Михаил Богданов: Москва будет продолжать ВТС с Дамаском и Багдадом

Замглавы МИД рассказал "Интерфаксу" о проблеме ливийского химического оружия и о сотрудничестве РФ с властями Ирака по поставкам вооружений

Москва. 24 ноября. INTERFAX.RU - Спецпредставитель президента России по Ближнему Востоку и Африке, заместитель главы МИД России Михаил Богданов в интервью журналистам "Интерфакса" Ольге Головановой и Дарье Морозовой рассказал о проблеме ливийского химического оружия и о сотрудничестве России с властями Ирака в вопросах поставки вооружений, назвал вредными требования США об отставке президента Сирии Башара Асада и сообщил, что Россия поддержит в Совбезе ООН резолюцию о создании палестинского государства.

- Михаил Леонидович, 26 ноября Москву посетит с визитом глава МИД Сирии Валид Муаллем. Какова повестка дня этого визита? В прошлый его приезд в сентябре 2013 года в Москву удалось достичь договоренности по ликвидации сирийского химоружия, готовятся ли сюрпризы на этот раз?

- Последняя встреча Министра иностранных дел России Сергея Викторовича Лаврова с Министром иностранных дел и по делам эмигрантов Сирии Валидом Муаллемом состоялась в Нью-Йорке в сентябре этого года, была содержательная беседа. Ситуация развивается динамично и в Сирии, и вокруг Сирии, и в Ираке, в регионе в целом. Возникла острая обстановка в связи с агрессивностью террористической группировки "Исламское государство". Конечно, всё это новые моменты, включая деятельность так называемой антитеррористической коалиции, ведомой США. Вокруг этого много вопросов.

С учетом упомянутых факторов наши двусторонние отношения с сирийскими партнерами требуют регулярной "сверки часов", координации подходов по возникающим вопросам. Как нам представляется, есть два главных направления, работа по которым должна вестись, по возможности, параллельно: во-первых, это эффективная борьба с терроризмом и экстремизмом, а во-вторых, - политическое урегулирование кризиса в Сирии, который продолжается уже почти 4 года.

В этой связи мы приветствуем активные усилия нового спецпосланника Генсекретаря ООН по Сирии Стефана де Мистуры. Недавно он побывал в Дамаске, посетил ряд районов, получив много различных впечатлений. Мы рассчитываем на его эффективную работу, поддерживаем с ним постоянные контакты. Кстати, до поездки в Сирию он был в Москве, был принят Лавровым. Постоянно встречаются с ним и наши дипломаты за рубежом, включая Посла в Дамаске и Постпреда в Женеве, где расположена основная база спецпредставителя.

Сейчас Стефан де Мистура посещает столицы стран региона. Это тоже важно, так как мы продолжаем считать целесообразным реализацию нашей давней идеи, которую мы обсуждали с американскими партнерами, - о создании параллельного трека сирийского урегулирования с участием наряду с Россией и США ключевых региональных игроков для конструктивного воздействия на стороны сирийского конфликта. Имеем в виду насущную задачу побудить законные власти в Дамаске и различные группы оппозиции возобновить межсирийские переговоры на базе Женевского коммюнике от 30 июня 2012 года, которое до сих пор остается безальтернативной политической "дорожной картой" сирийского урегулирования. Этот документ нацелен на то, чтобы добиться мира в САР на путях устойчивого межсирийского инклюзивного диалога без предварительных условий, чтобы сирийцы при широком международном содействии вышли в итоге на компромиссные взаимоприемлемые развязки тех узловых проблем, которые составляют возникший почти 4 года назад конфликт.

Безусловно, в данном контексте нужно учитывать, что новые масштабы приобрела задача борьбы с терроризмом, которая так остро не стояла в то время, когда принималось Женевское коммюнике.

- Есть ли у российской стороны опасения, что США и Запад в целом, считая, что внимание России приковано к украинскому кризису, могут вернуться к идее свержения режима Башара Асада? Или же есть ощущение, что, видя успех операции по химразоружению Сирии, западные партнеры отказались от такой идеи?

- Мы против всяких увязок. Там, где мы можем взаимодействовать конструктивно с западными партнерами, мы всегда делаем это. Выступаем за то, чтобы вести диалог, согласовывать взаимоприемлемые подходы. В данном случае считаем, что документ, согласованный в рамках "Женевы-1", – это основа для нашей работы, в том числе с Вашингтоном. Мы выступаем за то, что все наработки, достигнутые в свое время с американцами и ооновцами, не пропали. Они должны быть востребованы и задействованы при том понимании, что сирийцам надлежит самим договариваться о решении собственных проблем, а наша задача с нашими американскими и другими партнерами -содействовать достижению таких договоренностей.

