Тайский Парнас

Жестокий и прекрасный - собственно, как всегда - фильм Ли Чан Дона "Поэзия" рассказывает о самом действенном решении всех проблем

Москва. 23 ноября. INTERFAX.RU - Ли Чан Дон несколько лет назад вошел в кинематографическую элиту своим фильмом "Оазис", в котором главный герой влюблялся в разбитую параличом девушку и потом они весь оставшийся фильм мучились вместе. Романтическая история любви при физическом уродстве и жестокости окружающих, а иногда и самих героев – это характерно для южнокорейского кино. Только Чан Пак Вук, например, более эстетичен и жесток, а Ким Ки Дук с каждым фильмом становится все более притчевым и мистичным, но суть остается все той же. Может, поэтому Южная Корея как-то всем поднадоела, хотя этих режиссеров все равно исправно приглашают на все престижные кинофестивали. Авторское кино, по большому счету, все несколько однообразно, так что если все время гоняться за исключениями, то смотреть станет нечего.

Из романтической истории Ли Чан Дон пытается вырваться, переключившись на любовь к прекрасному. По мнению этого автора, вполне согласному с Шопенгауэром и ранним Ницше, эстетическое чувство – это единственное, что помогает нам избежать трагической абсурдности и жестокости мира. Для бегства у престарелой героини есть все основания. Ее внук вместе с компанией малолетних отморозков довел свою одноклассницу до самоубийства: они по очереди регулярно насиловали ее в школьной лаборатории. Он не испытывает угрызений совести и не понимает, зачем бабушка его "напрягает", тем более что родители других детей действуют прагматичнее: они хладнокровно собирают отступные, чтобы обезумевшая от горя мать девочки не подала на их детей в суд и не испортила им жизнь. Дочь героини общается с ней исключительно по телефону. Старик, за которым она ухаживает, работая сиделкой, издевается над ней и платит настолько мало, что она живет в крайней нужде. Наконец, она узнает, что вскоре она превратиться в слабоумную, которая даже разговаривать не сможет: болезнь Альцгеймера.

Любителям восточного кино такое скопление неблагоприятных обстоятельств не удивительно. Они должны только усилить контраст между действительностью и внутренним миром героини. Она записывается в поэтический кружок (преподавание в этом кружке – одна из самых забавных частей фильма), чтобы написать первое в своей жизни стихотворение. Ее беды и унижения ведут ее лишь к дальнейшему творческому поиску и абстрагировании от действительности. Нечему удивляться. У нас поэт больше, чем поэт, а у них – просто поэт, который ничему не обязан. Он любуется на деревья, на упавшие с них яблоки и на траву, которую они нечаянно собой примяли. А потом записывает свои впечатления подряд – и стихотворение готово. Входя в круг поэтов-дилетантов, престарелая женщина быстро обнаруживает, что не только она использует поэзию, чтобы забыться и перестать думать о своих проблемах.

Ли Чан Дон намеренно вставляет в сюжет анкеты других участников поэтического кружка и детали биографий других местных поэтов. Поэзия здесь представлена как эскапизм, но эскапизм благородный. Более того, единственно возможный для любого человека, который не хочет окончательно быть подавленным средой и превратиться в циника, как папаши малолетних насильников. В советское время критика подобные идеи в кинематографе безжалостно клеймила и уничтожала, сегодня она добродушно умиляется наивности и дикарской красоте азиатских работ. Не следует забывать, что для многих кинозрителей это искусство является тем же, чем для больной женщины – поэзия. Поэтому даже шокирующую концовку фильма они воспримут благостно и гармонично.

Обозреватель Сергей Сычев

/Интерфакс/