Сергей Рябков: в ответных шагах РФ на размещение американских ракет все опции на столе
Замглавы МИД призывал США и НАТО перестать играть в бирюльки с европейской и глобальной безопасностью
Москва. 1 августа. INTERFAX.RU - 2 августа США официально выйдут из российско-американского Договора о ликвидации ракет средней и меньшей дальности (ДРСМД), и он уйдет в историю. О том, какие шаги Россия планирует принять в ответ на возможное размещение Соединенными Штатами и НАТО запрещенных договором ракет, и о том, возможно ли повторение Карибского кризиса в интервью "Интерфаксу" рассказал заместитель министра иностранных дел России Сергей Рябков
- Сергей Алексеевич, советник президента США по национальной безопасности Джон Болтон заявил, что в пятницу, 2 августа, Соединенные Штаты официально выйдут из ДРСМД. Нас официально они уже уведомляли об этом?
- Нет, они же нам сообщили о том, что запускается процедура в соответствии с Договором, предусматривающая полугодовой срок от момента ее запуска до момента завершения, официально нотой уведомили. Соответственно, мы по получении этой ноты отсчитали полугодовой срок и пришли к выводу, что США выйдут из договора именно 2 августа, мы об этом сами многократно говорили.
- А мы 2 августа тоже выходим из договора?
- Нет, мы никуда не выходим ниоткуда. Президент подписал 3 июля закон о приостановке нами выполнения Договора, выполнив то, что было объявлено ранее о зеркальном характере наших мер. После того, как одна сторона выходит из Договора, он прекращает свое действие автоматически, никаких дальнейших шагов с нашей стороны не требуется. Договор прекращает свое существование, он уйдет в историю.
И всем очевидно, даже самому госдепартаменту, который продолжает заниматься дезинформацией, пропагандой и мифотворчеством, публикуя обновленные справки на эту тему и занимаясь подтасовками, передергиваниями, даже в этом состоянии своем государственный департамент США все же сумел признать, что это именно США выходят из Договора.
- А ваши консультации предполагаются в ближайшее время первым замгоссекретаря Джоном Салливаном и с замгоссекретаря Андреа Томпсон?
- Мы только что провели такую встречу - довольно насыщенную, продолжительную - в межведомственном формате, она состоялась 17 июля. Поэтому в ближайшие недели и, я думаю, месяцы такого контакта не планируется.
- Планируются ли контакты министра иностранных дел РФ Сергея Лаврова и его американского коллеги Майка Помпео?
- Пока нет актуальных планов по их встрече.
- Итак, США официально выйдут из ДРСМД 2 августа - и что дальше? Есть ли в Москве какое-то ясное представление на этот счет?
- Что касается нашей линии в этой связи, то она предельно ясна. В ответ на американские шаги по завершению создания новых систем средней дальности и ожидаемых в этой связи осенью летных испытаний подобных систем в США мы развернули соответствующие собственные научно-исследовательские и опытно-конструкторские работы по системам, которые, как мы рассчитываем, могут быть созданы в относительно сжатые сроки. Все относительно - это не вопрос нескольких месяцев - совершенно нет, это более продолжительный процесс.
- Имеются в виду разработки или создание?
- Вначале научно-исследовательские и опытно-конструкторские разработки, потом, очевидно, будет фаза летных испытаний, потом будет запущено производство, видимо. Хотя я хочу подчеркнуть, что базовым элементом нашей позиции является то, что сформулировал президент Российской Федерации 2 февраля, относительно нашего неразвертывания подобных систем, если они у нас появятся, до тех пор, пока США не пойдут на размещение своих подобных средств где бы то ни было.
То есть мы, по сути дела, взяли на себя односторонний мораторий на развертывание систем подобного класса и такой дальности до тех пор, пока США не разместят такие системы.
К сожалению, со стороны наших американских коллег, как и НАТО в целом, мы не видим желания объявлять подобный встречный мораторий. Наоборот, мы слышим с натовской стороны, что принципиальное решение, как они говорят, о пропорциональном ответе для защиты натовских интересов, уже принято. И, видимо, мероприятия на различных уровнях в Североатлантическом альянсе, которые предстоят до конца текущего года, приведут к тому, что это базовое решение начнет насыщаться конкретикой.
Мы, конечно, отфиксировали также высказывания официальных лиц со стороны НАТО относительно отсутствия планов размещения таких средств в ядерном оснащении, но остается открытым - в обычном оснащении собираются натовцы подобного рода средства размещать или нет? Если да, то я не хотел бы как бы выступать здесь в роли какого-то прогнозиста, тем не менее, это стало бы, подобное гипотетическое размещение, весьма и весьма дестабилизирующим шагом, поскольку, как это известно специалистам, пуски подобного рода носителей не позволяют определить с помощью системы раннего предупреждения о ракетном нападении, в каком оснащении запущено то или иное изделие - в обычном или в ядерном.
