Кавказский кризис позволил нам лучше понять Россию

Посол Франции в Москве Жан де Глиниасти в интервью "Интерфаксу" рассказал о том, какое политическое значение имел для отношений России и Франции кавказский кризис

Москва. 27 февраля. INTERFAX.RU - В преддверии первого государственного визита президента РФ Дмитрия Медведева во Францию посол Франции в Москве Жан де Глиниасти в интервью дипломатическому корреспонденту "Интерфакса" Ксении Байгаровой рассказал, что кавказский кризис в итоге пошел на пользу российско-французским отношениям, а мировой финансово-экономический кризис, как это ни парадоксально, способствовал притоку французских инвестиций в РФ.

- Господин посол, как известно, 2010 г. стал годом России во Франции и Франции в России. Какие основные, наиболее интересные события запланированы в рамках обмена национальными годами?

- Нас ожидает много событий. В рамках обмена национальными годами можно выделить несколько измерений, которые будут развиваться параллельно в течение 2010 года.

Первое измерение - культурное. На протяжении веков культурное сотрудничество является важнейшим элементом отношений Франции и России, а потому именно культура станет вдохновителем этого года Франции в России и России во Франции.

Культурную часть национального года России во Франции ознаменовал большой праздник, который прошел в Париже в январе. Тогда состоялся концерт оркестра Мариинского театра под руководством Валерия Гергиева. Это мероприятие посетили российские официальные лица, в частности, присутствовал руководитель администрации президента Сергей Нарышкин.

На днях в Москве, как известно, министр культуры Франции Фредерик Миттеран вместе со своим российским коллегой Александром Авдеевым открыл выставку Пабло Пикассо. История, связанная с ней, очень психологична. Ведь первая, и она же последняя, выставка Пикассо в России прошла в 1954 г., обозначив окончание сталинской эпохи. Карьера нынешнего директора Пушкинского музея Ирины Антоновой насчитывает столько де лет, сколько времени прошло между двумя этими выставками. Полагаю, что открытие выставки Пикассо стало удивительным, грандиозным моментом в культурных отношениях между Россией и Францией.

Но нас ожидают и другие важные культурные мероприятия. Скоро президенты наших стран Дмитрий Медведев и Николя Саркози совместно откроют в Лувре выставку "Святая Русь". Это культурное и одновременно политическое событие станет результатом двухлетней работы по поиску интересных экспонатов.

Кроме того, запланированы гастроли в Россию театра "Комеди Франсез", а современные французские писатели в июне проедут на "писательском поезде" по Транссибирской магистрали. На каждой остановке в российских городах они будут проводить конференции, дискуссии в лучших традициях франко-российской интеллектуальной дружбы. Интеллектуальная жизнь закипит в университетах, на телевидении, на различных конференциях. Мы поговорим друг с другом о философии, об истории, современном обществе, социологии. Нас ожидают, конечно же, гастроли балетных коллективов, кинофестивали. И все это будет происходить по всей России. Так что, уверяю вас, культурное измерение обмена национальными годами будет удивительно насыщенным.

Следующее измерение – экономическое – также имеет серьезное значение. Преддверием экономического аспекта национальных перекрестных годов стал недавний межправительственный семинар в Рамбуйе, который возглавили премьеры России и Франции Владимир Путин и Франсуа Фийон. Результатом этого семинара стали 40 соглашений и контрактов, охватывающие практически все сферы экономического сотрудничества между Францией и Россией. Ни один сектор экономики не был обойден вниманием – будь то энергетика, сельское хозяйство, электроника, военно-техническое сотрудничество. В 2010 г. ожидается проведение важных экономических и политических контактов. Например, в Санкт-Петербурге состоится международный экономический форум. Конечно, он не будет полностью посвящен Франции, но президент Николя Саркози выступит на церемонии закрытия 19 июня. В форуме примут участие французские компании, у которых будет возможность представить себя, продемонстрировать свою продукцию и достижения, заключить контракты, наладить сотрудничество с российскими компаниями.

В ноябре-декабре 2010 г. состоится очередное заседание межправительственной комиссии, возглавляемой министрами финансов. Хотелось бы сказать еще об одном важном событии – в Манеже откроется выставка "Искусство жить по-французски", где французские компании представят свою продукцию. Это будет не только коммерческим, но и культурным мероприятием.

