Наталья Весельницкая: Дело против меня - порок в овечьей шкуре
Юрист объяснила, в чем суть предъявленных ей в США обвинений, и кто за ними может стоять и при чем тут Ходорковский
Москва. 10 января. INTERFAX.RU - О предъявленных в США обвинениях в воспрепятствовании правосудию, подоплеке этого громкого дела, роли в нем Михаила Ходорковского и перспективах своего участия в деле в интервью "Интерфаксу" рассказывает адвокат Наталья Весельницкая.
- В чуть суть предъявленных вам обвинений?
- Дело совсем не в сути обвинения, а в том, кто выступает обвинителем. Его имя Пол Монтелеони. Сотрудник прокуратуры Монтелеони вел дело сначала по моему клиенту, три года подряд дописывая иск бывшего федерального окружного прокурора господина Бхарары, но в итоге отказался от его поддержания в суде. Он как никто другой знает о моей погружённости в дело, в нюансы, в детали. Он и его команда помощников не скрывала стойкого раздражения от моего присутствия в процессе и участия в допросах всех их так называемых свидетелей и экспертов по России. Я расцениваю эти обвинения как личную вендетту альянса Уильяма Браудера и Монтелеони. Помощник прокурора практически превратился в личного адвоката, неоднократно осужденного за налоговые махинации и другие экономические преступления Браудера, используя механизмы прокуратуры США для сведения личных счетов. Но видимо для него его проигрыш стал настолько болезненным, что он вовлекает в процесс мести еще и судебную власть. Все обвинение в мой адрес - ничто иное как порок в овечьей шкуре.
Дело, которое вел в этом же суде Монтелеони, было основано исключительно на ничем не подтвержденных заявлениях Браудера, который не смог представить в ходе своих двух допросов ни одного доказательства существования истории, которую он скармливает американцам и европейским странам в течение почти девяти лет. Это как история про "дом, который построил Джек": слова Браудера без проверки повторил Конгресс США в Законе имени Магнитского, потом Андреас Гросс в своем докладе в ПАСЕ, которая приняла аналогичную резолюцию. Все это подкреплено несуществующим докладом Совета по правам человека в России. В итоге эти "доказательства" липового рассказа Браудера о хищении денег из российского бюджета, которые якобы похитила неизвестная российская правительственная организация, которую якобы разоблачил по заданию Браудера его "адвокат" Магнитский, за что был подвергнут аресту, избиениям, приведшим к его смерти и посмертному обвинению - были мотивированно оспорены нашей стороной. И в результате все вышеперечисленные документы были исключены из дела либо самим прокурором, либо решением суда в связи с заявленными ходатайствами российской стороны.
Я уверена, что Монтелеони решил отказаться спустя 3,5 года от иска потому что понимал, насколько велики были шансы проиграть это дело, несмотря на антироссийские настроения в 2017 году в Нью-Йорке. Он как никто другой осознавал, что переписанная в форме иска легенда Браудера о несуществующем расследовании несуществующего адвоката Магнитского о хищении у Фонда "Эрмитаж" трех российских компаний, о мести российских властей ему и Магнитскому, которые "разоблачили аферу", будет вывернута наизнанку в суде присяжных. Когда стало ясно, что своими активными действиями в интересах реальных преступников он вот-вот поставит под сомнение и Закон Магнитского, Монтелеони в апреле 2017 года официально отказался от его использования в нашем деле. А от резолюции ПАСЕ достопочтенный судья Уильям Ричард Поли не оставил камня на камне, признав положенный в его основу доклад Гросса недостоверным, скандальным, а работу ПАСЕ по его утверждению - не без вмешательства Браудера. Если бы Монтелеони вовремя не отказался от применения Закона США имени Магнитского, не исключено, что такая же участь была бы уготована и этому документу.
- Почему же именно вас спустя несколько лет решили обвинить в давлении на правосудие в США?
- В случае со мной тот же помощник прокурора действует все так же - на инсинуациях и искажении контекста. Модель его поведения аналогична, но приобрела еще более неадекватные формы нетерпимости. Обвинить в чем-то американских адвокатов Монтелеони не может, просто не найдет поддержки. А российского адвоката, слишком много знающего, но о котором в течение года создано крайне негативное общественно-политическое мнение в США и который очевидно не приедет в США, – легко. Не к лицу такие поступки ни прокурору, ни просто мужчине.
Использование прокурорско-судебной власти в своих личных целях со стороны Браудера, злоупотребление своими должностными полномочиями (со стороны отдельных должностных лиц офиса прокурора и конгресса) – это и есть реальное вмешательство в правосудие. Именно об этом я говорила в первые минуты, когда узнала о смехотворном и чудовищном одновременно обвинении.
Я судебник до мозга костей и большую часть своей профессиональной жизни посвятила судебной системе. Считала и считаю высочайшей честью и подарком судьбы предоставленную возможность работы в американском суде, видеть собственными глазами как происходит оценка судом доказательств, работать с выдающимися американскими адвокатами. Это невероятная практика. Сама идея представить суду недостоверное заявление – кощунственна для меня. Я дочь и внучка кадровых военных, офицеров-летчиков, и потому для меня вопрос чести и совести не просто слова. Подобные обвинения я расцениваю как личное оскорбление.
- А как вы можете прокомментировать само содержание упоминаемой переписки в обвинительном акте?
