Большинство дагестанцев поддерживает, и я эту поддержку чувствую

Исполняющий обязанности главы республики Дагестан Рамазан Абдулатипов рассказал "Интерфаксу" о первых днях работы на новом посту

Москва. 5 марта. INTERFAX.RU - Республику Дагестан возглавил Рамазан Абдулатипов, известный в России и за ее пределами государственный деятель, политик, дипломат. В большой политике Рамазан Гаджимурадович с 1990 года, когда выиграв у 11 претендентов, был избран народным депутатом России по 93 Буйнакскому национально-территориальному округу Дагестана. О первых днях работы на посту исполняющего обязанности главы одного из крупнейших на Северном Кавказе регионов, республики Дагестан, Рамазан Абдулатипов рассказал в эксклюзивном интервью агентству "Интерфакс".

- Рамазан Гаджимурадович, вы известный, не только в России, политик, долгое время проработали в Москве, многие задают вопрос: повлияло на ваш выбор возглавить Дагестан?

- Повлияло чувство долга и ответственности. Совесть повлияла. Если президент страны предлагает, как вы думаете, могли бы вы на себя взять такую ответственность? Я сказал Владимиру Владимировичу Путину, что мне 65 лет, назвал целый ряд других аргументов. Я сказал: "Вы любите, когда Вам сразу дают ответ, но все-таки хочу подумать, если можно". Продумав все, дал ответ через три месяца. Затем приехал и сказал руководству Дагестана о том, что меня приглашал президент страны и что есть определенные недовольства вашей работой. Предложил - давайте совместными усилиями постараемся решить имеющиеся проблемы. Я не сказал, что мне предложили возглавить республику. Мною было сказано о том, что работу надо начать по-новому. Я попробовал свои идеи реализовать через существующие органы власти. Надеялся, что можно через существующих людей все это реализовать. Когда понял, что это невозможно, то принял решение о том, что себя нужно принести в жертву. На самом деле это не громкие слова. В республике десятилетиями хозяйничали многие люди, накопившие огромное количество денег, которыми можно купить все не только здесь, но и за пределами. Я понимал, что противостоять этому будет тяжело.

В тоже время знал, что, во-первых, есть поддержка президента страны, во-вторых, есть поддержка народа в целом. Это тоже не громкие слова, так как я четырежды избирался депутатом Госдумы, Совета Федерации от Дагестана. В этом плане у меня было доверие людей.

Конечно, я думаю так, что если было бы все сделано по-человечески, по-государственному, не очень скромно заявлю, но я должен был прийти в республику 10 лет назад. А сейчас, приведя в порядок республику, уйти на пенсию. Несмотря на это, будем работать. Знаю, что это трудно. Многие будут саботировать, но в целом преобладающее большинство дагестанцев поддерживает, и я эту поддержку чувствую. Дальше будем реализовывать наши планы. Я, думаю, поддержка президента страны, председателя правительства России сегодня есть. Есть и поддержка спецслужб и правоохранительных органов. Пока я иду мирным путем.

- Вы достаточно жестко аргументировали свои подходы к деятельности органов исполнительной власти республики. Для многих это было несколько непривычно, даже можно сказать, неожиданно. Управленческий аппарат принял ваши правила игры - на уровне субъекта и непосредственно в муниципальных образованиях или же чиновники стали подавать в отставку и т.д.? .

- В отставку у нас не подают. Но в целом я считаю, что тот формат работы, который я предлагаю, большинство людей, работающих в органах государственной власти, принимают и готовы к тому, чтобы мы работали вместе. Я это почувствовал даже на уровне глав муниципальных образований, министров.

На днях был приглашен один из глав администраций, чтобы перевести его в Махачкалу. Однако он меня убедил, сказав, что работает 10-15 лет, но таких установок к исполнению своих обязанностей не было. Руководитель муниципального образования заявил, что готов к переменам и ждал их.

Я дал ему испытательный срок 5-6 месяцев, чтобы проверить его в работе. Так я поступаю в отношении целого ряда людей: чиновников, министров, вице-премьеров. В целом, правительству тоже сказано, что оно работает до сентября. Следовательно, я буду очень внимательно присматриваться к этим людям. Если президент страны дал мне шанс, то я тоже должен дать шанс своим коллегам проявить себя.

Однако если люди уже провалили отрасли и на человеке висит ярлык о том, что он берет откаты 20-30%, то от таких людей мы в той или иной степени избавились и продолжаем избавляться.

Отмечу, что профессиональных кадров не так уж много. Так получилось, что их не готовили, а должности возглавляли одни и те же люди, работающие в органах власти разного уровня. Или способных специалистов-управленцев вообще не пускали вперед, либо же те, кто хотели проявить себя, уезжали в Москву, Питер.

