CEO ММК: зачастую рыночные реалии сложнее формульного ценообразования

Павел Шиляев рассказал о влиянии временной экспортной пошлины и о перспективах "углеродной нейтральности".

Москва. 15 июля. INTERFAX.RU - Российским металлургам, оседлавшим ценовую волну на фоне стремительного восстановления спроса на мировом и внутреннем рынках, покой только снится: их "сверхдоходами" занялись чиновники. Правительство в июне запустило механизм изъятия части прибыли металлургов от благоприятной конъюнктуры, избрав для него формат временной экспортной пошлины. Она вводится с 1 августа и действует до конца 2021 года, а за оставшиеся месяцы планируется разработать постоянно действующий механизм.

О том, как новые инициативы могут повлиять на стальную отрасль, работу с крупными потребителями металла и дивидендную политику металлургов, а также о плюсах и минусах сырьевой интеграции, перспективах возвращения ММК в индекс MSCI и планах компании в части заимствований в интервью "Интерфаксу" рассказал генеральный директор "Магнитогорского металлургического комбината" Павел Шиляев.

- Бумаги ММК были исключены из MSCI Russia по итогам ноябрьского пересмотра индекса. Компания неоднократно говорила, что в этом году планирует вернуться в индекс. Весной основной акционер реализовал 3% компании на рынке, для попадания в индекс нужно еще одно SPO. Однако с тех пор ситуация заметно изменилась: было объявлено о введении экспортных пошлин и подготовке новых налоговых инициатив. Вы по-прежнему рассчитываете на скорое возвращение в индекс, или инвесторы пока не готовы к новым сделкам?

- Пока идут обсуждения возможных налоговых мер, слишком мало конкретики - только намеки, полунамеки. Такая ситуация вызывает настороженность: и у инвесторов, и у бизнеса в целом. Конечно, неопределенность оказывает давление на рыночную ситуацию.

Если говорить о планах по увеличению free float, то решения будут приниматься исходя из ситуации. Я сейчас говорю и про стоимость акций, и про динамику на рынке.

- Как оцениваете шансы все-таки до конца этого года вернуться в MSCI?

- Здесь нужно смотреть сразу на несколько факторов. С одной стороны, и металлурги в целом, и ММК в частности сейчас демонстрируют весьма положительные экономические результаты, что отражается на EBITDA, выплате дивидендов. Это позитив для инвесторов. С другой стороны, неопределенность, о которой мы говорим, ожидание каких-то дополнительных решений по налогам, работают в противоположную сторону. Я бы не стал гадать, мы будем действовать по ситуации.

- Не так давно глава Минпромторга Денис Мантуров сказал, что введение экспортных пошлин - компромисс с учетом более радикальных мер, которые обсуждались. Для вас объявление экспортной пошлины было ожидаемым? Что происходит сейчас, какую форму налогообложения обсуждает профильное ведомство с металлургами?

- На самом деле это было достаточно неожиданно, несмотря на то, что с начала года министерство промышленности и торговли постоянно находилось в тесном контакте с металлургами: мы обсуждали рыночные ситуации, факторы роста себестоимости в других отраслях, потребляющих металл. Эти обсуждения проходили регулярно, но неожиданно были введены экспортные пошлины. До момента их введения мы считали, что все-таки в правительстве преобладают рыночные взгляды на управление экономикой. По крайней мере, участники "Русской стали" обращали на это внимание в дискуссии с министерствами.

Тем не менее, мы, металлурги, понимаем, что существуют крупные федеральные проекты, которые заранее планировались, бюджетировались. Потом за короткий период произошли серьезные изменения в ценах, которые не были заложены в бюджет. Члены ассоциации "Русская сталь" очень активно и живо включились в поиск компромиссных решений. И мы продолжаем работать по тем проектам и с теми контрагентами, с которыми работали до объявления о введении экспортных пошлин.

- Вы сейчас говорите о заключении контрактов по госпроектам? Какой объем металла поставляет "Магнитка" в рамках таких проектов?

- На данный момент мы заключили договоры, которые будут действовать до конца этого года с более чем 30 компаниями.

