За пригоршню долларов

Духовный кризис западного общества в особенности резко стал проявляться в анимации последних лет. В кинематографе все проще, а анимационное кино сложнее и выразительнее

Москва. 12 августа. INTERFAX.RU - В кинематографе все проще: можно отвлечься на слезы героев, декорации, какие-то мелочи. Кадр большой, если не хочется смотреть в одну точку – просто смотришь в другую, и все в порядке. Анимационное кино сложнее и выразительнее.

Если художник решил передать какой-то образ, он высвечивает именно его, а все остальное делает невыразительным, чтобы не отвлекать от главного. И вот у Шванкмайера или Линклейтера, при всей разнице техник, обнажаются главные язвы современного человека. Морщины более отчетливы, одиночество светится в глубине зрачков, пороки более отталкивающи и откровенны. Скажем, секс в такой анимации вызывает не возбуждение, которое часто заслоняет кинозрителю глаза, а чувство гадливости. Оттого, из-за пессимистической честности, не любит публика анимацию, даже если это модный "Вальс с Баширом". Оттого и австралийский фильм про десять долларов без одного цента, а на самом деле про то, что в жизни всегда есть странное чувство тоски и неудовлетворенности, собрал в американском прокате сорок тысяч этих самых долларов, да и во всем остальном мире его прокатная судьба не лучше. Правда глаза колет.

В фильме много обманных ходов, и множество главных героев только к середине фильма позволяет сконцентрироваться на действии, потому что первые полчаса придется выяснять, кто есть кто. Иньярриту и Андерсон с такими объемами справляются легко, Татьяна Розенталь, режиссер "$ 9,99", - с трудом. Ее можно простить, потому что до этого она работала в короткометражном кино, и сразу замахнулась на сложную композицию, решив, видимо, что для полного метра необходимы большое количество действующих лиц и сложные взаимоотношения между ними. Никто не спорит, но при длительности полтора часа предпринимать такие шаги – не гуманно по отношению к зрителю. Зато многие сценки фильма выдают мастерство режиссера в малых формах и засядут в памяти надолго. Скажем, в первой сцене фильма к лысоватому мужичку, такой зашуганной офисной крыске, подходит на остановке бомж, просит чуть-чуть денежек на кофий и вообще начинает приставать. Представитель офисного планктона пытается избежать проблем и смыться куда-нибудь поскорее. Бомж достает пистолет. Он просто хочет поговорить и попить кофе вместе где-нибудь поблизости. Иначе он убьет себя. Кстати, стреляет в себя и умирает, его увозят. "Крыска" стоит на опустевшей обочине. Ему плохо и неприятно, что день оказался таким неудачным.

Фантастические и абсурдистские моменты будут постепенно множиться, хотя диалоги останутся бессмысленными и ни к чему не ведущими. Автор ставит проблему, наполняет ее раскрытие юмором или сарказмом, соединенными с тоской и иногда, как бы это сказать, такой апатией со стороны автора, что зритель начинает ощущать сонливую усталость. А потом вдруг просыпается во время очередного крепко сбитого эпизода. Ни о чем важном или новом зритель не узнает, зато дополнит свое остроумие некоторым количеством цитат и образом, на которые можно будет потом ссылаться. Да, на Западе – кризис. Да, вечная нехватка одного цента – повод для вселенской тоски. Ну, и что? Ничего. Смотрите мультик.

Обозреватель Сергей Сычев

/Интерфакс/