- Вы говорили о том, что будете привлекать кадры из других регионов?

- Уже привлекаем и привлекли. Из Москвы, Хабаровска - отовсюду, если это грамотные специалисты. Для нас все дагестанцы, какой бы национальности эти люди не были. Например, мой товарищ - Ермошкин. Он был одним из тысячи лучших менеджеров России, заместителем председателя Центрального совета сторонников партии "Единая Росии".

Не скрою, были и такие, кто приехал сюда на должность министра, а на следующий день уехал.

Работа налаживается, достаточно, трудно. Но кадровые проблемы свойственны не только нам, а, наверное, всей стране. Мы десятилетиями упускали подготовку кадров, не готовили резерв. Это общая проблема. В Дагестане она более заметна, если же брать, в целом, по России, возможно, этого и не видно.

- На протяжении нескольких лет Дагестан в большей степени известен по сводкам оперативных служб. В тоже время, республика обладает колоссальным экономическим и аграрным потенциалом. Каким образом намерены изменить лицо и имидж республики, чтобы привлечь сюда инвесторов?

- Состояние власти, общества привело к тому, что целый ряд дагестанцев оказались отчужденными от общества и от власти. Оппозиции здесь быть не могло, поэтому эти люди оказались в "лесу", чем воспользовались разного рода бандиты, фанатики. Используя недовольства небольшой части населения, они решили организовать войну против власти и России. В целом - 95% населения - это не поддерживает. Но есть люди, зараженные подобной идеологией. На этом делается не только политика, но и деньги. Что самое важное в данной ситуации, с учетом того, что у нас федеративное государство? Следовательно, вопросы безопасности граждан, республики должны обеспечиваться федеральными органами. Нами эти функции переданы федеральному центру. Я был руководителем рабочей группы по подготовке федеративного договора, согласно которому, все эти функции находятся у федерации. Значит, многое зависит от того, как работают в Дагестане ФСБ, МВД, военные. В этих структурах есть очень много мужественных, добросовестных, честных людей. Например, командир воинского соединения, дислоцированного в Буйнакске, Алексей Завизион- это человек, который был руководителем военной российской базы в Таджикистане. Я его знаю лично, мы вместе работали в Таджикистане.

Считаю, что достаточно фундаментальный, действительно патриотически настроенный, работящий человек – руководитель ФСБ РФ по республике Дагестан. Неплохой человек и руководитель МВД по Дагестану. Вместе с тем, пока нет совместной организованной работы. Сегодня я провел анализ. У нас есть Антитеррористическая комиссия, есть Совет Безопасности и десятки других организаций, межведомственная группа. Но все они сами не знают, что делают. Каждая группа работает сама по себе. Моя задача сегодня - и такие полномочия мне, в целом, даны президентом страны - объединять их усилия, координировать их деятельность. Но это очень тяжело, потому что они не привыкли к этому.

Возможно, каждый из них и неплохо работает, но разрозненно. Думаю, что если мы хотим, чтобы был порядок, мы все равно придем к формату, о котором я говорил с президентом России. В частности, к тому, что руководитель республики должен полностью координировать деятельность всех органов власти, находящихся на территории республики. Президент со мной согласился.

А если этого нет, тогда враг будет сильнее нас. Потому что он более сплочен, чем мы. Мы тысячи жителей поставили под ружье, но не организовали, не координировали их действия. Вот и получается, что нас побеждают 200-300 человек, которые находятся в "лесах".

И второе. Конечно же, нужно разговаривать с этими людьми. Поэтому Комиссию по адаптации к мирной жизни мы переделали в Миротворческую комиссию. Потому что адаптация к мирной жизни – это уже последний этап. Нужно вести переговоры, подписывать досудебные соглашения, подключать к этой работе глав муниципалитетов, имамов. Требуется профилактическая работа. А адаптация к мирной жизни – это лишь малая часть всей проблематики.

Кроме того, наши проблемы заключаются не только в тех, кто в лесу, но и в тех, кто выступает на площади, перекрывает дороги. Словом, в тех, кого десятилетиями обманывали. Переселение лакцев в одно место, аварцев – в другое, чеченцев – в третье. Все это надо внимательно изучать. Значит, нужна республиканская миротворческая комиссия, внутри которой должны быть ячейки, занимающиеся адаптацией к мирной жизни, решением проблем переселения лакцев, открытием Ауховского района. Накопилось очень много вопросов, решение которых годами откладывались. Что-то сделано, но это тоже не систематизировано.

