Гендиректор "КЭС-Холдинга": мы принципиально готовы инвестировать в теплоснабжение

Борис Вайнзихер рассказал "Интерфаксу", как новая модель рынка тепла повлияет на работу российского теплоснабжения

Генеральный директор "КЭС-Холдинга" Борис Вайнзихер на экспертном уровне принимает участие в формировании новой модели рынка тепла. О том, как новая модель повлияет на работу российского теплоснабжения и может ли "КЭС-Холдинг" инвестировать деньги в теплоснабжение, он рассказал в интервью "Интерфаксу".

— В конце декабря Минэнерго опубликовало долгожданный законопроект, описывающий большинство положений новой модели рынка тепла. Ваша компания участвовала в разработке этого документа. Удовлетворены результатом?

— Мы принимали активное участие в подготовке законопроекта на экспертном уровне, и, разумеется, мы его поддерживаем.

— В законопроект попали все ваши инициативы?

— В документ не попал ряд предложений. Это, во-первых, все, что связано с неплатежами. В настоящий момент идет подготовка отдельного законопроекта, целиком посвященного этой проблеме.

Кроме того, в законопроект не попала инициатива по поводу отмены нормы, согласно которой все потребители с нагрузкой 0,2 гигакалории в час и ниже могут не иметь приборов учета тепла. Казалось бы, в этой норме есть резон — ведь учет тепла дорогой, и на объектах с нагрузкой менее 0,2 Гкал в час он попросту не окупается. Но на практике в эту группу попадают как раз самые неэффективные потребители тепла, и их потери включаются в тариф или в показатель потерь в сетях. Мы предлагаем убрать эту норму из законодательства и ввести вместо нее процедуру упрощенного учета для таких объектов.

— В новой модели рынка тепла значительное внимание отводится единым теплоснабжающим организациям — ЕТО. Какой вам видится работа этих структур?

— В новом законопроекте вводится понятие системы централизованного теплоснабжения (СЦТ). Например, зоной это системы может стать отдельный район города с разными источниками теплоснабжения и потребителями. Важное условие — теплосети такого района должны быть связаны между собой. В такой зоне назначается ЕТО — единый закупщик. ЕТО — это компания, покупающая тепло у производителей своей зоны и продающая его всем желающим на равных условиях. При этом именно ЕТО отвечает перед покупателями за все, что происходит с теплоснабжением, и берет на себя все риски. А это значит, что у единого закупщика появляется естественная необходимость совершенствовать свою работу и проводить разного рода оптимизационные мероприятия.

Назначение ЕТО позволит навести порядок с тарифами внутри соответствующих зон теплоснабжения. Иногда разница в тарифах может достигать 30% между двумя домами, расположенными по соседству, как, например, в Йошкар-Оле. В этом городе единый источник тепла, но потребители подключены к нему через сети, находящиеся в собственности разных операторов с разными тарифами. С появлением единого закупщика эта проблема решится сама собой — ЕТО возьмет на себя все расчеты с участниками зоны, и тариф будет усреднен для всех групп потребителей.

— Каким критериям должна соответствовать компания, чтобы получить статус ЕТО?

— Основные критерии — это владение на правах собственности самыми мощными источниками тепла или тепловыми сетями в СЦТ и размер собственных активов компании. Организация, претендующая на статус ЕТО, должна чем-то отвечать за свои действия. По этой причине единым закупщиком не может стать компания, которая всего лишь арендует тепловую сеть.

В большинстве крупных городов ЕТО соответствуют генерирующие компании, отвечающие основным критериям по определению. Возможны и исключения. В Москве на статус ЕТО теоретически могли претендовать как теплосетевая компания ОАО МОЭК, так и генерирующая — ОАО "Мосэнерго". Они имели примерно одинаковый вес, но дилемма разрешилась сама собой в тот момент, когда МОЭК продали "Мосэнерго".

— В каких регионах КЭС уже получил статус ЕТО?

— Во многих населенных пунктах мы получаем статус ЕТО автоматически, как единственный владелец или оператор местной инфраструктуры теплоснабжения. В ряде крупных городов, например в Перми и Екатеринбурге, мы получили статус единого закупщика в результате разработки и утверждения схемы развития.

— Будут ли ЕТО находиться полностью в вашей собственности или же вы рассматриваете в том числе и варианты создания совместных предприятий?

— Вполне возможна схема, по которой мы будем создавать совместные предприятия с муниципалитетами.

— В чем смысл создания таких совместных предприятий?

— Все дело в советском прошлом отечественной теплоэнергетики. В СССР строительством магистральных сетей занималась "большая энергетика", а распределительные сети брали на себя местные власти. В результате этого сейчас мы имеем дело с самой настоящей чересполосицей. Во многих регионах одна часть сетей принадлежит нам, а другая — городу. Мы технологически связаны друг с другом, но при этом не можем выстроить эффективную схему взаимодействия. Совместные предприятия позволяют решить эту проблему.

