Глава Американской торговой палаты в России: от Трампа поступают сигналы, что отношения с РФ нам важны

Алексей Родзянко рассказал об отношении американского бизнеса к намерениям США усилить санкции

Москва. 24 июля. INTERFAX.RU - Глава Американской торговой палаты Алексей Родзянко рассказал в интервью "Интерфаксу" об отношении американского бизнеса к намерениям Конгресса США усилить санкции в отношении ключевых секторов российской экономики и о переменах в отношении к бизнесу в России, которые происходят при президенте Дональде Трампе.

- Г-н Родзянко, как в американских деловых кругах воспринимают готовящийся Конгрессом США пакет санкционных мер и кодификацию уже существующих рестрикций, что фактически затягивает их действие и лишает нынешнюю администрацию США возможности принимать решение об их судьбе без одобрения Конгресса?

- Мы довольно последовательно выступали против кодификации санкций, исходя из опыта поправки Джексона-Вэника, которая в какой-то момент по смыслу просто перестала быть релевантной, а по существу ее действие применительно к России отменили на 10-15 лет позже, чем следовало бы. Почему? Просто потому, что даже в лучшие времена в США не всегда была политическая воля голосовать "за Россию". Гораздо охотнее голосуют "против России" Именно такую ситуацию мы и увидели недавно в ходе голосования по законопроекту в Сенате.

Но законопроект может "связать руки" действующей администрации. И любая администрация будет выступать против таких законопроектов и лоббировать свои интересы с тем, чтобы ее не ограничивали в полномочиях выстраивать отношения с другими странами и не лишали возможности оперативно реагировать на ту или иную ситуацию.

Также есть вопрос о том, насколько администрации будет легко координировать санкции с союзниками, в частности, с Европой и Азией. Когда вмешивается закон, то возможности координировать и договариваться - они тоже ограничены.

Хотел бы сразу пояснить позиции Палаты по санкциям: мы не уполномочены решать, нужны они или нет, это не наша функция. Они есть, и нам это не очень нравится. Но санкции были придуманы не для того, чтобы нравится бизнесу. Интересы бизнеса не были фактором первостепенной важности при принятии решения по санкциям, и наше дело - работать в рамках действующих законов и правил. Мы это и делаем.

Конечно, санкции нам не нравятся, без них было бы лучше. Это очевидно. Но вопрос их существования и отмены - не совсем наше дело.Наше дело - жить с ними и пытаться работать в тех рамках, которые существуют. Это первое.

Второе – и мы открыто говорили и говорим об этом: очень важно, если уж вводить санкции, то скоординировано, потому что компании из Европы, Азии и Америки в некоторых случаях конкурируют. И для нас, для Американской палаты, очень важно, чтобы правила и условия были одинаковые для всех игроков.

Мы всегда это открыто заявляли, а нынешний законопроект может очень сильно повлиять на возможность договариваться. Законопроект может поставить Европу перед выбором: либо соблюдать американский закон, либо свои интересы и представления воплощать в собственном пакете санкций. И в этом случае у американской дипломатии будет меньше возможности договариваться, потому что она окажется связанной своим законом.

- По оценкам экспертов, новые санкции, по сути, лишат американские энергетические компании возможности участвовать в любых проектах, в которых задействованы российские компании. Верна ли такая оценка, и насколько эта ситуация будет болезненна для американских компаний, в первую очередь тех, что работают на российском рынке? Могут ли эти меры вынудить американские компании вообще покинуть российский рынок?

- Такое опасение есть. Положения законопроекта сформулированы в этом плане очень жестко. Но "энергетическую" часть документа предваряет слово "может", то есть рекомендательный характер, а решение остается за президентом. Поэтому важно, что будет в итоговом варианте - слова "shall" - "обязан", "will" - "может" или "may" – тоже "может".

Предыдущий законопроект "Ukraine freedom act" (О поддержке суверенитета и территориальной целостности Украины – ИФ), принятый в прошлом году, сначала был сформулирован как имеющий обязывающий характер, а затем был смягчен и изменен на рекомендательный. Поскольку закон рекомендательный, то президент и администрация имеют право решать в плане применения.

Бытует мнение, что нынешний законопроект нанесет больше вреда интересам американских компаний, чем России. Возможно, это действительно так, поскольку он был одобрен Сенатом в эмоциональном порыве, очень быстро написан без консультаций, в том числе с союзниками. Напомню, что законопроект был инициирован Сенатом и одобрен им подавляющим большинством в 98 голосов "за" и всего двумя – "против". Сейчас этот законопроект рассматривается Палатой представителей Конгресса. Нижняя палата выдвинула ряд претензий к Сенату. Основная состоит в том, что по Конституции только нижняя палата имеет право инициировать законы, которые влекут за собой финансовые затраты государства.

За процедурными проволочками, которыми сопровождается процесс рассмотрения законопроекта в Палате представителей, есть голоса компаний, которые говорят: "Смотрите, думайте, пока не поздно".

