Евгений Елин: "Простой запрет на участие офшоров в госзакупках никаких проблем не решит"
Замглавы Минэкономразвития Евгений Елин рассказал в интервью "Интерфаксу" о первых итогах внедрения контрактной системы в систему госзакупок
Москва. 25 февраля. INTERFAX.RU - Начиная с 1 января 2014 года закон о госзакупках, о который было сломано немало копий, в России заменила контрактная система. В качестве ее основных отличий и преимуществ специалисты называют то, что новый порядок регулирует не только сам закупочный процесс, но и планирование, мониторинг, аудит и контроль за закупками. Особую значимость контрактной системы подчеркивает то внимание, которую ей уделил президент Владимир Путин, поручивший в октябре правительству принять все подзаконные акты, необходимые для работы нового закона, к 1 декабря. О том, все ли успело разработать правительство, о первых итогах внедрения контрактной системы, а также о том, что еще предстоит сделать, "Интерфаксу" рассказал ответственный за этот блок вопросов замминистра экономического развития Евгений Елин.
- Контрактная система заработала с 1 января. Каковы ваши наблюдения за началом работы контрактной системы за первые два месяца, как вы сейчас видите переходный период? Насколько он сложный? Какие механизмы обратной связи с рынком создает министерство? Как будет работать ситуационный центр?
- Мы постоянно мониторим работу контрактной системы и серьезных сбоев не наблюдаем. Как это происходит? На сайте госзакупок есть опция, с возможностью написать вопрос или позвонить. Мы ежедневно получаем статистику по количеству обращений и можем отслеживать уровень тревожности рынка. Так вот, [в последнее время] число обращений достаточно резко упало: если сразу после Нового года их было порядка 15 тыс. в день, то сейчас уже около 8 тыс. В принципе, сейчас количество обращений подходит к тому уровню, который наблюдался в прошлом году. Этому, в частности, способствовало то, что были подготовлены ответы на часто задаваемые вопросы. За пять дней соответствующий раздел набирает порядка 80 тыс. пользовательских просмотров.
Также нельзя не сказать про вебинары. Они сейчас у нас проводятся регулярно, график размещен на сайте. Вначале идет выступление по какой-то из тематик со стороны специалистов, потом - ответы на вопросы. Тематика сугубо прикладная - вебинары посвящаются разъяснению новых положений закона, при этом мы пытаемся их увязать с актуальными вопросами. То есть, если с 1 апреля вводится реестр банковских гарантий, то в марте выступление будет посвящено именно этому. В будущем мы создадим архив вебинаров, и их можно будет использовать как методические материалы.
- Какие вопросы можно включить в топ-10?
- Каждый день эти вопросы меняются. Но, как правило, они связаны с мелкими закупками, с закупками бюджетных учреждений - в каком порядке они могут покупать и в каких объемах у единственного поставщика. То есть в топах находятся вопросы, носящие технический, бытовой характер.
А вообще вопросы делятся на несколько категорий. Первая из них - когда люди просто документов не читали и надо им показать, где и что написано. Второй тип вопросов - когда читали, но не разобрались, как это работает. Здесь надо разъяснить. Третий тип вопросов - когда идут какие-то сбои.
- Много ли сбоев было зафиксировано?
- Технические проблемы были в конце прошлого года. Вот почему сейчас мало закупок? Потому что сотрудники закупочных подразделений - люди опытные и они провели массированные закупки по 94-му закону. Сбои были потому, что больше чем в 20 раз увеличилось число обращений на сайт с попыткой разместить заказы. Сайт не справлялся, поэтому были приняты экстренные меры: работа продолжалась круглосуточно и без выходных. В результате работа сайта нормализовалась. То есть все, кто хотел, разместили извещения в конце года.
- Получается, что новая система госзакупок требует от заказчика больше усилий, процесс будет сложнее и длительнее. Насколько готовы к этому контрактные службы заказчиков? Что планируется сделать для облегчения процесса? Нет ли опасности значительного увеличения числа сотрудников указанных подразделений?
