Нас всех очистить и причастить
Минувшая неделя в культурной жизни столицы ознаменовалась двумя мощными вбросами – познавательной выставкой "Святая Русь" и попыткой "очистить" СМИ
Москва. 27 мая. INTERFAX.RU – Минувшая неделя в российской культуре началась с повторения на все лады уваровской триады "православие, самодержавие народность" - в Третьяковке на Крымском Валу открылась выставка "Святая Русь" - помпезно, официозно, с присутствием церковных и светских чинов, с расставленными по залу мониторами, на которых в режиме нон-стоп демонстрировались то литургия, то крестный ход. Зал небольшой, и куда бы ни пошел ты, глас батюшки – за тобой. Как Большой Брат.
Выставку привезли из Лувра, где она год назад познакомила французов с древнерусским искусством, собранным по двадцати пяти российским городам. Расположенная в луврской анфиладе, экспозиция строилась по принципу хронологии и давала постепенное, солидное представление о "Святой Руси". В Третьяковке экспонаты сгрудились в одном зале, на забранном вишневым сукном витринах - помпезно, но бестолково. Мелкий-мелкий шрифт, которым набраны надписи к экспонатам, заставляет практически прикладываться к стеклу витрины, что, быть может, и есть главная мысль устроителей выставки: святое – не созерцать, не изучать, не рассматривать – прикладываться. А на некоторых витринах эти надписи располагаются на высоте детского росточка, и зрители вынуждены еще и стоять согбенными перед святыми экспонатами. Если так и задумано, то это иезуитски-гениально.
Не будем забывать, что "Святая Русь" - это в определенном смысле фигура речи, эпитет, опознавательный знак. Как "belle France", "ненька Украина" и "старая добрая Англия". В родных пенатах такое называние выставки, автоматически, на голубом глазу взятое вместе с выставкой из Парижа, сильно напоминает плакат "Да здравствует великий советский народ!".
Убежденным атеистам на выставку зайти можно – их не убудет, они закаленные. Сомневающимся, тем, кто по пути к Богу пока только робко ступает, тихо, короткими перебежками – упаси Бог. Показная благость, заядлая духовность, нарочитое православие являют немыслимый церковно-официозный тон, под который охотно прогибаются и сферы культуры и который способен отпугнуть всякого не воцерковленного пока человека.
Словно подтверждая этот тезис, на следующий день деятели культуры – некоторые из них, скажем так, - написали первым лицам государства долгое письмо о восьми страницах. Кратко: распорядиться своею волей ввести на федеральных каналах православные программы, сколотить совет по наблюдению за нравственностью в СМИ, принять этический кодекс работника СМИ и кинематографии. Словом, дорогой наш барин, совсем нас замучили, мы ведь с вами ответственны за все – и кто вас поймет, как не мы?
Давно известно, что забота о чужой нравственности начинается там же, где и проблемы со своей собственной. Но не будем уподобляться "радетелям" – честно говоря, до их (да и любой другой) нравственности нормальному человеку нет никакого дела. Но ведь до какой степени дремучим холопским сознанием надо обладать, до какой степени презирать тех, о чьей прямой дороге в Царствие Небесное ты якобы печешься, чтобы всерьез думать, что подобные вопросы решаются вот таким способом. Здоровый нравственный климат общества всегда начинает формироваться снизу – у власти-то все равно те, кого выбрала та самая недоделанная паства, низкий духовный уровень которой так огорчает Михалкова, Стеблова, Хотиненко, Ливанова, Соломина, Бурляева.
И кстати, если рассудить логически, то большего оскорбления власти со стороны культуры, чем предложить ей начать вместе совместную цензуру, быть не может. То есть фатально недальновиден Никита Сергеевич с единомышленниками, и не сегодня-завтра это станет ясно не только тем, кто давно состоит на службе "либерально-атлантической диктатуры" и строит против него, Михалкова, козни, тратя миллионы на черный пиар. Интересно – вот когда объекты неумеренной любви Михалкова наконец устанут от выпадов в их адрес, когда поймут, что их подставляют – их тоже запишут в приспешники "либерально-атлантической диктатуры"?
Обозреватель Екатерина Барабаш