- То есть сейчас нет признаков, что США хотят свергнуть режим Асада?

- Они упорно продолжают говорить, что режим в Дамаске нелегитимен, что президент Башар Асад должен уйти, но мы считаем, что подобные заявления не имеют правовой основы и не идут на пользу дела. Не задача внешних сторон решать внутрисирийские проблемы, кто будет у власти, как эта власть будет организована, какой будет конституция, какие демократические процедуры будут предусмотрены, в том числе для избрания сирийским народом нового парламента, правительства, президента. Все это должно быть предметом межсирийского национального диалога.

А если уже заранее говорить, что один из участников такого диалога, причем основной и наиболее дееспособный, должен уйти, то будет просто невозможно запустить конструктивный и эффективный политический процесс. Поэтому мы поддерживаем заявление Стефана де Мистуры, что надо начинать переговорный процесс без каких-либо предварительных условий. В ходе этих переговоров все вопросы можно обсуждать и в конечном итоге достигать взаимоприемлемых компромиссных развязок, как об этом, собственно, и говорится в Женевском коммюнике.

Сейчас важно, чтобы конструктивные оппозиционные силы Сирии возобновили политический диалог с официальным Дамаском перед лицом опасного вызова международного терроризма. Оппозиционные политики и их деятельность не должны вольно или невольно служить прикрытием террористам.

Мы неоднократно доводили до партнеров сигналы о том, что готовы продолжить работу в формате Россия-США-ООН по подготовке к реанимации политического процесса, нацеленного на мирное урегулирование в САР.

- В преддверии визита в Москву Валид Муаллем в одном из интервью выразил надежду, что Россия в ближайшее время поставит Дамаску системы ПВО С-300? Действительно ли такие поставки готовятся?

- Военно-техническое сотрудничество с Сирией продолжается при строгом соблюдении Россией своих международных обязательств. Мы постоянно подтверждаем всем партнерам, что строим отношения с САР на межгосударственном уровне. И экономическое, и военно-техническое взаимодействие осуществляется на общепринятой договорно-правовой основе, на базе межправительственных соглашений, соответствующих межведомственных договоренностей. Мы будем продолжать такую принципиальную и понятную линию. А уж кто руководит в САР правительством или каким-то конкретным министерством – это решать самим сирийцам.

Мы не намерены отказываться от сотрудничества на межгосударственном уровне и выстраивать сотрудничество с группами оппозиции – как внутренней, так и внешней. Мы не участвуем в смене режимов. Сирия - суверенное государство, признанный член ООН. И поэтому мы взаимодействуем с ней как с независимым суверенным государством через те законные органы власти, которые существуют в этой стране. Конечно, мы не закрываем глаза на то, что там происходит и какова реальная обстановка, включая раскол в обществе. Часть страны оказалась под контролем не просто оппозиции, а экстремистов и террористов.

В контексте содействия мирному урегулированию в САР мы поддерживаем контакты со всеми сирийскими общественно-политическими и этноконфессиональными силами, различными группами оппозиции как в самой Сирии, так и за рубежом. Естественно, мы не говорим здесь об ИГИЛ и "Джабхат Ан-Нусре", внесенных в международные списки террористических организаций.

Мы говорим всем нашим собеседникам, что не поощряем какую-то одну сторону межсирийского конфликта к борьбе против другой - ни правительство против оппозиции, ни оппозицию против правительства. Напротив, наша задача - свести их между собой, чтобы все сирийцы, являющиеся гражданами одного государства и представителями одного народа, независимо от религиозной или этнической принадлежности, сели за стол переговоров, поставили интересы сохранения единства страны, ее суверенитета и независимости выше каких-то узкопартийных, узкоконфессиональных интересов. Вот в чем состоит наша принципиальная и последовательная линия. Она не меняется, мы ее не скрываем и откровенно заявляем о ней всем нашим сирийским и другим зарубежным партнерам. Мы считаем, что это правильная, честная политика, направленная на благо Сирии, сирийского народа и одновременно полностью совпадающая с международно-правовыми нормами, Уставом ООН.