И, наконец, последнее измерение обмена национальными годами – политическое. Это измерение открывает государственный визит президента Дмитрия Медведева в Париж. 12 июня премьер России Владимир Путин посетит Францию, где откроет выставку, посвященную России. Она будет проходить в Гран Пале, что в 50 м от моста Александра Третьего. Президент Франции также будет присутствовать 9 мая на торжественном параде в Москве, посвященном Победе. В ходе этой церемонии 70 французских военнослужащих промаршируют по Красной площади под флагом Нормандии-Неман.

Так что, как видите, планы действительно очень насыщенные, речь идет о сотнях культурных, экономических событий. Будет на что посмотреть.

- Согласны ли Вы с тем, что отношения между Россией и Францией носят характер привилегированного партнерства? Можно ли говорить о преодолении сегодня кризиса в наших отношениях, вызванного событиями на Кавказе августа 2008 года?

- Да, термин "привилегированное партнерство" всегда упоминается, когда заходит речь об отношениях между Россией и Францией. Но я бы хотел остановиться на упомянутом Вами "грузинском" кризисе. Те события действительно стали достаточно сложным моментом в отношениях между Россией и Западом. Тогда президент Франции Николя Саркози взял на себя роль посредника как председатель Европейского Союза.

Но парадокс заключается в том, что благодаря этому кризису мы лучше узнали друг друга и, в конечном итоге, установили более доверительные отношения. На самом деле, та роль, которую сыграла Франция во время своего председательства в ЕС, стала своеобразной точкой отсчета интенсивности отношений между Францией и Россией.

- Как во Франции относятся к идее руководства России заключить новый юридически обязывающий договор о европейской безопасности?

- Идеи президента Медведева были с интересом восприняты во Франции, и мы одни из первых дали знать о нашем позитивном отношении. Они продвинули вперед дискуссию на тему безопасности в Европе, был запущен процесс Корфу, в котором, кстати, Франция играет важную роль. И в ходе процесса Корфу мы вырабатывали общие подходы к проблемам европейской безопасности, причем речь шла как о "жесткой безопасности", включающей в себя военные вопросы, баланс сил, так и о гуманитарном измерении, правах человека, экологии, - то есть обо всех элементах, которые в глобальном плане составляют безопасность в Европе.

Корфу стал площадкой, где проходит оживленное обсуждение всех этих вопросов. Но нас в ОБСЕ очень много, и нам сообща предстоит понять, что можно пересмотреть и нужно ли подписывать какие-то новые документы, создавать новые институты. Этот процесс продолжается в настоящее время под председательством Казахстана.

- То есть Франция не разделяет скептическое отношение США к этой идее, которые уже заявили, что в новых документах необходимости нет?

- Мы верим в процесс Корфу. Это постоянный процесс, который включает в себя обсуждение всех элементов европейской безопасности. Пока рано прогнозировать, во что это выльется, что станет результатом этого процесса.

- В новой военной доктрине РФ расширение НАТО на восток и американская ПРО названы принципиальными угрозами для России. На Ваш взгляд, это обоснованные опасения?

- Хочу обратить внимание, что в тексте российской доктрины используется не слово "угроза", а "опасность". А это уже нюанс, который требует дополнительной оценки.

С другой стороны, российская военная доктрина содержит в себе и немало позитивных элементов, она не посвящена исключительно опасностям и тревогам. Интересным кажется то, что в российской военной доктрине одновременно содержится критика размещения ракет «Пэтриот» в странах НАТО, но также есть и важное упоминание о международном сотрудничестве в сфере ПРО как об одной из мер борьбы с угрозами ядерного и ракетного распространения, которое угрожает всем. Ведь и Франция, и Россия, и другие европейские страны подвергаются одним и тем же угрозам. Это очень важный момент.

Есть еще один интересный элемент, который касается ядерной доктрины РФ. Многие считают, что теперь она во многом приблизилась к ядерной доктрине Франции. Таким образом, есть много вещей, некоторые из них более интересные, некоторые – менее, и все это является поводом для дискуссий.

Я думаю, что НАТО могла бы обсудить все эти вопросы с российскими властями.