Поскольку военные всегда исходят из наихудшего сценария развития событий, естественным образом будет делаться вывод, что осуществляется пуск, гипотетический пуск ракеты, в ядерном оснащении с вытекающими последствиями с точки зрения принятия тех или иных решений. Это базовая логика взаимного сдерживания, это азы военного планирования.
К сожалению, все то, что мы читаем в американских доктринальных документах и открытых, и тех, которые вначале попадают в общедоступное пространство, потом оттуда удаляются, свидетельствует о том, что в США взят курс на размывание порога применения ядерного оружия, на сознательное придание этой теме такой двусмысленности, невнятности. И, соответственно, возникает естественным образом предположение, которое становится для нас все более определенным выводом, что США готовятся вернуться к логике военного планирования 50-60-летней давности, когда ядерное оружие рассматривалось в качестве допустимого средства применения на поле боя. То есть концепция ограниченной ядерной войны начинает внедряться в американское военное планирование. Это крайне опасный и дестабилизирующий поворот на фоне общего осложнения ситуации с контролем над вооружениями и на фоне предстоящего исчезновения ДРСМД это вызывает растущую тревогу.
Поэтому натовские увещевания опять в том духе, что мы будем проявлять осмотрительность, осторожность, что каких-то планов нет, это все разговоры, как принято называть, в пользу бедных. Для нас это ровным счетом ничего не значит, потому что мы уже говорили неоднократно, что сегодня в НАТО могут быть одни планы, завтра или послезавтра - другие. По каким причинам эти планы меняются - это вопрос к натовцам. Наша позиция игнорируется, ей пренебрегают. Не просто пренебрегают - ее препарируют недобросовестным образом, приписывают нам намерения, которые просто отсутствуют, на нормальный диалог по проблемным вопросам не идут. С учетом вот подобной довольно-таки сложной обстановки и токсичной среды вокруг вопросов, требующих гораздо более глубокого, интенсивного обсуждения, вначале осмысления, а потом обсуждения, мы не будем исходить из этих натовских сигналов как из некой данности. Скорее, наоборот, они нас совершенно ни в чем не убеждают, и мы должны усиленно заботиться о материальном обеспечении собственной безопасности.
- Вы говорили о моратории на размещение запрещенных ДРСМД ракет...
- С 3 июля мы приостановили выполнение договора. Строго говоря, с 3 июля мы уже не были связаны обязательствами в рамках этого договора, а после 2 августа договора просто не будет. И никто ничем не связан, и можно в этой сфере, строго говоря, действовать из других соображений и других приоритетов. Односторонний наш мораторий был объявлен 2 февраля, и он бессрочный до момента, пока что-то такое не осуществят США.
- Рассматривается ли вариант возможного предоставления взаимных, быть может, юридических обязывающих гарантий неразмещения ракет, подпадавших под запрет ДРСМД?
- Нет. А какие юридические гарантии мы можем кому-то предложить в качестве идеи, если даже наиболее очевидный в этой ситуации шаг со встречным мораторием отвергается? Мы говорили и продолжаем говорить, что мы заинтересованы в системе договоренностей в этой сфере не больше, чем наши оппоненты, не больше, чем наши коллеги в НАТО, в частности, в США.
- А мораторий имеется в виду и НАТО, и Соединенных Штатов?
- Включает все страны.
Я не знаю, каков характер и формат возможных решений развертывания тех или иных систем, которые сейчас создаются. Будет ли это общенатовским решением, будет ли это решением, которое замкнется на некие двусторонние договоренности между США и странами, на территории которых такого рода системы могли бы гипотетически появиться, это все абстракция, это не тема для наших спекуляций. Это надо спрашивать натовцев.
Не имея понимания этого, но четко отфиксировав, что ни на какие политические шаги по ограничению собственной свободы действий в этой сфере НАТО идти не готова, мы, соответственно, не считаем правильным и возможным дальше конкретизировать наш подход и предлагать дополнительные мероприятия политико-дипломатического или юридического, правового свойства.
- То есть никакие гарантии мы предлагать не будем?
- Кому? О чем?
- Взаимные.
- Я не думаю, что это правильно, на самом деле, было бы, потому что возникает ложное представление о том, что Россия в данной ситуации ощущает потребность в чем-то дополнительном в большей мере, чем это есть на самом деле.