- Почему не на более длительный срок?

- Исходя из договоренностей с правительством. Сейчас мы обсуждаем только реалии и проекты 2021 года, ищем компромиссы в этой части.

- О каких объемах стальной продукции идет речь?

- С одной стороны, для ММК это небольшая цифра - около 90 тыс. тонн. Но с точки зрения конкретных проектов это, на самом деле, немаленький объем. Конечно, в общем масштабе бизнеса это не окажет существенного влияния на наши показатели.

- У ММК длинные контракты с трубниками и автопроизводителями. Они, как правило, с фиксированной ценой или формулой? Пришлось ли пересматривать эти контракты с потребителями при таком стремительном росте мировых цен на сталь?

- Со своими крупными стратегическими партнерами ММК работает по длинным контрактам, используя формульное ценообразование. Это нормальная практика, которая позволяет осуществлять планирование как по объемам, так и c учетом экономической ситуации. Но не стоит забывать, что и мы львиную долю всего входящего материала покупаем на рынке: сырье, топливо...

Любая формула - это упрощение, зачастую жизнь и рыночные реалии оказываются сложнее. Как правило, и когда мы закупаем, и когда продаем, существует определенный tolerance (уровень допустимых отклонений - ИФ). Если в силу ситуации на рынке стороны выходят за его пределы, они приглашают друг друга сесть за стол переговоров и поискать новое устойчивое состояние.

Если говорить о наших покупателях, то в первом квартале мы провели довольно серьезные переговоры со многими клиентами, достигли определенных договоренностей, согласовали изменения по формулам. Пока в этих формулах и продолжаем работать.

- Как часто должна пересматриваться формула при таком темпе роста цен на металлы, чтобы было комфортно работать?

- Формулы в нашем случае при растущих ценах отстают от рыночных тенденций хотя бы потому, что они складываются с учетом уже существующих факторов. Это закладывается в формулу. Мы сейчас уже вошли в третий квартал, начали второе полугодие, продолжаем работать в этих формулах.

- В текущем квартале уже не будете садиться за стол переговоров?

- Зависит от того, о каких клиентах и контрактах мы говорим. Тут все индивидуально, формулы у всех разные, но это всегда длительные партнерские отношения. Всегда идет некий поиск компромиссов, взаимовыгодного баланса. Основные, самые острые переговоры шли в первом квартале. Но и ценовая динамика наиболее высокой была при переходе из четвертого квартала в первый.

- Аналитики допускали, что введение экспортных пошлин как инструмент изъятия сверхдоходов может способствовать пересмотру компаниями дивидендной политики, привязанной к FCF. Вы обсуждаете возможность ее изменения?

- Мы на данный момент придерживаемся решения, что не пересматриваем нашу дивидендную политику. И, если говорить о дивидендах и капзатратах в рамках той публичной дискуссии, которая идет с конца прошлого года, и тех месседжах правительства, которые были в прессе - мы будем придерживаться такого же подхода. Наш портфель инвестиционных проектов имеет хорошую окупаемость, высокую рентабельность, у нас этих проектов немало, мы о них давно и постоянно говорим. Мы также прорабатываем новые решения, проекты, потому что рыночная ситуация меняется, появляются новые идеи.

Самое главное - мы сейчас находимся в интенсивной фазе развития, реализуем серьезные инвестиционные проекты, рассчитанные на длительный период. У нас есть четкое понимание на горизонте 3-5 лет, как и куда мы будем инвестировать. При этом ММК активно занимается инвестированием именно в Россию, в отечественную металлургию, и темпы будут только расти.

Поэтому я считаю, что интересы правительства, развития экономики Российской Федерации, и стратегия ММК - созвучны. В этой связи не вижу необходимости в пересмотре дивидендной политики на данном этапе.

- Я правильно понимаю, что инвестпрограмму ММК корректировать пока также не собирается?

- Да. Мы говорили о планах инвестировать в этом году $1,05-1,1 млрд против примерно $700 млн годом ранее. В 2020 году capex сдерживался пандемией, закрытием границ. Но неопределенность, когда мы ждали и анализировали ситуацию, продлилась недолго: уже к июню-июлю 2020 года стало понятно, что все стабилизировалось с точки зрения мировых тенденций, изменения общих правил торговли, тех же ограничительных мер.