- Что такое сложнее, а что такое проще? Вот смотрите: сам закупочный этап сложнее не стал. Что усложнилось? Появилось обязательное планирование. Хотя, по-хорошему, эта операция не новая. Эффективные хозяйственники и раньше планировали свои закупки. Если вы их не планировали, значит, у вас такой уровень менеджмента. Кроме того, если планированием должен занимается непосредственно сам заказчик, то процедура закупки может проводиться как контрактной службой, либо может быть передана другому уполномоченному ведомству. К примеру, комитет по здравоохранению субъекта РФ – планирует закупку лекарственных средств, а уполномоченный орган субъекта осуществляет саму непосредственно закупку. Если каждый будет делать свою работу в рамках своих должностных обязанностей, то это не приведет к увеличению штатов.
- Как планируется вести работу по созданию единой системы каталога товаров? Какой это должно дать эффект?
- Каталоги мы вводим с 2017 года. Рассчитываем, что к этому времени каталог будет охватывать если не все 100%, то основной объем закупаемых заказчиками товаров, работ, услуг. Мы от этого ожидаем несколько вещей, начиная с упрощения работы заказчиков и контрактных служб. Когда вам не надо будет выдумывать название, а вы будете просто обращаться к меню и выбирать стандартный вид закупок. С точки зрения потребителей, поставщиков становится понятно, как им искать. Ведь недобросовестный заказчик выдумывает различные сложные названия и тем самым "прячет" заказ, бензин называли прозрачной горючей жидкостью для заправки машин, использовали готические шрифты или латиницу. А здесь поставщик будет понимать, по каким ключевым словам он должен искать интересующие его позиции. Причем по-другому этот вид товаров или услуг назваться уже не сможет. Наконец, с точки зрения органов государственной власти каталоги станут элементом нормирования.
- Как будет внедряться механизм нормирования в отношении предметов роскоши? Какие документы будут регулировать эту сферу и когда их планируется принять?
- В полном объеме нормирование можно будет завершить только после создания каталога, это абсолютно взаимосвязанные процессы: нормировать можно что-то конкретное. Положение о нормировании мы сейчас прорабатываем. К середине года мы выдадим основные требования по нормированию. При этом понимаем, что нормирование, скорее всего, будет не столько в денежном виде, сколько в натуральном. Наиболее часто встречающийся вопрос – это дорогие или дешевые машины. До того как перейти к ценам, надо будет определить, какие есть категории госслужащих, какие у них задачи стоят, для чего им нужен этот транспорт. Также важно понять, в каких условиях этот транспорт будет использоваться - будет ли он использоваться в горных условиях, в условиях бездорожья либо в городских условиях. В зависимости от этих категорий будет определяться класс автомобиля, мощность двигателя и другие параметры. А цены уже будут производной величиной. Таким образом можно будет, в частности, уйти от инфляционных вопросов, чтобы не приходилось каждый год эти суммы пересматривать.
По нашему мнению, нормирование должно осуществляться в натуральных показателях, то есть для каждого товара, например автомобиль для чиновника, должны быть установлены такие параметры, которые действительно необходимы для выполнения его служебных обязанностей. Установление предельных цен не решит проблему роскоши и покупки товара с избыточными свойствами. Приведу пример: на сайте закупок мы находили закупки чиновниками автомобилей с детскими креслами и холодильниками для напитков. Можно предположить, что такой автомобиль предполагалось использовать не только в служебных целях, при этом его стоимость вписывалась в установленный лимит финансирования.
- Как планируется организовать взаимодействие с Белоруссией и Казахстаном в сфере госзаказа с учетом реалий Таможенного союза, Единого экономического пространства и будущего Евразийского экономического союза?
- Что касается Белоруссии, то взаимный доступ к системам госзакупок у нас осуществляется с 2013 года. Участие бизнеса здесь пока не очень активное. В наших закупках в прошлом году принимало участие, по статистике, 118 белорусских организаций, российских компаний, работавших с Белоруссией, было 14.
- Почему так мало? Существуют какие-то препятствия?
- Препятствий нет. Происходит, во-первых, естественное освоение рынка, для этого необходимо время. Во-вторых, российский рынок намного крупнее, чем белорусский, поэтому для российских производителей достаточно много возможностей на отечественном рынке. Третий фактор, который тоже надо понимать, – это взаиморасчеты в валюте наших стран.