- Да я бы с радостью что-то прокомментировала, если бы в нем что-то было написано. Обвинение пустое, в нем нет никаких индивидуализирующих меня и некоего "высокопоставленного прокурора" данных. Я активно сотрудничала с офисом Генеральной прокуратуры РФ, поддерживаавшей с 2013 года государственное обвинение против Браудера. И то, что их и моя позиция по вопросу ложной истории Браудера была одинакова, не может свидетельствовать ни о каком сговоре не создает никакого криминала.
Если фантазировать, о чем именно может идти речь, то можно предположить, что в основу обвинения положены неизвестно как и где полученные Михаилом Ходорковским документы. Он еще в апреле 2018 года заявил на американском телеканале, что получил данные с неких почтовых ресурсов, вскрытых неустановленными лицами. Журналист, который мне их тогда показал не посмел выдать в эфир все мое интервью без купюр, предпочтя сделать нарезку, сейчас в опьяняющем самолюбовании раздает интервью. Если речь идет именно об этих документах, то я надеюсь дожить до того момента, когда суд примет решение по данному делу.
На примере дела Браудера в США можно понять, что вмешиваться в работу прокурора, надиктовывать обвинения, выдаваемые за результаты "тщательного расследования, подверженного под присягой" - это их модель поведения, по крайней мере в деле Prevezon. И об этом мы неоднократно говорили в суде: "В ходе раскрытия материалов была выявлена недостоверность версии с мошенничеством в отношении российского казначейства. Она была сфабрикована и ловко продана Уильямом Браудером политикам в этой стране и за рубежом, чтобы сорвать его арест по обвинению в мошенничестве с налогами в России. Эта доведенная до общественности информация была целиком проглочена Правительством, которое включило ее в свое исковое заявление без проведения расследования, что, как описано настоящим Судом, "внушает беспокойство."
- Каких результатов вы ждете?
- От американской судебной системы – объективности, законности, в чем я убедилась в процессе по делу Prevezon. А от присяжных - граждан США - верности американским ценностям и высокому стандарту презумпции невиновности. Несмотря на то, что само обвинение пустое, и мне нечего из него комментировать, так как в нем нет никаких данных, которые можно было бы проанализировать, я воочию наблюдала, что из себя представляет реальное американское судопроизводство. Повоюем.
- Ваше дело находится в производстве главного судьи Южного округа штата Нью-Йорк, которая была назначена Биллом Клинтоном. Вы не находите здесь никакого подвоха? Почему именно ваше дело, человека якобы пытавшегося передать компромат на Хиллари Клинтон, о чем в США последние полтора года говорят все таблоидные СМИ оказалось у председателя суда? Вы по-прежнему верите в американское правосудие?
- Я не знаю систему распределения дел в южном округе и комментировать что-либо по этому поводу не берусь. Но главный судья прежде всего судья. И это очень высокий стандарт. Конечно, идеализировать судебную систему США не стоит. У нее есть свои недостатки. И прежде всего в стоимости адвокатских услуг, ведь не факт, что я сама смогу представлять свои интересы в процессе. Не последнюю роль играют и политические пристрастия, и личное отношение судьи. И как вы правильно заметили в течение последних полутора лет благодаря, кстати, усилиям того же Браудера в отношении меня в США создана такая паутина лжи, что подвергать себя взятию в заложники я просто не имею права. Еще проблема в удалённом доступе найти того самого адвоката, которому ты доверишь свою судьбу. И этот выбор я сейчас делаю не только за себя, но и за свою семью, своих четверых детей и их будущее.
- Чего все-таки , на ваш взгляд, добивается федеральный прокурор этим делом? И не связано ли это как-то с расследованием спецпрокурора Роберта Мюллера?
- Начну с первого – запретить мне в принципе работать адвокатом, и конкретно против мошеннической транснациональной группы - Hermitage Capital Management, Билла Браудера и его соучастников. Сегодня я веду еще два дела против них в Европе. И нельзя забывать, что в США это дело сегодня не выглядит таким однозначным, как два года назад: слишком много людей стали задаваться вопросом о личности Браудера, его кураторах, причинах, по которым Конгресс принял первый санкционный закон, по сути развязавший новую холодную войну между нашими странами, без какой-либо даже видимости проверки. А в условиях эскалации антироссийских настроений в США - попытаться отменить прекращение дела в отношении моего клиента.
Что касается второй части вашего вопроса, я не знаю, был ли какой-то обмен между федеральным округом и спецкомиссией, но очевидно, что спецпрокурор Мюллер крайне не заинтересован во мне и в моей истории, пока я не на его территории, хотя моя персона и является, судя по предъявленным им некоторым обвинениям, одной из ключевых фигур расследования. Я неоднократно говорила через СМИ и в показаниях в Конгрессе – пожалуйста, господин Мюллер, задавайте любые вопросы, приезжайте в Москву, вам точно здесь ничто не угрожает. Поскольку реакции никакой, а особых достижений в области нахождения фактов о вмешательстве России в избирательный процесс США до сих пор не представлено, исключить наличия согласованных действий нельзя. Попытаться заманить меня в США диким обвинением, которое очевидно будет для меня профессионально оскорбительно, а потом в условиях моей изоляции попытаться добиться от меня каких-либо признаний - вполне рабочая схема. Но это из области предположений. Что для меня очевидно – все это личная вендетта г-на Монтелеони, который поставил всю свою карьеру на службу в интересах беглого преступника и манипулятора - Уильяма Браудера, но пока терпит фиаско.