…И нравственный закон внутри нас
Новый сценарий Юрия Арабова "Чудо" стал основой для постановки одноименного фильма Александра Прошкина. Арабов продолжает размышлять о Православии
Москва. 16 ноября. INTERFAX.RU - Арабова все-таки лучше всего умеет понять Сокуров. Сценарии Арабова наполнены ассоциациями, ретроспекциями, полутонами. В них нет динамики сюжета, потому что важнее оказывается созерцание потока жизни. Сокуров воспринимает мир похоже, тоже несколько пантеистически, у него тоже есть мистификация обыденности, экзальтация речевых потоков, которые должны подчеркивать абстрактный взгляд автора. Арабов и Сокуров поэтому дали миру несколько гениальных произведений, и в том, что они уже несколько лет не работают в тандеме, сказалось на их творчестве не самым лучшим образом.
В "Чуде", как и в похожем на него тематически "Юрьевом дне", который по сценарию Арабова снял Кирилл Серебренников, утрачено слишком много потенций, заложенных в сценарии. В обоих случаях режиссеры-профессионалы постарались как можно бережнее подойти к тексту, дополнили его незначительными импровизациями в деталях, но исчезла магия поиска, творчества в реальном времени, напряженной мысли. У Прошкина, как и у Серебренникова никакой напряженности, кроме сюжетной интриги, не остается. Для них, кажется, важнейшим является именно тот чудесный случай, благодаря которому начинается действие. В "Юрьевом дне", как мы помним, это было исчезновение мальчика, в "Чуде" - стояние Зои с иконой Николая Чудотворца. Второй повод особенно рискованный. Случай с Зоей уже стал частью фольклора, его знает половина страны, ему ужасаются, дополняют его подробностями. Это чудо давно вышло из сферы патериковых чудес, слишком уж эта история с окаменением необычна. Как сделать так, чтобы из сценария не получился комикс, - это настоящий вызов, с которым Арабов справился очень изощренно. Его версия напоминает "Расемон" Куросавы: само чудо оставлено на периферии авторского внимания, нас гораздо больше волнуют несколько людей, оказавшихся связанными в результате происшествия в провинциальном городке. А по большому счету, важно вплетение чуда в бытийное пространство, если хотите, оправдание чуда. Зачем оно нужно миру? Арабов дает понять, что миру – незачем. Так, Хрущев остается гонителем на церковь. Милиция равнодушно замалчивает стояние. Газетчик пишет статью и увольняется с работы. Священник уходит из храма. Его роль играет Виктор Шамиров, и это тот случай, когда сценарий расширяется: Шамиров предлагает такой портрет иерея, который полемизирует со сценарием. Его священник верует, и его вера сильнее простонародных суеверий, связанных с чудом. Под его проповедью, заканчивающейся цитатой из Канта, подписались бы многие церковные иерархи и богословы, так как Православие вообще очень настороженно относится к чудесам, призывает к трезвости. Но сценарий побеждает, священник уходит из храма, и в фильме, в отличие от сценария, этот уход кажется парадоксом, которого многие зрители не замечают и не понимают. В сценарии священник давно атеист, и чудо становится для него той Встречей, которая слишком сильно обжигает его. Уполномоченный по делам религии сыгран Маковецким, который в это же время снялся в роли святого у Хотиненко. Инфернальный тип все же дается Маковецкому легче, и обыгрывать стеклянный глаз ему явно удобнее, чем епитрахиль. Харизматичный образ осядет в памяти, напомнит о том, что происходило в ту историческую эпоху, которая взята фоном в фильме.
Очень осторожно сегодня говорят о тех гонениях на Церковь, которые предпринял Хрущев. Слишком засекречено, слишком много сплетен и слишком тонкие материи. Об этом не очень охотно упоминают в СМИ, в учебниках истории я этого тоже не находил, но та борьба, которую вело с Церковью государство, должна быть известна людям сегодня. Такой изощренной методики в России никогда не было, и карикатурный образ Хрущева из фильма – это только ширма, за которую Арабов попытался заглянуть. Чудо – это не стояние Зои, а стояние Церкви, хотя Арабов достаточно тактичен, чтобы не педалировать этот мотив, а наоборот скрыть его от поверхностного взгляда. Но все же в сценарии это чувствуется сильно, и вопрос о том, смотреть фильм Прошкина или читать оригинал, остается открытым.
/Интерфакс/