Кто-то думал, что "режим Асада" падет через неделю или через месяц, что будет какая-то дееспособная умеренная оппозиция, которая сможет взять власть. Но что значит взять власть? В свое время российское руководство отмечало, что гипотетически можно представить ситуацию, что власть и оппозиция в ходе вооруженного конфликта поменялись местами - то есть власть стала оппозицией, а оппозиция - властью. Но это значит, что по сути гражданская война будет продолжаться. Поэтому единственно приемлемой схемой урегулирования должна быть формула "ни победителей, ни побежденных". В результате политического процесса все без исключения сирийцы должны выиграть, в Сирии должен воцариться долгожданный мир, прекратиться кровопролитие, процесс разрушения страны. Это создаст возможность для возвращения беженцев, восстановления экономики, инфраструктуры. Такова философия нашего принципиального и последовательного подхода.

- Если говорить о борьбе с ИГИЛ, США продолжают наносить авиаудары по территории Ирака и Сирии. Нужно ли вернуть этот вопрос в рамки СБ ООН?

- Конечно, мы все время это предлагаем. Есть антитеррористические резолюции СБ ООН, и на их базе можно было бы договариваться о взаимодействии при том понимании, что оно будет действительно коллективным, понятным для всех в плане целей, которые преследуются в конечном итоге. Главное, чтобы контртеррористические усилия выстраивались в четком соответствии с существующей международно-правовой основой.

Сегодня угроза, исходящая от "Исламского государства", затрагивает не только Сирию и Ирак, а распространяется дальше. Некоторые террористические организации в Египте уже присягают на верность ИГ. По всей вероятности, у этой террористической группировки есть контакты в Африке. Сторонники ИГ существуют и в Ливане, пытаясь дестабилизировать обстановку в этой стране. Данный феномен "террористического интернационала" имеет уже не региональное, а международное измерение, "затмив" "Аль-Каиду".

При этом мы считаем, что бороться с террористами в какой-либо стране без согласия ее властей - это нонсенс. Это абсолютно неправомочно в международно-правовом плане и неэффективно с точки зрения реализации тех целей, которые мы ставим. Американцы говорят, что договариваются с Правительством Ирака, но не будут договариваться с Правительством Сирии, потому что, дескать, считают его нелегитимным. На наш взгляд, это деструктивная позиция.

По нашей оценке, действия коалиции, созданной США для борьбы с группировкой "Исламское государство", не соответствуют международному праву и общепризнанной практике антитеррористического противодействия. Это может вызвать сомнения в конечных целях, которые преследуются. Кроме того, очевидно, что одних только ударов с воздуха, причем не слишком интенсивных, для победы над террористами из ИГ и "Джабхат Ан-Нусры" недостаточно.

Необходимо подкрепить их действиями на земле. Но если в Ираке функции сухопутного компонента выполняют национальная армия и отряды ополченцев из Курдского автономного района, то в Сирии члены "коалиции" во главе с США отказывают руководству страны в легитимности и не желают иметь с Дамаском общих дел даже на фронте борьбы с общим врагом - терроризмом. Что касается разговоров о создании эффективной антитеррористической силы на базе т.н. "умеренных" в стане вооруженной оппозиции, то они не выдерживают критики. Недавно "Джабхат Ан-Нусра" буквально разгромила действующие в провинции Идлиб отряды "Фронта сирийских революционеров" и движения "Хазм", пестуемых западными покровителями. При этом, как сообщили СМИ, оружие, в том числе американское, ранее переданное этим "умеренным", оказалось в руках террористов. Это недопустимо.

- Готовятся ли какие-либо резолюции в СБ ООН по этой теме?

- Мы всегда готовы к дискуссии в рамках ООН. При Совете Безопасности существует антитеррористический комитет, есть давно уже согласованные форматы международного сотрудничества по борьбе с терроризмом, и их всем нам надо использовать.

- В американских СМИ прошла информация о, якобы, казни боевиками ИГ гражданина России Сергея Горбунова на территории Сирии. Вы можете подтвердить это? А также есть ли какие-нибудь сведения о судьбе пропавшего без вести еще одного россиянина Константина Журавлева? Занимается ли МИД России их судьбой?

