Эстония не видит угрозы широкомасштабного военного нападения, но укрепляет вооруженные силы

Министр обороны Эстонии Яак Аавиксоо рассказал о путях и целях укрепления армии этой страны

Москва. 27 января. INTERFAX.RU - Правительство Эстонии приняло на минувшей неделе разработанную министерством обороны "Программу развития военной обороны на 2009-2018 годы". О том, как будет выглядеть эстонская армия в ближайшее 10-летие министр обороны Яак Аавиксоо (Jaak Aaviksoo) рассказал собственному корреспонденту "Интерфакса" в Эстонии Аркадию Присяжному.

Что легло в основу программы?

Ее составление шло довольно долго, но все же гораздо быстрее, чем во многих других государствах. Обычно такой процесс занимает 3-4 года, у нас ушло меньше времени. Тем не менее, мы постарались учесть все основополагающие военные, военно-политические и оборонно-политические вызовы и решения на предстоящее десятилетие.

Прежде всего, в ней учтено наше членство в коллективной обороне в рамках НАТО, принцип неделимости нашей общей безопасности. Мы продолжим смешанную модель построения вооруженных сил: наряду с профессиональной составляющей сохранится и срочная служба по призыву.

Второе важное решение касается структуры Сил обороны. В основных чертах она не изменится по сравнению с тем, какой была до сих пор: остаются сухопутные силы и их костяк пехотная бригада. Сохраняются военно-воздушные силы, на которые в основном возлагаются задачи по контролю и охране воздушного пространства, а также военно-морские силы, которые призваны, прежде всего, обеспечивать противоминную безопасность. Но в дополнение к противоминным кораблям прибавятся скоростные катера для выполнения определенных специфических задач.

На правительственном уровне были рассмотрены и изучены возможные риски безопасности. Мы сошлись во мнении, что в контексте недавних международных событий военная оборона Эстонии будет отвечать возможным вызовам.

Кто же может олицетворять эти вызовы безопасности?

По понятным причинам стратегические оценки и возможные сценарии угроз являются секретными. Но в общих словах можно сказать, что в нынешней среде безопасности для Эстонии как члена НАТО мы не видим угрозы широкомасштабного военного нападения.

Учитывался ли при подготовке программы опыт последних военных конфликтов и, в частности, российско-грузинского?

Естественно, мы учитывали его при оценке факторов угрозы и изучали накопленный в ходе конфликта обеими сторонами конкретный опыт. Но эти измерения при составлении программы не носили принципиального характера ни при оценке угрозы, ни при выработке конкретных направлений.

Участвовала ли Эстония в поставках Грузии вооружений или техники двойного назначения?

Могу подтвердить, что, насколько я знаю, оружия Эстония Грузии не поставляла. Правда, у нас велась подготовка специалистов пользоваться техникой, которая не подпадает под ограничения.

В связи с этим как вы относитесь к решению российской стороны объявлять бойкот и прочие санкции к странам, поставляющим Грузии вооружение и технику двойного назначения? Эта позиция учтена при разработке программы?

Я знаю об этой позиции, и мы ее будем учитывать при разработке планов оборонного взаимодействия. В то же время Грузия является для Эстонии партнером по оборонному сотрудничеству. Но оно осуществляется не в форме поставок вооружений и техники двойного назначения, и мы продолжим поддержку Грузии совместно с другими нашими партнерами. Мы убеждены, что поддержка развития демократии в Грузии означает и поддержку ее обороноспособности. Это отвечает общим интересам.

Чему отдается приоритет в развитии военной составляющей государственной безопасности?

Для определения приоритетов на правительственном уровне с привлечением министерства обороны, главного штаба Сил обороны, полиции безопасности, департамента информации (так в Эстонии называется орган внешней разведки - ИФ), главного штаба военизированной добровольческой организации "Кайтселиит" (Kaitseliit) был проведен военный оперативный анализ.

На его основании одним из главных приоритетных направлений мы сочли развитие систем управления войсками, разведки, наблюдения и связи.