- Приняты ли все необходимые законодательные изменения казахстанской стороной и наднациональными органами для участия Казахстана в российских госзакупках на равных с Россией и Белоруссией с 1 января 2014 года? Если нет, то когда страна станет третьим участником системы госзакупок?
- Законодательных вопросов уже нет, остались технологические вопросы, которые пока не решены. Вопрос связан с признанием электронных подписей. Существуют два пути, по которым можно пойти. С Белоруссией мы обменялись средствами криптозащиты. В перспективе нам надо выходить на систему ДТС (доверенной третьей стороны), речь идет об удостоверяющем центре, обеспечивающем признание подписей. Но, чтобы создать этот ДТС, нам надо менять закон об электронной подписи.
Пока этого не сделано, с Казахстаном мы, наверное, пойдем по тому же пути, что и с Белоруссией. Основная идея – как получать подтверждение электронной подписи, выданной казахской стороной, то есть ее подлинность, и, соответственно, как они убедятся в достоверности электронной подписи, выданной российскими участниками. Мы считаем, что криптография в этом году заработает. При этом хочу отметить, что не существует проблем выхода российских компаний на рынок Казахстана и Белоруссии, также как нет проблем с входом на российский рынок.
- Согласованы ли (или согласовываются) в данный момент уже списки товаров, закупка которых извне Таможенного союза будет запрещена? Что это за товары (в частности, были предложения Минпромторга по автомобилям, по текстилю)?
- Одно из таких постановлений уже принято для производственного оборудования. Есть ряд позиций, на которые точно будет введено ограничения закупок. Это связано с оборонзаказом, связано с продукцией и сырьем, из которого эта продукция изготавливается. В настоящее время готовится аналогичное постановление, касающееся легкой промышленности. Прорабатывает вопрос о введение ограничений на закупку иностранных лекарственных средств, входящих в перечень жизненно важных. Возможно, еще на какие-то позиции.
Собственно говоря, основная идея перехода от 94-фз к 44-фз - это возможность более гибкого формирования экономического пространства. То есть 94-фз мы рассматривали как систему, когда есть один критерий – цена. А 44-фз дает возможность экономическое пространство формировать таким образом, чтобы оно обеспечивало интересы разных групп - то ли интересы национальных производителей, то ли интересы малых предприятий, интересы социально значимых объектов. Таково содержательное отличие 44-фз от 94 закона.
- В конце ноября прошлого года правительство утвердило перечень контрактов жизненного цикла. Когда, как вы ожидаете, они начнут заключаться?
- Сейчас соответствующие ведомства, которые эти контракты будут принимать, должны разработать порядок определения начальной цены. Это содержательная, принципиальная вещь. Революционность контрактов жизненного цикла заключается именно в том, что снята обязательность наличия проектно-сметной документации, а соответственно и детальной сметы, ведь цена формируется уже на весь жизненный цикл. Существуют разные способы определения начальной цены: есть аналоги, министерство строительства разрабатывало так называемые НЦКРы (нормативы цен конструкционных решений). Речь идет о переходе от смет, в которых заложена технология, к оценке конечного результата вне зависимости от того, как вы его получили. До середины года министерства точно должны разобраться с вопросом. До того, как будет определен порядок определения начальной цены, контракты жизненного цикла появиться не могут. Что мы наблюдали ранее. Проектировщик, строитель и эксплуатанционщик работали независимо друг от друга. У каждого был свой результат, при этом проектировщик не был заинтересован в применениии новых технологий, строитель - в качественных работах, в результате мы получали высокие расходы на эксплуатацию. Контракты жизненного цикла позволят изменить эту негативную практику. Исполнитель такого контракта, в одном лице проектировщик, строитель и эксплуатанционщик, будет заинтересован на этапе проектирования закладывать применение современных инновационных технологий, удешевляющих строительство, на этапе строительства обеспечивать качество, а, следовательно, на этапе эксплуатации – экономию бюджетных средств. В целом такой контракт позволит обеспечить эффективное расходование бюджетных расходов.
- Как идет обкатка механизмов общественного контроля в сфере госзакупок? Есть ли позитивные примеры, как это уже работает в пилотных регионах?
