Посол Великобритании: мой приоритет в 2019 году – попытаться стабилизировать отношения Москвы и Лондона

Лори Бристоу рассказал о политических, экономических, культурных взаимоотношениях России и Великобритании

Москва. 26 февраля. INTERFAX.RU - Посол Великобритании в РФ Лори Бристоу рассказал в интервью корреспонденту "Интерфакса" Маргарите Велеховой о перспективах двусторонних отношений, "деле Скрипалей", схеме ротации сотрудников дипмиссий в двух странах, возможности предоставления информации по террористическим угрозам.

- В конце декабря ваш коллега в Лондоне посол Яковенко заявил, что Россия и Великобритания в начале этого года начнут постепенное восстановление численности сотрудников дипмиссий после прошлогодних взаимных высылок и проблем с выдачей виз ожидающим разрешений на въезд дипломатам. Начата ли такая работа? Какие договоренности достигнуты и какой процент численности дипсостава уже удалось восстановить?

- Во-первых, давайте взглянем на более широкую картину. У нас есть посольства в странах, чтобы развивать отношения между странами, как между правительствами, так и в более широком плане - между людьми. Отношения между Россией и Великобританией в последние несколько лет были не в самом лучшем состоянии, особенно в последний год после атаки в Солсбери. Мы так и не получили извинений за то, что было сделано в прошлом году. Как вы знаете, мы потребовали, чтобы ряд необъявленных сотрудников разведслужб, а именно 23 человека, покинули Лондон, потому что они представляли угрозу безопасности Великобритании. В целом, нынешний уровень отношений – результат действий российского государства. Что касается числа дипломатов и работников обеих дипмиссий, то их количество значительно сократилось по сравнению с прошлым годом. Это стало частично результатом высылки и других действий, которые мы потребовали друг от друга. Также – как и в случае с посольством любой другой страны – это стало следствием ротации кадров, а договариваться с Россией по этому вопросу стало гораздо труднее в последние годы. В целом мы бы хотели, чтобы схема ротации сотрудников дипмиссий двух стран вернулась к прежнему, более приемлемому уровню. Чуть больше года назад мы предложили российской стороне заключить соглашение по этому вопросу, но Россия по какой-то причине не стала заключать такого соглашения. Сейчас мы поступаем следующим образом – каждая сторона дает согласие на приезд в посольства определенного количества дипломатов. Так что у нас нет нового соглашения. Это обычная рутина, обмен договоренностями, чтобы заполнять вакантные должности.

- "Дело Скрипалей" продолжает оставаться крайне токсичным для двусторонних отношений, хотя российская сторона категорически отрицает обвинения в свой адрес. В последние дни в британской прессе появились "утечки" с новыми подробностями и "фигурантами". У британской стороны уже есть полная картина событий в Солсбери и сведения по всем причастным лицам?

- Как вы знаете, полиция проводит всестороннее расследование по делу Скрипалей на протяжении уже почти года. Были опрошены сотни свидетелей, собраны сотни улик, просмотрены 11 тыс. часов записей с камер видеонаблюдения, а полиция и Королевская прокурорская служба, являющиеся независимыми от правительства, установили и опознали двух подозреваемых. Они оба из России. Мы считаем их действующими сотрудниками ГРУ. Разумеется, расследование продолжается – теперь дело переквалифицировано по статье убийство, так как британская поданная, совершенно невиновная Дон Стерджесс, погибла в результате применения химического оружия. Наша цель – привлечь всех подозреваемых к суду в Великобритании. Если полиция идентифицирует других подозреваемых, то они, в том числе, будут привлечены к ответственности. Здесь очень важным моментом является то, что мы – правительство и полиция – опубликовали часть информации в ходе расследования, но мы не предали огласке всю имеющуюся у нас информацию, вследствие того, что суд Великобритании должен изучить все улики. Наша цель здесь, цель полиции и Королевской прокурорской службы, собрать улики и предоставить их суду присяжных в Великобритании, чтобы уже они решали, виновны ли подозреваемые в убийстве – умышленном убийстве – и использовании химического оружия.

- Вы упомянули, что британская сторона располагает большим количеством информации о "деле Скрипалей"...

- Разумеется, у нас есть больше информации. Мы не будем публиковать эту информацию в СМИ, так как это могло бы вызвать предубеждение у суда. Что касается российского государства, как я уже сказал, мы не заинтересованы в совместном расследовании с российской стороной. Мы уверены, что знаем, кто эти люди. Мы также уверены, что российское правительство знает, кто эти люди. Если российское правительство хочет предоставить нам информацию о своей вовлеченности или вовлеченности своих сотрудников, мы будем это приветствовать, но мы не собираемся проводить совместное расследование.

