакомства с экспонатами?

- Мультимедиа в современных экспозициях - это, конечно, примета времени, хотя современную молодежь сейчас этим не удивишь. Это, во-первых. А во-вторых, музеи не могут, как современные гаджеты, еженедельно обновлять программное обеспечение, чтобы постоянно появлялось что-то новое и работало для тех, кто хотел бы прийти второй раз. Это слишком дорого и не всегда оправдано. Подлинность артефактов в этом случае – более мощный ресурс.

Системная проблема скрывается в другом. На протяжении последних лет, начиная, может быть, с 2012 года, с того вектора, который был задан министром Владимиром Мединским, учреждения культуры, в том числе музеи, вступили в конкурентную борьбу за посетителя.

Предположу, в первую очередь, с торговыми центрами, особенно за пределами столицы. Люди в какое-то время привыкли проводить свой досуг в торговых центрах: там и кафе есть, и кино можно посмотреть, там и купить что-то можно... И сейчас мы видим перелом. Он случился не сегодня. Люди стали стремиться проводить свой досуг с максимальной пользой для себя, для своих детей, для своего образования. Именно этим, в том числе, мы объясняем тот музейный бум, который происходит. Все больше людей выбирает музей, это не может не радовать.

Причем, недавно узнал примечательный факт из статистических исследований. У нас ведь растет не только посещаемость музеев, у нас еще растет так называемый "средний чек". Специалисты посчитали, что за последний год он вырос на 16%. На 16% люди стали оставлять денег больше в музеях. Почему? Не только потому, что увеличилось количество предлагаемых образовательных программ, но и потому, что музеи становятся удобными: в музее можно выпить чашечку кофе, можно купить книгу, сувенир, можно провести и отметить день рождения ребенка – это тоже популярная услуга, она пользуется спросом у населения и предлагается музеями. И десятки самых разнообразных других.

- Вы просите дополнительное финансирование для развития музеев?

- Постоянно. Кстати, если посмотреть, у нас рост не только внебюджетных доходов, но и бюджетных инвестиций. Строятся новые музеи, создаются новые экспозиции. С 2012 года объем бюджетных инвестиций почти удвоился (до 17 млрд по итогам 2018 года). Но и сами музеи научились зарабатывать – здесь рост за тот же срок в два с половиной раза, до 15 млрд в год.

- В этом году некоторые музеи переводятся на федеральный уровень. Можете рассказать об этом?

- По поручению президента РФ Владимира Путина на Дальнем Востоке в этом году создан музей "Владивостокская крепость". Есть еще одно поручение президента о федерализации Приморского музея имени Арсеньева, это уникальный местный музей, и создании на его базе федеральной институции музея истории Дальнего востока. В работе федерализация Псковско-Изборского объединенного музея-заповедника, музея Чайковского в Подмосковном Клину, Павловска под Санкт-Петербургом. В ближайшее время будет создан федеральный музей в Смоленске.

- С чем связан переход к системе конкурса концепций развития при назначении директоров музеев, почему именно такой способ выбран?

- Эту практику ввел министр несколько лет назад. С руководителями музеев заключены эффективные контракты, заключаемые на определенный срок, и по окончании этого срока руководитель подводит итоги, рассказывает, что сделано, что планируется сделать в случае перезаключения контракта. Это абсолютно нормальная практика, она показала свою эффективность.

Расскажу на недавнем примере Всероссийского историко-этнографического музея в Торжке. Во время представления концепций мы вскрыли системные проблемы в жизни и работе этого музея, связанные и с неактивностью музея на вверенной ему территории, и с его малоизвестностью, малозаметностью на музейной карте страны. В ходе конкурса были определены три очень интересных концепции развития этого музея, назван победитель – Ирина Жукова, которая планирует "перезагрузить" музей. Если бы не обращали на это внимания, то, наверное, мы бы потеряли один из федеральных музеев.

- Часто выявляются какие-то подводные камни в музеях во время рассмотрения концепций развития?

