Приключения юродивого в XVI веке
Несколько лет назад "Остров" Павла Лунгина обнаружил новый социальный запрос – кино о юродивых. В этом году юродивый возвращается в новом масштабе и новом обличье, но все равно узнаваем
Москва. 6 ноября. INTERFAX.RU – "Царь" как-то автоматически стал культовым фильмом – это понятно после нескольких его показов на ММКФ, куда невозможно было попасть. Я думаю, какой-то одной причины нет, просто Лунгину удалось, как и раньше бывало, безошибочно угадать тот рецепт коктейля, который производит приятно-дурманящее впечатление. Или, если прочувствовать его составляющие, раздражение, это уже у кого как.
Начинать нужно, конечно, с фигуры юродивого. В "Острове" Лунгин с Мамоновым, исполнившим главную роль, нащупали уровень надрывности, совпадающий с архетипическими образами в русском сознании: святой, сумасшедший, чудотворец, внутренне расколотый человек, богоискатель с примесью инфернального, добрые глаза и удары палкой – собранный по кусочкам, святой стал чем-то вроде безошибочно угаданного героя комикса, которого теперь можно помещать в разные ситуации и даже временные эпохи: он все равно уже любим зрителем, и останется только не прогадать с антуражем.
Юродивый во второй серии своих приключений оказывается в царском кресле и именуется он теперь царь Иоанн Васильевич, кругом него царит средневековое безумие шестнадцатого столетия, и ему нужно только приспособиться к нему. Царь вбирает в себя больше безумия, а святость отдает другому, мы потом об этом еще скажем. Царь крадется среди каменных палат, орудий пыток, оторопевшей от духа времени челяди. Он милостив, когда избавляет человека от пытки, даруя ему быструю смерть. Он подозрителен. Он бесконечно, как одержимый, цитирует Писание, выводя из него аргументацию для своих бесчеловечных действий. В юродстве царя обнаруживается тот переход в сторону сатанизма, которым рискует любой, кто встает на этот путь. Это не Христа ради юродивый, как в "Борисе Годунове", это тот дикий азиат, которым представляют Иоанна Васильевича прежде всего на Западе. В комиксах не принято искать исторической правды, потому что они работают со стереотипами. И создают их там, где ничего конкретного нет. В мифологии истории полуграмотного русского народа образ черкасовско-эйзенштейновского Иоанна легко сменится мамоновско-лунгинским. Он удобоваримей и он более русский, более понятный.
Хотя классического "Ивана Грозного" Лунгин и его американский оператор Стерн знают и любят, хотя и не так, как "Андрея Рублева". Большая часть того, что мы видим в "Царе" - это гиперболизированные картины из этих двух фильмов. Узнаваемо и приятно, в лучших традициях постмодернизма, где Лунгину мало равных. Постмодернизм идеально подходит для комикса, а также всегда заключает в себе некоторую собственно комическую основу.
Комизм "Царя" преимущественно в кастинге. Здесь не только Мамонов с репутаций бывшего пьяницы, ставшего духовным гуру молодежи. Коннотации экранных образов Ивана Охлобыстина и Вилле Хаапсало рождают понимающую улыбку, сменяющуюся нервными смешками. Двигатель прогресса в лице митрополита Филиппа, в образе которого столько же святости, сколько в Джордано Бруно или Галилео Галилее, - один из интереснейших в фильме. Роль, ставшая для Олега Янковского последней в жизни, показывает, насколько далеки от действительности представления даже самой передовой интеллигенции о жизни Церкви в прошлом Руси. Но Янковский прекрасный актер, и неубедительность фигуры митрополита скоро перекрывается актерской харизмой, создан новый стереотип.
Может, наша проблема в том, что мы никак не хотим учиться смотреть комиксы. "Царь", как и "1612", свободная творческая вариация "на тему", от которой мы все равно требуем чего-то другого. Профессиональное качество фильма Лунгина, сыгранность актерского ансамбля, хоррор-составляющая и мистические переживания режиссера, отображенные в фильме, оставляют не так много пространства для упреков. Может, надо учиться смотреть по-новому, соглашаться на вводимые автором условнсти. Или все-таки это проблема коктейля, когда каждый его компонент настолько бросается в глаза?
/Интерфакс/
