Переговоры по СНВ дают повод для оптимизма

Замгоссекретаря США Роуз Гетемюллер в интервью "Интерфаксу" дала свою оценку предстоящим переговорам по СНВ и тому настроению, с которым США идут на переговоры

Москва. 4 мая. INTERFAX.RU - В преддверии намеченного на вторую половину мая в Москве первого раунда полноформатных переговоров по новому договору о СНВ заместитель государственного секретаря США Роуз Гетемюллер дала интервью корреспонденту агентства ИНТЕРФАКС в Вашингтоне Петру Черёмушкину.

Г-жа Гетемюллер, официальный представитель МИД России заявил, что первый раунд переговоров по СНВ пройдет в Москве 18-20 мая. Однако ранее после вашей встречи с директором департамента МИД РФ по вопросам безопасности и разоружения Анатолием Антоновым в Риме было заявлено, что такие переговоры пройдут в мае в Вашингтоне. Как обстоит дело на самом деле?

Мы приняли решение встретиться в мае в Москве.

Вы заявили, что ваши первые переговоры в Риме с господином Антоновым были весьма конструктивными. Как вы считаете насколько позиции США и России сблизились в отношении будущего договора. Вы по-прежнему пессимистично настроены в отношении того, смогут ли наши страны достигнуть соглашения, которое заменит договор СНВ, и ратифицировать его к декабрю?

Вообще-то пока что я говорила, что настроена оптимистично. Я оптимистична с большой долей здравого смысла. Ключевой момент в том, что обе наши страны решили - они хотят провести весьма интенсивные переговоры до декабря 2009 года, чтобы постараться достигнуть нового соглашения между Москвой и Вашингтоном, которое заменит договор о СНВ, истекающий 5 декабря. Это ключевой момент соглашения между Москвой и Вашингтоном. И это дает мне повод для оптимизма, потому что существует совершенно ясная цель, поставленная перед переговорщиками.

И, когда наши президенты дают инструкции переговорщикам добиваться этой цели, как они сделали в Лондоне, это создает позитивную атмосферу для достижения соглашения.

Итак, вы считаете, что обе стороны смогут достичь соглашения к декабрю.

Да, я очень на это надеюсь. Считаю, что намерение обеих сторон - добиться завершения этого процесса к декабрю.

В Москве обратили внимание, что с американской стороны не назначен основной переговорщик по СНВ. Означает ли это, что американская сторона может в последний момент решить подписать промежуточное, а не полноценное соглашение. Как бы вы могли это прокомментировать? Сформирована ли разоруженческая команда в госдепартаменте?

Боюсь, я не поняла ваш вопрос. Потому что основной переговорщик по СНВ - я. Главный переговорщик.

Ясно, что требуется некоторое время, чтобы сформировать нашу команду, потому что администрация Обамы – новая, и некоторые лица все еще дожидаются утверждения сенатом. Но хотела бы отметить, что и госсекретарь, и президент США очень сильно нажимали, чтобы мое утверждение сенатом произошло как можно скорее и чтобы я быстро приступила к работе. Они считают, что СНВ - важная тема, и хотели, чтобы я заняла это место как можно раньше. С тем, чтобы начать переговоры. Хотела бы подчеркнуть для российской аудитории, что и госсекретарь и президент очень хотели, чтобы меня утвердили как можно скорее.

Если мы не сможем достигнуть соглашения к декабрю, существует ли опасность того, что возникнет правовой вакуум в области контроля над вооружениями и какие существуют возможности этого избежать?

Вы видели, что во время утверждения Хиллари Клинтон госсекретарем в сенате ей был задан этот вопрос. И конечно, весьма вероятно, что нам потребуется дополнительное время для ратификации договора сенатом и Госдумой. Госсекретарь сказала, что мы должны найти некий взаимоприемлемый вариант для переговорщиков и найти путь движения вперед, чтобы не оказаться в правовом вакууме.

Россия и США договорились сократить ядерные боеголовки ниже уровня, установленного Московским договором, но в России многие наблюдатели считают, что слишком рано говорить о радикальных сокращениях. Можете ли вы это прокомментировать, и какой потолок вооружений кажется вам наиболее разумным в нынешних обстоятельствах?

