Золото – мекка неофитов

Итоги года для отрасли золотодобычи

Москва. 23 декабря. INTERFAX.RU - Благоприятные ценовые условия на рынке драгметаллов, складывающиеся в последние пару лет, подогревают интерес инвесторов к золотодобыче России. Причем заметную M&A-активность проявляют "неофиты" – новые инвесторы, и их амбиции способны перекроить, казалось бы, устоявшуюся структуру отрасли.

Новые инвесторы

По оценке "Института геотехнологий" (ИГТ), объем сделок в золотодобыче России в 2020 году составил внушительные $4,5 млрд. Как отмечает директор по развитию ИГТ Михаил Лесков, в 2021 году объем закрытых транзакций пока скромнее – на уровне $1 млрд. Однако в самом начале наступающего года оценка может вырасти до $6-8 млрд, поскольку многие сделки сейчас на стадии переговоров и, хотя они не будут объявлены "до курантов" и могут еще теоретически сорваться, потенциал M&A в золотодобыче далеко не исчерпан, считает Лесков.

При этом все чаще инвесторами в золото выступают компании и бизнесмены из других отраслей – за ними закрепилось определение "неофиты".

Самый яркий пример – Владислав Свиблов. Выходец из сферы недвижимости, в 2019 году он инвестировал в Озерное полиметаллическое месторождение, а потом стал собирать портфель золотых активов, привлекая финансирование ВТБ. В 2020 году купил крупного золотодобытчика Highland Gold, а также рудники Дархан и Дарасун, в 2021 году – Trans-Siberian и "Золото Камчатки". В общей сложности на данный момент Свиблов консолидировал активы, которые позволяют его группе войти в пятерку лидеров отечественной золотодобычи, и не исключено, что на этом его аппетит к сделкам в майнинге не исчерпан.

"Текущий портфель Highland Gold хорошо сбалансирован, поэтому к выбору новых активов мы подходим крайне щепетильно. Мы видим потенциал в добыче золота. Однако, имея в портфеле цинк, готовы рассматривать и другие полиметаллические проекты", - отмечает директор по стратегии и развитию Highland Gold Антон Глазунов.

Отвечая на вопрос о перспективах рынка золота, как их видит Highland Gold, он отметил: "Текущая цена на золото традиционно находится под влиянием политики ФРС и факторов глобальной экономической и политической неопределенности. Мы ориентируемся на рыночные консенсус-прогнозы цен на золото при создании собственных планов развития, а также используем хеджирование части производства на уровнях, защищающих наш денежный поток и рентабельность".

В конце 2020 года стало известно, что ключевым инвестором проекта по добыче платиноидов "Федорова тундра" может стать Андрей Комаров, сделавший себе имя в чермете. В 2021 году Комаров продал "Челябинский трубопрокатный завод" и вскоре купил контроль в золоторудном проекте Кумроч, а также обратил внимание на геологоразведочный медный проект в Челябинской области. "Инвестиции в горнодобывающие активы входят в сферу интересов Андрея Комарова", - подтвердил его представитель.

Структуры Свиблова и Комарова, кстати, конкурировали за золотое месторождение Кючус – один из последних "лакомых кусочков", остававшихся в нераспределенном фонде. Однако торги выиграл консорциум инвесторов в составе профильного игрока "Селигдара", "Ростеха", уже имевшего опыт участия в таких СП, а также Дмитрия Доева – экс-главы "Газпром центрремонта", ныне руководителя головной компании инфраструктурной группы "ВИС" - совершенно нового лица в золотодобыче.

К инвесторам в золото извне можно причислить также владельца группы "Мангазея" Сергея Янчукова и ГК "Золотой актив" Олега Карчева, хотя их имена уже давно хорошо известны в майнинге.

Роман Троценко в 2020 году купил контроль в горнорудной компании GeoProMining с активами в России и Армении, а в 2021 году - крупный золоторудный проект Железный Кряж в Забайкалье, а также Зангезурский медно-молибденовый комбинат в Армении (правда, последняя сделка стала предметом спора).

Среди относительно небольших сделок 2020-2021 годов можно отметить экспансию UDS group Алексея Чулкина и покупку недавно созданной компанией SN Gold Mining Лысогорского золоторудного месторождения.

