Екатеринбуржский вердикт

Кинофестиваль "Россия" состоялся, хотя было сделано все возможное, чтобы этому помешать. С одной стороны, государство сократило бюджет. С другой – творческий кризис документального кино бьет по фестивальным зрителям

Москва. 11 октября. INTERFAX.RU - Именно по зрителям, а не по режиссерам. В конце концов, все эти разговоры о сокращении бюджетов, исчезновении «школ» документального кино, девальвации телевизионной документалистики и прочих проблем неигрового киноискусства легко бьются козырными картами талантливых фильмов, сделанных на коленке, ни за сколько, и все равно нашедших своею аудиторию. Но вот что делать зрителю, которому приходится смотреть одинаковые фильмы об одинаковых людях, не несущие в себе ни тени рефлексии, лишенные минимальной образности, говорящие и кричащие, а не показывающие? Зритель отвыкает от документального кино, он уже не знает, как ему смотреть его, чего от него можно ждать. Лично я после каждого дня конкурсных просмотров в Екатеринбурге, где проходит "Россия", выходил из Дома кино с ощущением того, что мир серый, я серый, и от этой серости никуда не деться. Уж тем более не в документальном кино. Я возвращался в гостиницу, включал свой ноутбук с сохраненными на нем документальными фильмами прошлого и должен был каждодневно смотреть их, чтобы напомнить себе: настоящее документальное кино не просто бывает раз в год, оно существует и процветает. Только не у нас.

Мне искренне жаль комиссию экспертов фестиваля, которые вынуждены были отсмотреть почти триста работ, из которых собралась программа из двух с небольшим десятков фильмов. Я в этом году уже успел посмотреть какое-то количество новых фильмов – эти люди действительно выбрали лучшее из предложенного. И в этом выбранном есть несколько хороших фильмов, достойных старейшего национального конкурса документального кино. Я мог бы рассказать о новой блестящей работе Армана Ерицяна ("Под открытым небом", "Привет, Феллини!") "Последний канатоходец Армении", снятой на этот раз в копродукции и представляющей собой, как обычно, лирический рассказ о чудаковатых изгоях, которые это свое одиночество не продадут ни за какие миллионы, не сломаются и будут до смерти колесить по сельским райончикам нищей страны, выделывая акробатические номера невероятной сложности для пары оборванных бродяг. Этот фильм заслуженно и предсказуемо получил приз за "Лучший полнометражный фильм". Мог бы также рассказать про фильм "Болевые точки" Ивана И. Твердовского ("Святая канавка", "Словно жду автобуса"), который продолжает начатое в прошлом фильме антропологическое исследование современного молодого человека, у которого в голове все тотально перепутано и затуманено. Если в "Словно жду автобуса" изнасилованная героиня мыла посуду в доме у молодых алкашей и оправдывала их и себя тем, что в провинции все равно больше нечего делать, то в "Болевых точках" уже другая героиня легко сочетает крещенское омовение с диковатым планом по избавлению от девственности. Твердовский, правда, находит у современного человека эти самые болевые точки с интуитивной точностью, за что и получил приз кинопрессы. Можно было бы еще сказать об очередных возвращениях в Кучугуры и на Лешкин луг – то ли продолжениях, то ли окончаниях знаменитых циклов девяностых. Или о фильме "Сумерки богов" Сергея Мирошниченко, получившего ряд призов и уже довольно известного даже среди неспециалистов. Но если и стоит о чем-то рассказать, так это о том, что жюри, как это все чаще бывает на фестивалях документального кино в России, решило главный приз не присуждать никому. Его председатель Сергей Овчаров сказал, что главный приз – это дань прорыву, фильму, который меняет лицо кинематографа, и из-за отсутствия такого фильма номинация останется вакантной. Но мне думается, дело в другом. Члены жюри, наверное, не привезли с собой ноутбуков с хорошими фильмами, и их справедливое раздражение от большей части картин нашло выход в безжалостном вердикте. И название фестиваля, "Россия", только подчеркивает, насколько важно нашим документалистам обратить внимание на этот диагноз их работе.

Обозреватель Сергей Сычев

/Интерфакс/