Новая сделка ОПЕК+: с ней плохо, а без нее еще хуже. Обзор

Москва. 9 апреля. INTERFAX.RU - Падение нефтяных цен из-за пандемии COVID-19 заставило крупнейшие по объемам нефтедобычи страны вернуться за стол переговоров, чтобы обсудить возможность заключения новой сделки для восстановления баланса на рынке. По оценкам отрасли, снижение спроса уже сейчас достигает 10-15 млн б/с и может дойти до 20 млн б/с. Какие страны смогут участвовать в новом соглашении, если оно вообще будет заключено - неизвестно. Также неясно, на сколько каждая из них готова снизить добычу. По мнению аналитиков, опрошенных "Интерфаксом", России будет не так трудно сократить добычу нефти на предполагаемые объемы, задача посложнее - выход из сделки.

Договариваться надо было "вчера"

Большинство опрошенных экспертов убеждены в необходимости новой сделки, более того, о ней, по их мнению, нужно было договариваться еще "вчера", то есть в конце марта. Многие страны нефтяного альянса, в том числе Россия, испытали влияние вируса на свою экономику, и каждая из них нуждается в повышении нефтяных цен.

"Американская нефтяная отрасль действительно находится в катастрофическом положении, потому что для них текущие цены будут, мягко скажем, маловаты", - отмечает заместитель гендиректора Института национальной энергетики Александр Фролов.

Саудовская Аравия, которая после разрыва предыдущей сделки ОПЕК+ в начале марта, согласно ее собственным сообщениям, стала наращивать добычу и предлагать покупателям скидки, тоже оказалась не в лучшем положении.

При этом, по мнению эксперта, краткосрочное сокращение добычи не принесет желаемого результата. "Для долгосрочного эффекта должны исчезнуть излишки запасов, а они накоплены в достаточно большом объеме. Должен начать восстанавливаться спрос, и, кроме того, должны объемы производства прийти к балансу с объемами спроса, а это тоже будет постепенный процесс, потребуется сокращать в течение нескольких месяцев. Если сокращение начнется в мае, то это означает, что в течение апреля и мая еще будут накапливаться излишки, с которыми потом придется бороться. И период низких цен может продлиться дольше, чем он продлился бы, если бы саудиты не затеяли эту войну", - подчеркивает Фролов.

За чей счет банкет?

Помимо этого, отмечают аналитики, остается один из главных вопросов: какие страны готовы присоединиться к сделке, на сколько и от какого уровня они готовы будут сократить добычу.

Особенно эксперты обеспокоены позицией Саудовской Аравии. Королевство заявило, что нарастило добычу в апреле до 12,3 млн б/с. "Не факт, что они нарастили добычу, но они заявляют об этом, и, соответственно, сокращать, скорее всего, хотят от этих максимальных объемов, которые физически, может, отсутствуют. И, таким образом, если Саудовская Аравия сократит добычу на 1 млн б/с, увеличив якобы добычу на 2,5 млн баррелей в марте, то получается, они останутся в плюсе. И вот здесь вопрос уже к ним возникает, притом пока его озвучивает только Россия: "Друзья, а за чей счет банкет?" Мы тоже можем сказать, что будем сокращать 1,5 млн б/с, а в итоге сократим на 300-400 тыс. б/с, что гораздо меньше. Но в реальности такие действия не окажут необходимого воздействия на рынок", - размышляет Фролов.

На заседание 9 апреля, по информации аналитиков, приглашены 36 стран, среди них США, Канада, Бразилия и Великобритания, которые не участвовали в прошлой сделке ОПЕК+. "Если будет принято решение о сокращении на 10 млн баррелей на все, например, 36 стран, то пропорционально на каждого, снижение может быть даже меньше, чем если бы договаривались в прежнем составе ОПЕК+", - подчеркивает эксперт.

На Россию могут прийтись сокращения в объеме порядка 1-1,5 млн б/с в зависимости от разных сценариев.

Сократить несложно, сложно восстановить

В целом аналитики убеждены, что российским компаниям будет несложно сократить добычу в сумме примерно на 1,5 млн б/с в короткие сроки, в основном, за счет снижений на новых проектах.

"Мы полагаем, что относительно быстро и безболезненно Россия может сократить добычу на новых проектах, имеющих меньшее число скважин, которые являются низкообводненными и гораздо более производительными. На краткосрочном горизонте - данное решение выглядит наиболее эффективно. Учитывая долю добычи крупных новых проектов в портфелях лидеров сектора выше 15% сокращение 1-1,5 млн (9-14% от общего объема добычи России) выглядит вполне достижимо для быстрого реагирования. Теоретически, можно снизить и больше, включая добычу и на старых месторождениях, но ее будет значительно труднее и дороже восстанавливать", - прокомментировал "Интерфаксу" старший аналитик Сбербанка по нефтегазовому сектору Андрей Громадин.