Подтягиваются в золото и инвесторы из смежных отраслей. В ноябре стало известно, что "Уральская горно-металлургическая компания" (УГМК) подала в ФАС ходатайство о покупке 100% "Высочайшего". Действительно, проводится due diligence, подтвердил позднее член совета директоров и совладелец УГМК Андрей Бокарев, но никакие детали возможной сделки не известны. Покупкой "Высочайшего" за последние годы интересовались многие инвесторы, также компания неоднократно планировала IPO (в последний раз – весной 2021 года, сделку отменили в последний момент), но пока остается "на выданье".

Впрочем, УГМК, специализируясь, прежде всего, на меди и цинке, уже попутно добывает около 4,8 тонны золота, подсчитал Союз золотопромышленников РФ, без учета возможной переработки давальческого сырья.

"Если сделка по покупке "Высочайшего" пройдет, российский "золотой Олимп" заметно перестроится. Особенно с учетом активности структур Свиблова. Остается два вопроса: успеют ли новые сделки пройти до конца года и остановятся ли новые инвесторы на этих покупках", - отмечает глава Союза золотопромышленников РФ Сергей Кашуба.

Драйверы изменений

В последние несколько лет наблюдается рост цен на золото, в 2020 году они подскочили на 27%, в 2021-м, хотя и откатились от исторических максимумов, в среднем прибавили еще 2%. По предварительным подсчетам, средняя цена на золото по итогам 2021 года составила $1800 за унцию. В числе прочего именно рост цен на золото, считают эксперты, привлекает в отрасль новых инвесторов.

"В мире активность M&A увеличилась с ростом цен на золото после 2018 года. Те же причины и в РФ, - отмечает аналитик "Ренессанс Капитала" Борис Синицын. - Однако дополнительным толчком послужила низкая оценка сектора по мультипликаторам в 2020-2021 годах: так, текущий мультипликатор EV/EBITDA мелких и средних компаний ниже 4х, хотя за последние 10 лет был 5,5х в среднем, то есть дисконт 30%, что существенно. Иначе говоря, инвесторы не верят, что текущие цены на золото сохранятся, и закладывают свои ожидания в оценку компаний. Очень грубо - закладывается цена $1400-1500 на унцию против порядка $1800 текущей".

"Поэтому покупка активов в золоте сейчас - привлекательная инвестиция даже при текущих ценах, не говоря уже о возможном их росте из-за признания инвесторами постоянного характера инфляции, наблюдаемой на данный момент в развитых странах, - добавляет Синицын. - В этом позитивном сценарии не только вырастут цены, но и сама оценка компаний по мультипликаторам повысится, открывая возможности монетизировать вложения в непубличные активы через размещение объединенных и укрупненных компаний на бирже. С учетом того, что в конце 2021 года монетарные власти США все-таки признали не временный характер инфляции в стране, 2022 год может открыть возможность для роста мультипликаторов в мировой и российский золотодобыче".

"Внешне объемы сделок в золотодобыче достаточно хорошо коррелируют с ценой на золото, - согласен Лесков из ИГТ. - Но я бы сказал, они скорее движутся параллельно, потому что сделки редко готовятся меньше года, и в них есть определенная инерция".

Хотя ИГТ отмечает достаточно высокую маржинальность золотодобычи как фактор привлекательности отрасли, в некоторых компаниях назрела и органическая необходимость изменений.

"Золотодобывающая отрасль накопила существенный пласт "усталых" собственников. Отрасль достаточно инерционна и консервативна, и нередко собственники компаний, созданных в 1990-х и в начале 2000-х, отчасти вследствие возраста, а в какой-то мере по причине сложившегося благосостояния и привычек, ограничивают дальнейшее развитие активов. Появляются более конкурентоспособные идеи от более молодых и современных инициаторов. Таким образом субъективно сделки подтормаживаются, а объективно потребность в них есть", - считают в ИГТ.

"С другой стороны, "неофиты", приходящие в золотодобычу из других отраслей, где они по тем или иным причинам исчерпали потенциал роста и испытывают давление конкуренции, ищут возможность "разложить яйца по разным корзинам", и золотодобыча для них в этом смысле выглядит привлекательной, поэтому интерес к ней сравнительно последовательный и в последние несколько лет постепенно возрастающий", - отмечает Лесков.

Впрочем, есть и обратные примеры: "Южуралзолото" корифея отрасли Константина Струкова в 2020 году вошло в капитал золотодобытчика Petropavlovsk, а в 2021 году увеличило долю до 29%. Хотя и Струков тут выступает на новом для себя "поле", инвестируя в публичную компанию.

