Леонид Парфенов: Мой фильм про евреев, но прежде всего про русских

Телеведущий перед выходом своего нового фильма "Русские евреи" поговорил с "Интерфаксом" о русской идее и национальном вопросе

Москва. 14 апреля. INTERFAX.RU - В прокат выходит фильм Леонида Парфенова "Русские евреи" - первый из документальной трилогии о жизни евреев в Российской империи и в Советском Союзе. В этой части, которая охватывает период до революции 1917 года, Парфенов рассказывает о многих ключевых событиях начала ХХ века - в том числе деле Бейлиса, погромах, массовом переходе евреев в русскую культуру и их участии в революции. Корреспондент "Интерфакса" Екатерина Загвоздкина поговорила с Леонидом Парфеновым о том, почему именно евреи и зачем вообще сейчас снимать доккино.

- Откуда возникла идея снять такой фильм?

- Обращаю внимание: в названии слово "русские" стоит перед словом "евреи". Я всегда снимаю прежде всего про русскую культуру и русскую историю - русскую цивилизацию в широком смысле. Ее особенность - широта. Люди разных национальностей могли участвовать в этой цивилизации, создавать и обогащать ее. Особенно ярко и массово в разное время проявили себя три народа: немцы, грузины и евреи. У меня было много разговоров с моими знакомыми и друзьями немцами, грузинами и евреями, про их соплеменников, которые на определенном этапе уходили в русскость: русскую карьеру, русскую культуру, русский язык. Один из таких разговоров - с Михаилом Фридманом. И мы договорились, что идею рассказать о евреях реализуем в виде фильма.

- Можно ли назвать ваш фильм полезным кино, направленным, как говорят сейчас чиновники, на увеличение толерантности в обществе?

- Специальной цели создавать пособие по толерантности у меня не было. Я снимаю то, что интересно мне, и то, что киногенично - курсов по истории не делаю. В фильме "Русские евреи" отражен мой взгляд на человека русской культуры. Я убежден, что в ее широте и разнообразии - наше богатство. Ведь "наше все", как известно, был мулат. Великий русский мореплаватель, в честь которого и памятник перед главным морским училищем, и знаменитый парусник, на котором вырастают новые поколения русских моряков, - Крузенштерн. Два великих Левитана. На памяти нескольких поколений красивее всего в телеэфире в документальных фильмах говорил по-русски Ираклий Андроников, который вообще-то Андроникашвили. Грузинами, немцами, евреями они были по происхождению. А по национальности - русские. Потому что национальность, как я ее понимаю, - это мироощущение, этика, культура, язык, твое чувство общности с ними. Может, в этом взгляде на русскую культуру, полном гордости за многообразие ее проявлений, и заключена какая-то толерантность, не знаю.

- В "Русских евреях" вы приводите замечательный пример того, как историю переписывают задним числом в угоду политике властей, линии партии. Как вы считаете, нет ли сейчас подмены исторической действительности в отношении к евреям?

- Есть известная шутка, что мы - страна непредсказуемого прошлого. Я специально не рассматривал этот вопрос, когда работал над последним фильмом. Да, с 30-х годов была надобность говорить, что, когда Ленин прятался в шалаше в Разливе, он был один, без Зиновьева. Но сейчас, вроде бы, с Зиновьевым никто не борется, и нет смысла говорить, что его там не было. И хотя у нас, к сожалению, все время пытаются историю приспособить к нынешнему моменту, легитимизировать через нее сегодняшние решения власти, это напрямую к нашему проекту отношения не имеет. Происхождение Карла Маркса и Якова Свердлова больше никто не замалчивает.

- Как вы считаете, не обвинят ли вас после этого фильма в том, что вы тайный агент сионистов или участник жидо-масонского заговора?

- Это судьба любого публичного продукта: вызывать разную реакцию. Мало ли есть предубеждений. Кто-то из русских может посчитать, что это проект - избыточное восхваление евреев. А кто-то из евреев может сказать, что, наоборот, какой-то антисемитизм - зачем рассказывать про то, как евреи забывали свою национальность. Но если я все время буду думать о том, как бы кто косо не посмотрел, то ничего не смогу сделать.

- Во второй части вашей трилогии будет говориться об официальной юдофилии в СССР в первое тридцатилетие советской власти, после этого периода утвердился официальный антисемитизм. А какое сейчас доминирующее отношение к евреям?

- Мне кажется, не существует вообще единого средне-взвешенного мнения, о чем думают в России. Есть и такое, и сякое отношение. Да, национального вопроса, как он был в Советском Союзе, сейчас, слава Богу, не существует. В СССР совершенно невозможно было бы представить, как это сейчас: министр обороны - тувинец, татарка возглавляет Центробанк, другой крупнейший банк - немец. Но они все прежде всего русские люди, их такими все воспринимают, и они сами себя, наверное, тоже. Происхождение родителей назначенца перестало волновать власти.

- Движением евреев от традиционного уклада, обычаев, иудаизма в русскую культуру - то, о чем вы много говорите в своем фильме. Темой картины вообще можно назвать вхождении евреев в русскость. Так, вы приводите слова Ахматовой, что есть русский по фамилии Иванов, а есть - по фамилии Рубинштейн. Вы не считаете, что с такой ассимиляцией евреи утрачивали идентичность?

- Это другая тема. Герои этого фильма шли в русскую культуру с огромной охотой, их никто не гнал из-под палки. И когда в 1912 году победитель конкурса куплетистов Лазарь Вайсбейн решил, что он впредь будет Леонидом Утесовым, и 70 лет после этого им оставался, он, вроде, ни разу не пожалел об этом выборе. Когда молодые евреи уходили в русскую революцию, их осуждали община и семья. Отцы их проклинали, может, даже злее, чем царские жандармы. Они боролись и против уклада жизни отцов, и против государственного строя. А через поколение-два для многих начнется обратный процесс: от ассимиляции - к еврейству, когда советские евреи массово разочаруются в социализме. Дети обрусевших родителей тогда попробуют найти старую-новую идентичность. Мол, если я из-за моего происхождения всегда буду здесь вторым сортом, так, может, вернуться назад к корням? Но об этом мы расскажем уже в третьем фильме.

- Тогда обратный вопрос: насколько русские евреи остались евреями, не стали просто русскими?

- Что главное в Левитане - и в Исааке Ильиче, и в Юрии Борисовиче? То, что один был художником русской природы, а другой был голосом русского эфира. Может, они по привычке опасливо относились к тому, что, скажем, приходилось работать в субботу - теперь это неважно. Главное ведь для нас - что было содержанием и смыслом их жизни.

- А когда выйдут остальные две части "Русских евреев"?

- Второй фильм – про тридцатилетие с 1918 по 1948 год - и третий - время после 1948 года - будут готовы в декабре. Правда, мы покажем их уже в начале будущего года - не знаю, вместе или разобьем. Но в эфир, если он потом будет, выйдут все три подряд. "Русские евреи" - это, конечно, телефильм по приемам: ведущий, прямо обращающийся в камеру - в кино так не принято. Мы решили выпустить фильм в кинопрокат из-за бума нон-фикшн: люди сейчас ходят на лекции, смотрят документальное и научно-популярное кино - есть заинтересованный зритель.