Олег Бурмистров: "температура" на Корейском полуострове зависит от исхода саммита США - КНДР
Посол по особым поручениям МИД РФ рассказал, что принесет нынешний год в урегулировании ситуации на Корейском полуострове
Москва. 14 января. INTERFAX.RU - О том, что принесет нынешний год в урегулировании ситуации на Корейском полуострове, и что должны сделать США, чтобы не допустить срыва этого процесса и придать ему импульс, рассказал в интервью "Интерфаксу" посол по особым поручениям МИД РФ Олег Бурмистров, курирующий мирный процесс.
- Новогоднее обращение Ким Чен Ына кому-то показалось менее оптимистичным, более сдержанным, чем в прошлом году. С другой стороны, в послании выражается готовность к нормализации отношений с США, ко встрече с американским президентом. Но в то же время он дает понять, что с его стороны шагов не будет без встречного движения со стороны США. На наш взгляд, сейчас есть угроза, что весь процесс сорвется и КНДР отойдет от курса на нормализацию отношений, на денуклеаризацию?
- Речь 1 января - традиционное ежегодное обращение лидера КНДР, определяющее курс страны на год. Важно, что в ней подтверждена линия руководства страны, которая была объявлена год назад. Напомню, что речь шла о стремлении к денуклеаризации Корейского полуострова и приоритетности экономического развития страны, и это было закреплено решением пленума правящей Трудовой партии в апреле прошлого года. Это действительно фундаментальные изменения в политике Северной Кореи.
Естественно, процесс ядерного разоружения длительный, многогранный и в одночасье реализовать это решение нельзя, поэтому мы разделяем точку зрения северокорейского руководства, что это должен быть процесс со встречным движением. Нужны встречные шаги Соединенных Штатов, прежде всего, и всего международного сообщества, которые поощряли бы Северную Корею продолжать свой новый курс на мирное урегулирование на полуострове.
- То есть на текущий момент, нет риска, что все сорвется и запущенный в прошлом году процесс обернется вспять?
- Позитивные изменения пока весьма хрупкие, еще не прошли "точку невозврата", главная задача сейчас - закрепить их, придать новый импульс переговорному процессу. Вопрос не только в отношениях КНДР И США, есть и другие направления урегулирования. В прошлом году прошли три встречи на высшем уровне между Южной Кореей и Северной Кореей, только что завершился четвертый визит председателя КНДР в Китай. Развивается политический диалог между Россией и Северной Кореей. Это многогранный и многосторонний процесс, и он не стоит на месте.
Конечно, важная составляющая этого процесса - американо-северокорейский диалог. Сейчас готовится второй саммит между президентом США Трампом и руководителем КНДР Ким Чен Ыном. Хотелось бы надеяться, что обе стороны будут стремиться к достижению позитивного результата этой встречи, и мы рассчитываем, что она состоится как можно скорее.
Прошлогоднее Сингапурское заявление лидеров США и КНДР - хорошая основа для движения вперед, в ней заложены правильные принципы взаимоотношений. Там говорится об установлении новых отношений между двумя странами, то есть о нормализации двусторонних отношений. Там говорится и о денуклеаризации как о конечной цели процесса. С американской стороны заявлено о намерении предоставить гарантии безопасности Северной Корее, затрагивается гуманитарная повестка. Если движение продолжится по этому пути - будут подтверждены сингапурские принципы, они будут конкретизированы, обретут какие-то реальные формы, - это будет гарантией того, что процесс нормализации продолжится.
Правда, после сингапурской встречи наступил определенный застой в диалоге. Но и говорить о том, что ситуация вернулась к временам жесткой конфронтации, было бы неправильно. Все-таки соблюдается режим военной тишины в регионе, не проводятся крупномасштабные военные учения, не проводятся ядерные испытания и ракетные пуски в Северной Корее. Таким образом, де-факто успешно реализован первый этап российско-китайской "дорожной карты" урегулирования.