- К сожалению, нам не все до конца известно. Что касается Журавлева, то эта история, конечно, очень печальна. Он въехал на территорию Сирии, абсолютно никого не предупредив, не имея даже визы, как "свободный художник" - путешественник. То есть, здесь приходится констатировать крайне безответственное отношение человека к вопросам обеспечения собственной безопасности. В результате он попал в весьма неприятную историю, оказавшись, как мы понимаем, на территории, контролируемой экстремистами, где был захвачен ими в заложники. Об этом мы узнали лишь тогда, когда его родственники в России забили тревогу в связи с его исчезновением. Он не вставал на консульский учет в Посольстве России в Дамаске, наши дипломаты абсолютно ничего не знали о его нахождении в САР.

В настоящее время мы находимся на связи с его родственниками и друзьями, предпринимаем активные усилия по его освобождению и возвращению на Родину в тесном контакте и с Правительством САР, и с оппозиционными группировками, которые могут что-то знать о его местонахождении и помочь в его освобождении, и со многими внешними сторонами, включая наших западных, турецких и арабских партнеров. Коллеги из разных стран постоянно обещают нам соответствующую помощь, однако до сих пор эти усилия и обещания не воплотились в конкретные результаты.

Что касается Горбунова, то про такого человека мы вообще ничего не знаем. Самое удивительное в этой истории то, что у него как будто совсем нет никаких родственников и друзей, потому что его судьбой никто не интересуется. Это наводит на мысль, что такого российского гражданина, может быть, вообще нет в природе, что сообщения о нем в СМИ - это чья-то непонятная выдумка.

Когда нам ссылаются на запись его обращения в Youtube, у нас складывается впечатление, что это никакой не Горбунов: человек говорил по-русски, но с сильным восточным акцентом. Поэтому у нас большие сомнения, тем более, что никаких запросов в соответствующие российские инстанции не поступало. Может быть, это не гражданин Российской Федерации. Русскими за рубежом зачастую продолжают называть всех, кто родился в СССР, является выходцем с постсоветского пространства или просто говорит на русском языке.

Говорят и о том, что в составе ИГ много "чеченцев", что их там, якобы, сотни, если не тысячи. По нашей информации, лишь единицы из тех людей, которых в контексте сирийского конфликта называют "чеченцами", действительно приехали из Чеченской Республики. В большинстве же своем речь идет о гражданах других государств, предки которых давно переехали туда с Северного Кавказа.

Хотели бы отметить также, что к нам нередко обращаются наши зарубежные, в том числе западные, партнеры, у которых в Сирии пропали люди: то ли они оказались в заложниках, то ли еще что-то с ними случилось. В таких случаях мы стараемся по максимуму помогать. Кстати сказать, мы не раз получали благодарность за то, что нам удавалось вызволить иностранных граждан из Сирии. Такие обращения продолжают к нам поступать. Что-то удается сделать, что-то нет. Но хочу подчеркнуть, что на этом направлении у нас есть взаимная поддержка и нам бы хотелось, чтобы она была реально эффективной.

- Наблюдатели говорят, что Саудовская Аравия и США сообща предпринимают усилия для снижения цен на нефть, что крайне невыгодно для России. Как Вы могли бы это прокомментировать?

- Мы слышали от наших саудовских партнеров заверения о том, что они подобной политики не проводят и что они сами в этом не заинтересованы, так как бюджет Королевства во многом складывается из доходов от нефти. Более того, нефтедоллары им нужны все больше, потому что стремительно увеличивается численность населения, возрастают экономические и социальные потребности. При этом в арабских странах Персидского залива мы слышали, что кто-то из западных партнеров им что-то предлагал насчет корректив по ценам и поставкам газа и нефти, но они эти заходы не восприняли. Напротив, многие страны Залива ратуют за продолжение взаимодействия с нами на нефтяных и газовых рынках, используя, например, формат Форума стран-экспортеров газа, штаб-квартира которого находится в Дохе. Они также выступают за координацию подходов в рамках ОПЕК, где мы участвуем наряду с целым рядом арабских стран и Ираном. Рассчитываем, что такая линия будет и впредь выдерживаться.

- Упомянутые Вами заходы со стороны западных стран были направлены против России?

- Думаю, да - ведь это вписывается в русло абсолютно неправомерной и контрпродуктивной антироссийской санкционной политики.

- То есть у Вас есть данные, что они давят на арабские страны?

- Мы это знаем и слышим соответствующие признания: такой прессинг нашими западными партнерами ведется, в частности, в отношении арабских и африканских стран.

- То есть дело Латинской Америкой не ограничилось?