- Но все-таки, на Ваш взгляд, российские опасения по поводу НАТО обоснованны или нет? Вы понимаете эти опасения?

- Давайте поставим вопрос серьезно. Неужели кто-то думает, что НАТО представляет России военную угрозу? Я думаю, что нет. И вы не найдете ни одного француза и ни одного европейца, который убежден в том, что Россия – военная угроза для Западной Европы. Такое положение вещей существовало во времена "холодной войны", но теперь эти времена прошли. Возможно, кстати, именно поэтому слово "угроза" не фигурирует в военной доктрине России.

- Как Вы оцениваете нынешнюю позицию России в отношении иранской ядерной программы? Можно ли считать, что сегодня позиции Москвы и Парижа по этому вопросу ближе, чем раньше?

- Проблема, связанная с иранского досье, существует уже давно. Уже много лет назад международное сообщество узнало о скрытом развитии Ираном чувствительных ядерных технологий. С Ираном ведется трудный диалог, в ходе которого и европейцы, и американцы, и русские пытаются найти формулу, позволяющую мягко выйти из существующего кризиса.

Но произошли события, которые усугубили кризис и обеспокоили нас еще больше, чем прежде. Прежде всего, речь идет о ядерном объекте в Куме, который иранские власти скрывали от международного сообщества и который обнаружили совершенно случайно с помощью спутниковых снимков. Также был запуск центрифуг, а совсем недавно Иран решил самостоятельно дообогащать уран до 20%. Эксперты считают, что после того, как освоен трудоемкий и сложный процесс обогащения урана до 20%, начать его обогащать до 80% гораздо легче. Это говорит о том, что 20% - это та ступень, после которой уже начинается милитаризация ядерной программы Ирана.

Как известно, Россия, Франция и США предложили Ирану формулу, достаточно точную процедуру, предусматривающую поставки Ирану обогащенного до 20% топлива для исследовательского реактора в Тегеране. Но иранцы не воспользовались этой возможностью. Таким образом, мы сейчас находимся на том этапе, когда международное сообщество, включая Россию, обсуждает вопрос о принятии каких-то тактических мер., в том числе идет речь о санкциях СБ ООН.

- Но в России против "парализующих" санкций в отношении Ирана… А во Франции – за?

- Что касается характера санкций и того, в отношении кого и чего их следует применять – это вопрос переговоров в ООН, как это происходит все время. Самое сложное – это принципиальное решение о введении санкций. Потом уже обсуждается, как, когда, на сколько времени и прочее. И это совершенно нормальная дискуссия для ООН.

- Испортил ли мировой финансово-экономический кризис российско-французские экономические отношения?

- Парадокс, но произошло с точностью наоборот. В первой половине 2009 г., то есть в разгар кризиса, количество французских компаний на российском рынке увеличилось с 20 до 25%. Это означает, что нынешний кризис, в ходе которого, разумеется, товарооборот несколько сократился, позволил французским компаниям, которые, видимо, верят больше российскому рынку, продолжить свое внедрение сюда. К тому же, мы много инвестировали в течение этого времени в российскую экономику.

Во время кризиса некоторые французские компании предприрнимали серьезные шаги. Вспомним, крупная французская машиностроительная компания "Альстом" решила приобрести 25% акций у крупного российского производителя подвижного состава "Трансмашхолдинг". Откровенно говоря, я ни одного момента не думал, что кризис может как-то негативно повлиять на желание французского бизнеса устанавливать многочисленные связи с Россией.

- Готова ли Франция продать России вертолетоносец Мистраль, несмотря на опасения ряда стран?

- В связи с этим хотелось бы напомнить о заявлении президента Франции Николя Саркози, который сказал, что важно определиться, является ли Россия партнером или противником. Для нас Россия – партнер. А так как она является партнером, то нет никаких табу и запретов в том, что касается вопросов военно-технического сотрудничества. Поэтому мы начали переговоры, которые основываются на этом принципиальном политическом понимании.

Следует также подчеркнуть, что мы не единственные в списке тех, кто готов на военно-техническое сотрудничество с Россией. Внимание международного сообщества сконцентрировано на французском вертолетоносце, потому что он имеет символическое значение.