На данный момент мы находимся в середине второго этапа "дорожной карты". Он предполагает, прежде всего, нормализацию отношений между ключевыми участниками - КНДР и США, КНДР и Южной Кореей. Мы придерживаемся позиции осторожного оптимизма: пока все развивается пусть с приливами и отливами, но в правильном направлении. И, конечно, второй этап должен быть закреплен новыми встречами лидеров, прежде всего Трампа и Ким Чен Ына, новыми договоренностями и выходом на полную нормализацию отношений. На сегодня межкорейский трек даже опережает – на нем достигнуты прорывные результаты, в том числе в военной области. То, как выстраивает линию южнокорейская администрация - пошагово, параллельно, встречными шагами, - это хороший пример и для американских партнеров. К сожалению, четкого понимания того, что нужно реагировать в позитивном ключе, у американской администрации пока нет.
- Уже после саммита в Сингапуре США несколько раз ужесточали санкции в отношении КНДР, расширяли санкционные списки. Это в какой-то степени и нас коснулось, потому что и наши граждане и компании попадали в эти списки. Как мы оцениваем эти действия Вашингтона? И когда лидер КНДР говорит о встречных шагах - речь идет о встречных шагах и вопросе только односторонних американских санкций или международных санкций в том числе?
- Конечно, нужно разделять, это два разных понятия. Те санкции, которые введены Советом Безопасности, за которые, в том числе, и Россия голосовала - это одно. Другое дело - односторонние санкции США и других стран.
Мы считаем, что достаточно эффективно действует международный режим санкций. Но, что касается односторонних санкций, это очень вредное дело, оно не помогает процессу а, наоборот, мешает.
Когда лидер КНДР адресуется к США, то, видимо, он имеет в виду односторонние американские санкции. Но в более широком контексте можно говорить о том, что и международный режим санкций нуждается в корректировке уже сейчас. А поскольку решение о международных санкциях принималось консенсусно, то и решение об их корректировке, пересмотре, тоже должно приниматься с участием Соединенных Штатов. В этом смысле эти претензии со стороны Северной Кореи адресованы, прежде всего, Соединенным Штатам.
- Мы видим возможность прогресса без ослабления, частичного снятия международных санкций? Собирается ли Россия ставить этот вопрос в Совете Безопасности?
- Безусловно, это неотъемлемая часть процесса - те самые встречные шаги, которые международное сообщество должно предпринять, коль скоро Пхеньян уже предпринял ряд значимых шагов. Уже больше года не проводятся ракетно-ядерные испытания, а это и есть одно из важнейших требований резолюции Совета Безопасности. В этом смысле Северная Корея по сути приступила к выполнению резолюций СБ ООН. И мы считаем, что мораторий на ракетно-ядерные испытания требует поощрения со стороны Совета Безопасности. Кроме того, был закрыт ядерный полигон в Пхунгери, осуществлен ряд других мер практической денуклеаризации. Это тоже нуждается в дополнительном поощрении. И договоренности в военной сфере между двумя Кореями - это тоже важный шаг по деэскалации обстановки.
Естественно, какие-то шаги в виде постепенного пересмотра санкционного режима назрели. Мы этой точки зрения придерживаемся совместно с Китаем и считаем, что уже в ближайшем будущем Совет Безопасности должен приступить к ревизии некоторых санкционных положений. Тут нужно достичь некоего общего понимания по соразмерности шагов, которые Совет Безопасности должен предпринять. Это отдельная большая тема, но в том, что этот процесс нужно начинать, сомнений нет.
- Уже сейчас?
- Уже в ближайшее время, конечно. Сейчас происходит много крупных международных событий, только что состоялся визит в Китай председателя КНДР, "температура" на полуострове во многом зависит от исхода встречи Трампа с Ким Чен Ыном. На все это нужно смотреть в комплексе. Но очевидно, что не делать шагов навстречу - это значит вести дело к возврату к конфронтации.
- А у нас на текущий момент есть понимание, какие именно санкции нужно снимать? Вот, допустим, когда в прошлый раз Россия и Китай поднимали этот вопрос в Совете Безопасности, упоминалось, что мы выступаем за снятие финансовых, банковских ограничений. Есть какая-то конкретика на текущий момент?