- Думаю, что такая "работа" проводится по всем азимутам и используются различные рычаги давления. Мы это знаем из наших контактов с арабскими и африканскими партнерами.

- Михаил Леонидович, позвольте перейти к следующему блоку вопросов, посвященному ситуации в Ираке. Планирует ли Москва предоставлять военно-техническую помощь Ираку в ближайшем будущем?

- У нас подписан целый ряд контрактов, они выполняются. Иракские власти – и предыдущий премьер-министр, и новый глава правительства, и члены кабинета министров Ирака - выражали нам признательность за оперативную поддержку в плане укрепления обороноспособности страны, укрепления армии и силовых структур Ирака в борьбе против терроризма. Причем иракцы отмечают, что, в отличие от некоторых западных партнеров, наша помощь, весьма своевременная и эффективная, не обставляется никакими политическими требованиями или условиями, вызывая у них особую признательность.

- Недавно в арабских СМИ появилась информация о том, что в аэропорту Багдада, якобы, была обнаружена партия российского оружия. Известно ли Вам что-нибудь об этом?

- В связи с этим эпизодом, детали которого уточняются, могу только в очередной раз однозначно подтвердить: Россия не занимается нелегальными поставками вооружений, осуществляя военно-техническое сотрудничество только с законными властями в Ираке и других странах.

- Планируется ли заключение каких-либо новых соглашений в сфере военно-технического сотрудничества, стоит ли ожидать в ближайшем будущем осуществления каких-то новых поставок вооружений в Ирак?

- Конечно, мы стараемся откликаться на соответствующие просьбы и потребности иракских партнеров. Понимаем, что они получают военную помощь и осуществляют ВТС и с другими, в том числе западными, странами. Ирак - суверенное государство, поэтому диверсификация и экономических, и военно-технических связей – процесс нормальный, который не вызывает у нас негативных эмоций.

- Улучшилась ли на сегодняшний день ситуация в Ираке после начала борьбы с ИГИЛ? В стране работает очень много российских нефтяных компаний. Некоторое время назад ОАО "Лукойл" из-за террористической угрозы приостанавливало там свою работу. Как на данный момент обстоят дела?

- Дела у российских экономоператоров обстоят в целом неплохо, поскольку мы продвинулись достаточно серьезно в реализации проектов в нефтяной и газовой сфере и с центральными иракскими властями, и с иракским Курдистаном. Все это, конечно, идет по согласованию с Правительством Ирака, а также в рамках Российско-иракской Межправительственной комиссии. Думаю, что у этого сотрудничества хорошие перспективы и большой потенциал.

В то же время военно-политическая обстановка в Ираке очень тревожная. Вы знаете, что террористическая группировка ИГИЛ захватила обширные территории и в Ираке, и в Сирии, в том числе те районы, где находятся месторождения нефти и газа. Задача иракских властей в том, чтобы при поддержке международного сообщества скорее вернуть эти районы под свой контроль. В то же время есть целый ряд территорий, контролируемых правительством, но и там сохраняется высокий уровень теругрозы. Все это нам приходится учитывать и в координации с иракскими властями предпринимать необходимые меры, в том числе превентивного характера, чтобы не рисковать жизнью наших людей. Их безопасность для нас абсолютный приоритет. Наши крупные национальные нефтяные и газовые компании, такие как "Лукойл" и "Газпром", в тесной координации с нами предпринимают соответствующие шаги в сфере обеспечения безопасности своих сотрудников.

- То есть в настоящее время наши граждане на территории Ирака работают, и эвакуировать их не планируется?

- Да, работают. В то же время на случай экстренных ситуаций нами поддерживается постоянный контакт с действующими в Ираке российскими компаниями при опоре на возможности российских посольств и генеральных консульств как в Ираке, так и в сопредельных странах. Все понимают свои задачи на случай резкого ухудшения обстановки, что может вызвать необходимость частичной или полной эвакуации, включая вывоз в безопасные места тех сотрудников, которые могут оказаться в эпицентре боевых действий или атак террористов.

- Появляются также сообщения в СМИ о том, что ИГИЛ начинает с захваченных месторождений продавать нефть по бросовым ценам. Можете ли Вы подтвердить эти данные?

