Американский пирог

В предоскаровскую гонку в российском прокате включилась безупречная драма о взаимоотношениях женщин тех времен, когда считалось, что цвет кожи тоже является нашим принципиальным отличием друг от друга

Москва. 21 февраля. INTERFAX.RU - За экранизацию бестселлера Кэтрин Стокетт, отвергнутого издательствами шестьдесят раз, взялся давний друг писательницы Тейт Тейлор. "Прислуга" получилась детализированным зрелищем на два с половиной часа, за которые зритель успеет поумиляться, прогневаться, посочувствовать или уснуть.

Сюжет картины тщательнейшим образом разрабатывает проблему политкорректности и толерантности, одеревеневшую лошадку из детства Соединенных Штатов Америки, ту игрушку, с которой добрая часть американского общества уже давно наигралась, и которую достают из чулана, когда кому-то из условно соперничающих сторон вдруг становится удобно ее раскачать, вспоминая, каково оно было во времена живого Мартина Лютера Кинга, когда сегрегация по "сортирному признаку" была излюбленным времяпровождением добропорядочных юных леди с Юга. Режиссер Тейт Тейлор, упаси господь, ничего такого не раскачивает.

Его работа – живописная экранизация классического сюжета про одну воинственную девушку, которая, вернувшись домой после колледжа, обнаруживает противную человеческому существу картину, которую поменять, по ее скромному мнению, может только она сама. Про писательские амбиции самой Скитер авторы как-то недоговаривают. Героиня Эммы Стоун вроде как очень ждет звонков от большой издательницы из большого города, кормит ее бойкими обещаниями и параллельно вкрадчиво "раскручивает" своих респонденток в накрахмаленных фартуках.

Придираться к "Прислуге" отсюда, из-за океана, конечно, чрезвычайно просто. Для нас, наряду с остальной литературной нетленкой про отношения чернокожего населения Америки с другими американцами, считающими, что оттенок кожи означает не просто уровень меланина, а еще и некую врожденную социальную принадлежность, является все-таки проблемой чужеродной. А потому "Прислуга" оставляет за собой некое безотчетное послесловие оформленной спекуляции-махинации-манипуляции. Причем никаких явных или скрытых намеков сюжет фильма сам по себе не содержит, среди героев, а точнее, героинь тейлоровского опуса черное, простите за грубый (и неполиткорректный) каламбур, настолько белое, а белое – настолько черное, что ошибочных выводов в характеристиках персонажей быть попросту не может.

И вот на этом фоне относительно "Прислуги", претендующей, между прочим, не только на звание "Лучшего фильма года", но имеющей еще и пару-тройку ключевых номинаций на "Оскар", возникает крамольная, не мысль даже, а зарисовка под мысль: история, так безупречно рассказанная авторами, сама по себе и есть самое расистское высказывание из возможных.

Проблему, которую не решить в Америке веками, которая с годами только мутирует и принимает, пускай локально, пускай симптоматически, пускай в обусловленности с промахами и ошибками внутрисоциальных реформ и экономических катаклизмов, какое-то звериное клоунское лицо, почему-то здесь и сейчас принимают за трогательную новеллу о том, как человеческую распущенность и глупость искореняют бодрыми протестами с выносом старых унитазов на газон обидчицы человеческого достоинства и шоколадными кексами с примесью отходов жизнедеятельности разжалованной домбрабоницы. Помилуйте, как на такую декоративную декларацию прав и свобод ведется современное "оскаровское" общество? Примирительным жестом как будто бы в конец заблудившегося разума отборщиков не выглядит и включение в одну общую номинацию на "Лучшую женскую роль второго плана" Джессики Честейн и Октавии Спенсер. Наверное, чтобы обе ничего не получили. Потому что при благополучном исходе для одной из актрис в кинематограф расовых вопросов вновь пахнет затхлым воздухом забытых и пережитых историй. А общество, время от времени в открытую ими торгующее, кажется, так и не заслужило себе право на покой политкорректности.

Обозреватель Полина Грибовская