Потом начался определенный рост, в первую очередь в Китае, который первым продемонстрировал восстановление экономической активности. Следом Россия начала восстанавливать свои связи и цепочки. На нашем capex в 2020 году сказались, конечно, ограничительные меры - вплоть до временной остановки проектов, связанной, в том числе, с невозможностью поставки в срок оборудования.

Поэтому в 2021 год мы вошли с определенным отставанием от планов. Поскольку у наших проектов высокий IRR, и цель - как можно быстрее их вводить в строй, мы сейчас всеми силами пытаемся нагнать темп. Насколько нам позволяют, в том числе, наши партнеры.

- Согласно обновленной стратегии, к 2025 году прирост EBITDA ММК может составить $1 млрд. Учитывает ли этот ориентир внешние макрофакторы? На какой дополнительный прирост EBITDA от реализации стратегии рассчитывает компания в этом году?

- Он учитывает влияние макрофакторов, но, конечно, мы не могли учитывать те стремительные изменения, которые мы наблюдали в 2020 году. Я бы сказал, что ожидания по приросту EBITDA были сформированы в основном исходя из изменения продуктового спроса, новых возможностей, которые ММК дают цифровые проекты.

В конце прошлого года мы еще раз все перепроверили и актуализировали, расставили акценты в нашей стратегии, в том числе относительно новых продуктов, повышении эффективности, снижения себестоимости.

Обновленные стратегические задачи мы презентовали только полгода назад. Если говорить о быстрых результатах - недавно мы анонсировали, что выйдем на рынок электронной торговли. На сегодняшний момент мы уже три месяца как запустили маркетплейс, он активно развивается. За эти полгода мы смогли зафиксировать небольшой дополнительный прирост EBITDA.

- В этом месяце вы запустили горячее производство на турецком активе. Не станет ли вопрос продажи MMK Metalurji более актуальным после вывода его на полную производственную мощность?

- В настоящий момент на площадке турецкого актива идут активные пуско-наладочные работы по вводу в строй электросталеплавильного оборудования горячего производства. Мы уже сделали первые опытные прокатки, заходили на первые плавки. Наша задача - начиная, по крайней мере, с четвертого квартала иметь устойчивое производство. Мы планируем, что в сентябре-октябре начнем производство товарной продукции, в четвертом квартале уже выйдем на устойчивый объем реализации.

Что касается продажи - мы по этому поводу всегда говорили в одном и том же ключе. Я и сейчас не буду оригинален: все зависит от цены, которую нам могут предложить. В текущем периоде конъюнктура очень высокая. Есть периоды, подходящие для продаж, есть периоды, подходящие для покупок. Сейчас продавец считает, что надо продавать. Но покупатель думает иначе.

Мы остаемся открытыми к предложениям. Но, во-первых, они должны быть рыночно адекватными. Во-вторых, поскольку мы практикующие бизнесмены, то понимаем, что чем лучше мы сегодня разовьем турецкий актив, чем лучше освоим технологию, чем будем успешнее и конкурентоспособнее на рынке с нашей продукцией, тем больше у покупателей будет возможности принять правильное решение. Мы запускаем завод, будем активно конкурировать на рынке, а сделают ли нам предложение, которое нас устроит - это всегда зависит не только от нас, но и от покупателей.

- На столе сейчас предложений о продаже нет?

- Нет.

- ММК всегда объяснял отсутствие интеграции в руду рядом преимуществ, при этом никогда не отказывался от опции дальнейшей интеграции в ЖРС. Сейчас руда находится на достаточно высоких отметках. При этом ММК заявлял, что справедливой считает цену в $100/т. Не приобрел ли вопрос расширения собственной сырьевой базы бОльшую актуальность, ведь цена на руду достигала и $170/т? Когда вы ждете нормализации цен на руду?