- Такие данные есть, причем не только у нас. Эту ситуацию мы обсуждаем в Совете Безопасности ООН, на всех уровнях заявляя, что надо с этим явлением коллективно и решительно бороться. В частности, отдельный разговор в этой связи велся по Ливии, обсуждалась проблема контрабанды нефти и других природных ресурсов по бросовым ценам через различного рода посредников, мошенников и криминальные структуры. Это, конечно, крайне опасно, так как представляет собой реальный источник финансирования терроризма. Сейчас уже и наши западные коллеги признают, что "Исламское государство" - это самая богатая за всю историю террористическая группировка.

- То есть эта группировка более опасна и обеспечена, чем "Аль-Каида"?

- Вероятно, это так, потому, что у нее появились серьезные источники самофинансирования, боевики ИГИЛ захватывают нефтяные месторождения, затем по бросовым ценам через посредников продают эту нефть, за что получают очень высокие доходы. Эти средства используются для покупки вооружений, оплаты - причем весьма существенной – "услуг" наемных боевиков и террористов со всего света. Кроме того, когда мы говорим о расширении в Ираке зон, подконтрольных боевикам ИГИЛ, очевиден один момент: такие «успехи» исламистов не были бы возможны без внешней финансово-материальной подпитки.

Перед мировым сообществом стоит задача надежно перекрыть источники финансирования ИГИЛ, включая упомянутую контрабанду нефти, наркотрафик. Поэтому здесь нужен комплексный подход, который должен быть выработан на основе уважения международного права и суверенитета стран. Мы считаем, что наиболее эффективный орган в данной связи, призванный нести основную ответственность за международный мир и безопасность, – это СБ ООН.

- Есть ли возможность перекрыть доступ ИГИЛ к месторождениям нефти путем проведения наземной операции, и будет ли Россия принимать участие в такой операции?

- Исходим из того, что надо оказывать всяческое содействие суверенным государствам, в данном случае Ираку и Сирии, с тем, чтобы у них были максимально дееспособные армии, силовые структуры, полиция, чтобы они были хорошо подготовлены и вооружены. Вооруженные силы этих стран и должны осуществлять наземные, да и все другие операции в борьбе против террористов. А международное сообщество им в этом призвано помогать.

- Когда планируется возвращение российского посольства в Ливию?

- Это произойдет тогда, когда для этого будут созданы необходимые условия, в первую очередь, гарантировано безопасное пребывание наших сотрудников в Ливии. Пока такие условия отсутствуют. В настоящее время посол и группа дипломатов российского посольства в Ливии временно находятся в Тунисе.

- Чем занимается наше посольство в Ливии, временно перемещенное в Тунис?

- Дипломаты работают, в Тунисе регулярно бывают представители различных ливийских политических сил, организаций, известные ливийские деятели, с которыми поддерживаются активные контакты. Кроме того, посол недавно по поручению из Москвы ездил в Тобрук (город на востоке Ливии – ИФ), где заседает правительство Абдаллы Тини. Он общался там с представителями недавно избранного ливийского руководства, провел также контакты в городе Бейда.

Задача состоит в том, чтобы усадить ливийцев за стол переговоров, организовать национальный межливийский диалог с тем, чтобы они решали все проблемы страны в рамках переговорного процесса. В этой связи мы поддерживаем усилия спецпредставителя генсекретаря ООН по Ливии Бернардино Леона. Кроме того, находимся в контакте с руководством соседних с Ливией стран. В ливийском урегулировании очень важна роль Алжира и Египта.

Возвращаясь к ситуации в самой Ливии, приходится констатировать, что эта страна, разваливаясь на части, превратилась в рассадник терроризма и экстремизма. Оттуда по всему региону расползлось оружие, разграбленное со складов бывшей ливийской армии, а также щедро предоставлявшееся в свое время западными и некоторыми арабскими странами противникам Муамара Каддафи.

Кроме того, возникла острейшая проблема ливийских беженцев, что, помимо дополнительной социально-экономической нагрузки на соответствующие страны, особенно Средиземноморья, наносит серьезный удар по индустрии туризма. От дестабилизации в Ливии страдают, по их собственному признанию, и итальянцы, и французы, сталкиваясь с ростом миграционных проблем. Отголоски ливийского хаоса ощущаются и в африканских государствах. Сложившаяся ситуация нас очень тревожит, поэтому мы находимся в плотном контакте, например, с африканскими партнерами, оказывая им содействие по линии военно-технического сотрудничества и подготовки кадров для силовых структур, нацеленных на борьбу с терроризмом.

- Полагаете ли Вы, что большую угрозу несет и бесконтрольное распространение ливийского химического оружия, которое сейчас может попасть "не в те руки"?

