Рома Зверь: "Лето" - не политический фильм, он про дружбу и любовь
Исполнитель одной из главных ролей рассказал о съемках, саундтреке и работе с Кириллом Серебренниковым
Москва. 7 июня. INTERFAX.RU - Фильм Кирилла Серебренникова "Лето" о Викторе Цое вызвал резонанс еще до выхода в прокат - подробности сюжета держались в секрете, а затем режиссера арестовали во время съемок по обвинению в хищении бюджетных средств при реализации проекта "Платформа". Но в итоге технические сцены были досняты по запискам Серебренникова и ранее проведенным репетициям, а монтировал режиссер ленту, находясь под домашним арестом. Премьера картины прошла в рамках основного конкурса 71-го Каннского кинофестиваля, где она была встречена овациями публики, а затем и журналистов.
Основной сюжетной линией фильма "Лето" стала история знакомства и отношений 19-летнего Цоя, 26-летнего Майка Науменко и его жены Натальи, а также становление ленинградского рок-клуба и запись первого альбома Цоя. Главные роли исполнили корейский актер Тео Ю (Виктор Цой), Ирина Старшенбаум (жена Майка Науменко Наталья) и фронтмен группы "Звери" Рома Зверь (Майк Науменко).
Накануне выхода картины в российский прокат Рома Зверь рассказал в интервью корреспонденту "Интерфакса" Анне Нехаевой о том, что заставило его согласиться на роль и как Кирилл Серебренников отбирал музыку для фильма; почему "Лето" вовсе не политическое высказывание; почему приходится платить за независимость и собственное мнение, а также чем Цой отличается от Науменко.
- После премьерного показа "Лета" в каннском Дворце фестивалей в зале были десятиминутные овации. Что вы чувствовали в этот момент?
- Чувство гордости за нашу команду, что мы сделали и доделали этот фильм. Несмотря на эти ужасные условия, в которых все мы оказались. Было обидно и не по себе, что с нами на премьере не было Кирилла. Очень переживаю за его судьбу.
- Некоторые эксперты высказывали предположение, что решение включить фильм Кирилла Серебренникова в основной конкурс Каннского фестиваля было политическим. Каково ваше мнение на этот счет?
- Фильм не политический, он про дружбу и любовь, про настоящие чувства. Про настоящую дружбу между Майком и Цоем. Я бы не связывал это. Но так получилось, что Кирилл оказался под домашним арестом. Может быть, это сыграло некую роль. Но мне кажется, что жюри фестиваля и глава смотра Тьери Фремо следовали не политическими мотивами.
А то, что на красной дорожке перед премьерой многие выступили в поддержку Кирилла (надевали майки с надписью #freekirill или, как съемочная команда, выходили с баннерами с именем режиссера - ИФ), - это очень приятно, это вселяет надежду на справедливость. Справедливость, которую пока мы не видим.
Возможно, в картине есть один слой, когда рассказывается о сложной ситуации, в которой российские музыканты не имели возможности свободно играть свои песни. Но это только лишь один слой.
- А мне показалось, что есть еще политический подтекст, этакая канва, в которой происходит действие – Холодная война, конфронтация США и СССР. Герой Александра Баширова это иллюстрирует, произнося фразу про Америку, "нашего идеологического врага".
- Ну, мне все же кажется, это просто то время, его нужно было как-то показать, как жили люди, не более того.
- А в нынешнем обществе политическая обстановка оказывает на артистов какое-то влияние?
Директор фестиваля "Золотая маска" выступила в поддержку фигурантов дела "Седьмой студии"Читать подробнее- Я думаю, влияет, потому что любой творческий человек, который выражает свои мысли по поводу происходящего вообще, конечно же, связан с политикой. Хочет он этого или нет, но так и есть. Вопрос в другом – кто как ведет себя в этой ситуации.
- Не показалось ли вам, что главный герой фильма вовсе не Цой, а Майк Науменко? Потому что его трагедия больше, а Цой в повествовании как будто проходит по касательной.
- Может быть. Фильм о благородстве и о дружбе между музыкантами. И это как раз 1982 год, после этого начинается новая история в стране, начинается перестройка, некая свобода. Это практически последнее лето той настоящей дружбы без шоу-бизнеса, без денег, без влияния, без конкуренции. Они все действительно встречались, дружили, показывали песни друг другу. С приходом новой эпохи, с легализацией их творчества, когда им разрешили гастролировать, давать концерты, началась конкуренция. И это все исчезло.
- По вашему мнению, шоу-бизнес губителен для дружбы?
- Думаю, что в их случае повлиял приход этой свободы и возможности работать, зарабатывать на своем творчестве. Все наши известные музыканты, рок-музыканты того времени, собственно, и начали заниматься исключительно собой. Своей историей, своей славой.
- В фильме Цой показан как настоящий самородок – пишет песни буквально на коленке за пять минут, резьбой по дереву занимается, а Науменко – этакий рефлексирующий интеллигент. Согласны ли вы с этим и насколько вам, как музыканту, близка проблема Науменко в плане творческих сомнений, поисков?