- Вопрос заключается в соразмерности шагов и принципиальном решении двигаться по этому пути. Нужно двигаться от простого к сложному, от каких-то очевидных вещей, которые назрели, и по мере дальнейшего продвижения в вопросе денуклеаризации полуострова нужно расширять список изъятий из санкционного режима.
Кстати, такой процесс уже начался, и как раз на тех направлениях, которые являются приоритетными для России. Прежде всего, я имею в виду межкорейские инфраструктурные проекты. Есть несколько таких проектов с потенциальным российским участием - это и газопровод, который можно было бы проложить в Южную Корею из Сибири, и линия электропередачи с российских электростанций. Это планы на перспективу.
Но существует железнодорожный проект, который уже начал реализоваться между двумя Кореями. В самом конце прошлого года прошла церемония запуска этого проекта, соединения северного и южного участков Транскорейской железной дороги с дальнейшим выходом на Транссибирскую магистраль. Это очень важный, амбициозный проект. Именно выход на Транссибирскую магистраль делает экономически осмысленным соединение этих дорог. По заявкам Южной Кореи было сделано несколько изъятий из санкционного режима. Это начало длинного пути. Нужно начинать с очевидных вещей.
Кроме того, нужно расчистить гуманитарное направление. У многих стран существует путаница в том, что касается оказания гуманитарной помощи Северной Корее: они считают, что с Северной Кореей вообще нельзя никаких дел иметь, что это полностью запрещено резолюциями. Это не так. Немало гуманитарных проектов, которые не запрещены.
Сейчас нужно проводить скрупулезную работу в Совете Безопасности, чтобы четко определиться, что если какая-то страна хочет развивать отношения с КНДР в гуманитарной области, она не должна бояться и каждый раз обращаться за разрешением к Совету Безопасности.
- А если говорить именно о гуманитарной составляющей, есть ли на данный момент потребность ослаблять санкции, которые больнее всего ударили по жителям страны? Увеличивать квоты на поставки нефтепродуктов?
- Безусловно, все эти аспекты прорабатываются нами и китайскими партнерами. Конечно, начинать этот процесс нужно с тех санкций, которые затрагивают население страны и которые, совершенно очевидно, не имеют никакого отношения к поддержанию ракетно-ядерного потенциала страны – ограничения на поставки продовольствия, медикаментов. А потом переходить к более крупным экономическим проектам, инвестициям, ослаблению санкций в финансовой сфере, в банковской сфере.
- Раз уж мы коснулись темы наших трехсторонних проектов, вы упомянули, что на данный момент первым номером на повестке стоит проект соединения железных дорог, предметная работа уже ведется в трехстороннем формате по этому проекту?
- Конечно, эту работу должны начинать две Кореи, так как это их проект. И Россия к этой работе подключилась. На церемонии запуска проекта в декабре прошлого года присутствовали наши послы в Северной и Южной Корее, представительная делегация министерства транспорта России. Экспертная проработка уже идет в трехстороннем формате. Но повторяю: прежде всего, корейцы должны эту дорогу соединить, параллельно проводя исследовательские работы на перспективу с тем, чтобы, когда эта дорога заработает, она могла уже экономически обоснованно соединиться с нашей железнодорожной сетью.
- Упоминалось в контексте этого проекта и других трехсторонних проектов, что основным препятствием для начала работы по ним является угроза американских санкций. Также мы слышали о том, что существуют и односторонние южнокорейские санкции в отношении КНДР, которые мешают. Сейчас все эти препятствия сохраняются?
- Действительно, южнокорейские односторонние санкции сохраняются, и, конечно, мы считаем, что их тоже нужно пересматривать. Тем не менее, мы поддерживаем настрой Южной Кореи, ее руководства на реализацию этого и других проектов. Они этим серьезно занимаются, то есть процесс начался. Очевидно, что когда этот железнодорожный проект будет реализоваться, он натолкнется и на международный санкционный режим, и на американские и южнокорейские санкции.
- Как сейчас идут контакты по вопросу урегулирования ситуации на полуострове с нашими коллегами с Вашингтона, Пекина, Сеула, планируются ли новые встречи в этом году? Планируются ли контакты с северокорейской стороной, готовится ли визит министра иностранных дел КНДР, остается ли на повестке вопрос о проведении саммита?
