Максим Решетников: Площадка ВТО стратегически безальтернативна, а торговые войны – всегда политика
Глава Минэкономразвития РФ рассказал "Интерфаксу" о ситуации в ВТО и о торговых спорах с участием России
Москва. 24 августа. INTERFAX.RU - Россия стала членом Всемирной торговой организации 22 августа 2012 года. В этом году завершились максимальные переходные сроки по обязательствам, взятым Россией при присоединении к ВТО, таким образом, входной билет оплачен полностью.
При этом сейчас ВТО находится в достаточно плачевном состоянии: не работает апелляционный орган главного механизма организации по разрешению споров, в мире бушуют торговые войны, гендиректор ВТО уходит, не досидев один год до конца своего срока, реформирование самой ВТО явно буксует.
О текущей ситуации в ВТО, торговых спорах с участием России, необходимости реформирования организации и позиции России по этому вопросу, в интервью "Интерфаксу" рассказал глава Минэкономразвития Максим Решетников.
- Максим Геннадьевич, Россия стала членом ВТО восемь лет назад - 22 августа 2012 года - и уже выполнила все свои обязательства, взятые при присоединении. Нет ли ощущения в текущих условиях, что Россия, заплатив достаточно дорого за "входной билет", впрыгнула в тонущий "Титаник", и плюсы от членства в ВТО не перекрыли стоимость входа?
- Во-первых, Россия присоединялась к ВТО в то время, когда в организации все работало, а США, которые сейчас блокируют апелляционный орган, были ее активным и в общем-то законопослушным членом.
Во-вторых, не стоит преувеличивать проблемы. Торговые войны всегда были и будут. С ВТО или без ВТО, это почти всегда политика.
В-третьих, члены ВТО нашли способ, как обходиться без апелляционного органа, а гендиректор работает на этой позиции давно (с 2013 года) и уходит он по личным обстоятельствам.
Мероприятия в Женеве пока идут по сжатому графику - но это из-за коронавируса. Поэтому не все так плохо.
Я думаю, нам нужно продолжать предпринимать усилия для того, чтобы не просто сохранить ВТО на плаву, но и постараться вернуть ей необходимую эффективность и самодостаточность. Ситуация на мировых рынках складывается непростая, но задачи развития экспорта с нас никто не снимал. Обостряется конкуренция за доступ к технологиям - нужно договариваться о правилах. То же самое касается электронной торговли - там тоже нет правил, а это значит, любая страна может придумать одно правило для наших товаров и услуг, и другое - для своих.
Поэтому стратегически альтернативы ВТО, похоже, нет. Пока только она сохраняет основной каркас правил, удерживающих мировую торговлю от полного хаоса и установления закона джунглей, где крупнейшие участники навязывают правила игры странам с менее значимой долей в мировой торговле методами экономического шантажа.
- Тем не менее, апелляционный орган механизма разрешения торговых споров не работает с декабря 2019 года. Много говорилось о целесообразности для России заключения временных двусторонних соглашений по разрешению споров с другими странами, например, как сделал ЕС, но до сих пор их нет. Будет ли Россия заключать такие временные соглашения и с какими странами?
- Все члены организации поставлены в очень непростую ситуацию. Многостороннее решение проблемы апелляционного органа пока не найдено. И откровенно говоря, мы пока не видим тех условий, на которых проблема может быть урегулирована. Поэтому члены ВТО пытаются найти подходящие для себя временные способы разрешения споров.
Базовых варианта два. Кто-то договаривается, что будет только одна стадия - рассмотрение спора третейской группой, решение которой становится обязательным для сторон спора и не может быть оспорено. По такому пути, например, пошли Тайвань, Вьетнам и Индонезия в спорах по стали.
Второй вариант - сохранить двухступенчатую систему разрешения споров, заменив апелляционный орган ВТО временным арбитражем. Так, например, по инициативе ЕС 23 члена ВТО, включая Китай, Бразилию, Аргентину, Канаду, достигли временной арбитражной договоренности, согласовав возможность апелляции в рамках специально создаваемого механизма по своим спорам. В рамках этой договоренности уже подано 4 апелляции.