- Посольство России в Лондоне недавно заявило, что не может констатировать, что Сергей и Юлия Скрипаль живы. Вы можете прокомментировать эту информацию?

- Я могу подтвердить, что они живы. Я могу подтвердить, что запрос российского посольства с просьбой встретиться с ними был передан им. Они не хотят встречаться с представителями российского посольства. Мне кажется, не так уж трудно понять, почему они могут не хотеть встречаться с представителями российского государства. Это их выбор. Если они захотят, мы предоставим такую возможность, если нет, то мы не вправе навязывать им встречу с российскими чиновниками. Они, разумеется, находятся в безопасном месте. Их пытались убить, используя нервнопаралитическое вещество. Наша обязанность защитить их.

- Продвигается ли в нынешних условиях обмен информацией между Россией и Великобританией по контртерроризму, если он вообще есть? Существуют ли какие-то конкретные примеры такого взаимодействия за последний год, помимо ЧМ по футболу? Готова ли британская сторона, в случае получения соответствующей информации, например, о готовящемся теракте против россиян или российских объектов, предупредить Россию по имеющимся каналам?

- Самый важный пример такого сотрудничества в последние годы – прошлогодний Чемпионат мира по футболу. Я не хотел бы вдаваться в подробности, но наша полиция, наши специалисты и службы, разумеется, работали очень и очень тесно со своими международными коллегами, включая и коллег из России, которая и проводила Чемпионат мира, над обеспечением безопасности Чемпионата мира, который бы всем понравился. Мы это сделали, потому что это в наших интересах. В Россию приехали десятки тысяч британских болельщиков, десятки тысяч болельщиков из разных стран мира. Наша обязанность и наш интерес был в том, чтобы обеспечить их безопасность. Наши полиция и службы вышли на очень хорошие рабочие отношения с российскими коллегами. Мы пришли к таким отношениям за время проведения целого ряда предыдущих спортивных мероприятий, в том числе и футбольных. Например, российские полицейские посещали ряд футбольных матчей в Великобритании, чтобы обе стороны могли понять, как их коллеги работают над обеспечением безопасности футбольных матчей. Все прошло очень хорошо. Главный показатель успеха здесь - это безопасный и интересный Чемпионат мира, а это именно то, что мы и хотели.

Мы никогда не вдаёмся в подробности работы наших спецслужб в вопросах антитеррористической деятельности. Но, в целом, я могу сказать – и мы это всегда повторяли, что если у нас когда-либо появится информация, которая может спасти жизни россиян, мы передадим ее российской стороне. И мы надеемся, что российская сторона поступит также. Не так уж и важно, как мы это делаем. Если необходимо, я сам лично пойду соответствующие ведомства, чтобы передать ее. Это наша позиция. Я подчеркну, что мы делаем это, потому что это в наших интересах.

- Будет ли Лондон поддерживать готовящиеся новые санкции Евросоюза в отношении России, в том числе из-за инцидента в Керченском проливе? И как в Лондоне смотрят на законопроект, подготовленный группой сенаторов в США, предусматривающий новые рестрикции в отношении Москвы, включая санкции против российского госдолга, энергетического и банковского секторов?

- Европейский Союз, все 28 членов ЕС, несколько дней назад пришли к политическому соглашению ввести санкции в ответ на то, что, как мы считаем, было агрессией России в Керченском проливе. В прошлом, ЕС уже вводил санкции по ряду причин, а именно - незаконная аннексия Крыма, российская агрессия на Донбассе, строительство моста через Керченский пролив, который, как мы считаем, незаконен с точки зрения международного права, незаконное проведение выборов в Севастополе и в Восточной Украине. Мы это делаем, так как хотим послать сигнал России, что ее действия опасны, носят дестабилизирующий характер и что их необходимо прекратить. Мы так же хотим поднять цену этих действий для России. В конечном счете, если Россия не откажется от таких действий, что ж, это ее выбор. Но мы считаем, что санкции влияют на престиж РФ на международной арене; санкции запрещают некоторым физическим лицам заниматься бизнесом в ЕС, а рестрикции, например, в банковском секторе, затрудняют для России глобализацию ее экономики и соответственно повышение благосостояния россиян. Так что влияние есть. Повторюсь, действия имеют последствия. Что касается американских санкций, это вопрос США. Мы работаем с нашими партнерами в ЕС. Но я должен сказать, что в том, что касается глубинных причин введения санкций США против России, то мы, в целом, согласны с ними. Многие действия российского государства, которые мы считаем опасными и представляющими угрозу, вызывают широкую обеспокоенность.

- В какой степени озабочены в руководстве Британии возможными последствиями развала ДРСМД для европейской безопасности? Как по-вашему, возможно ли еще достигнуть компромисса и сохранить этот договор? Полагаете ли вы, что на уступки по условиям сохранения ДРСМД должна идти не только Россия, но и страны Запада? Обсуждаете ли вы эту тему с американскими коллегами?

