Непримечательный слон
Мечта всех девочек от десяти до щестнадцати – Роберт Паттинсон, кукольная Риз Уизерспун и прирожденный злодей Кристоф Вальц разыгрывают цирковую драму на американских просторах времен Великой депрессии. Красивая, безжизненная жуть
Москва. 19 апреля. INTERFAX.RU - Френсис Лоуренс, снимавший какое-то время назад музыкальные видео, переквалифицировался в режиссера не так давно, его "Константин" и "Я – Легенда" нашли своего зрителя. В "Константине", как помнится, был занят актер-загадка Киану Ривз, в "Легенде" - обаятельный и всюду успевающий Уилл Смит на пару с немецкой овчаркой боролся за выживание с монструозными соотечественниками, зараженными чудовищной инфекцией. Все эти истории радовали глаз и будоражили восприимчивое сознание, заставляя с молниеносной скоростью поглощать тонны попкорна в уютной темноте кинотеатров.
Но что-то произошло, и Лоуренс взялся за экранизацию совсем не фантазийного романа Сары Груэн "Вода для слонов". В основе сюжета лежит история знаменитого цирка, колесящего по просторам Америки, разоренной экономической рецессией 30-х годов. Собственно, цирка в режиссерском варианте не так уж и много, ровно столько, сколько нужно для оформления декоративного обрамления любовного треугольника, возникшего в артистическом коллективе.
Рассказ ведется от лица одного из главных действующих лиц, в ту пору студента ветеринарного отделения Корнельского университета, Якоба. Воспоминания Якоба вложены в нехитрую раму сентиментального повествования одинокого старика, забредшего на огонек в служебный офис современного парка аттракционов. Якоб прихлебывает согревающий виски и рассказывает о былых временах знаменитого цирка братьев Бензини, о своем знакомстве с примой-вольтижировщицей Марленой (Риз Уизерспун), ее деспотичным мужем Августом (Кристоф Вальц), слонихой, понимающей только по-польски, и остальными второстепенными персонажами шапито.
Дословный перевод названия картины - "Воды слонам!", отрицательно действует буквально на фонетическом уровне, отчего-то такой подход не на руку восприятию. Но оно, восприятие, вроде бы не должно сдаваться, потому что режиссер Лоуренс создал свою драму по всем имеющимся и даже по неписаным канонам: прозрачный конфликт развивается в максимально экзотических и эксцентричных условиях, герои и живут, вроде бы, и нарочито страдают, особенно Якоб. Правда, есть опасения, что Роберт Паттинсон еще не до конца избавился от наработанных сагой про вампиров ужимок, так что хвалить безликое недоумение, оттененное страдальческим взглядом, пожалуй, несколько преждевременно. Риз Уизерспун, оказывается, очень идет акробатическое трико и белые колготы, а Кристоф Вальц может с крюком пойти на милую безмолвную слониху. Все эти факты ни при каких условиях не могут быть подвергнуты сомнению. Чего нельзя сказать о цирковой драме Лоуренса в целом, потому что более безжизненного зрелища, обставленного яркой и дорогой бутафорией, свет со времен той самой Депрессии не видывал. Дарвиновский музей обставили восковыми фигурами мадам Тюссо, включили музыку, а персонажи по-прежнему не пляшут, потому что даже таксидермический объект не оживет, каким бы именем его не называли и на каком бы языке с ним не разговаривали.
Обозреватель Полина Грибовская