- Примеры есть. Общественный контроль - это в первую очередь общественное обсуждение крупных сделок. Для федеральных закупок порядок такого обсуждения мы отработали в 2012-2013 годах. С 1 января 2014 года общественное обсуждение закупок свыше 1 млрд. рублей стало обязательным для всех заказчиков. При этом субъекты РФ вправе снизить планку.
На практике ряд крупных закупок уже был отменен. Например, были отменены закупки хладреагентов более чем на 10 млрд руб., - то есть система работает. Вообще, общественные обсуждения были и раньше. В чем сейчас отличие? Отличие сейчас в том, что, во-первых, обсуждение начинается раньше – на этапе планирования. Во-вторых, появилась возможность отмены закупок по результатам обсуждения. В-третьих, появился обязательный очный этап, и притом сформулировано, где он должен проходить. Потому что были прецеденты, когда очный этап практически на полярной станции объявляли, - вот как хочешь, так и добирайся. Сейчас все должно происходить по месту нахождения заказчика.
При этом обсуждение касается не только технических вопросов – есть возможность вообще поставить сомнение необходимость строительство дороги, например. Такую возможность дает как раз упомянутое мной обсуждение на этапе планирования, когда заказчик ставит в план, что нужна дорога такая-то и там-то. Дальше общественность уже может обсудить, точно ли она там нужна.
Но мы этим не ограничиваемся и в ближайшее время планируем организовать экспертный совет. Его состав мы попробовали сбалансировать, чтобы, как минимум, не возникало опасения, что чиновники создали совет сами для себя, пригласив туда своих приближенных общественных деятелей. В частности, мы направляем приглашения Кириллу Кабанову (Национальный антикоррупционный комитет), Любови Соболь ("РосПил"), Елене Панфиловой (Центр антикоррупционных исследований и инициатив, "Трансперенси интернешнл"), Ивану Бегтину (Комитет гражданских инициатив), Александру Аузану. То есть специалистам, у которых есть определенная репутация и которых сложно назвать аффилированными с государством. Вести работу совета предполагаем публично, через интернет-портал. Его деятельность будет направлена, в том числе, на оценку хода внедрения контрактной системы (не только на федеральном уровне, но и на уровне субъектов, муниципальных образований). Причем мы здесь говорим не только о контрактной системе, но и о закупках госкомпаний по 223-фз.
- Экспертный совет будет и за тем, и за другим следить?
- Да, за тем, каким образом внедряется контрактная система и изменения в области закупок государственных компаний и субъектов естественных монополий. Совет будет проводить оценку событий, связанных с процедурой закупок. Но при определенном условии - мы не рассматриваем события, которые возникли из-за человеческого фактора, из-за нарушения законодательства. То есть мы не являемся надзорным органом. Для этого, на наш взгляд, «контролеров» вполне достаточно: есть ФАС, есть Росфиннадзор, в конце концов есть прокуратура. Экспертный совет будет оценивать те факты, которые либо привели к негативным последствиям, либо могут привести. При этом не важно, от кого мы получаем информацию - от населения или от профессиональных участников. Экспертный совет должен дать оценку и найти решение: установить, скажем, что какая-то система недостаточно отрегулирована, и предложить, как ее можно отрегулировать и в какие сроки. На основании этого уже, соответственно, будет приниматься решение, что делать на практике - порядки надо выпустить, внести изменения в законы…
- Для исполнения некоторых контрактов необходимо подтверждение квалификации поставщика и возможности исполнения им работ по контракту, например членство в СРО строителей или СРО оценщиков, наличие лицензии на медицинскую деятельность. Однако в стране нет открытых реестров (за редким исключением, например, СРО арбитражных управляющих), содержащих актуальную информацию по членству в СРО или выданным лицензиям, и у заказчика нет возможности проверить подлинность предоставленных документов. Каковы планы регулятора по приведению этой сферы в более прозрачное состояние?