- Практически всегда. Есть слабые и сильные стороны, успехи и проблемные вопросы у каждого учреждения. Есть объективные задачи, которые необходимо решать: с безопасностью, с предельной посещаемостью. Вот мы говорили – Царское село: есть проблема в очередях, вызванных огромным числом китайских туристов, желающих взглянуть на "Янтарную комнату", при этом совершенно не обращающих внимания на другие объекты Царского села. Наверное, надо как-то переориентировать этот поток. Вариантов множество, где-то мы подсказываем, где-то нам подсказывают. Вообще, такой постоянный обмен мнениями, обмен живой жизнью, которая происходит в музеях, он обоюдовыгоден, он полезен и самим музейным директорам, которым мы можем что-то подсказать и посоветовать, обратиться перенять имеющийся опыт у их коллег. И он полезен, безусловно, и нам, потому что мы держим руку на пульсе и вовремя узнаем о тех проблемах, которые существуют.

- С другими федеральными музеями не выявлялись какие-то скрытые проблемы?

- Повторюсь, у каждого музея свои проблемы. Практически каждое заслушивание выявляет вопросы, на которые мы вместе с руководством музеев обращаем внимание и которые вместе, сообща пытаемся решить. Вопросы взаимодействия с Русской православной церковью, вопросы сезонности турпотока. Я приведу пример с Кижами. Прекрасный музей, один из лучших наших директоров – Елена Богданова. Но у музея объективная проблема, он находится на острове, и сейчас, например, в межсезонье доступ туристов туда закрыт, туда не попасть по воде, потому что вся навигация закрыта. Вертолеты там есть, но это достаточно дорогая история, и то количество туристов, которое может привезти "Ракета", вертолет не может. Каким образом решает эту проблему директор музея? Во-первых, она развивает активность и развивает экспозицию, которая расположена в Петрозаводске, а, во-вторых, она сейчас реализует проект создания филиала Кижей в Санкт-Петербурге.

- Возвращаясь к вопросу с проблемами с РПЦ: как продвигается работа с передачей Спасо-Андроникова монастыря и что будет с музеем?

- Никакой передачи нет. Есть обращение Святейшего патриарха в начале этого года, и есть работа комиссии по взаимодействию музейного сообщества и Русской православной церкви, которую возглавляет владыка Тихон и Алексей Левыкин (директор ГИМ – ИФ). Мы сейчас ищем возможные компромиссные варианты, пока они не найдены. Но могу сказать, что самим музеем Рублева сейчас ведется достаточно активная подготовительная работа по ремонту, приспособлению зданий, переданных правительством Москвы музею. Очевидно, что какие-то музейные экспозиции там будут расположены, это частично решит проблему фондохранения. Вопрос совместного использования не закрыт – у нас есть масса позитивных примеров – будем двигаться дальше.

- Говорят, что ремонт затянется на многие годы.

- Но мы же не можем прекратить работу музея – и это прекрасно понимает Церковь. Понятно, что есть некий вектор, по которому следует идти, и что монастыри строились не для музеев, мы прекрасно это осознаем. Но есть объективные проблемы, которые мы будем решать вместе.

- В следующем году будет праздноваться 75-летие Победы в Великой Отечественной войне. Какие мероприятия будут проводиться по всем музеям в преддверии празднования Победы?

- Существует федеральный план мероприятий, и есть тематический план каждого из музеев, и все музеи обращают внимание на эту дату. Вы понимаете, у каждого музея есть своя история, так или иначе связанная с Великой Отечественной войной. Даже если этот музей открылся год назад, у его создателей наверняка кто-то из родственников участвовал в войне. Это наша история. У Эрмитажа есть история, связанная не только с теми, кто ушел на фронт из действующих музейных работников, но и с эвакуацией в Свердловск. Кстати, 75-летие Победы станет главной темой предстоящего "Интермузея" в 2020 году.

- На проходящей в Манеже выставке, где мы с вами побывали, представлен макет Ржевского мемориала. Как продвигается его строительство?

- Главный проект Российского военно-исторического общества в юбилейный год, сейчас строительство идет полным ходом, более 200 человек на стройплощадке ежедневно. Молодой скульптор Андрей Коробцов создал этот проект под руководством Андрея Кончаловского. Знаковый памятник. Наверное, после Родины-матери Вучетича в Волгограде, не было у нас подобного – по эмоциональному воздействию, смелым решениям. Это дань Памяти, соразмерная тому, что происходило в годы войны подо Ржевом.