- Начну с конца. Делать прогнозы - самое неблагодарное дело, особенно в такие периоды с крутой динамикой. Но при этом есть твердое понимание, что железорудный рынок, в отличие от металлургического, перегрет. Металлурги и покупают, и продают, поэтому могут оставаться рентабельными даже при высоких ценах на сырье, и, наоборот, даже при высоких ценах на металл они могут находиться в непростой ситуации.

А горнорудный бизнес все-таки ногами стоит на земле, в прямом смысле слова, поэтому там себестоимость более стабильна и менее динамична. Такая ситуация с перегревом не должна и не может продолжаться долго: обязательно найдутся инвесторы, которые сочтут конъюнктуру привлекательной, придут на рынок и добавят предложения. Таковы законы рынка.

Рано или поздно цена должна снизиться. Но здесь как у синоптиков - нетрудно предсказать перемену погоды, но трудно сказать, когда именно она произойдет. Это самое сложное. Сейчас у меня нет такого уровня безапелляционности и смелости, чтобы сделать очередной прогноз и назвать конкретные сроки снижения цены на руду. Скажу только, что текущий уровень цен, который мы наблюдаем, в том числе в железорудном сырье, я даже не мог предположить. У меня не было и нет каких-то разумных объяснений, кроме, может быть, тех, к которым сейчас склоняются все аналитики: все правительства, поддерживая бизнес на фоне пандемии, увеличивают государственные инвестиции и кредиты для разного рода инфраструктурных проектов.

Судя по всему, мировая инфляция окажется гораздо выше тех цифр, которые сейчас называют, и, мы, наверное, уже не вернемся к котировкам 2019 года, а выйдем к какой-то "новой нормальности", но, тем не менее, котировки все равно должны пойти вниз.

- Есть железорудные активы, которые интересны ММК?

- Что касается нашей интеграции в железорудное сырье. Если бы у нас на руках были готовые, хорошие, интересные предложения, мы, конечно, их рассмотрели бы. Но на данный момент таких предложений нет. Наш географический радиус - это Россия и страны СНГ. В этом периметре все лучшие активы разведаны, хорошо освоены и интегрированы в крупные компании.

- Разработку рудного проекта с нуля вы не рассматриваете?

- Успешных greenfield проектов в этом радиусе мы сейчас не видим, но эту тему хорошо изучаем и знаем. Будут интересные предложения - мы открыты к дискуссии. А пока могу сказать, что когда конъюнктура изменится, и железорудный рынок остынет, снизится доходность, тогда компании, не обладающие железорудными активами, будут в более выгодной ситуации.

- С коксующемся углем - похожая ситуация. Сейчас рынок ждет рост цен в этом году не на 20-30%, а уже до 40%. Может быть, вы увидели привлекательность в увеличении интеграции в уголь, которая сегодня у компании составляет около 40%?

- У нас по углю тоже формульные контракты, с контрагентами на этом рынке мы также работаем по длинным договорам. Единственное отличие - контракты с угольщиками мы переподписываем каждый квартал. В целом, мы всегда рассматриваем наш бизнес как металлургический. Для нас важно иметь в своем составе "ММК-Уголь", и мы считаем эту степень интеграции в уголь вполне достаточной. Нам этот актив обеспечивает сильную переговорную позицию на рынке углей.

- Вы не смотрели на угольные активы в разрезе ESG-повестки, задумывались о выходе из угольного бизнеса именно с точки зрения улучшения экологической повестки компании?

- Металлургия на данный момент не может работать без угля. Мы очень внимательно и серьезно относимся к углеродной повестке, на данный момент идет активная проработка нашей углеродной стратегии, и у нас уже до 2025 года есть абсолютно понятная, оцифрованная картина: куда мы идем и какими станем к этому времени.

К 2025 году наш углеродный след снизится до 1,8 тонны СО2 на тонну стали. Это серьезный, достойный показатель, и мы знаем, как его достичь.

Как и все сейчас, мы находимся в ожидании конкретики от Евросоюза по объявленному трансграничному углеродному регулированию, и дальше уже будем корректировать стратегию по дальнейшему углеродному развитию, исходя из реальной ситуации.