- Мы не можем отвечать за все: все-таки ведение реестра саморегулируемых организаций – это не наши полномочия и не наша функция. На данный момент у нас не стоит задачи сделать единый реестр. У нас сейчас подход следующий: если поставщик дает ложные сведения, то это подлог, со всеми вытекающими последствиями. Вот есть требование, что он должен быть членом СРО, он дает информацию, что он член СРО. Если обманул, может быть расторгнут контракт, и дальше уже по списку - вплоть до административных и прочих преследований. Тем не менее, это не снимает ответственности с заказчика по совершению конкретных действий. Ведь общие реестры - они только облегчают ему жизнь заказчику. Проверить, является ли исполнитель членом СРО, можно и без них: надо просто поднять трубку и позвонить в эту саморегулируемую организацию. Поэтому проблема единых реестров нам сегодня не кажется принципиальной.
- Несет ли ответственность уполномоченный орган за нарушение заказчиком ограничения в размещении заказов у единственного поставщика в объеме более 5% от годовых потребностей? На чьей стороне контроль за этой нормой, а также прочими нормами, прописанными в законе (процент привлечения СМП, социально-ориентированных лиц)?
- Ответственность всегда несет заказчик. Именно к нему предъявляются требования, и он их должен исполнять, в том числе все условия, которые касаются единственного поставщика, малого бизнеса и так далее. Малый бизнес, социально ориентированные организации – это отдельные новеллы контрактного законодательства, которое сейчас активно развивается и обрастает соответствующей нормативной документацией. Ответственность заказчика будет контролироваться в общем порядке: для этого есть контрольные органы, и есть соответствующие санкции.
Мы также намерены внести изменения в законодательство, чтобы сделать закупки у единственного поставщика в небольших объемах более разумными. Все это не глобальные закупки, поэтому выходить на процедуру бессмысленно. В то же время объемы закупок у единственного поставщика привязаны к общему годовому объему закупок, и часто получается так, что для учреждений с очень маленьким общим объемом (например, для детского садика) 5-процентный барьер закупок у единственного поставщика оказывается совсем мизерным. В результате садик вынужден даже малоценные закупки проводить путем процедур. С этим, кстати, основные вопросы заказчиков и связаны – с чего мы начинали сегодняшний разговор. Большая часть обращений идет от важных учреждений, но с небольшими объемами закупок – садиков, школ, интернатов.
- Планируется ли ведение реестра недобросовестных поставщиков по физлицам, в том числе по индивидуальным предпринимателям?
- Индивидуальные предприниматели, они и сейчас включаются, - это все-таки предприниматели. Физлиц же - экскурсоводов, преподавателей музыки или рисования - их мы не будем включать. Потому что случаи бывают разные, мы не можем дать гарантии, что обстоятельства всегда объективные, а внесение в реестр будет означать фактически запрет на профессию. Что человек, голодать дальше должен, если возникла какая-то ситуация, которая привела к нарушению контракта? У него семья, он как-то должен жить дальше. Здесь, во-первых, не тот масштаб. Во-вторых, это уже переход на личности, это не правильно, на наш взгляд.
- На основании каких критериев устанавливалась минимальная величина сумм значимости стоимостных критериев при закупке товаров в 70%?
- Был применен, скажем так, метод экспертных оценок. Смотрели по исполненным контрактам, консультировались с теми, кто занимался закупками - и со стороны заказчиков, и со стороны поставщиков. Фактически, разбирали конкретные кейсы, конкретные примеры закупок и анализировали их. Но договорились, что по мере получения опыта, если возникнут какие-то проблемы, мы увидим, что критерий сформулирован не лучшим образом, он будет меняться. Здесь, кстати, снова будет важна обратная связь, снова может сыграть роль общественный совет.
- Как будут применяться ограничения на заключение контрактов, выгодоприобретателями по которым являются родственники, аффилированные лица?
- Существует такой слоган, что не надо путать семейный бюджет с бюджетом организации. А если муж, работающий в органах госвласти, заключает контракт с компанией, в которой владельцем либо генеральным директором является его супруга, то происходит как раз смешение этих бюджетов. Поэтому соответствующий запрет законодательством предусмотрен.
- А не начнут ли поставщики просто прятаться за офшорами?
- Это известное соревнование "броня – снаряд". Как минимум, такая норма (об ограничении на заключение контрактов с аффилированными лицами - ИФ) нарушения затруднит. Можно ли найти способ ее обойти? Наверное, можно. Однако издержки, связанные с этим обходом, способны превысить экономическую выгоду, которая получается от сделок с взаимосвязанностью.