Мы оцениваем, какой вариант для нас будет наиболее подходящим и целесообразным с практической точки зрения.
- Этим летом Россия выиграла у ЕС принципиальный спор по так называемым энергокорректировкам. Но ЕС может "подвесить" решение этого спора, подав апелляцию в неработающий апелляционный механизм и по сути заморозить решение третейской группы. Что в этом случае сможет предпринять российская сторона? Если ЕС не подаст апелляцию (так как сам всех критикует за такой, по сути, читерский прием в текущих условиях), то как быстро ЕС должен будет пересмотреть антидемпинговые пошлины и до каких уровней?
- Да, действительно, эта победа очень важна для нас. Мы рассчитываем, что она поставит точку в неправомерной практике дискриминации российских производителей при проведении антидемпинговых расследований. Основанием для такой дискриминации, по сути, являются наши естественные преимущества, в частности, доступ к ресурсам и, как следствие, их сравнительно более низкая стоимость. Эта несправедливая и предвзятая практика применяется Евросоюзом уже больше 15 лет и затрагивает ежегодный экспорт стоимостью порядка 200 миллионов долларов.
Мы уже запросили одобрение доклада третейской группы органом по разрешению споров ВТО. Этот вопрос включен в повестку его заседания в конце августа (28 августа - ИФ).
Для ЕС это проверка приверженности принципам. Подав "апелляцию в пустоту", Евросоюз перестанет отличаться от тех членов ВТО, которых он сам же собирается наказывать за неправомерные действия и одновременно препятствие процессу разрешения споров.
Такой шаг (если он все же будет сделан) вряд ли совместим с декларируемым стремлением Евросоюза сохранить стабильность многосторонней торговой системы. Поэтому мы все же надеемся на добросовестное и незамедлительное исполнение Евросоюзом своих международных обязательств в полном объеме, как того требуют правила ВТО.
- По каким еще спорам, в которых участвует Россия, ожидаются решения в этом году?
- Из-за пандемии работа по спорам в рамках ВТО сильно замедлилась из-за невозможности проводить полноценные заседания. В рамках наших споров мы продолжали готовить аргументы, обмениваться письменными документами. Однако слушания пока не проводились. В отличие от переговоров и регулярных заседаний органов ВТО, которые иногда получалось провести в виртуальном режиме, в спорах члены ВТО все-таки предпочитают работать очно, что называется face to face (или глаза в глаза). Из-за пандемии мы не ожидаем никаких новых решений по спорам с нашим участием в этом году.
- В какой стадии разбирательство с США по нашему иску к ним по доппошлинам на сталь и алюминий?
- К сожалению, пандемия негативно сказалась на темпах нашей работы и по этому спору. В случае с США это особенно досадно, потому что спор - это единственный способ борьбы с американским протекционизмом.
Как показала практика Канады, на двусторонние договоренности с США полагаться не стоит. Канада отказалась от участия в аналогичном споре со Штатами, якобы достигнув с ними соглашения. А теперь США вводят пошлины на металлургическую продукцию из Канады, невзирая ни на какие двусторонние "сделки".
Эта ситуация, кстати, прекрасно иллюстрирует ненадежность "ручного управления" международной торговлей, внесистемного, без общих правил игры.
- Готовит ли Россия новые иски в ВТО в отношении ограничений на российские товары или в текущих условиях нет особой целесообразности в них, учитывая довольно большие издержки на ведение споров?
- С точки зрения издержек, надо сказать, наша ситуация выглядит очень неплохо. Мы изначально были настроены на политику импортозамещения, если можно так выразиться, в вопросах представления российских интересов в спорах в ВТО. За 8 лет нашего членства в Организации и довольно обширной практики участия в судебных процедурах, нам удалось подготовить вполне конкурентоспособных экспертов, которые сопровождают большинство споров с участием России.