- Тематика "углеродной нейтральности" набирает обороты. Как вы считаете, когда российская металлургия сможет прийти к такой нейтральности, поставил ли перед собой эту цель ММК?

- Действительно, многие страны - и Евросоюз, и КНР - заявляют о своих планах прийти к "углеродной нейтральности". Я не сомневаюсь, что и Россия в ближайший период назовет свои сроки.

Мы как компания, которая работает в условиях глобальной конкуренции, также подготовим углеродную стратегию и будем по ней двигаться. Мы и до этого понимали, что в нашей отрасли, в нашем бизнесе, чтобы оставаться конкурентоспособным, оставаться в рынке, нужно постоянно инвестировать в себя. У меня нет сомнений, что российские металлурги будут активными участниками этой гонки.

Другое дело - назвать сроки, когда это произойдет. Мы сейчас активно ведем дискуссию с партнерами-поставщиками оборудования, европейскими и китайскими машиностроителями, обсуждаем, что это будут за новые технологии, когда они придут, каких потребуют инвестиций, как эти инвестиции будут возвращаться. И, должен сказать, никто на данный момент этого доподлинно не знает. Все в индустрии воспринимают переход к "углеродной нейтральности" как обязательство, как очень серьезный вызов. Вызов технологический - как это сделать? Вызов инвестиционный - на какие деньги это осуществлять, и как потом эти деньги возвращать?

Сейчас все находятся в поиске. Если вы посмотрите стратегии, которые публикуют компании, то они, по большому счету, разбиты на три периода. Многие ориентируются на долгосрочный период и озвучивают далеко идущие планы: заявляют, например, что к 2050 году мы все неизбежно станем углеродно-нейтральными. Но никто не знает, как это реализовать на практике.

Другие компании, наоборот, располагают абсолютно конкретным, оцифрованным портфелем проектов на ближайший период - это подход ММК. Мы знаем, сколько нам придется потратить, в какой срок мы это реализуем, и какие конкретно результаты покажем.

И есть некий среднесрочный период, в котором и будет решаться вопрос "углеродной нейтральности" - какие технологии за этот период появятся, сколько эти технологии будут стоить, какую будут иметь окупаемость. Может быть, как сейчас говорят в Европе, государство будет выделять какие-то субсидии. Но где государство возьмет такие деньги? Может быть, компании будут возвращать инвестиции за счет потребителя, через рост цен. Или - пофантазируем - "зеленые" технологии так быстро подешевеют, что не станут дополнительным финансовым бременем для компаний. Такой вариант, наверное, наименее вероятен. Хотя, с другой стороны, прогресс тоже движется очень быстро.

Мы точно не отделяем себя от этой повестки, понимаем, что уже сейчас в ней находимся, и разрабатываем свою стратегию. Другое дело, что все-таки мы, как практики и люди, стоящие твердо на земле, привыкли четко понимать, что и как нужно делать, прежде, чем что-то обещать. Иными словами, мы сначала семь раз отмерим, прежде чем один раз отрежем.

- В состав ММК входят активы по заготовке металлолома. Вопрос дефицита лома в РФ активно обсуждался в прошлом году. В январе были повышены пошлины на вывоз этого сырья, сейчас мы ждем очередного их повышения до 70 евро/т. Как вы считаете, эта мера (Минпромторг предлагал изначально повысить пошлину до 90 евро/т), поможет решить в целом вопрос с обеспечением ломом российских металлургов?

- В этом году про лом продолжали много говорить, в том числе ввиду очевидной взаимосвязи между растущими ценами на металл и ценами на лом. Что тут первично, что вторично - не буду обсуждать. Но то, что это очень жестко коррелирует друг с другом - очевидно как раз в сортовом прокате.

Результат от повышения пошлины, конечно, будет, потому что, как минимум, уменьшатся экспортные возможности по лому. Кстати, если при этом мировые цены на лом будут оставаться очень высокими, здесь, может быть, ничего и не поменяется. Но какую-то определенную стабилизацию внутреннему рынку это придаст.

В этом году при неплохом спросе на сортовой прокат внутри России спрос на лом тоже увеличился. Мы это видим, в том числе, по ММК. Комбинат по итогам этого года, наверное, процентов на 50 прирастет по закупке лома. Почему "наверное" - потому что работать еще полгода.