- Да, близка. А что касается Майка – он просто не вписался в новую систему. Он был настоящим "солдатом рок-н-ролла". И не смог адаптироваться, принять новые условия игры. А Цой их принял, отчасти потому что Цой – другое поколение, "новая волна", в отличие от классического рок-н-ролла Майка, скажем так. Майк остался верен себе, своим принципам. Я тоже так живу, тоже не вписываюсь в некие форматы, и у меня есть свои принципы, которых придерживаюсь. Мне будет несвободно жить, если я буду идти на некие компромиссы. Я понимаю, что от этого может страдать твоя популярность, твой успех, достаток и все что угодно. Но я не могу по-другому.
- Это весьма нечастое качество для человека в творческой индустрии.
- Я это понимаю и, в принципе, мы за свою независимость потихонечку платим, как и за свое мнение. В наше время тяжело так жить и многие, даже мои друзья, говорят "ты слишком принципиален, не даешь интервью этим, делаешь так, как тебе нужно, а не кому-то". Но зато моя совесть чиста, и я, в принципе, не могу вспомнить таких моментов, за которые мне было бы стыдно, что я пошел на какой-то компромисс.
- Насколько вам близка эстетика 1980-х в визуальном, музыкальном плане?
- Ну, я бы не хотел там оказаться (усмехается - ИФ). Скорее всего, из-за политических, бытовых реалий. Потому что не представляю, как Майк все это переживал. С Цоем все проще – он ушел в коммерцию, у него появился продюсер, он стал кумиром поколения. Майк не принял эти новые условия игры, изменять своим принципам. Я бы не хотел оказаться в такой ситуации. Это тяжело и не знаю, как бы я себя повел на его месте.
- В "Лете" прекрасный саундтрек, и, собственно, именно вы отвечали за звук. Как вы коммуницировали с Кириллом Серебренниковым при монтаже?
- Еще когда Кирилла не арестовали, мы выбирали с ним песни, которые будут звучать в фильме. А после ареста все изменилось, на тот момент фильм мы не досняли. И когда Кирилл уже монтировал картину, находясь под домашним арестом, мы с ним общались, обсуждали и добавляли некоторые песни, композиции, делали музыкальное оформление – не песен, а именно звуковое сопровождение. Если заметили, там много гитар и так далее. В процессе обсуждения с ним мы все записывали, после он выбирал варианты.
Была вот такая история: я готовил черновики для Кирилла – как примерно будет звучать та или иная песня. Я делал некую "болванку" или "рыбу", скажем так. И когда мы эти черновики переделывали, переписывали на чистовой вариант, записывали инструменты в хорошей студии, Кирилл сказал что это все не то, он хочет слышать именно тот самый "сырой" немного, черновой вариант. И тут мы столкнулись с проблемой, потому что черновики я делал у себя в домашней студии и часть этого материала у меня просто пропала. Я их стер, поскольку это были только наработки. Так что нам пришлось восстанавливать первоначальный вариант. Наверное, есть такой "эффект демо". Когда человек привыкает к демо-версии, настолько это вписывается в кино – сопоставление картинки и звука, что автор хочет слышать это именно в таком варианте.
Нам пришлось несколько песен, композиций восстанавливать из моих черновиков – это было очень необычно, но это право режиссера, конечно.
- Как работалось с Кириллом на съемочной площадке?
- Впечатления остались только самые лучшие. Я, в принципе, и согласился на участие в этом проекте только потому, что Кирилл поверил в меня. Я очень переживал, я не могу браться за дело, в котором на сто процентов не уверен, мне не позволяет перфекционизм. Я ему объяснял, что могу не справиться, спрашивал, "ты точно уверен, что это должен быть я?". Он сказал – "да, не переживай, я тебе помогу". И я ему полностью доверился. И, по-моему, сделал все правильно, я очень уважаю и люблю его.
- Погружение в мир другого музыканта заставило вас свое творчество, возможно, переосмыслить?
- Может быть, не могу анализировать и задумываться. В подсознании - может быть это отложилось. Но сам опыт съемок и работы над музыкой таких прекрасных людей как Майк, Цой – колоссальный. Я многое понял, переосмыслил многие песни Майка. Потому что у нас в стране Майк незаслуженно забытый музыкант. Если Цоя мы все знаем, то Майка не знает практически никто.
- Еще один интересный технический момент. Тео Ю не знает русского языка. Как технически осуществлялись съемки? Я заметила, что многие сцены сняты так, что не показывается как Тео говорит.
- Тео было очень сложно – ему пришлось за три месяца выучить десять песен Цоя, разучить их играть на гитаре. Мы помогали ему, показывали как правильно зажимать пальцы, держать гитару, примерно как нужно петь. Мы постоянно учили русские слова, песни, в паузах между съемками все время с ним пели песни Цоя, чтобы была правильная артикуляция. Но Тео такой работоспособный человек, что поразительно. Я не представляю, что на его месте мог бы быть какой-то другой актер. Потому что был огромный кастинг, мы долго искали Цоя, у нас все были утверждены, кроме этой роли. Мы долго не могли найти, потому что все наши российские претенденты были с этой информацией, а Тео ничего практически не знал о своем герое. И это прекрасно, что мы нашли именно корейского актера, который был вне контекста, без этого бэкграунда. Он отлично сыграл, и мне кажется, что именно человек, не живущий в России, не знающий всей этой истории, должен был играть Цоя.