- Разумеется, мы регулярно обсуждаем этот вопрос с американскими коллегами и коллегами в НАТО. Все 29 членов НАТО занимают одинаковую позицию по вопросу Договора о РСМД, который, как мы считаем, очень важен, но Россия его нарушает, а договор, который нарушает одна из сторон – недействителен. Мне представляется важным немного сказать о важности этого договора. Он был заключен в 1980-е годы ближе к концу Холодной войны между СССР и США, но он касается европейской безопасности по двум причинам. Одна из них заключается в том, что Договор предполагает уничтожение ракет определенного класса, которые должны были быть размещены на европейском континенте. Вторая причина заключается в том, что целью договора было снизить риск применения ракет с очень и очень коротким временем подлета, а как следствие коротким временем принятия решений политическими лидерами – обе стороны понимали в 1980-е, что это было очень опасно и носило дестабилизирующий характер, и что все будут жить лучше и уровень безопасности возрастет, если эти ракеты просто уничтожить. Именно на это и был нацелен договор. По этой причине, и мы глубоко сожалеем, что российские действия привели к тому, что США приостановили участие в Договоре. Мы бы хотели вернуться во времена, когда ни у одной из сторон не было ракет такого класса на европейском континенте. Мы считаем, что если бы это произошло, то безопасность всех, включая России, повысилась бы.

- Недавно президент Путин встречался с главным исполнительным директором BP Робертом Дадли. После встречи в Кремле заявили, что BP всегда будет пользоваться поддержкой российских властей. Как вы оцениваете сам факт такого контакта? Можно ли ожидать, что это будет способствовать активизации наших контактов в бизнес-сфере? И насколько для Великобритании важен российский рынок?

- Мы приветствуем любой сигнал поддержки от российского государства британскому бизнесу в России, который работает в соответствии с российским и в соответствии с британским законодательствами. Важно подчеркнуть, что делают эти компании: они создают рабочие места и повышают уровень благосостояния обеих стран, и именно поэтому правительства заинтересованы в этом. Разумеется, большая часть моей работы заключается в том, чтобы оказать поддержку, помочь нашим компаниям, работающим в России – как я уже говорил, в соответствии с российским законодательством и в соответствии с британским законодательством- и помочь российским компаниям, которые хотят инвестировать в Великобританию в соответствии с нашим законодательством. Они создают рабочие места в моей стране. Так что мы продолжаем оказывать им поддержку. Двусторонние экономические отношения достаточно масштабны. Приведу одну цифру: торговля товарами и услугами между Россией и Великобританией на конец 2018 года составила 14.3 млрд фунтов. Она выросла почти на 17% по сравнению с прошлым годом. В широком смысле я бы сказал, что торговые отношения развиваются достаточно хорошо, и мы считаем, что они идут на пользу народов наших стран.

- Продолжая тему бизнес-сферы, что вы думаете о ситуации с инвестиционным фондом Baring Vostok и деле Майкла Калви?

- Я не хотел бы комментировать подробности этого дела, и, разумеется, это не британская компания и британские подданные не являются фигурантами этого дела. Я обсуждал этот вопрос с рядом своих коллег, и, разумеется, господина Лаврова спрашивали об этом на встрече с членами Ассоциации европейского бизнеса, но я могу сказать, что есть большая доля обеспокоенности в связи с возможным влиянием на инвестиционный климат здесь в России. Как я уже сказал, мы поддерживаем британские компании, работающие здесь, потому что считаем, что это в интересах обеих стран, в интересах народов обеих стран, так как это создает рабочие места и поддерживает уровень благосостояния. Мы считает очень неприятным все, что разрушает инвестиционный климат в России.

- Несмотря на крайне сложные отношения Британии и РФ в области политики, удается ли поддерживать сотрудничество в гуманитарной сфере, науке, культуре? В какой степени кризис повлиял на статистику поездок граждан двух стран друг к другу?

