Посол Польши: опасения Москвы в связи с размещением ПРО США в Польше необоснованны

Влодзимеж Марчиняк рассказал об озабоченности Варшавы милитаризацией Калининградской области

Москва. 19 марта. INTERFAX.RU - Посол Польши в РФ Влодзимеж Марчиняк в интервью "Интерфаксу" рассказал об озабоченности Варшавы милитаризацией Калининградской области и ее заинтересованности в постоянном присутствии сил НАТО на своей территории, а также о необоснованности опасений Москвы в связи с размещением в Польше систем ПРО США.

- В Москве часто говорят о том, что Польша находится в авангарде стран ЕС, которые выступают против нормализации отношений с Россией, выступают за ужесточение и за сохранение антироссийских санкций. Справедлива ли такая оценка и такие заявления в отношении Польши, как вы оцениваете?

- Только что страны Евросоюза единогласно приняли решение продолжить действие санкции в ответ на оккупацию Крыма Россией и в связи с неисполнением Минских договоренностей. Позиция Польши в этом вопросе не отличается от позиции остальных членов ЕС. Как единственная страна НАТО соседствующая и с Россией, и с Украиной мы первыми поддержим нормализацию отношении в случае исполнения Минских договоренностей. Эти санкции, конечно, не антироссийские, они вызваны нашей констатацией, что произошло нарушение международного права, и целью является исключительно возвращение к соблюдению принципов международного права. Но то, что в Москве Польша несправедливо упоминается в качестве главных антироссийских сил, это, конечно, отрицательно влияет на наши взаимные отношения, потому что это стереотип.

- Если рассмотреть эпизод с реализацией проекта "Северный поток-2", Польша является одним из главных оппонентов этого проекта. В позиции Варшавы здесь больше политики или экономические соображения? Или в этой ситуации Варшава как-то заботится, может быть, об интересах Украины? Чем больше продиктована эта позиция?

- Опять-таки, мнение Польши о политическом характере проекта и ненадежности России как поставщика газа разделяются широко в ЕС и на Западе, чему свидетельствуют резолюции Европарламента и Конгресса США. Еврокомиссия предложила четко определить, что газопроводы вроде Северного потока подотчетны энергетическому законодательству ЕС. Стоит считать, что в отношении Северного потока позиция Польши это правило - не исключение.

- Бывший министр иностранных дел Германии Зигмар Габриэль в интервью "Интерфаксу" заявил, что Германия выступает как за "Нордстрим-2", так и за сохранение Украиной статуса транзитной страны для поставок российского газа. Если бы Россия дала гарантии, что не перекроет этот транзитный путь, вы бы смягчили свою позицию в отношении "Северного потока-2"?

- Я рад, что и среди высокопоставленных чиновников Германии таким образом признается политическая составляющая Северного потока.

- Есть ли у вас данные о том, что Россия уже разместила комплексы "Искандер-М" в Калининградской области? И вызывает ли у вас беспокойство размещенные системы Бал и Бастион, которые уже по факту находятся там?

- Нас в первую очередь беспокоит спад уровня прозрачности и предсказуемости в области безопасности и обороны в следствии решении России. Нас беспокоит не только размещение "Искандеров" и других установок на территории Калининградской области, но и в целом процесс милитаризации Калининградской области, который мы наблюдаем, начиная с 2000-х годов. Как постоянный процесс, охватывающий, в том числе, и названные вами виды вооружений. С нашей точки зрения нет никаких рациональных причин, чтобы в центре Европы создавать такую мощную военную ударную группировку и такую концентрацию вооружений, как это происходит в Калининградской области. Конечно, вызывает беспокойство наше, других стран региона, как и в целом европейских государств.

Невозможно рассматривать приведение российских вооруженных сил в состояние далеко перерастающие оборонительные нужды страны в отдельности от агрессии против Грузии и Украины, от оккупации Россией территории соседних стран. Усиление военной группировки в Калининградской области только часть этого процесса. В рамках которого мы наблюдаем создание новых воинских частей в западных военных округах Российской Федерации, модернизацию вооружений. Причем и характер этих военных частей, способ их организации свидетельствует о том, что они носят наступательный, а не оборонительный характер. О наступательном характере процесса модернизации свидетельствует сценарий крупномасштабных военных учений, в которых, как правило, принимают участие десятки тысяч военных. И это, конечно, вызывает нашу озабоченность, тем более, что все это сопровождается изменением риторики и российских политиков, и российских средств массовой информации, в которых все чаще НАТО, Запад в целом называются как потенциальный противник. Сочетание этих двух процессов настораживает.

- В этом году в Польше будет введена в строй база ПРО США. В связи с этим, не будете ли Вы ощущать себя более уязвимыми, и может ли у Варшавы возникнуть потребность военной защите со стороны США и других союзников по НАТО?

- Следуя вашей логике, лучше было бы вообще не иметь вооруженных сил. Но есть некоторые объективные данные, которые такие варианты исключают. Польша может быть объектом угроз в силу своего географического положения, своей величины, потенциала и тд. База в Польше или в Румынии, о которой вы говорите, это фрагмент всей системы противоракетной обороны. Сложно было бы доказать, что создание системы противоракетной обороны в целом ухудшает потенциал обороны, а не улучшает. Все-таки именно с такой целью они и создаются. Опять же, их развертывание происходит в рамках солидарных решений альянса для совместной защиты против разного рода угроз, которые появились или могут в ближайшем будущем появиться со стороны стран-изгоев или террористических организации. Опасения, которые система ПРО вызывает в России, необоснованны, поскольку по своим количественным, техническим параметрам она не способна ставить под вопрос стратегический потенциал России.