По мнению Андрея Полищука из Райффайзенбанка, технически для России возможно любое сокращение, для этого надо перестать добывать. "Но значительные сокращения могут отразиться на будущей добыче. Часть сокращения может пройти безболезненно за счет органического падения добычи на зрелых месторождениях. Небольшую часть можно снизить за счет затоваривания, то есть не останавливать саму добычу, а максимально забивать хранилища, трубы", - считает эксперт.

"Сокращение добычи на 1-1,5 млн б/с в течение 1-2 недель - выполнимая задача, но для восстановления добычи до прежних значений понадобятся дополнительные инвестиции, связанные с ремонтом текущих или даже бурением новых скважин, а также время - до нескольких месяцев. Сложнее всего будет восстанавливать добычу на старых выработанных активах. Компаниям с диверсифицированным набором активов будет проще - они смогут выбрать, за счет каких именно месторождений ронять добычу", - комментирует старший директор группы по природным ресурсам и сырьевым товарам агентства Fitch Дмитрий Маринченко.

По его оценке, несмотря на технические сложности, российская нефтяная отрасль, скорее, выиграла бы от новой сделки. "Текущие цены на физическом рынке (меньше $20 за баррель) являются неприемлемыми ни для российских компаний, ни для бюджета. Если соглашения достичь не удастся и цены останутся низкими - добыча в любом случае все равно упадет, пускай и не так быстро", - отметил Маринченко.

С ним соглашается эксперт Центра энергетики Московской школы управления "Сколково" Екатерина Грушевенко: "Сократить быстро - несложно, другой вопрос - как это отразится на месторождениях и их дальнейшей продуктивности. Российская нефтедобыча не имеет такой гибкости, как добыча в Саудовской Аравии или, например, в Мексиканском заливе".

Фролов, в свою очередь, объясняет, что сокращение добычи на такой объем в короткие сроки - это сложная техническая операция. "В тот момент, когда потребуется нарастить добычу, чтобы удовлетворить восстанавливающийся спрос, есть вероятность снижения дебитов скважин, которые были до глушения. Теоретически, если бы такое практиковалось, можно было бы продолжать добывать и складировать эту нефть, но опять же мощности по хранению не бесконечны", - пояснил он.

"Скорее всего, глушить будут наименее рентабельные скважины. Но, с другой стороны там вообще мало шансов, что потом (компании - ИФ) вернутся на эти участки. Дебиты этих скважин относительно невелики, но в интенсификацию добычи вкладывались большие деньги, которые (после остановки - ИФ) фактически можно взять и выбросить. Поэтому, скорее всего, компании на это не пойдут", - рассуждает Фролов.

Эксперт считает, что российские нефтяные компании могут долго работать в режиме сокращения добычи. "Вопрос не в том, чтобы сократить добычу, в конце концов это можно сделать. Вопрос в том, что спрос будет восстанавливаться, и в том, чтобы иметь возможность оперативно удовлетворить его. И здесь дело не в борьбе за доли нефтяного рынка - проблема именно в том, чтобы успеть удовлетворить растущий спрос, не создав дефицит. В этом смысле некие надежды дает излишек запасов, который сделан на данный момент и с которым надо будет что-то делать в будущем. Они создают некий буфер, в том числе и для российской нефтегазовой отрасли, чтобы она могла нарастить добычу".

Полищук также считает, что восстановить добычу нефтяники смогут в течение нескольких месяцев, если начнут вкладываться в новое бурение и только если это будет целесообразно. "Скорее восстановление будет более плавное и постепенное и уже перейдет на следующий год, если позволят рыночные условия", - сказал он.

Профессор, заведующий кафедрой экономики промышленности РЭУ им Г. В. Плеханова Андрей Быстров отмечает следующие проблемы, с которыми может столкнуться Россия при сокращении добычи нефти: "Во-первых, бюджет России чрезвычайно чувствителен к поступлению в него доходов от нефтедобычи, а во-вторых, добываемые объемы нефти, которые превышают оговоренные квоты, будет проблематично резко уменьшить, поэтому обострится проблема с резервуарами для ее хранения".

"Еще одной очень важной технологической проблемой для отрасли является факт того, что реанимация законсервированных месторождений является не менее сложной и затратной задачей, чем сама их консервация. Для России резкое уменьшение объемов нефтедобычи может оказать негативное влияние на разработку новых месторождений и перспективное развитие отрасли в целом", - заключает Быстров.