- Вы говорили, что слом ДРСМД чреват кризисом, который может быть сродни Карибскому. Что вы под этим имели в виду? Может ли это означать, что в случае размещения запрещенных договором американских ядерных ракет наземного базирования в Европе, мы можем рассмотреть возможность симметричного ответа и размещения аналогичных ракет поближе к США, с аналогичным подлетным временем?
- Да, все опции будут на столе. Подлетное время здесь, конечно, ключевой момент.
Подлетное время у крылатых ракет одно, и степень уязвимости этих ракет от средств ПВО одна, у баллистических ракет каждый из этих аспектов совершенно другой. Подлетное время у баллистических ракет существенно меньше для любой цели, чем у крылатых. Поэтому, не предвосхищая никаких новых обстоятельств, - не дай Бог, чтобы это случилось, могу сказать, что вот этот сценарий, такой умозрительно абстрактный на сегодня с подлетным временем к нашей территории, исчисляемым минутами, пусть даже десятками минут, но крайне ограниченным подлетным временем, этот сценарий приведет к необходимости принятия нами мер, - не буду говорить об их характере, потому что это все по-прежнему сугубая абстракция и гипотетика, которые создавали бы аналогичную степень угрозы для наших потенциальных противников.
И отсюда естественным образом возникает аналогия с Карибским кризисом. Я подчеркиваю, эта аналогия литературная, а не географическая, без привязки к любым координатам на земном шаре.
У нас действует мораторий на развертывание подобного рода систем, о чем объявил Владимир Владимирович Путин. И этот мораторий - это сигнал об ответственном отношении к международной безопасности. Те, кто ее сейчас подтачивает и может разрушать, они несут всю полноту ответственности за происходящее. Это суперлегкое отношение к столь серьезным вопросам, к сожалению, прослеживается в политике США и их натовских союзников в возрастающей мере, но все-таки я надеюсь, что суровая реальность наступающего завтра (2 августа - ИФ) как-то вразумит этих людей, до сих пор, по-моему, считающих, что они играют в бирюльки с европейской и глобальной безопасностью.
- Станут ли после развала ДРСМД целями для наших ракет базы американских ПРО в Румынии и Польше, а также базы, на которых хранится американское тактическое оружие в пяти странах Европы - Германии, Нидерландах, Италии, Бельгии и Турции?
- Что касается конкретных аспектов военного планирования и распределения целей, это вопрос, по определению не относящийся к сфере публичных обсуждений. Мы исходим из того, что объект в Румынии, так же как и строящийся объект в Польше, технически, конструкционно приспособлен для запусков не только ракет-перехватчиков, но и крылатых ракет ударного типа, то есть крылатых ракет, которые работают по наземным целям. Соответственно, это для нас представляет элемент, который учитывается в нашем планировании.
Базы хранения тех или иных боезарядов, несомненно, представляют собой еще одну тему, которая отрабатывается планировщиками. Мы понимаем, что и в нашем случае, то есть применительно к объектам нашим, российским, с той стороны происходит то же самое.
Единственный способ решать проблемы в этой сфере - это договариваться. Договариваться по сохранению режима контроля над вооружениями; договариваться по мероприятиям, которые снижали бы риск эскалации, прежде всего, по недопущению опасных инцидентов; ну и есть серия других аспектов всего этого, которые находятся в забвении у наших американских коллег, в загоне.
Они все ищут поводы, как бы поскорее выйти из разного рода международных соглашений. Вот тут недавно де-факто отозвали свою подпись под международным договором о торговле оружием. Мы слышим вновь рассуждения о том, что ДСНВ изначально был составлен неверно, и поэтому продлевать его не нужно, все это произносится публично. То есть, это совокупность шагов, отражающих определенное умонастроение. Поэтому и в нашем военном планировании подобного рода умонастроения тоже будут учитываться.
- В отношении ДСНВ - есть понимание, когда наступит точка невозврата, после которой мы просто по времени не сможем успеть договориться о его продлении, и останутся ли какие-то международные режимы контроля за ракетно-ядерными арсеналами?
- Если мы не найдем решения проблем, связанных с ДСНВ, то в двусторонней российско-американской сфере практических договоренностей в сфере сокращения и ограничения ракетно-ядерных вооружений не останется. Останутся договоренности о взаимном уведомлении о ракетных пусках и другие значимые, но не столь далеко идущие соглашения, которые носят бессрочный характер, и свои истоки берут во временах второй половины ХХ века, а точнее, 70-80-х годов прошлого века. Они значимые, многие из них неплохо работают, некоторые из них, как двустороннее российско-американское соглашение 1972 года о предотвращении инцидентов в море и воздушном пространстве - оно, правда, не касается ракетно-ядерной сферы, но носит исключительно важный, стабилизирующий характер - требуют обновления с учетом того, что военная мысль и технологии ушли вперед. Мы этим занимаемся, со скрипом, но все-таки движемся вперед. Надеюсь, что получится о чем-то договориться в обозримой перспективе, как нам обновить этот документ.