Потенциал M&A в российской золотодобыче еще далеко не исчерпан, уверены в ИГТ. "Ввиду сохранения привлекательной маржинальности золотодобычи, растущий интерес к сектору продолжат испытывать приобретатели из смежных и непрофильных секторов: из нефтегазовой отрасли, из сферы добычи и переработки цветных и черных металлов, девелопмента, ритейла, из состава бывшего топ-менеджмента крупных добывающих компаний, банковского сектора и других сфер", - считают эксперты ИГТ. К тому же, не исключено, что после реструктуризации приобретаемых активов новые собственники могут выставить на рынок более мелкие и менее значимые активы из числа недавно приобретенных, что катализирует дальнейший рост числа сделок.

"Драйвером рынка M&A, по моему мнению, может стать именно фактор "неофитов", которые пытаются собрать портфель, - согласен CFO Polymetal Максим Назимок. - Не думаю, что у крупных участников будет аппетит на приобретение более мелких. Все друг друга хорошо знают, свои объекты и чужие тоже. По всем перспективным покупкам в целом уже или договорились, или не договорились".

"Полюс" также не видит очевидных целей для поглощения. "Мы не видим перспектив для каких-то крупных сделок на российском рынке, хотя отдельные активы могут менять владельцев. На российском рынке нет очевидных целей для поглощения, которые являются комплементарными к активам возможного покупателя или позволяют обеспечить существенный рост ресурсной базы. Мы считаем выбранный "Полюсом" путь органического развития стратегически верным", - отмечает глава компании Павел Грачев.

"Вероятность, что мы в следующем году сможем наблюдать крупные M&A-сделки, обусловленные, скажем, территориальной, экономической синергией, довольно мала, - считает глава Nordgold Николай Зеленский. - Однако сейчас крупные золотодобывающие компании с большими объемами производства торгуются на рынке с более высокими мультипликаторами, чем небольшие золотодобытчики с одним-двумя активами. Плюс ряду крупных игроков удалось благодаря высоким ценам на золото в последние годы значительно снизить свою долговую нагрузку. Поэтому, возможно, на этом фоне можно ожидать консолидацию небольших компаний отрасли. С другой стороны, этому процессу тоже есть предел, потому что очень большим портфелем активов трудно управлять. Кроме того, не всегда новые приобретения могут оказать положительное влияние на динамику затрат и денежного потока".

Юниоры – из скромного настоящего в светлое будущее?

Одним из драйверов M&A могли бы стать юниорные проекты.

"Проекты юниорных компаний по определению являются таргетами для приобретения и развития со стороны более крупных золотодобытчиков. В России развитие юниорного движения особенно актуально на фоне потенциального структурного дефицита ресурсной базы. В правительстве это понимают, идет работа над соответствующими мерами по стимулированию данного направления. Именно такие компании на горизонте 5-10 лет станут драйвером рынка M&A", - считает глава "Полюса" Грачев.

Однако пока примеров успешной реализации юниорной стратегии в РФ не так много. Из недавних и, наверное, самых удачных - продажа компанией N-Mining золоторудного проекта Чульбаткан международному мейджору Kinross Gold в 2019 году (одна из немногих сделок в последние годы с участием иностранцев), а также обратное поглощение "Амур Золота" геологоразведочной компанией Kopy Goldfields в 2020-м.

Также Polymetal планирует в январе объявить ресурсы по одному из проектов, реализуемых совместно с юниорами. Речь идет о "большом, достойном" не золотом проекте, рассказал "Интерфаксу" Назимок. Примечательно, что пока в золотодобычу устремились инвесторы из смежных отраслей, традиционный игрок рынка - Polymetal - ведущий производитель серебра и один из крупнейших золотодобытчиков - хочет диверсифицироваться в новые для себя продукты, прежде всего, медь и платиноиды.

В портфель Polymetal входит целый ряд СП с юниорами, а также медно-цинковый проект совместно с "Росгеологией" (помимо Polymetal у госхолиднга есть аналогичные СП и с "Полюсом", "Селигдаром" и другими недропользователями) и золотосеребряные проекты совместно с "Новой рудной компанией". Последняя связана с фондом "Энергия" Игоря Юсуфова – это тоже, кстати, относительно новый инвестор на рынке золота.

При этом даже Polymetal, активно поддерживающий юниорное движение в РФ, отмечает, что взрывного роста этого сектора пока не наблюдается.