На сегодняшний день в подавляющем большинстве случаев мы опираемся в основном на экспертизу Минэкономразвития и профильных ведомств, а также на юридическую поддержку Центра экспертизы ВТО, одним из учредителей которого является наше министерство.
Что касается возможных новых споров, то могу сказать, что у нас на сегодняшней день нет кейсов в высокой стадии готовности. Однако есть законодательные инициативы, а также практика некоторых наших торговых партнеров, которые вызывают у нас серьезную обеспокоенность и подозрения в несоответствии правилам ВТО.
В качестве примера можно привести анонсированное ЕС намерение ввести трансграничное углеродное регулирование под эгидой "сохранения климатической устойчивости". При этом планируемый механизм по факту потенциально приведет к повышению конкурентоспособности европейских товаров по сравнению с товарами из стран с менее жесткими экологическими требованиями. Внимательно следим за тем, чтобы разрабатываемый механизм не стал очередной формой скрытого протекционизма, мешающей нашему доступу на рынок ЕС.
Еще один пример - принятая в декабре 2017 года поправка в базовый регламент ЕС в области антидемпинга. Она предполагает возможность применения методик, по сути аналогичных методике энергокорректировок. Мы работаем на то, чтобы ЕС выполнил решение третейской группы и полностью отказался от таких методик, вместо того, чтобы продолжать их применять в завуалировнном виде.
- Можно ли отметить какие-то закономерности по усилению защиты странами своих внутренних рынков на фоне коронавируса?
- Действительно, после вспышки пандемии большинством стран были приняты меры, ограничивающие экспорт: запреты, количественные ограничения, экспортное лицензирование и так далее. Ограничения распространились, главным образом, на медицинские товары, сельхозпродукцию и продовольствие.
Впрочем, надо отметить, что страны постепенно уже начали эти ограничения ослаблять. В мае министры торговли G20 договорились о временном характере ограничительных мер, принятых в связи с пандемией. Россия свое обещание держит, этим летом мы отменили соответствующие экспортные ограничения.
Надо отметить, что помимо ограничительных мер на некоторые категории товаров, фактически все страны предприняли также шаги по упрощению торговли. Все понимают, что в условиях глобализации нужно делать все возможное, чтобы сохранить бесперебойность цепочек поставок и производственных процессов.
Много мер, в том числе Россией, было принято в сфере таможенного регулирования и упрощения процедур торговли. Частичная отмена НДС, облегчение процедур ввоза, снижение/обнуление таможенных пошлин на отдельные товары, введение рассрочки на уплату этих пошлин и прочие меры по снижению издержек для экономических операторов. В сфере услуг ситуация тоже более-менее сбалансирована. Ограничительные меры в некоторых секторах компенсируются мерами, упрощающими торговлю.
В сфере инвестиций тенденции несколько иные. Многие члены G20 стали осторожнее относиться к зарубежным инвестициям, опасаясь, что во время пандемии иностранцы выкупят важные технологии и подешевевшие активы. Ряд стран уже ввели меры дополнительной проверки - так называемый скрининг иностранных инвесторов и инвестиций. Глобальный тренд на протекционизм в отношении ПИИ имеет возрастающую динамику.
- Нынешний гендиректор ВТО Роберто Азеведо уходит досрочно 31 августа, не досидев год до конца своего второго срока, официально, как вы уже отметили, по личным причинам. Сейчас есть восемь кандидатов на этот пост. Как выстроена процедура выбора нового гендиректора ВТО? Когда мы узнаем имя нового главы ВТО?
- Процедура очень любопытная. Она предполагает пять этапов. К началу сентября заканчивается второй этап - "предвыборная кампания", которую кандидаты проводили в форме презентации в ВТО и двусторонних контактов.
На третьем этапе председатель генсовета ВТО (сейчас это посол Новой Зеландии Дэвид Волкер) проводит анонимный опрос членов ВТО. Каждому члену ВТО предложено назвать до четырех кандидатов, которые должны пройти в следующий тур. Счастливчиками станут пятеро претендентов, получивших в рамках этого своеобразного голосования наибольшую поддержку.