Первое в стране предприятие такого рода — это ОАО "Теплосеть Санкт-Петербурга", где ТГК-1 принадлежит 75%, а городу Санкт-Петербургу — 25%. Это СП было создано еще в 2010 году при поддержке губернатора Валентины Матвиенко. Мы начали переговоры о ряде таких проектов, но я бы предпочел, чтобы об этом рассказывали сами муниципалитеты, мы за них решать не можем.

— Сейчас некоторые игроки выступают за прямые расчеты между ЕТО и главным потребителем тепла — населением. Говорят, что новый закон такой возможности не предусматривает. Что вы об этом думаете?

— На сегодняшний день, никто не мешает ЕТО вести прямые расчеты с населением, закон предоставляет такую возможность. Но нигде в мире теплоснабжающие организации не торгуют с жителями напрямую. В качестве потребителя они обычно рассматривают отдельные дома. Ничего удивительного здесь нет. Задача производителя тепла заключается в том, чтобы доставить потребителю энергоресурс "на дом". А то, что происходит с теплом внутри здания, — это уже совсем другая история. Чем определяется качество теплоносителя дома? Двумя параметрами, прописанными в договоре: собственно температурой и перепадом давления между прямой и обратной магистралью. Вот это наша прямая ответственность. А качество теплоснабжения отдельной квартиры внутри дома зависит уже от гораздо большего числа факторов. Например, в теплосети здания может быть поврежден балансирующий клапан или забиты батареи. За все эти вещи отвечает уже не поставщик тепла, а коммунальные службы, обслуживающие дом. Переходя на прямые отношения с гражданами, ЕТО будет вынуждена взять на себя эти риски. В общем случае это нелогично и неоправданно.

Другое дело, что прямые расчеты с потребителями могут оказаться единственным решением проблемы неплатежей. К сожалению, многие управляющие компании собирают с жителей деньги и задерживают средства в своем пользовании на длительный период времени. Повлиять на это практически невозможно, ведь по закону теплоснабжающая организация не имеет права отключить жилой дом от отопления ни при каких условиях.

В этой ситуации прямые расчеты ЕТО с потребителями — вынужденная, но эффективная мера, позволяющая исключить взаимодействие с недобросовестными управляющими компаниями. Мы готовы использовать эту схему там, где это необходимо.

— Какие изменения в тарифной сфере предусматривает новая модель рынка?

— Наиболее важное изменение — это, конечно, введение принципа "альтернативной котельной", согласно которому устанавливается ограничение на цену тепла для конечного потребителя. Ниже этой планки продавать можно, а выше — строго запрещено. В основе концепции лежит простой экономический закон: у каждой услуги и товара есть альтернатива.

Предположим, меня не устраивает качество хлеба, который продается в магазинах. Нет проблем. Я могу купить необходимое оборудование, сырье, потратить время и начать печь хлеб себе сам. Тот же самый поход можно применить и к рынку тепла. Если я недоволен тарифами и качеством центрального отопления, то в моем распоряжении есть альтернатива — например, электрические обогреватели или тепловые насосы. В России наиболее разумным вариантом является, конечно же, автономная газовая котельная, способная снабжать теплом целое здание.

Так вот, новая модель рынка устанавливает предельную цену на тепло на уровне суммы, которую вы тратили бы на отопление с помощью собственной газовой котельной с учетом затрат на ее создание и эксплуатацию.

— "Альтернативная котельная" будет одна для всех или для каждого региона будет установлен свой уровень?

— Цена "альтернативной котельной" будут отличаться от региона к региону. Это вызвано различиями в климатических условиях, цены и доступности топлива, а также затратах на строительство. Исходя из всех этих факторов, предельная цена тепла, например, в Сыктывкаре и Саратове будет отличаться довольно сильно, а в Кирове и Ижевске она должна быть примерно одинаковой. По предварительным расчетам, тариф "альтернативной котельной" для центральной европейской части страны составляет около 1,6 тыс. руб. за гигакалорию.

— Какие вопросы по "альтернативной котельной" сегодня вызывают больше всего разногласий?

— Больше всего разговоров ведется про сам метод расчета. В итоге все остановились на том, что привлекут для его разработки независимых экспертов. Так к работе подключилась Lahmeyer International Rus — российская "дочка" известной немецкой инжиниринговой компании Lahmeyer International. Lahmeyer International Rus давно работает в России. Например, они проводили анализ наших технических заданий на все проекты ДПМ в ОАО ТГК-5.

— Какие составляющие используются при расчете предельной цены по методу "альтернативной котельной"?

— Основная составляющая тарифа "альтернативной котельной" — это затраты на топливо. При расчетах исходят из предположения, что потребляющая топливо "альтернативная котельная" относится к самому современному классу с КПД 90% и минимальными затратами электроэнергии на собственные нужды. Большие споры вызывает вопрос, сколько такая котельная должна стоить. Сейчас перед "советом рынка" стоит задача — сформировать техническое задание, подробно описывающее котельную, характеристики которой лягут в основу модели. Необходимо учесть такие факторы, как переменные и капитальные затраты, цена обслуживания, потери в сетях. Должна быть определена правильная ставка возврата капитала.