- В целом, какими Вы видите перспективы военно-технического сотрудничества между нашими странами? Как известно, Россия совместно с Францией разрабатывает двигатель для самолета "Сухой Суперджет 100". Планирует ли Франция в будущем закупать эти самолеты у России?

- Даже в моменты наиболее напряженных отношений между Россией и Западом, сотрудничество в военной сфере между нами не останавливалось. Мы обменивались опытом, организовывали миссии, контакты, стажировки. Эта традиция установилась много лет назад. И, естественно, она привела к появлению некоторых совместных проектов, касающихся некоторых видов техники и других подобных вещей. Так что это – действительно отличительная особенность отношений между Францией и Россией.

В том, что касается "Суперджета", Франция чрезвычайно заинтересована в коммерческом успехе этого проекта. Если мы примем во внимание авиаэлектронику Thales и двигатели Safran, то нас можно считать получающей стороной от 40% до 50% этого самолета. Это очень крупные инвестиции наших компаний. Поэтому успех "Суперджет" для нас жизненно важен. Конечно, существуют трудности, касающиеся сборки, сертификации двигателей. Все эти вопросы мы активно решаем. В том, что касается заказов частных компаний: пока что самолет и двигатели не прошли сертификацию. И поэтому трудно просить частную компанию, даже если государству принадлежит часть ее акций, взять на себя обязательства по поводу самолета в момент, когда сертификационные работы не завершены. Когда наступит подходящее время, учитывая известное нам высокое качество этого самолета, а также то, что мы сделали все возможное для его обеспечения, было бы разумным надеяться на то, что авиакомпании, в том числе Air France, заинтересуются этим самолетом и оформят заказы.

- Как Вы оцениваете сотрудничество с Россией в космической сфере, в частности, по проекту строительства гвианского космического центра? Многие эксперты полагают, что этот проект затягивается. Испытывают ли во Франции озабоченность в связи с этим?

-Сотрудничество России и Франции в космической сфере продолжается уже почти 50 лет. Оно началось по инициативе генерала де Голля в 1966 году и сегодня играет важную роль в наших отношениях. Космос всегда был, можно сказать, нашей общей мечтой. Так что речь идет о давнем, насыщенном и разнообразном сотрудничестве, затронувшем множество сфер. Вспомните, как Клоди Эньере отправилась в космос на российских аппаратах. Так что речь идет о еще одном очень сильном элементе франко-российских отношений.

Естественно, все это привело к включению "Союзов" в каталоги Ariane Espace и к началу нового вида сотрудничества: запускам "Союзов" при участии Ariane Espace с европейского космического центра – базы Куру во французской Гвиане. Этот проект – очень амбициозный, он является настоящим вызовом для нас. Поэтому те реальные трудности, с которыми мы столкнулись - переносы, недостаточное понимание - не так уж страшны. И я уверен, что совместными усилиями нам удастся до конца года запустить эту ракету-носитель "Союз", которая выведет в космос спутники и коммерческие грузы. В любом случае, я уверен, что "Союз" будет содействовать успеху каталога Ariane Espace, и это будет большим научным и коммерческим успехом.

- Как известно, французский концерн Renault вошел в состав акционеров российского "АвтоВаза", который в связи с кризисом стал убыточным предприятием. По материалам компании, убыток от участия французского концерна в "АвтоВазе" составил в 2009 г. 370 млн евро. Не испытывают ли в Париже сожаления по этому поводу? И какие конкретно планы у компании Renault в отношении российского "АвтоВаза" на 2010 год?

- Как я уже говорил, я был потрясен тем, что, несмотря на кризис, инвестиции остались и, более того, разработка инвестиционных проектов была продолжена. Renault не стал исключением из этого правила. Концерн продолжил инвестиции в "АвтоВаз", касающиеся кадров, технологий, патентов, лицензий, организационных моментов. Renault сделал этот выбор, и мне кажется, что это разумно. Даже в период кризиса мы видим, насколько велик вес "АвтоВаза" на российском автомобильном рынке. И никто не может сомневаться в том, что он сохранит первое место на внутреннем рынке России и после реорганизации, внедрения новых моделей автомобилей, происходящих из каталога Renault, Nissan, Dacia, внедрения новых технологий и новых форм управления компанией.

/Интерфакс/