- Варшава всегда выступала за усиление военного присутствия НАТО, США для противодействия российской угрозе. Вас устраивает нынешний формат присутствия натовцев в Польше в рамках реализации договоренностей, достигнутых на саммите НАТО в Варшаве? Хотели бы Вы, чтобы это присутствие было не ротационным, а постоянным?

- Наша главная цель - адаптация Североатлантического альянса к новым условиям. Мы бы хотели, чтобы НАТО была сильной, эффективной, надежной. И мы поддерживаем все действия, которые направлены именно на обеспечение дееспособности, эффективности Североатлантического альянса. Понятно, что это требует некоторой политической консолидации альянса, поэтому все решения, которые были приняты на последних саммитах, то есть в Ньюпорте и Варшаве, решения в равной степени всех союзников, как и некоторых государств, нас устраивают. Мы, конечно, заинтересованы в том, чтобы военное присутствие НАТО или отдельных стран - членов НАТО носило постоянный характер. С нашей точки зрения, это является адекватной реакцией на действия России, которые мы оцениваем как источник роста напряженности в Центральной и Восточной Европе.

- Господин посол, складывается впечатление, что сейчас ситуация в сфере безопасности, в плане наращивания военных потенциалов, развивается по спирали. На территории Польши усиливается присутствие НАТО, Россия укрепляет свой потенциал в Калининградской области и т.д. Очевидно, что в отношении Польши речь идет о солидарных решениях НАТО. Но именно с точки зрения Варшавы, возможно ли предпринять какие-то шаги, которые позволили бы сторонам начать обратный процесс, и есть ли здесь какая-то почва для возможного компромисса?

- Спасибо за вопрос, потому что он исходит, я так понимаю, из общей озабоченности ростом напряженности. Конечно, этот рост напряженности мы наблюдаем. Мне кажется, что в такой ситуации очень положительно было бы начать с каких-то даже, возможно, небольших шагов, которые были бы направлены на восстановление взаимного доверия. Я говорил восстановление, поскольку исхожу из такой позиции, что оно было достигнуто в конце 80-х-90-х годов в Европе между европейскими странами. Соответствующее предложение мы сформулировали в рамках Организации безопасности и сотрудничества в Европе (ОБСЕ). Еще в 2015 году мы предложили совершенствование существующего уже механизма реагирования на внезапные опасные военные инциденты. Допустим, самолеты сближаются друг с другом слишком близко. И чтобы предотвратить несчастный случай, который может вызвать цепную реакцию, мы предложили механизм. Он уже существует, но мы выступили с предложением, чтобы его усилить, развить, углубить. Если бы, допустим, в рамках ОБСЕ с российской стороны была готовность сделать их предметом обсуждения, это было бы, мне кажется, очень хорошо. Тогда появился бы некий положительный элемент в наших взаимных отношениях, и именно направленный хотя бы на восстановление когда-то существующего взаимного доверия. Потому что в принципе мы все согласны с тем, что самая главная проблема сейчас - это кризис доверия в отношениях.

- Так считают ли в Варшаве необходимым усилить присутствие НАТО в Польше в связи с российским фактором?

- Мы считаем необходимой адаптацию НАТО к новому качеству угроз, в том числе вытекающих из политики России.

- Как вы оцениваете перспективы восстановления приграничного безвизового режима с Калининградской областью?

- Сейчас в Польшу из Калининградской области людей с визами приезжает больше, чем раньше без виз. Мы визовые объемы уже восстановили. По разным соображениям, нам удобнее вариант с визами, позволяет нейтрализовать отрицательные явления криминального и гибридного характера.

Но я понимаю, что поскольку выработка этого соглашения потребовала с обеих сторон много усилий, возможно, с российской стороны есть чувство неудовлетворенности тем, что принятый тогда приграничный механизм не полностью сработал.

Данные о взаимных поездках подтверждаются и нашей, и российской статистикой.

- То есть удалось выйти на уровень до 2014-го года?

- Статистика даже превышает те показатели. Мне кажется, для российских граждан ситуация более удобная, потому что у них есть Шенгенские визы. А вот ситуация граждан стран ЕС, которым отказали в праве пересекать российско-белорусскую границу на суше, явно неудобная.

- Есть ли план двусторонних российско-польских контактов на среднесрочную перспективу?

- Конечно, план контактов есть. В начале 2016-го года в Москве прошли консультации замминистров иностранных дел. В апреле 2017 в Варшаве пришли консультации директоров департаментов. В июле в Москве прошла встреча замминистров иностранных дел по вопросам ООН - Польша с начала 2018 непостоянный член СБ ООН. Мы довольны контактами с Россией в процессе подготовки конференции по рассмотрению действия ДНЯО.

Мы восстановили работу польской составляющей группы по сложным вопросам. Контактируем с академиком Торкуновым относительно новых проектов. В связи с президентскими выборами в России конечно подвешен вопрос о календаре двусторонних встреч. Ждем весны.

- Раздражителем в двусторонних отношениях остается катастрофа под Смоленском. При каких обстоятельствах эта тема будет закрыта для польской стороны?

- При обстоятельствах закрытия дела, выяснения причин катастрофы и в целом следствия, которое ведет польская прокуратура, и возвращения обломков правительственного борта в Польшу.

- Вы удовлетворены сотрудничеством двух прокуратур по этому вопросу?

- Мы не удовлетворены отсутствием готовности российской стороны к сотрудничеству. Нам непонятны ограничительные меры, действующие в отношении доступа к месту катастрофы и нежелание реализовать договоренности по строительству мемориала жертвам авиакатастрофы. Ждем весны.

- Скажите, пожалуйста, вы могли бы конкретизировать, какие конкретные шаги вы ждете с российской стороны? Ведь одно из основных требований – это передача обломков самолета?

- Возвращение обломков не может быть предметом переговоров, это очевидная вещь.