- Для ММК в этом вопросе, наверное, еще актуально возобновление ранее ограниченных поставок лома из Казахстана? На какой объем казахстанского лома вы рассчитываете в этом году?

- Влияние Казахстана тоже существенно, особенно в Уральском регионе. Несмотря на то, что лом из Казахстана начал двигаться в нашу сторону, по-прежнему это не та активность и не те объемы. Наши поставщики из Казахстана, которые пытаются завозить нам лом, по-прежнему обивают у себя пороги для получения разрешений на его вывоз. Чувствуется откровенное регулирование в этом вопросе, и мы считаем это нерыночной конкуренцией. В ЕврАзЭС единые правила, у нас нет каких-то особых пошлин или особого регулирования на металлопрокат из Казахстана.

Тем не менее, повторюсь, на данный момент лом движется, мы получаем его из Казахстана, что тоже оказывает определенное влияние на цены.

- На Дне инвестора в конце прошлого года ММК говорил, что постоянно мониторит долговой рынок с целью привлечения заемных средств на наиболее привлекательных условиях для оптимизации структуры долгового портфеля. Политика комбината предполагает, что capex свыше $700-750 млн финансируется за счет заемных средств. Хотелось бы уточнить, ждать ли в ближайшее время выход ММК на долговой рынок с учетом того, что капзатраты в 2021 году запланированы на уровне более $1 млрд? Какие инструменты наиболее привлекательны?

- Действительно, мы говорили, что планируем занимать, в том числе для реализации наших инвестиционных проектов, и в 2019 году вышли на этот рынок, провели размещение еврооблигаций на $500 млн. Другое дело, что, как я уже говорил, в 2020 году мы серьезно просадили свои возможности по реализации программы сарех, и не освоили те денежные средства, которые планировали.

Сейчас мы раскручиваем инвестпрограмму, нам это удается, мы считаем, что сумеем реализовать все заявленные проекты.

Мы рассматриваем все возможные инструменты по привлечению финансирования, и в случае необходимости будем выбирать наиболее оптимальный для реализации конкретной задачи, инвестиционного проекта инструмент. Но если мы говорим про 2021 год, пока у нас нет необходимости подобного заимствования.

- Рассматриваете ли на ближайшую перспективу инструменты "зеленого" финансирования - облигации, кредиты?

- Мы внимательно изучаем "зеленые" кредиты. Ведь мы не просто так активно работаем над развитием ESG-повестки.

Кроме того, мы участвовали в тех обсуждениях, которые Центробанк проводил с Минэкономразвития по инструментам "зеленого" финансирования, примеряли эти возможности на себя.

- Какие у компании планы по управлению долговой нагрузкой? Есть ли необходимость изменить соотношение фиксированных и плавающих ставок, может быть, диверсифицировать валюту (на конец I кв. в структуре денежных депозитов 81% - доллары)?

- Мы постоянно анализируем и поддерживаем эффективность нашего долгового портфеля. Для нас важно, чтобы валюта долга и валюта выручки были сбалансированы, если говорить про валютную составляющую долга. Мы здесь ориентируемся на естественное самохеджирование наших рисков.

Большая часть нашего долга имеет фиксированные ставки - это тоже для нас важно. Мы считаем, что это эффективное управление портфелем. Каких-то радикальных изменений в нашем долговом портфеле не произошло.

- Россия денонсировала налоговое соглашение с Нидерландами, под вопросом Швейцария и Гонконг. Этот тренд как-то затронул вашу корпоративную структуру? Рассматриваете ли возможность редомициляции каких-то юрлиц, входящих в группу? Возможно, в какой-то из российских специальных административных районов (САРов)?

- Наш основной бизнес и основные рынки - в Российской Федерации. На данный момент принятые решения, о которых вы говорите, существенного влияния на нас не оказали. Тем не менее, мы внимательно следим за развитием ситуации и, если потребуется, сможем оперативно принять соответствующие решения. Но на данный момент для нас это не является серьезным фактором, влияющим на бизнес.