Сильнее всего на тариф, рассчитанный по методу "альтернативной котельной", будет влиять изменение цены на топливо. А вот инфляция сказываться на уровне тарифа не будет, поскольку заложенные в формулу постоянные расходы носят модельный характер и не индексируются.

— Когда вы ожидаете запуск новой модели рынка тепла?

— Если бы удалось сделать все к началу следующей тарифной кампании (конец 2014 года. — ИФ) — это было бы очень хорошим результатом.

— Какой объем средств вы готовы инвестировать в теплоснабжение после одобрения новой модели?

— Мы принципиально готовы направить свои средства на совершенствование системы теплоснабжения, которая сегодня, безусловно, очень неэффективна. Не готов говорить сейчас о конкретном объеме: мы не знаем ни реального уровня цены "альтернативной котельной", ни темпов перехода к этому механизму. Очевидно, что наши инвестиции будут зависеть от тех денег, которые компания сможет заработать на тепле.

Но в настоящий момент возможности зарабатывать на тепле нет ни у одного из "больших генераторов". Для нас это абсолютно убыточная деятельность, сопряженная с огромным количеством деловых и технологических рисков.

— Планируете ли вы выводить из эксплуатации старые мощности?

— Если говорить про тепло, то у нас налицо избыток мощности во всех регионах присутствия. По этой причине за последний год мы полностью закрыли две станции - Владимирскую ТЭЦ-1 и Чебоксарскую ТЭЦ-1. Участок под Владимирской ТЭЦ-1 уже выставлен на продажу. Будем продолжать делать это и дальше.

— Будете сокращать персонал?

— Придется, если мы хотим быть эффективной компанией. К примеру, мы взяли в аренду у муниципалитетов сети в Тольятти и Березниках. В результате произошел рост численности персонала, и теперь этот показатель необходимо оптимизировать.

— Почему вы берете сети в аренду, а не покупаете?

— Мы считаем, что во всех регионах, где у нас есть источник тепла, сети также должны находиться под нашим контролем. Иначе всем этим хозяйством невозможно эффективно управлять. Но для этого вполне достаточно договоров аренды. Возможно, в перспективе мы что-нибудь и купим. Но это сложный вопрос. Во-первых, состояние сетей зачастую оставляет желать лучшего. А во-вторых, при существующих тарифах рентабельности у нас либо нет, либо она получается ничтожная. Вот потратили вы 100 миллионов рублей на покупку, а зарабатываете по 100 тысяч. Какой получается срок окупаемости? Уходящий в бесконечность. Мы все же бизнес и не можем просто так тратить деньги.

— А вы уже определились с поставщиком газа для Волжской ТГК?

— Ну, начнем с того, что у нас уже есть поставщик газа — это "Газпром", и он нас ни разу не подводил. Но, разумеется, мы всегда пытаемся найти возможность для снижения цены. Просто у нас ведь и рынка как такового нет. Нельзя сказать, что в России существует много компаний, предлагающих купить у них газ.

— А "Роснефть" не предлагает?

— Мы с ними обсуждаем этот вопрос.

— Каких финансовых результатов вы ожидаете по итогам 2013 года?

— Неплохих. В целом лучше, чем в прошлом году.

— Сейчас обсуждается изменение механизма ДПМ, может ли это вызывать у вас проблемы с возвратом кредитов?

— Проблемы могут возникнуть в том случае, если основные параметры изменят значительно. Но пока никто официально ни одного параметра не поменял. Мы надеемся, что и не поменяют, поскольку это очень отрицательно повлияет на инвесторов. В моем понимании все хорошее, что сейчас происходит в отрасли, держится на обязательствах по ДПМ, которые государство взяло на себя однажды и с тех пор выполняет строго.

— Планируете ли вы реализацию проектов вне механизма ДПМ?

— Да, один из таких проектов — установка парового турбоагрегата мощностью 35 МВт на Новокуйбышевской ТЭЦ. Он увеличит эффективность ранее построенного нами энергоблока. Второй проект — монтаж турбины на 6 МВт на Кировской ТЭЦ-1. Она переехала с закрытой Владимирской ТЭЦ-1.

— Почему рынок тепла нуждается в реформе?

— Я не могу назвать ни одного города, где был бы дефицит тепла по источникам. В Москве избыток тепла составляет 30 - 50%, в других крупных населенных пунктах ситуация похожая. Этому есть простое объяснение: по сравнению с советскими временами структура потребления тепла претерпела значительные изменения. Одни промышленные предприятия закрылись, другие перешли на собственные локальные источники. Отток крупных потребителей главным образом вызван высокими тарифами. А они просто не могут быть конкурентоспособными в условиях перекрестного субсидирования. Фактически промышленность покрывает расходы населения на тепло, и это закладывается в тариф. Такая схема была принята еще во времена СССР, но сейчас вреда от нее больше, чем пользы. Перекрестное субсидирование — это всего лишь один из множества устаревших подходов, которые до сих пор используются в российской теплоэнергетике. Рынок тепла нуждается в реформе. Именно этим в настоящий момент и занимается Министерство энергетики.