Но таких, строго говоря, классических соглашений по ограничению и сокращению ракетно-ядерных вооружений после этого не будет. Что касается сроков и дедлайнов, то здесь вопрос не только процедурно-организационный - сколько нам понадобится недель или месяцев для того, чтобы пройти внутренние процедуры, если мы договоримся с США в пользу продления, сколько вопрос смысловой. Мы не решили проблему с искусственным выведением из засчета значительной части американских стратегических носителей. Это вопрос, на котором мы фокусируемся в первоочередном порядке. Американские представители публично говорят о том, что ДСНВ имеет изъяны, и называют эти изъяны с точки зрения того, как это сейчас воспринимается американской стороной, но при этом преднамеренно игнорируют очевидную вещь: если договор составлен таким образом, то главной задачей является решение проблем, вытекающих из его осуществления и существования в таком виде, как он был составлен, подписан и ратифицирован.
Мы можем все что угодно говорить в ответ американским коллегам. К примеру, что в преамбулярной части ДСНВ зафиксирована неразрывная взаимосвязь между стратегическими наступательными и стратегическими оборонительными вооружениями. Но с нашей стороны было бы, наверное, не совсем правильно сейчас говорить о том, что ДСНВ вообще несет в себе ошибки и изъяны, потому что в нем не содержится положений, ограничивающих американскую ПРО. Логично, тогда нам скажут: а чего ж вы тогда подписывали этот документ? Вот и мы говорим американцам: вместо того, чтобы ссылаться на какие-то изъяны, займитесь делом, сфокусируйтесь на той проблеме, которую вы сами создали, нарушая договор, выводя искусственно из засчета такое количество своих носителей.
- Как в Москве относятся к предложениям США подключить к переговорам о ДСНВ Китай и распространения действия Договора на тактические ядерные вооружения?
- Что касается китайского фактора, то непонятна американская аргументация в той части, что здесь есть основа для ожиданий прогресса. Мы не видим никаких признаков того, что китайская сторона готова подключиться к подобным усилиям. Мы внимательно фиксируем все заявления официальных китайских представителей, и из них однозначно вытекает отсутствие подобной перспективы.
Вместе с тем мы, конечно, не отказываемся от нашей базовой позиции, что после заключения ДСНВ с такими потолками по боезарядам и носителям, которые в нем зафиксированы, мы вплотную подошли к рубежу, после которого возможные дальнейшие шаги в этой сфере следует рассматривать только и исключительно с учетом потенциалов других государств, обладающих ядерным оружием в этой сфере. Для нас это, прежде всего, Великобритания и Франция как ближайшие союзники США и страны, чьи потенциалы рассматриваются в общем контексте, я так понимаю, и натовского планирования тоже. Для нас эти страны важны прежде всего. Если у американцев другой взгляд, они должны четче и понятней сформулировать свой подход, а то получается, что произносятся определенные лозунги, выдвигаются некоторые идеи, а за ними не следует никакой конкретики.
Параллель с выходом США из СВПД 8 мая прошлого года просто напрашивается. Тогда тоже было сказано, что нужна новая сделка, новая всеобъемлющая договоренность, которая включает то, то, то, то, то. Прошло время, уже 15 месяцев, дальнейшей конкретизации этот подход США в плане тех или иных предложений, идей, каких-то документов, которые очерчивали бы конкретно набор вопросов, сферу охвата и так далее, по-прежнему нет. То же самое и в случае с ДСНВ: говорят, что нужно охватывать весь спектр, что нужно тем заниматься, сем заниматься, но это все разговор, и конкретики за этим нет.
Мы будем к любым американским идеям в этой сфере подходить только и исключительно с единственной, единственно возможной позиции, а именно: в какой мере то или иное американское предложение отвечает или не отвечает нашим интересам, интересам нашей безопасности. Если мы придем к выводу, что подобного рода идеи не отвечают нашим интересам или противоречат им, тогда никакой договоренности не будет.
Договоренность - это всегда баланс интересов, это совокупность шагов навстречу друг другу. США сегодня, по-моему, органически не приспособлены ни к каким шагам навстречу кому бы то ни было. Поэтому довольно сложно обсуждать предметно подобного рода идеи и лозунги, не чувствуя готовности с той стороны хотя бы минимально принять в расчет то, что мы говорим им.