- Что делает министерство в части реализации идеи деофшоризации экономики, например, в сфере участия офшоров в госзакупках?
- Сейчас идут большие дискуссии, связанные с правильной формулировкой поставленной задачи. Потому что офшор имеет три смысла. Первый – это уход от налогообложения за счет соответствующей юрисдикции. Второй – это непрозрачность владения, когда не известно, кто является бенефициаром и кто на самом деле управляет компанией, при том, что налоги уплачиваются в России. И есть третий смысл - коррупционный: а не "сидит" ли за офшором чиновник. Ему могут принадлежать 1,5% уставного капитала, то есть чиновник не будет являться управляющим партнером офшора, а будет лишь мелким владельцем, но это дает возможность ему быть выгодоприобретателем. Притом не обязательно пропорционально своему пакету, то есть речь идет не только о дивидендных выплатах: если у него 1,5% в собственности, то он получит 1,5% от прибыли, - там стоит барьер на офшоре, и как там дальше распределяется прибыль, это уже дело офшора.
Что из этого важнее, сейчас и обсуждается. От этого, конечно, будут зависеть и наши действия, потому что самый просто способ - запрет на участие офшоров в госзакупках - не решает вообще никакой проблемы. Тем более что офшоры, как правило, и не выходят на госзакупки. Вопрос больше не в том, что поставщик является офшором, а в том, что владелец поставщика - офшор.
Исходя из того, как мы ответим на имеющиеся вопросы, и будут предприняты те или иные способы защиты. Если интересует вывод капитала, то он может идти двумя путями – за счет роялти за товарный знак (такие выплаты - это фактически уменьшение налогооблагаемой базы, вывод капитала) либо через договора займа, когда офшорная компания заключает со своей "дочкой" договор займа с повышенными процентами, и через это выводится прибыль. Известные примеры решения вопросов были - Starbucks, допустим, в Великобритании. Что сделало британское правительство? Пригласило топ-менеджеров к себе и сказало, что у вас есть столько-то этих аппаратов кофе, каждый аппарат, по нашим расчетам, получает столько-то выручки, издержки составляют примерно столько-то. Соответственно, у вас должны быть такие-то прибыли, но мы ее не увидели, - значит, она куда-то делась. Им начислили налоги и сказали: заплатите, пожалуйста. Примерно такая же ситуация была с Google, - и они заплатили. То есть произошло доначисление налогов при выводе средств через офшорные схемы.
Мы здесь, не являемся каким-то исключением, определенные механизмы сейчас прорабатываем.
- Глава ФАС Игорь Артемьев высказывал предложение о повышении денежной планки для перехода с аукционов на конкурсы в 150 млн руб. Первый вице-премьер Игорь Шувалов сказал, что пока планка останется такой, но "если мы увидим какие-то способности и возможности для того, чтобы эту планку изменить, тогда надо будет принять решение в 2014 году". Как будет проводиться мониторинг со стороны Минэкономразвития?
- В первую очередь, такой мониторинг проводит сама ФАС. На мой взгляд, эта проблема в значительной степени надуманная. Чем закупки на 150 млн руб. отличаются от тех, которые на 200 млн или на 250 млн? Как любой порог отсечения, это в основном вопрос статистики. Просто он очень яркий и ощутимый, так как опирается на мнение человека - что такое дорого и что такое дешево.
Конечно, мониторить будем, сейчас просто еще рано говорить, потому что еще нет набранной статистики – она только к концу года будет.
- Расскажите подробнее о планах в сфере регулирования закупок на год.
- Мы разбили свои действия на "пять закупочных ударов". Один мы уже сделали в конце прошлого года, когда был принят 396-ой федеральный закон, вносивший изменения в 46 законодательных актов. Еще несколько "ударов" осталось.
Ближайший и, на наш взгляд, весьма кардинальный касается перевода всех закупок в электронную форму. Это будет сделано в ближайшее время, соответствующие поправки оформим отдельным пакетом (речь идет об объеме рынка в 6 трлн руб.). Туда же, скорее всего, "погрузим" изменения по электронным площадкам, расширяющие их полномочия: они будут не только закупками заниматься, но и приватизацией, и банкротствами.
