Владельцам бизнеса надо разрешить искусственную вентиляцию балансов. Обзор

Москва. 14 мая. INTERFAX.RU - Одной из мер, с помощью которых российское правительство пытается смягчить экономические последствия коронавирусной инфекции COVID-19, стал мораторий на внешнее банкротство для части компаний и индивидуальных предпринимателей. Но использованный рецепт оказался формальным и вредным, считают эксперты.

Между тем Германия - несмотря на свое жесткое законодательство о несостоятельности - применяет совершенно другие подходы.

В отражении нет запроса на справедливость

Мораторий на внешние банкротства, введенный правительством 6 апреля 2020 года, действует в отношении системообразующих и стратегических предприятий организаций, а также компаний и ИП, у которых код основного вида деятельности (ОКВЭД) совпадает с упомянутыми в специальном списке особо пострадавших отраслей (это авиа- и автоперевозки, турагентства, гостиничный бизнес, общественное питание, парикмахерские, химчистки и др.). Сейчас защитные меры действуют в отношении 484,5 тыс. юридических лиц и 1,528 млн ИП. Это примерно седьмая часть зарегистрированных в РФ компаний и примерно 40% индивидуальных предпринимателей.

Эксперты считают, что ОКВЭД-подход неверен. "Действующий мораторий не отражает запрос на справедливость. Он несправедлив, потому что вводится случайным путем", - говорил в четверг в ходе онлайн-конференции Центра стратегических разработок (ЦСР) "Банкротство. Реальная практика" соучредитель ассоциации "Банкротный клуб", бывший судья Высшего арбитражного суда РФ Рустем Мифтахутдинов.

Мораторий на основе ОКВЭД приводит к тому, что "ищем не где потеряли, а там, где светло", соглашался управляющий партнер адвокатского бюро "Бартолиус" Юлий Тай. По его мнению, нужно устанавливать причинно-следственную связь между пандемией и банкротством. Если этой связи нет, то и незачем поддерживать, если связь прямая и очевидная - надо помогать, считает он.

Распространение моратория исключительно на основе формальных критериев - системообразующей роли, "стратегичности" и ОКВЭД - имеет и другой негативный эффект: защиту получили те, кому она не нужна. Правом на отказ от моратория на банкротство воспользовались 70 компаний и предпринимателей, говорил ранее руководитель проекта "Федресурс" (Единый федеральный реестр сведений о банкротстве, fedresurs.ru) Алексей Юхнин, и это "крупные стабильные компании и чувствующие себя уверенно индивидуальные предприниматели".

Напротив, ЦСР выяснил, что мораторий не распространяется на 58% компаний с высокой вероятностью банкротства. Кого надо защищать, часто в списках не оказывается, отмечал Тай.

Риск домино

Второй огрех формального ОКВЭД-подхода заключается в том, что распространение моратория на компанию не зависит от момента и причин возникновения финансовых проблем в ней - до пандемии или из-за нее, достаточно простого попадания в список ФНС. В результате под временной защитой оказались и те компании, которые уже давно не платят своим контрагентам и находятся в финансовой яме.

И такой подход неэффективен, так как "исторические должники" потянут за собой банкротство контрагентов, считает партнер юркомпании Art de Lex Ольга Савина. По ее мнению, логичнее было бы воспользоваться опытом Германии, где тоже ввели мораторий на несостоятельность. Но там он распространяется лишь на организации, чье банкротство оказалось следствием пандемии COVID-19.

Между тем зона риска, которая возникает вокруг подпавших под банкротный мораторий "исторических должников", повлечет эффект домино, когда возникнет цепная реакция банкротств в связанных между собой отраслях, отмечает ЦСР. Нарушение обязательств со стороны контрагентов в качестве причины несостоятельности называют 55% компаний, у которых риск банкротства может возникнуть в ближайшие полгода. Среди тех, кто уже столкнулся с риском банкротства, в качестве его причины называют проблемы с контрагентами 32% опрошенных.

Риски в ареале эффекта домино можно было бы отчасти сократить, если бы владельцы бизнеса могли без опасений финансировать свои пострадавшие компании. Но в России делать это стало особенно рискованно: можно не только компанию не спасти, но и ни копейки из потраченного не вернуть.

Причина - жесткая позиция Верховного суда (ВС) РФ по поводу так называемого "компенсационного финансирования". ВС РФ считает, что требования владельцев и других контролирующих лиц компании в случае ее банкротства должны погашаться в последнюю очередь, если возникли в ситуации имущественного кризиса компании. Они не могут противопоставляться требованиям других кредиторов.

В январе 2020 года в одном из обзоров практики ВС РФ в качестве примера привел как раз ситуацию выдачи контролирующим лицом займа компании для вывода бизнеса из кризиса. Предоставляя такое "компенсационное финансирование" контролирующее лицо "принимает на себя все связанные с этим риски", которые не могут перекладываться на других кредиторов, говорится в документе.

В "обычной" жизни аналогичный жесткий подход к субординации требований аффилированных с должником кредиторов действует и в Германии. Но на время кризиса из-за COVID-19 там его сразу же смягчили, и разрешили отступать от этого правила и позволили бизнесу помогать самому себе.

Возможность не субординировать займы акционеров и участников, переданные в период финансового кризиса, "сильно ждут" и от российских судов, признался Мифтахутдинов.

"Если ВС РФ не возьмет на себя смелость ее ввести каким-нибудь своим очередным обзором по COVID, то конечно это должен срочно делать законодатель. Это сигнал должен быть одним из первых: сегодня уже бизнесу нужно сказать: не бойтесь себя кредитовать, вас потом не субординируют", - сказал он.