- В этой связи мы обращаемся к нашим западным партнерам и пытаемся внести ясность в данный вопрос, поскольку в Ливии, по некоторым данным, были обнаружены тонны отравляющих веществ, которые могут быть использованы в качестве оружия массового поражения.

- Нужно ли в сложившейся ситуации приступать к повторению сирийского сценария и проводить химическое разоружение Ливии?

- Мы заостряем внимание международного сообщества на площадках ООН и ОЗХО с целью прояснить картину и выработать необходимые меры, чтобы не допустить возможных весьма тяжелых последствий. То же самое касается и ПЗРК, и различных других видов опасного вооружения, которые могут быть использованы против гражданской авиации в любом месте.

То есть все-таки ПЗРК и химоружие в Ливии попало в руки к боевикам?

- Это сложный вопрос, поскольку после свержения режима Каддафи в Ливии мы видим полный хаос, тотальную неразбериху. Непонятно, кто за что воюет и кто какие имеет для этого возможности. По сути дела, Ливия как единое территориально-целостное государство перестала существовать, превратившись в нечто, подобное Сомали. Разные части страны находятся под контролем различных группировок, враждующих между собой.

- Правильно ли понимать, что происходит так называемая "сомализация" Ливии?

- Мы обсуждаем с зарубежными коллегами вопрос, как долго этот хаос в Ливии может продолжаться. В Сомали подобная ситуация длится уже на протяжении 23 лет. А кто даст гарантию, что в Ливии такой сценарий не повторится?

- Потеряли ли мы с началом кризиса в Ливии серьезного экономического партнера?

- Там, действительно, были контракты и хорошие перспективы. Но что примечательно: когда в Ливии после Каддафи к управлению стали приходить новые люди, они начали обращаться к нам за помощью и поддержкой. Предлагали восстанавливать сотрудничество, в том числе в военно-технической, энергетической сферах, участвовать в осуществлении инфраструктурных проектов. Мы говорили, что готовы к этому. Однако затем эти люди стали исчезать из политики, началась чехарда в ливийском руководстве. Поэтому дело не в том, что ливийцы или мы не готовы к возобновлению сотрудничества. Все упирается в совершенно неприемлемую обстановку в этой стране с точки зрения безопасности. Работать в таких условиях абсолютно нереально, мы не можем рисковать нашими людьми. Причем, очевидно, эта ситуация касается не только России, но и всех потенциальных зарубежных партнеров Ливии.

Конечно, мы потеряли то, что имели, - надеюсь, что временно. Но, полагаю, что потеряли несравненно меньше, чем наши западные партнеры, которые еще во времена Каддафи были намного более продвинуты в сфере экономического, инвестиционного и другого сотрудничества с Триполи.

- Возможно ли, на Ваш взгляд, проведение до конца текущего года в Совбезе ООН голосования по резолюции о создании независимого Палестинского государства?

- Этот вопрос надо задавать нашим палестинским друзьям, поскольку они говорили о своем намерении продвинуть в СБ ООН проект резолюции и поставить его на голосование. Проект они подготовили и неформально распространили. Однако, когда ставить его на голосование и ставить ли вообще, – решение зависит от палестинского руководства, действующего в координации с другими арабскими странами.

В целом, такая резолюция могла бы стать стартовой площадкой для возобновления палестино-израильских переговоров. Учитывая это, Россия готова данную резолюцию поддержать, когда и если она будет поставлена на голосование.

Однако упомянутый палестинский проект резолюции был сразу встречен "в штыки" Израилем, а также США. Поэтому нельзя исключать, что, если дело дойдет до голосования, то американцы используют право "вето". Тогда положение лишь осложнится. Палестинцы не раз говорили, что в случае блокирования резолюции СБ ООН они планируют обратиться за членством Палестины в различных международных структурах, в том числе Международном уголовном суде.

- Как бы Вы охарактеризовали сегодняшнюю динамику в палестино-израильском урегулировании?

- Что касается динамики, то, на мой взгляд, она крайне тревожная. Последний девятимесячный раунд прямых палестино-израильских переговоров по вопросам окончательного статуса, который проводился под американской эгидой при участии Госсекретаря США Джона Керри в качестве единственного посредника, завершился в апреле этого года фактически безрезультатно. В последующем недоверие между сторонами лишь росло. В июле этого года начались боевые действия между израильской армией и базирующимися в секторе Газа палестинскими группировками. Они продолжались 50 дней, унесли жизни более 2 тысяч человек и нанесли колоссальный урон палестинской экономике, оцениваемый в 6 млрд долларов США.