В первом квартале речь также пойдет о решении проблем малобюджетных заказчиков. Мы договорились о том, что для заказчиков с годовым объемом закупок до 2 млн рублей будут сняты ограничения на закупки у единственного поставщика (в случае если каждая закупка не превышает до 100 тыс. рублей). Свыше 2 млн руб. – возникает 5%-ный барьер. Также мы предлагаем сократить расчеты с малыми предприятиями до 30 дней, ввести через соответствующие обязательства через закон. У ведомств, правда, есть возражения. Но мы считаем, что таким образом обеспечим ритмичность исполнения бюджета. Смысл новеллы состоит в следующем: сегодня малое предприятие выполнило свою работу, закрыло заказы, а ему говорят, что заплатим мы тебе только в декабре, в конце года. Мы хотим ввести законодательно, что если контракт исполнен в срок, то в течение 30 дней, будьте добры, рассчитайтесь.
Очередной "удар" намечен на второй квартал - по 223-му закону введем исчерпывающий перечень конкурентных процедур. Для чего это делается? Чтобы заказчики под хитрым названием процедуры не завуалировали закупку у единого поставщика. Напомню, сейчас процедуры в нормативных актах по 223-му закону утверждают сами заказчики. В результате был, например, такой способ закупки, как закупка "на основании устойчивых хозяйственных связей". Фактически – это единственный поставщик, вот с ним и есть "устойчивая хозяйственная связь". Такого больше не будет. Мы нормируем виды и способы закупок, из которых можно будет выбирать. Также введем определение "электронных закупок" - обмен sms, либо письмами по e-mail такой закупкой считаться не будет. Установим право учредителя ГУПа или автономного учреждения утверждать типовые правила закупок подведомственному заказчику. Еще одной удобной вещью для холдингов станет возможность присоединения дочерней компании к материнской в части порядка проведения закупок. То есть собственные типовые правила закупок не надо будет утверждать.
Еще один пакет – это изменения в Кодекс об административных нарушениях (КоАП). Мы ввели много норм, сознательно не предусмотрев за их выполнение санкции. Это было сделано для того, чтобы дать возможность людям спокойно войти в новый ритм и не грозить им сразу штрафами. Мы говорили, что в первый год никого штрафовать не будем, и законодательной для этого не будет возможности. Но, тем не менее, отсутствие ответственности - это не навсегда, поэтому где-то в четвертом квартале будем вносить в КоАП изменения. Что-то заработает уже с 2015 года, может быть, что-то будет позже.
Дальше, в 2015 году - приступим к единой системе аттестации специалистов. За персонал возьмемся – определим, какой должен быть персонал в уполномоченных органах по закупкам, как он должен быть аттестован, какого уровня он должен быть. Здесь же рассмотрим возможность привлечения экспертов и проведения экспертиз.
Наконец, основной "хит" связан с "дорожными" картами, с малым бизнесом. В ближайшее время будут выходить изменения, связанные с обязательствами выполнять квоту по закупкам у малого бизнеса. Конечно, мы понимаем риски, которые несем: не хотелось бы стимулировать возникновение "прокладок", посредников, которые просто будут договариваться и пропускать через подставные закупки малые компании. Наша конечная цель - получить малые предприятия, которые работают в производственной области. Поэтому мы предусматриваем определенные нормативы. Допустим, если у нас есть график, какой объем закупок надо осуществлять у малых предприятий (например, к 2015 году объем закупок у малых предприятий должен быть 25%), то 10% из этих 25% должны быть участниками программы партнерства. А в программу партнерства, в свою очередь, входят только те, кто производит. Не кто перепродает, а кто аккредитован, аттестован, у кого есть производственные мощности. Притом это может быть не обязательно товар, это может быть услуга. Если я клумбы сажаю, у меня в любом случае должна быть техника, у меня должен быть склад, у меня должны быть люди, которые это делают. Это мы будем вводить в "дорожную карту" по расширению доступа малых и средних предпринимателей к закупкам. Она уже разработана, мы туда сейчас поправки вносим с точки зрения конкретизации, каким образом и в каких объемах компании с госучастием и естественные монополисты (кто подпадает под 223-фз) должны обеспечить доступность закупок для малых предприятий.