Как вы знаете, в то время пока мы ведем переговоры по СНВ, в США происходит оценка ядерного потенциала. Чрезвычайно важно завершить эту оценку до того, как США начнут большие сокращения вооружений, о чем президент Обама заявил в Праге. Поэтому мы проводим фазовый подход к переговорам.

Как договорились президент Обама и Медведев в Лондоне и инструкции, которые получили переговорщики, сводятся к тому, что будут дополнительные сокращения ниже уровня 1700 единиц, установленного Московским договором. Но большие сокращения должны подождать завершения оценки ядерного потенциала, проводимого США.

Мы можем завершить выработку договора, заменяющего СНВ, и начать более глубокие переговоры о сокращениях после 2009-2010 года. Думаю, это вполне разумный подход, потому что оценка ядерного потенциала требует очень осторожного взгляда на все аспекты ядерной доктрины и стратегии.

Считаете ли вы, что США готовы включить в новый договор те же самые механизмы контроля, которые существовали в договоре СНВ? И не только боезаряды, но и носители.

В президентских инструкциях, полученных после встречи в Лондоне, ясно содержится указание о том, что переговоры должны быть сосредоточены на стратегических наступательных вооружениях, а это предусматривает носители и боеголовки.

Россия критиковала прежнюю американскую администрацию за нежелание ограничить боеголовки на складах, а только размещенные боеголовки. Изменилась ли американская позиция на этот счет?

Важно отметить, что история переговоров об ограничении стратегических наступательных вооружений, таких как ОСВ и других договоров, вырабатывавшихся в 1980-90-х годах, всегда сосредотачивалась в большей степени на носителях, нежели на боеголовках. И в ходе переговорах по разоружению никогда речь не заходила о складируемых боеголовках. Это могло бы стать очень важным шагом в будущем.

Интересно отметить, что в 1990-х годах, когда я работала в администрации Клинтона, мы сделали предложение о заключении протокола о боеголовках, и он предусматривал соглашение об очень интересных мерах проверки. Но в то время Россия и США не смогли придти к соглашению о мерах проверки. Это новая фаза и новый подход к сокращению стратегических вооружений, который когда-либо был у нас в прошлом. Думаю, мы должны оставить возможность его рассмотрения на будущее.

И, между прочим, Российской Федерации было бы тоже важно рассмотреть его. Потому что одна из причин, по которым мы не смогли договориться по протоколу о боеголовках к СНВ, была в том, что РФ не соглашалась на него.

В Москве хотели бы, чтобы новый договор взамен СНВ ограничивал стратегические носители в неядерном оснащении. Могут ли США пойти на это?

Я бы не хотела вести переговоры через прессу.

Сохранится ли необходимость в Московском договоре, если США и Россия достигнут соглашения о замене СНВ?

Важно подчеркнуть, что мы включаем различные аспекты обоих договоров в подходе, предпринимаемым нами на переговорах о договоре, который заменит СНВ. Иными словами мы включаем концепции из СНВ и Московского договора в наши переговоры.

Наша позиция не сводилась к тому, что Московский договор должен быть прекращен. Мы считаем, что Московский договор должен быть сохранен.

Договор, который придет на смену СНВ, будет иметь более детальный характер с точки зрения мер проверки, которые будут в него включены. Как сказал президент США, он должен включать меры проверки, предусмотренные СНВ, но также будет создан на основе опыта, выработанного в процессе исполнения СНВ. Он, несомненно, будет более детализированным по сравнению с Московским договором.

Российская сторона увязывает проблемы СНВ и ПРО. Кажется ли вам это разумным? Решение Вашингтона выйти из Договора по ПРО 1972 года в свое время вызвало негативную реакцию Москвы. Как вы смотрите на то, чтобы возродить Договор по ПРО?

Не думаю, что нам следует возвращаться к прошлому. Когда президенты Обама и Медведев встретились в Лондоне, они договорились о двух важных вещах. Одной стала инструкция вести переговоры по договору, который заменит договор о СНВ. Президенты были очень сосредоточены на этой проблеме и на том, чтобы выработать замену договора о СНВ. И поскольку у нас очень мало времени, очень важно сосредоточиться на переговорах по замене договора о СНВ. Мы должны сосредоточиться на этом подобно лазерному лучу.