Своего рода "проблеском" надежды на этом безрадостном фоне стали предпринимавшиеся с конца августа этого года в Каире контакты между израильской и палестинской делегациями в попытке выйти на закрепление вступивших в силу 26 августа договоренностей о долгосрочном прекращении огня вокруг Газы. Такое позитивное развитие было бы невозможным без той активной посреднической роли, которую во время конфликта в секторе сыграл Египет и которую Россия с самого начала поддержала.

В последние дни все мы были свидетелями ужасных сцен насилия в Иерусалиме. Но совсем безнадежной ситуацию в палестино-израильском урегулировании признавать было бы неверным. Надо искать выход из тупика. И здесь остается востребованным такой санкционированный ООН инструмент содействия усилиям по разблокированию мирного процесса, как ближневосточный "квартет" международных посредников, куда Россия входит наряду с ООН, ЕС и США. "Четверка" потенциально могла бы работать более эффективно. Мы к такой работе готовы.

- Считаете ли Вы, что позиции Европы и России по палестино-израильскому урегулированию постепенно сближаются?

- Согласен с тезисом о сближении российской и европейской позиций. Целый ряд стран Европы начинает задумываться о том, чтобы признать Палестинское государство. Например, Швеция такой шаг уже сделала.

- Планирует ли Россия активизировать военно-техническое сотрудничество с Египтом, и о какого рода взаимодействии может идти речь?

- У нас с египетскими партнерами идет активный обмен делегациями, в том числе по линии ВТС. Идет нормальная совместная работа. Готовится ответный визит в Египет президента России Владимира Путина, который может состояться в начале следующего года.

- Соответствует ли действительности информация о предстоящем вскоре визите министра Сергея Лаврова в Судан?

- Да, визит российского министра иностранных дел в Хартум состоится в первой декаде декабря, там же пройдет второе заседание Российско-арабского форума сотрудничества на уровне министров иностранных дел с участием генсекретаря ЛАГ.

- Какова обстановка в регионе Африки, где вспыхнула эпидемия лихорадки Эбола, какие действия Россия предпринимает для обеспечения нераспространения этого заболевания, какие средства планируется на это выделить?

- Россия не осталась сторонним наблюдателем и одной из первых откликнулась на призывы ВОЗ и западноафриканских правительств принять участие в борьбе со страшным недугом. Российское содействие осуществляется по четырем направлениям: это непосредственная помощь странам Африки, затронутым вспышкой Эболы; разработка средств диагностики, профилактики и лечения Эболы, в том числе действенных вакцин; укрепление международных механизмов санитарно-эпидемиологического реагирования; повышение нашей собственной готовности к предотвращению трансграничного распространения Эболы и защите здоровья российских граждан. Разумеется, мы действуем в тесном контакте с профильными международными организациями, включая координацию коллективных усилий.

Россия уже предоставила Гвинейской Республике 10 тыс. комплектов средств индивидуальной защиты для медперсонала и волонтеров, работающих в очагах заражения, российские авиакомпании "Скол" и "Нижневартовскавиа" по контрактам с ООН осуществляют транспортно-логистическое обеспечение противоэпидемиологических операций. МЧС России готово оказать силами своей транспортной авиации содействие в доставке грузов гуманитарной помощи, специального оборудования, медикаментов и продовольствия, а также в транспортировке международных сил и эвакуации инфицированных. И это далеко не полный набор мероприятий, которые Россия реализует в рамках международного содействия по борьбе с Эболой. Совокупный объем средств - как уже израсходованных, так и запланированных на вышеуказанные цели - составляет без малого 20 млн долларов США. Буквально на днях по поручению президента Путина силами транспортной авиации Министерства обороны России в Конакри было доставлено все необходимое оборудование для развертывания большого мобильного госпиталя.

Очевидно, что в числе первоочередных задач - недопущение проникновения Эболы на территорию России, а также принятие мер по защите здоровья российских граждан, находящихся на территории стран распространения Эболы. Для этого соответствующими структурами предпринимаются все необходимые шаги. Санитарно-эпидемиологическая обстановка в России в связи с лихорадкой Эбола находится под постоянным контролем Министерства здравоохранения России, Роспотребнадзора, а также других профильных организаций.