Начальник управления продаж нефти и газа АО "РНГ" Станислав Перепонов обращает внимание на необходимость консенсуса между участниками российского рынка и координации их действий. "Участники рынка, к которым относятся нефтяные компании, "Транснефть", РЖД, логистические операторы, компании, оказывающие услуги по перевалке, совместно с властями должны обсудить вопросы, связанные с поэтапным снижением объемов добычи. Вопрос должен быть проработан всесторонне, поскольку нефтяные компании поставляют углеводороды по долгосрочным контрактам и несут ответственность перед своими контрагентами", - отметил он.

Хранить негде

Одним из аргументов в пользу заключения нового соглашения Фролов называет именно ограниченные мощности по хранению нефти. "В широком смысле мощности для хранения близки к исчерпанию, а хранение само по себе не бесплатно, поэтому ажиотажного спроса на дешевую нефть нет. То есть ее негде хранить, во-первых, будет, а во-вторых, вы будете нести убытки на этом хранении", - отмечает он.

Усугубляет ситуацию эпидемия коронавирусной инфекции COVID-19. "Во-первых, то есть, никто не знает, как долго будут бороться с эпидемией, а во-вторых, никто не знает, до каких глубин опустится спрос. Ведь есть разнонаправленные движения сейчас на рынке: не надо думать, что есть только падение в Европе, в России, в США. Рост демонстрирует, например, Китай, который является одним из основных покупателей нашей нефти. И он будет наращивать потребление энергоносителей, после того как закончился период карантина", - отмечает Фролов.

Действительно, из-за стремительного падения спроса на сырье, российские нефтяники, так же как и их зарубежные коллеги, могут столкнуться с нехваткой мощностей для хранения нефти.

Одной из первых компаний, признавших такой риск, стала "Татнефть". На прошлой неделе она сообщила, что располагает достаточными мощностями для хранения нефти и уже испытала их в ходе инцидента с экспортным нефтепроводом "Дружба". Но в условиях рыночной неопределенности компания допускает, что и их может не хватить.

"Мы можем использовать, и мы уже использовали эту емкость для хранения. В "ТАНЕКО" (НПЗ "Татнефти" - ИФ) есть еще одна. Однако в нынешних условиях, вероятно, все понимают, что не существует такого понятия, как достаточный объем хранилища, из-за существующих ограничений по спросу (на нефть - ИФ). Очевидно, есть предельный объем, который мы исторически считали очень значительным, но его может быть недостаточно в текущих условиях", - говорил помощник генерального директора по корпоративным финансам Василий Мозговой.

В "Транснефти" "Интерфаксу" сообщили, что в системе монополии нет емкостей для коммерческого хранения нефти - только для технологических целей. "Максимальный срок хранения ограничен одним месяцем. Система не предназначена для хранения, и длительное хранение мы не осуществляем", - сказал советник президента "Транснефти", пресс-секретарь Игорь Демин.

"В системе есть объем нераспределенной нефти, он хранится в наших резервуарных парках. Это часть технологии. Он не может превышать определенных значений, и позволяет нефтяным компаниям более эффективно продавать нефть на нефтяном рынке. Этот объем не может быть бесконечным, есть норматив, который нефтяные компании не могут превышать ", - пояснил собеседник.

"В случае значительного превышения лимитов нераспределенной нефти как крайняя мера - остановка приёма с месторождений компании, допустившей нарушение", - добавил Демин.

Рынок все рассудит сам?

Последний месяц стало распространенным убеждение, что "рынок все рассудит сам", и обстоятельства в виде низкого спроса и цен на нефть поспособствуют снижению добычи. Причем, от низких цен пострадает не только нефтедобыча в США - под угрозой также Великобритания, Канада и Норвегия. "Можно, конечно, сказать, что для России это хорошо. Ведь куча конкурентов уйдет с рынка и будет здорово. Нет. Для мировой отрасли это очень плохая ситуация. Для российской нефтянки - тоже. Поэтому нефтянка российская готова договариваться. А плохо это потому, что падение производства может привести к разорению ряда крупных игроков. И в дальнейшем, когда спрос начнет восстанавливаться, а вполне вероятно, он начнет восстанавливаться уже во втором полугодии, не факт, что этот спрос удастся достаточно оперативно удовлетворить. И наоборот может возникнуть дефицит энергоресурсов, в связи с чем цены взлетят до невообразимых сейчас уровней", - рассуждает Фролов.

"Это просто некая модель, которая для нас звучит вполне возможной. И чем дольше длится этот период низкого спроса и низких цен, тем более вероятен подобный сценарий развития", - отмечает он.