- Процесс консультаций со всеми участниками у нас никогда не прерывался, ни с Соединенными Штатами, ни с другими странами.
Естественно, наиболее активно мы взаимодействуем, координируем свои действия с Китаем. Идет позитивный диалог с Южной Кореей, потому что мы с Сеулом одинаково видим конечные цели и сам процесс урегулирования: наши позиции близки в том, что касается поэтапности, взаимности, необходимости учитывать озабоченности всех стран, в том числе Северной Кореи.
С американской стороной у нас тоже налажены деловые контакты. В прошлом году назначен новый специальный представитель госдепартамента С.Биган, он приезжал к нам в Москву осенью прошлого года, и мы планируем продолжение таких контактов в этом году. Так было и прежде: несколько раз в год мы обмениваемся оценками и прогнозами ситуации, стараемся координировать совместные шаги. Мы выражаем нашу поддержку тем шагам Соединенных Штатов, которые считаем идущими в правильном направлении. Естественно, там, где мы видим, что американцы не дорабатывают или действуют неправильно, мы пытаемся их переубедить. В общем, идет нормальный дипломатический процесс.
Естественно, и с Северной Кореей у нас налажены дипломатические контакты по линии посольств и по линии министерств иностранных дел. Глава северокорейского МИД приезжал в Москву, министр иностранных дел России С.В.Лавров был в Пхеньяне, где был принят председателем КНДР и передал ему приглашение посетить Россию. Приглашение было принято, так что визит лидера КНДР в Россию остается на повестке дня.
- Можно ли рассчитывать на то, что по мере приближения выборов в США мы увидим со стороны американской администрации более активный подход к решению северокорейской проблемы, реальна ли перспектива окончательной нормализации отношений США и КНДР и выход на соглашение о мире?
- Выборы в США происходят часто, то промежуточные, то президентские, практически каждые два года. Поэтому как-то привязывать это к выборам, наверное, не стоит. Мы исходим из того, что процесс нормализации двусторонних отношений и комплексный процесс урегулирования - вещи не конъюнктурные. Поэтому ставить задачу "выполнить пятилетку за три года", наверное, не стоит, это процесс сложный и займет не один год.
- Мы готовы продолжать содействовать процессу урегулирования? И какой видим нашу роль на данный момент?
- Мы для этого и разрабатывали нашу "дорожную карту". Мы удовлетворены тем, что процесс в целом идет в русле наших идей, которые были выработаны в самый разгар конфронтации в начале 2017 года, когда мало кто ожидал, что произойдет такая серьезная разрядка напряженности на полуострове. И мы работаем над тем, чтобы конкретизировать нашу инициативу сообразно позитивному ситуации на полуострове. Конечно, мы будем в тесной координации и с Китайской Народной Республикой, и с Южной, и с Северной Кореей, и во многих аспектах и с Соединенными Штатами добиваться закрепления позитива, который уже достигнут, и достигать новых рубежей. Мы считаем, что, безусловно, комплексное урегулирование подразумевает многосторонний характер, нельзя в двустороннем формате решить все проблемы Корейского полуострова.
Поэтому мы задумываемся над многосторонними форматами, которые могли бы в конечно итоге слиться в единый многосторонний процесс. Есть трехсторонние экономические проекты – между Южной Кореей, КНДР и Россией – вот уже один существующий формат в экономической сфере. В прошлом году мы провели в Москве трехстороннюю встречу на уровне заместителей министров иностранных дел Китая, Северной Кореи и России. Это еще один формат, уже дипломатический. И когда все эти конфигурации - экономические, политические, военные - вызреют, это и приведет к комплексному урегулированию.
Многие страны разделяют такой подход, никто не отрицает многосторонность – ни США, ни Северная Корея. Кстати, хочу обратить внимание на то, что в новогоднем обращении лидер КНДР тоже говорил о необходимости многосторонних переговоров по созданию системы мира и безопасности на Корейском полуострове. Конечно, Россия - очень важный участник этого процесса.
