Мать без дитя
Режиссер и сценарист Родриго Гарсия под покровительством Иньяритту, Дель Торо и Куарона снял отчаянную драму о неисповедимости путей родственной связи. Основное внимание Гарсия, как всегда, уделил женской доле
Москва. 22 июля. INTERFAX.RU – Центробежной силой фильма "Мать и дитя", как понятно уже из названия, является душераздирающая история принудительного разрыва самой главной связи рода человеческого. Тут впору кому-то заахать, кому-то заохать, мол, знаем мы этих латиноамериканцев, ох, уж эти иньяритту, ах, уж эти куароны. Так уж сложилось, что Южная Америка давно стала для нас основным поставщиком телевизионного "мыла", потокам которого конца и края не было бы видно, если бы времена не менялись и на смену душещипательным мелодрамам без особого художественного смысла не пришла на замену продукция с совершенно иным "сериальным" потенциалом. Но, несмотря ни на что, рудиментарный фон повышенного интереса к слезливым биографиям и всякого рода семейным перипетиям среди аудитории все-таки присутствует и по сей день. И именно Алехандро Гонсалес Иньяритту и его "Вавилон", "21 грамм" и, конечно же, "Сука-любовь" вернули зрителю то забытое чувство восхищения и трепета, замешанного на безусловном любопытстве к страстям всякого рода. Не удивительно, что очередной фильм Родриго Гарсии взялась продюсировать целая "банда" его мексиканских соотечественников и практически ровесников.
Режиссер Родриго Гарсия, кстати, - сын знаменитого писателя Маркеса, снял пять лет назад альманах "Девять жизней", как бы продолжив, таким образом, начатое еще раньше исследование судеб и характеров в фильме "Женские тайны". Последовательность и авторская заинтересованность Гарсии на лицо, только вот в своей последней картине "Мать и дитя" режиссер заметно сократил число героинь и свел его до трех.
В сюжет заложена трагическая разлука несовершеннолетней роженицы со своей дочерью. Юная Карен (Аннет Бенинг, "Вальмон", "Красота по-американски") расстается с новорожденной, кажется, по настоянию суровой матери и передает ее приемным родителей, о которых ей ничего не будет известно. И продолжает жить дальше, так безрадостно и скупо, что, сама того не замечая, Карен превращается в сухую мегеру вечно недовольную и с вечно поджатыми губами. Все свою жизнь она ухаживает за стариками, в том числе и за дряхлеющей матерью, и ведет дневник, посредством которого всеми силами отчаявшегося и одинокого человека она пытается поддерживать эмоциональную связь с утраченной дочерью.
С другой стороны свой персональный непростой сценарий прорабатывает целеустремленная блондинка адвокатесса Элизабет (Наоми Уоттс, "Малхолланд Драйв", "Элли Паркер", "21 грамм", "Разрисованная вуаль", "Забавные игры"), которой море по колено и горы по плечо, и, вообще, о матери своей она и не вспоминает и с женщинами она не дружит, not in the sisterhood, что называется. Тут поднаторевший в выводах о женских характерах Гарсия безусловно втыкает свою шпильку, мол, дамы, всем оставаться на своих местах, аскетичные бездушные мамаши – направо, циничные карьеристки дочурки – налево. Гарсия, пускай, несколько перестаравшись в нагнетании сюжетной коллизии, двумя ударами отбрасывает своих героинь в разные углы ринга. Делает он это, как мы понимаем, исключительно для того, чтобы все вторую половину фильма, а для матери и дочери всю оставшуюся половину жизни, они могли на коленях ползти на встречу друг другу.
Очевидно, что столько вопиющую "клюкву" не принял и не переварил бы любой более или менее сознательный человек, скромно считающий себя сосудом трезвого разума и усталой души. Но в подаче Гарсии "Мать и дитя", нет, не то чтобы воспринимаются, как суровая правда жестокой жизни в последней инстанции, нет, просто его страстный и эмоционально окрашенный метод изучения женского характера почему-то работает получше, чем скальпель циничного естествоиспытателя.
Обозреватель Полина Грибовская
/Интерфакс/