Накануне я принимал у себя лакцев, которые переселяются. Около пяти тысяч семей должны быть переселены. Сегодня мне сообщили, что переселили больше двух тысяч семей, а до этого мне говорили о том, что переселено всего 300 семей. Я интересовался у них, почему они пошли таким путем. Например, осетино-ингушский конфликт, может, немножко был снижен за счет того, что, став заместителем председателя правительства РФ, я выступил с инициативой перечисления финансовых средств на лицевые счета каждого пострадавшего. И сегодня лакцы одобрили такой вариант. Так они смогли бы выбирать, где им жить.

А вместо этого мы начали их загонять. Мы же людей переселяем, а не овец. Овец можно переселять большими группами, а людей так нельзя переселять.

В ходе приема один из представителей делегации начал возмущаться, что должны построить поселок, район. Конечно, идея хорошая, только нужно учитывать и мнения других. Может другие хотят жить в других районах, областях. Если здесь, то каждый сам для себя построит дом, найдет соответствующие компании, занимающиеся строительством. Вообще, у дагестанцев не положено жить в доме, который построили другие. Даже говорят, когда человек покупает дом, спроси у него, кто строил дом. Если строил отец, дедушка – покупай, потому что он не знает цены этому дому и труда вложенного в строительство. Если сам – не покупай, цена будет дороже. Нужно и это учитывать. Думаю, что они все пострадали, другой вопрос - кто больше, а кто меньше пострадал. Им не надо сталкиваться друг с другом, наоборот им надо объединиться, чтобы решить совместную проблему. Ведь тех же чеченцев репрессировали, лакцев переселили. Кроме того, лакцы сделали героически духовный поступок - согласились уйти оттуда, прожив там 50 лет. Это – подвиг, к нему нужно относиться с пониманием.

- Каким образом планируете снизить дотационность республиканского бюджета?

- В бытность заместителем председателя правительства РФ, я говорил: при выделении субсидирования регионов обозначьте федеральную долю, и какая отдача от этих средств должна быть в республике. Это ведь бюджетные кредиты. А если мы вкладываем кредит, то кредит должен зарабатывать. Для чего банк дает кредиты? Для развития, в тоже время и банк получает свою долю. Примерно по такой же схеме должны работать бюджетные кредиты. Но мы начали их отдавать и уже неизвестно, куда что ушло. Следовательно, мы не поднимали экономику. На местах не заинтересованы в развитии экономики. А зачем мне заниматься заводами, бегать, добиваться, когда можно спокойно сидеть и ждать пока дадут дотации. Чем больше дотаций, чем меньше работы. Если будет 99% дотаций, вообще будут спокойно сидеть и обвинять за то, что вовремя дотации не дали. Когда я приглашаю главу Дербентского района, спрашиваю, сколько лет он уже работает на этой должности, какая была дотационность, когда пришли и какая сейчас? Отвечает: "Более 10 лет работаю, до этого работал отец. Была 80 %, сейчас такая же". Спрашиваю: чем вы занимались более 10 лет в самом благоприятном месте для производства сельскохозяйственной продукции?

Приглашаю главу Табасаранского района. Прекрасный район. Дотационность 94 процентов. Тоже 10 лет назад занял эту должность. А чем занимались? Оказывается, никто не спрашивал.

Если назначают главу администрации, нужно у него спрашивать, сколько он заработал за счет дотаций. Если он экономически неэффективен, зачем его держать? Хоть в одной фирме будут держать таких руководителей? А почему его держат? Не только Дагестан, вся страна так работает. Там, где есть добросовестный человек, например, в Белгородской, Калужской, Курской, Воронежской областях, Удмуртской республике, соответственно, есть и результат. А там, где никого не спрашивает особо, картина иная.

Некоторые до сих пор хотят жить при социализме. Так не будет, поэтому дотационность можно уменьшить, заставляя работать. Глава района ничем не руководит, кроме бюджета. Он освобожден от производства мяса, молока - от всего. Он не занимается развитием сельхозпродукции. Нужно полностью менять формат деятельности руководителей, начиняя с республиканских, краевых и заканчивая городскими и районными руководителями.

Как можно жить в Дербентском районе и кормиться с рук, к примеру, рязанского мужика?! В Рязани в 10 раз хуже климатические условия, чем в Дербентском районе. Просто у людей не спрашивают. И современные руководители даже не знают. Они говорят, что это не его дело.

Сейчас я Министерству экономики даю задание: определить план по каждому району к следующему году. Этот документ будет содержать следующие данные – сколько район производит винограда, яблок и т.д. Мы живем в прекрасном месте, а помидоры закупаем израильские, яблоки – иранские, хотя самыми лучшими считаются касумкентские, ахтынские яблоки. Одним из аргументов, когда царское самодержавие хотело завоевать Дагестан, был тот, что от Дербента и до Махачкалы растут самые лучшие помидоры. Такого места больше в России нет. У нас помидоры растут, как курдюк.