- То есть, у американских энергетических компаний есть реальные опасения в отношении формулировок данного законопроекта, и они лоббируют свои интересы в этом плане?

- Безусловно, они свои интересы лоббируют. И для них эти интересы не тактические, а стратегические.

- Касается все это и международных проектов?

- Да, это достаточно широкий диапазон проектов. И не только американские компании лоббируют, но и европейские, потому что это глобальный бизнес, и он очень сильно переплетен. Нет крупной европейской компании, которая бы не работала с Соединенными Штатами, нет крупной американской компании, которая бы не работала в России или с Россией, или в проекте, где есть Россия.

- Надежды на то, что с приходом администрации Трампа российско-американские отношения могут стать лучше, пока не оправдываются. Процесс затянулся, идет трудно. Это как-то проецируется на двусторонние деловые связи?

- Бизнес меньше вовлечен в политику и в сиюминутные настроения. Деловые связи больше зависят от рыночной обстановки в России, от правил игры, которые Россия устанавливает для бизнеса и по которым нужно работать здесь. А также от санкций, которые не предполагаются, а уже действуют.

Оглядываясь назад, нельзя говорить об отсутствии эффекта от санкций – он есть и психологический, и реальный. Он есть и с точки зрения ответной реакции России на эти санкции в плане предпочтений в выборе партнеров.

- Проявления русофобии в США, о которых говорят в Москве, фобии, связанные с контактами с российскими официальными лицами, оказывают какое-то влияние на бизнес, т.е. стал ли опасаться и американский бизнес связей с Россией?

- На те компании, которые уже давно здесь, это меньше действует, потому что они знают российские реалии, как здесь нужно работать. И они знают, что условия в России вполне адекватные, и они для бизнеса зачастую лучше, чем в среднем по миру. И рост у компаний даже в этом году зачастую в России выше, чем в Европе и в других странах. Поэтому те компании, которые здесь работают, они имеют собственный взгляд, который не зависит от преобладающей в американских СМИ информации. А вот те компании, которые только начинают подумывать о бизнесе с Россией, для них эти настроения действительно актуальны.

Так называемая "русофобия", о которой вы говорите, связана с прошедшими в ноябре прошлого года в США президентскими выборами. За Трампом шлейфом тянутся вопросы: а не влияет ли на него Россия насколько он от нее независим? И неуверенность в том, как Трамп себя поведет, в значительной степени спровоцировала появление нового законопроекта.

- Поступают ли от администрации Трампа импульсы американским компаниям активизировать контакты с российскими контрагентами?

- Администрация Трампа, с точки зрения Американской палаты в России, во-первых, в целом более положительно настроена к американскому бизнесу, т.е. для Трампа и его администрации успех американского бизнеса - это важная составляющая успеха Соединенных Штатов. Именно таков был смысл предвыборного лозунга Трампа: "Мake America great again" - "пусть Америка опять будет великой".

Трамп видел проблему в том, что Америка утрачивает свои преимущества: коммерческие, конкурентные. Нельзя сказать, что прежний президент Барак Обама не хотел, чтобы американский бизнес был успешным, но для него это было не главное. У него были другие приоритеты. А для Трампа это вопрос первостепенной важности, поэтому мы сейчас чувствуем больше внимания к нам, нашему мнению, к интересам бизнеса.

Теперь что касается России. В администрации Трампа, по сравнению с законодательной ветвью власти, более, если хотите, нейтральная точка зрения: "Да, - говорят в администрации, - санкции нужно оставить, есть нерешенные вопросы и по Сирии, и по Украине, но трактуйте санкции так, как они написаны".

При прошлой администрации подход был такой: "Следуйте санкциям и, если у вас есть сомнения, тогда лучше не надо ничего делать, т.е. если есть что-то неясное, то считайте это запретом". У администрации Трампа более деловой подход: "Читайте эти правила. И так, как они написаны, так они и будут применяться, ни больше - ни меньше".

- При нынешней администрации, остаются ли в связи с санкциями рекомендации американскому бизнесу воздерживаться от участия в крупных международных мероприятиях в России?

- Со стороны новой администрации вообще нет никаких посылов относительно участия или неучастия в таких мероприятиях. От предыдущей администрации исходила активная рекомендация "не участвовать". При Трампе такого нет - "делайте так, как считаете нужным". Это, во-первых.

Во-вторых, при Трампе посол США и ряд сотрудников посольства составили официальную делегацию США на Петербургском международном экономическом форуме этого года. Такое произошло впервые за те четыре года, что я участвовал в этом мероприятии в качестве главы Американской торговой палаты в России.

Поэтому, да, есть определенные сигналы от нынешней администрации, которые говорят о том, что бизнес нам важен, бизнес в России нам важен, и отношения с Россией нам важны. И Трамп это говорил сам. От Сената и Конгресса в целом поступают прямо противоположные сигналы: "Давайте напишем на всякий случай закон, чтобы не сближаться с Россией".