"На фоне роста цен на металлы много кто развернулся в сторону майнинга, но сказать, что появилась куча команд профессиональных геологов, которые взяли лицензии по заявительному принципу и что-то делают с ними, нельзя. Должно пройти время, - отмечает Назимок. - У юниоров сейчас много сложностей. Во-первых, есть проблема квалифицированных кадров: старая советская гвардия уходит, а новых специалистов, амбициозных и технически подкованных, не так много. И уж очень длинный цикл от получения лицензии по заявительному принципу до выхода хотя бы на подсчет запасов. Мало кто сможет продержаться на плаву без поддержки крупного отраслевого игрока".

"Я помню, что мы с журналистами в 2014 году обсуждали эту тему, и тогда я сказал, что в России нет рынка юниоров в международном понимании этого термина, то есть нет публичных компаний, которые бы привлекали на рынке деньги на геологоразведку, а затем продавали свои акции или проекты крупным игрокам. Прошло 7 лет, а ничего в этом смысле пока не изменилось", - говорит глава Nordgold Зеленский.

В России в районе действующих предприятий Nordgold ищет ресурсы самостоятельно, напоминает он. "За последние три года мы открыли два месторождения с ресурсами в размере 3,6 млн унций в нашем кластере Гросс в Якутии. Это один из примеров успешных инвестиций в ГРР, - рассказывает Зеленский. - Кроме того, мы приобретаем на аукционах лицензии, которые могут дать прирост сырьевой базы существующих предприятий или проектов развития. В этом году мы купили лицензию на Бахтарнакскую площадь, которая расположена рядом с нашим проектом Урях. Будем инвестировать в геологоразведочные работы в этом регионе и, возможно, он тоже перерастет в перспективный золотодобывающий кластер".

Риски, возможность и неизбежность

Приход новых инвесторов – это одновременно и риск, и возможность для отрасли. С одной стороны, это приток средств и энергии новых людей, готовых зачастую с большей экспрессией подходить к развитию активов. С другой стороны, это необходимость заново выстраивать цепочки коммуникации. Аналитики и журналисты отмечают сложности в общении с некоторыми новыми игроками рынка. Например, получить комментарии от многих упомянутых компаний не удалось, у некоторых, как выяснилось, даже не действуют телефоны.

"В плане конкуренции за кадры это, скорее, риск, - комментирует приход в отрасль новых игроков Назимок из Polymetal. - Естественно, у новых участников есть соблазн прийти и перекупить откуда-нибудь квалифицированную команду. С другой стороны, такие участники готовы смотреть на неключевые для нас проекты. И это возможность".

"Взаимное сотрудничество и партнерство компаний отрасли важно в сфере ESG, новых технологий и так далее. Например, всем игрокам важно, чтобы на рынке появлялась подходящая для отрасли экологически чистая, автоматизированная и эффективная горная техника или чтобы доступность возобновляемых источников энергии росла. В таких вопросах лучше действовать совместно, - отмечает глава Nordgold Зеленский. - На мой взгляд, приход новых игроков этому процессу не препятствует. У нас уже есть отраслевые союзы, которые способствуют продвижению общих интересов, и мы намерены продолжить взаимодействие со всеми заинтересованными игроками индустрии".

В любом случае, отрасли предстоит адаптироваться к изменениям, ведь смена поколений происходит не только в добыче.

"Мы сейчас наблюдаем смену поколений в российской золотодобывающей отрасли по всем фронтам, не только среди собственников золотодобывающих предприятий, но и в технологических и в горно-геологических компаниях, в финансовом секторе, по линии министерств и ведомств, которые курируют нашу отрасль, - считает глава Союза золотопромышленников Кашуба. - Нельзя не отметить смену технологий - растет доля упорных руд, меняются и технологии их переработки. Где-то изменения начались 2-3 года назад, где-то только сейчас наметился этот тренд. Но это настоящий тектонический сдвиг, и через 5 лет у нас будет совершенно новая "поляна". Даже в обороте драгметаллов меняется парадигма: где раньше безраздельно властвовали банки и ЦБ, сейчас на рынок может выйти ФНБ, а, если отменят НДС, подтянутся и физлица. Я также ожидаю рост торгов на Московской бирже".

"В технических специальностях точно происходит смена поколений, - согласен Назимок. - Была старая советская школа, воспитанная и начавшая работать при СССР. Потом наступили 90-е, все инженерные специальности резко потеряли престиж, туда просто не шли. Соответственно образовался провал, который усугубили демографические проблемы. Сейчас, вроде бы, престиж технических специальностей постепенно начинает восстанавливаться, потому что все понимают, что невозможно быть только экономистами и юристами. Но такая смена поколений – очень небыстрый процесс".

В сущности, любая смена поколений – небыстрый процесс, будь то акционеры или геологи.