Владислав Гриб: самое сложное при дистанте - мотивировать студентов к учебе

Руководитель организации "Российское профессорское собрание" рассказал, как перевод на дистант влияет на качество преподавания и обучения

Москва. 25 ноября. INTERFAX.RU - Ситуация с коронавирусом внесла серьезные коррективы в общественную жизнь и, конечно, затронула и систему высшего образования. С 13 ноября по 6 февраля вузы Москвы и Санкт-Петербурга ушли на удаленный режим обучения. Как перевод на дистант влияет на качество преподавания и обучения? Почему российские ученые испытывают трудности с публикациями в западных научных изданиях, чем занимается Российское профессорское собрание? На эти и другие вопросы ответил руководитель организации "Российское профессорское собрание" Владислав Гриб.

— Владислав Валерьевич, какие существуют риски для вузов, студентов и преподавателей при переводе на дистант?

— Самый главный риск, риск номер один, которым очень сложно управлять, — это риск мотивации студентов. Когда человек одевается, идет в университет, входит в аудиторию, он переключается с домашнего режима. В дистанте, к сожалению, нет обусловленности места, нет энергетики вуза. Далеко не все студенты готовы перестроиться и настроить себя на учебу: телефон, гаджет, если студент занимается с телефона или гаджета, может быть брошен где-нибудь, а он сам может заниматься своими личными делами. И с этим приходится мириться, однако в результате теряется качество полученных знаний.

Риски для преподавателей заключаются в том, что они не всегда могут видеть глаза студентов, чувствовать аудиторию. Многие от этого теряются, люди старшего поколения не всегда в полной мере владеют техникой.

И если пандемия не закончится еще продолжительное время, тогда надо будет рассматривать варианты, как вернуть студентов в аудитории. Одним из таких способов может быть сокращение групп, возможность сделать их малочисленными. К примеру, по нечетным дням может заниматься одна группа, по четным — другая. Хотя бы один-два раза в неделю поочередно студенты должны появляться в аудитории, появляться в вузе.

У меня рекомендации для студентов сидеть дома и соблюдать домашний режим вызывают улыбку, большой эффективности от них нет. Студенты продолжают общаться между собой вне вуза, поэтому надо найти возможность возвращения к учебе в очном формате.

— Может ли быть дополнительная аттестация стимулом к учебе? Есть ли планы введения такой аттестации помимо традиционной?

— Для того чтобы как-то стимулировать студентов, поддержать их мотивацию, разрабатываются специальные онлайн-тесты, которые позволят оценивать уровень знаний во время удаленного обучения. Во-первых, планируется вводить еженедельные проверочные онлайн-тесты, во-вторых, индивидуальные собеседования и консультации. Некоторым из них нужна реальная помощь. Планируется, что такая система тестов в качестве эксперимента будет опробована уже в декабре, ну а дальше, если пандемия будет продолжаться, контроль необходим более частый, в виде еженедельных тестов.

Сама же аттестация студентов будет проводиться на основе прокторинга. Это программа, которая снижает риск соблазна списывать из Интернета, следит за студентом и видит, что происходит на мониторе компьютера. Такую программу уже использует Высшая школа экономики и ряд других вузов.

— Сейчас активно обсуждается тема пересчета для студентов, обучающихся по договору об оказании образовательных услуг, платы за обучение в связи с переходом на дистант. Как вы считаете, нужно ли это делать?

— Я против. Надо понимать, что у вуза расходы не снизились, преподаватели получают ту же самую зарплату, плюс они используют свое оборудование, несут различные расходы, работают из дома, часто создавая дискомфорт своим близким. Я не вижу аргументов к тому, чтобы снижать плату. Вузы ушли на дистант не по своей воле, это вынужденная мера. У вуза нет никакой экономии средств, все расходы остаются такими же, как и при очном обучении.

— Необходимо ли вести какую-либо оценку качества преподавания в вузах в связи с дистантом?

— В большинстве вузов РФ, независимо от дистанта, проводится анкетирование студентов по вопросу качества работы преподавателей. Это анонимный опрос, который не зависит от онлайна или офлайна, и по его итогам зачастую преподавателям начисляются премии.

Надо признать, что переход на удаленное обучение не снизил нагрузку на преподавателя, а, наоборот, увеличил ее. И, на мой взгляд, проблем с оценкой качества преподавания не должно быть. Проблема в психологической мотивации студента заставить себя вовремя переключится из домашнего режима в режим университета. Дистант — это не каникулы, как многие его восприняли.

— Как будет решаться вопрос с возвращением в российские вузы иностранных студентов?

— Это не зависит от вуза и даже от государства, это общая ситуация в мире. Понятно, что интерес иностранцев к нашим вузам падает, потому что большинство все-таки хочет учиться очно. Я считаю, что в 2021 г. мы можем столкнуться с падением количества иностранных студентов.

— Для чего нужно введение такого инструмента, как профессионально-общественная аккредитация вузов? Что она даст и как повлияет на деятельность вузов, организацию их работы?