Но, кроме того, президенты изложили амбициозные планы на президентском уровне работать над важнейшими темами, представляющими интерес для обеих стран. И одним из таких вопросов станет вопрос о сотрудничестве в области стратегической противоракетной системы. Думаю, на этом направлении есть реальная возможность сотрудничества для США и России. Но мы должны понять, чего мы хотим добиться. Уже очень давно между нами идут переговоры о том, к чему мы стремимся по вопросам сотрудничества в области стратегической обороны.

Каково ваше отношение к идее России использовать радиолокационные станции Габала и Армавир для наблюдения за возможными ракетными угрозами, в том числе, скажем, со стороны Ирана, вместо размещения элементов ПРО в Польше и Чехии?

Когда я жила в Москве и была директором Московского центра Карнеги, мне казалось это предложение очень интересным. Думаю, нужно продолжить его изучение. Из моих разговоров с российскими партнерами я понимаю, что это предложение остается в силе. Думаю, США должны рассмотреть это предложение.

Считаете ли вы, что США должны связать своей проект по ПРО с проектом, который идет в рамках НАТО для создания активной зоны ПРО театра военных действий?

У России и НАТО была очень хорошая рабочая программа под эгидой Совета Россия-НАТО для совместной работы над ПРО театра военных действий. И эта рабочая программа вылилась в великолепные совместные учения, включая те, что проводились на базе стратегического командования НОРАД в Колорадо. Были проведены очень интересные и интенсивные совместные военные учения. Это повестка дня, к которой мы еще должны вернуться. Думаю, у нас будет такая возможность.

С ростом угрозы со стороны Северной Кореи и её ядерной программы считаете ли вы, что США могут активизировать свои усилия по размещению элементов ПРО в Японии?

США уже ведут интенсивное сотрудничество с Японией по ПРО ТВД. Мы тесно работаем по размещенным на кораблях системам различного рода. Мы очень тесно сотрудничаем по ПРО.

Какие, с вашей точки зрения, дополнительные шаги могла бы предпринять Россия для интенсификации переговоров "шестерки" посредников по Ирану. Чего США ожидают от России?

Россия ведет обширное сотрудничество с Ираном по ядерной энергетике. Работа над Бушерским реактором дала России возможность хорошо узнать изнутри иранские возможности. У России много контактов, которые можно было бы использовать на переговорах и, кроме того, Россия сделала ряд интересных предложений, изложенных главой Росатома Сергеем Кириенко об использовании Ангарского ядерного центра в качестве частичного решения иранской проблемы.

В прошлом у России было много хороших идей для использования её влияния в мировой ядерной энергетике. Надеюсь, этот подход будет продолжен.

США выражали большую озабоченность поставками российских ракет С-300 в Иран. Эта озабоченность сохраняется?

Да.

Российская сторона считает, что эти системы носят оборонительный, а не наступательный характер, и поэтому поставки этих вооружений не являются нарушением международного права. Как эти поставки могут повлиять на российско-американские отношения и на американские планы по налаживанию диалога с Ираном?

Тот факт, что США проявляют такую озабоченность в отношении С-300, является данью уважения российским технологиям ПВО.

Думаю, что США столь озабочены возможной продажей комплексов С-300 в Иран, потому что они могут быть очень дестабилизирующими для региона.

Когда мы говорим о ядерных вооружениях и о переговорах по ним, означает ли это, что мы обсуждаем ядерные вооружения на территории США или американские ядерные вооружения, размещенные в Европе, скажем, в Германии?

США с удовольствием начали бы переговоры с Россией о нестратегических ядерных вооружениях, размещенных за пределами США. Но по моему пониманию, Российская Федерация не горит желанием начать эти переговоры.

Я думаю, что в ближайшем будущем, после декабря, мы сможем начать переговоры по этим системам вооружений. В старые времена мы называли их тактическими ядерными вооружениями. США с большим удовольствием начали бы переговоры по этой проблематике.

Интервью также публикуется в номере газеты "Время новостей" за 5 мая