- Вы спросили, есть ли какие-либо положительные моменты в наших отношениях. И они действительно есть. Отношения между правительствами не очень хорошие, и об этом все знают, но что касается отношений между странами и в более широком смысле между людьми, то они действительно очень хорошие и идут на пользу обеим странам. Разумеется, большая часть работы моего посольства, и я надеюсь, российского посольства в Лондоне, как раз и заключается в том, чтобы построить связи между людьми, также как и между правительствами. Вот несколько примеров. Чемпионат мира. Десятки тысяч британцев приехали в Россию на Чемпионат мира. Мне кажется, что большинство из них никогда до этого не были в России и не знали ничего об этой стране. Их надо спросить о том, какие у них остались впечатления, но мне кажется, что большинство их них подумали: "это, действительно, интересная страна, я рад, то приехал". Я думаю, это и есть часть отношений между двумя странами. Мы скоро запустим Год музыки между Россией и Великобританией. Наши страны представляют две величайшие музыкальные культуры всего мира, не только в области классической музыки, но также и в области популярной музыки. Я надеюсь, что это позволит укрепить связи между людьми и между институтами в области, которая глубоко затрагивает народы обеих стран. Между российскими и британскими университетами существуют потрясающие связи, которые создавались в некоторых случаях на протяжении десятилетий. Одним из примеров, а их на самом деле гораздо больше, является сотрудничество между Лондонский школой экономики и Высшей школой экономики. Эти организации выпускают, готовят людей, которые будут управлять Британией и Россией в следующие 20-30 лет. Очень важно, чтобы правительства сделали все, что в их силах, чтобы помочь этим учреждениям, а в нашем случае это не бюджетные организации, создать такие связи. Есть еще и несколько других сфер, о которых я хотел бы упомянуть и которые касаются глобальных вызовов 21-го века. Одна их этих сфер Арктика и глобальное потепление. Международному сообществу предстоит проделать большую работу в изучении глобального потепления, как оно влияет на атмосферу, океаны и в особенности окружающую среду в Арктическом регионе. И мы наработали достаточно интересные и, я надеюсь, взаимовыгодные связи между учреждениями в России и Великобритании. Еще один вопрос, который я хотел бы затронуть, и этот вопрос важен для каждого жителя России и Великобритании, это устойчивость к противомикробным препаратам. Необходимо разработать новые виды лекарств и методов лечения, чтобы победить инфекции, которые не могут победить препараты, которые есть у нас сейчас. Это имеет значение для каждого человека. Например, если вы спросите обычного человека: "О чем вы больше переживаете: о том, что ваши правительства спорят, скажем о Сирии, или о том, есть ли действующие антибиотики, которые могут завтра потребоваться вашим детям?" Я думаю, ответ здесь очевиден.

- Можно ли говорить о том, что после инцидента в Солсбери и последующих событий отношения двух стран достигли "дна"? Можно ли взглянуть на такую формулировку с некоторой долей оптимизма и сказать, что теперь нам предстоит работать над тем, чтобы оттолкнуться от дна и потихоньку начать карабкаться наверх? Или есть риск, что, как говорится, "снизу могут постучать"?

- Я очень хорошо знаком с российской поговоркой, о которой вы сейчас говорите. Надо быть реалистами. Инцидент в Солсбери нанес сильный удар по отношениям между нашими правительствами. Для нас это вопрос национальной безопасности. До тех пор, пока есть риск таких действий, будет невозможно построить нормальные политические отношения с Россией. Как четко завила премьер-министр Великобритании, это не те отношения, которые мы хотим, чтобы у нас были с Россией. Отношения, которых мы хотим с Россией, - это отношения сотрудничества, ранее я уже упомянул о некоторых областях. Мы несем глобальную ответственность, мы являемся постоянными членами Совета Безопасности ООН, обе наших страны должны играть роль в обеспечении глобальной и европейской безопасности в противостоянии вызовам 21-го века, о которых я говорил ранее. Люди в обеих странах получают пользу от экономических связей, от обменов между людьми, просто путешествий. Мы выдали 140.000 виз россиянам в прошлом году. Мы очень рады этому. Мы хотим, чтобы россияне приезжали в Великобританию. Кстати, 98% российских заявителей получают британскую визу. Но, как уже говорилось, необходимо что-то поменять в России, чтобы нормальные отношения между нами стали возможными. В краткосрочном периоде наша цель, - по крайней мере, попытаться стабилизировать отношения. Есть интересные признаки того, что российская сторона также этого хочет, но о результатах говорить пока рано. Тем не менее, стабилизация отношений между странами – это мой самый главный приоритет в 2019 году.

- В СМИ ранее появлялась информация, что Великобритания ждет от России некоего "сигнала", который бы свидетельствовал о том, что Москва открыта для улучшения двусторонних отношений. Так ли это, и на каком уровне Лондон ждет этого сигнала? О чем конкретно может идти речь?

- Как я уже говорил, нашей целью на следующие несколько месяцев является стабилизация отношений. Я не хотел бы говорить о деталях, но из Москвы идут сигналы, что они также этого хотят. Могу привести один пример: Сэр Алан Дункан, министр по делам Европы и господин Владимир Титов, первый замминистра иностранных дел, встречались в Мюнхене на полях конференции по безопасности. Это была первая существенная встреча на министерском уровне с момента событий в Солсбери. Очевидно, что обе стороны хотят двигаться по этому пути. Встреча прошла успешно, посмотрим, как будет дальше развиваться ситуация.