— Данный институт популярен в мире давно, но в России он проходит этап становления. Профессионально-общественная аккредитация — это своеобразная профессиональная оценка уровня вуза и подготовки студентов на соответствие потребностям рынка авторитетной организацией работодателей. Оценку учебному заведению, его программам обучения дают сами работодатели: подходит это вуз или нет, может он подготовить нужных и квалифицированных специалистов или нет. В качестве примера я приведу Ассоциацию юристов России, которую возглавляет экс-премьер Сергей Степашин. Это общественная организация, которая активно занимается аккредитацией юрвузов, и многие юридические факультеты ее проходят.

— То есть это такой рыночный инструмент?

— Да, несомненно. Государственная аккредитация вузов — это одно, профессионально-общественная — другое. Многие вузы, имея госаккредитацию, хотят получить профессионально-общественную, потому что это эффективный рыночный инструмент, оценка того, может ли вуз подготовить специалистов, нужных работодателям. Это крайне важно, когда профессиональные сообщества дают такую оценку, это стимулирует учебные заведения ориентировать свое развитие на потребности рынка.

— Рассматриваются ли сегодня вопросы ужесточения правил для присвоения званий "доцент" и "профессор"? Нужно ли это и как повлияет данная мера на качество преподавательского состава?

— Я выступаю за возврат к существовавшей в СССР системе присвоения званий профессора и доцента. Профессор в СССР было не просто званием. Присвоение обсуждалось специальной комиссией в ВАКе, там был совет, который рассматривал претендента, достоит он звания профессора или нет, содержательно рассматривал. А что сейчас? Сотрудница в департаменте смотрит на стаж работы, количество учеников, публикаций, все формально, без соответствия содержанию, то есть произошла подмена критериев. А это девальвирует звание и профессора, и доцента. Пока мы не ужесточим, не повысим требования к присвоению званий, у нас девальвация может продолжиться. Пусть в Российской Федерации будет меньше профессоров, но они будут авторитетные, с реальным вкладом в науку. Планируется ввести звание "федеральный профессор". Вот в Германии, к примеру, звание "профессор" вписывается в паспорт, это как дворянский титул. В целом также ужесточение требования автоматически должно повысить качество научных работ, их содержательность, исключить возможность заимствований, создать конкурентную среду.

— Из-за чего возникают проблемы с публикациями российских ученых в западных изданиях и как они решаются?

— Этот вопрос вызывает много дискуссий. У большинства преподавателей вузов эффективный контракт, в соответствии с которым должны быть публикации, в том числе в западных англоязычных изданиях. На сегодняшний день это две частные американские компании: Scopus или Web of Science, публикации там часто платные. Фактически сотни миллионов российских рублей идут на содержание западных издательств. Но при этом возникают проблемы: недавно работы российских ученых отказались публиковать, потому что размещение статей финансировалось из российского бюджета. Так было со статьей наших астрофизиков, которым отказали именно по этой причине. Или ставят условие: вы напишите политически про Крым, российскую власть и т.д., тогда мы поставим публикацию. Нельзя, чтобы два западных частных издательства устанавливали правила. Не может быть так, когда на футбольном поле арбитры играют за одну из команд. А с публикацией российских ученых в западных научных изданиях происходит именно так.

Единственный выход — нам надо свои научные издания переводить на английский язык, за счет государственных средств популяризировать российскую науку, развивать научную периодику, не дать ей окончательно погибнуть.

— Необходим ли в Российской Федерации закон о поддержке научных изданий?

— Такой закон однозначно нужен. Вместо того чтобы развивать свой рынок научных изданий, развиваем западный, а свои научные издания закрываются каждый год. Российской Федерации нужен такой закон, закон о поддержке российских научных изданий, с критериями грантовой поддержки, в ином случае мы потеряем даже те издания, журналы, которые были основаны в советское время, с историей, с традициями. Для того чтобы сделать их популярными, надо переводить на английский язык, размещать публикации в открытом доступе, всячески популяризировать, размещать публикации и зарубежных авторов. Нужно сейчас создать своего, российского, конкурента западных изданий. Сделать это также можно с участием стран СНГ, Китая, других азиатских стран. Я уверен, что все может получиться.

— Рассматривается ли возможность создания единой цифровой площадки для аккумулирования разработок российских ученых? Нужна ли такая база?

— Да, естественно, потому что это — развитие науки на глобальном уровне. И такая идея реализуется в рамках нацпроекта "Наука".

— Какую роль играет Российское профессорское собрание в системе функционирования вузов, какова роль данной организации в целом?

— У Российского профессорского собрания несколько функций. Самая главная заключается в оценке научной элитой России национальных проектов и госпрограмм, федеральных законов, работы органов науки и образования, в выработке актуальных предложений в сфере науки и образования, повышения квалификации преподавателей, в проведении профессионально-общественной аккредитации вузов, издательской деятельности.

Наши научные советы — это крупнейшие экспертные площадки, на которых обсуждаются самые различные актуальные вопросы и вырабатываются соответствующие рекомендации. И, наконец, наша визитная карточка — ежегодный Профессорский форум.

У форума есть структурные подразделения, одно из них — Профессорская академия образования, где профессора выступают в качестве лекторов. По сути, Собрание имеет 7 тыс. уникальных экспертов в своем составе, которые могут делиться знаниями в самых разных сферах.