Загадывать сейчас, кто победит - это как ткнуть пальцем в небо. После следующего тура отсеются еще три кандидата - членам ВТО придется выбирать между двумя финалистами.
- Когда пройдет следующая министерская конференция ВТО и где? Какие основные вопросы планируется вынести на нее?
- Официального решения по дате и месту пока нет. Рассматривается несколько опций - в зависимости от развития ситуации с пандемией - июнь или декабрь следующего года, либо июнь 2022 года.
Ключевые вопросы, как минимум, те же, которые собирались выносить на обсуждение нынешним летом. Это результаты переговоров по рыболовным субсидиям плюс договоренности по трекам с ограниченным числом участников (электронная коммерция, МСП, упрощение процедур осуществления инвестициям, внутреннее регулирование в сфере услуг- кризис Апелляционного органа). В работе во всех этих направлениях Россия - активный участник.
- Когда можно ожидать выхода ВТО из кризиса и при каких условиях? Альтернативы ВТО, как вы уже подчеркнули, ведь все равно нет?
- За все время существования ВТО ни один участник из нее не вышел. В том числе и тот, который делал самые громкие заявления о намерениях (США - ИФ). Более того - не члены ВТО стремятся вступить в организацию (на стадии присоединения сейчас 23 страны). Это наглядное доказательство того, что все понимают, что площадка ВТО пока безальтернативна.
Сейчас ведется работа по улучшению организации - в рамках ее реформы. Можно назвать это "ВТО 2.0". А для этого, чтобы стать ее участником, выходить из "старой" ВТО не нужно.
- G20 заявила о необходимости реформы ВТО и многие ее члены, включая ЕС, США, КНР представили предложения об отдельных ее элементах. Что в этом плане делает РФ? Есть ли у нас свои предложения и какие?
- Все члены "двадцатки" демонстрируют завидное единодушие: "Да, реформа ВТО нужна!" Однако, что скрывается за словом "реформа", каждый участник G20 понимает по-своему.
Зачастую взгляды на вопросы реформы диаметрально противоположные. Например, участники со статусом развивающейся страны в ВТО (во главе с Индией, ЮАР, Китаем) видят в ней возможность сохранить за собой (а где-то и добавить) льготы и преференции, полагающиеся развивающимся и наименее развитым странам. США и другие развитые страны, напротив, считают, что в результате реформы следует отобрать такие изъятия у некоторых развивающихся стран, достигших высоких показателей экономического развития. Тройка ЕС-США-Япония совместно продвигают предложение об ужесточении правил в области промышленных субсидий. Многие из членов G20 к этим предложениям относятся категорично. И так далее.
Мы принимаем участие в каждом из направлений работы по реформе. Также прорабатываем собственные предложения. Считаем, что пользу могла бы принести тактика мелких шагов - достижение договоренностей по вопросам и инициативам, не вызывающим сильной аллергии у всех членов ВТО и несущие практическую полезу для бизнеса в целом. Например, в сфере усиления транспарентности тарифной политики членов ВТО, что особенно актуально в условиях участившихся изменений тарифных ставок из-за пандемии.
- Региональные интеграционные организации, такие как ЕС или МЕРКОСУР выступают в ВТО с единых или скоординированных позиций. Намерен ли ЕАЭС также сотрудничать по этим направлениям?
- Добиться единства позиции в ВТО пока удалось только ЕС, который достиг беспрецедентного уровня интеграции. Члены других интеграционных группировок выстраивают свою линию в ВТО ситуативно. По вопросам общего интереса координируются с теми, с кем это выгодно. Это естественный формат работы для организации со 164 участниками. Формирование коалиций часто, осуществляется по региональному принципу. У нас же с партнерами по ЕАЭС налажен хороший диалог и в Женеве, и на площадке Евразийской экономической комиссии.