Значительно окрепнет воздушная оборона. Предполагается в ограниченном объеме приобрести мобильные системы ПВО среднего радиуса действия, а также пополнить ПВО ближнего радиуса действия. В ПВО среднего радиуса войдут системы наблюдения и управления, а также ракетные комплексы, способные сбивать самолеты на расстоянии и высоте в несколько десятков километров. Если системы малого радиуса предназначены для защиты отдельных объектов или частей, то среднего радиуса - для защиты от воздушных угроз целого города и его окрестностей. Поскольку средние системы ПВО будут мобильными, то их можно будет использовать как для защиты Большого Таллина, так и воздушного заграждения в конкретных районах боевых действий. Для этого создается отдельная часть в рамках ВВС.

Дополнительно под эти нужды будут приобретены радарные системы среднего радиуса действия. Они необходимы также для взаимодействия с самолетами НАТО, базирующимися в Балтии.

Планируется также увеличить число ракетных комплексов ПВО малого радиуса действия Mistral и 23-мм зенитных орудий. Такие комплексы станут как составными частыми пехотной бригады, так и будут созданы дополнительные подразделения ПВО для охраны воздушного пространства в военных округах, которых у нас четыре.

ВВС пополнятся также тактическими транспортными средствами - многофункциональными вертолетами.

Но в центре внимания остаются сухопутные войска и их стержень - пехотная бригада, созданная на базе существовавших ранее пехотных батальонов. Кроме повседневного несения службы, на нее возложена и задача по подготовке резерва.

Большие дебаты в эстонском обществе вызвали планы закупки танковых подразделений. До сих пор, если не ошибаюсь, в составе Сил обороны были только бронетранспортеры "Pasi" производства Финляндии?

Бронетранспортеры находятся на вооружении разведывательного батальона, полностью укомплектованного профессиональными солдатами и используются для транспортировки военнослужащих. Нам же нужны машины для боя: танки или боевые машины пехоты. Программой предусмотрено закупить такое вооружение и подготовить соответствующие кадры для отдельной части в масштабах до батальона. Кстати, создание механизированных подразделений станет самой затратной статьей программы.

Планируется приобретение и дополнительных противотанковых средств, прежде всего гранатометов и ракетных комплексов Milan.

Какие изменения ожидаются в численности и качестве подготовки личного состава?

С учетом демографического положения Силы обороны Эстонии относительно небольшие - сейчас в них служит около 3000 профессиональных военнослужащих. Через десять лет их число увеличится до 4000. Число призывников останется примерно таким же - около 2500 и Эстония останется единственной из стран Балтии, где сохранится призыв на срочную службу.

Не исключено, что вместо нынешней модели срочной службы в 8 и 11 месяцев мы за образец возьмем финскую модель 6-9-12. То есть, рядовой состав будет служить 6 месяцев, специалисты 9 месяцев, младшие офицеры и командиры взводов из числа призывников - 12 месяцев. Но быстро перейти к такой системе трудно, и ее можно будет осуществить не ранее 2014 года. Мы вернемся к этому вопросу в 2012 году.

На случай военного времени к концу планируемого периода личный состав вооруженных сил с нынешних 16 тысяч вырастет до 25 тысяч, плюс "Кайтселиит", на который будут возложены в основном охранные и тыловые функции. Он останется территориальным оборонительным компонентом.

Когда составлялась программа, в эстонском обществе велась активная дискуссия о возможности применения Сил обороны в полицейских операциях, в частности, для разгона несанкционированных акций населения, массовых беспорядков и тому подобное. Предусматривает ли программа наделение вооруженных сил полицейскими функциями?

Эта программа составлена при ясном понимании, что военные усилия развиваются только в целях защиты государства на случай войны. В то же время, действительно, в Эстонии объектом дискуссии является использование в определенных ситуациях Сил обороны и "Кайтселиита" для охраны стратегических объектов, охраны иностранных гостей и еще в некоторых случаях. Я бы обратил внимание только на одно обстоятельство: при проведении больших международных мероприятий на высшем уровне требование к охране зарубежных партнеров объективно превышают возможности полиции. Поэтому мы рассматривали привлечение "Кайтселиита" для охранных мероприятий в статусе помощников полицейских. Но в любом случае, привлеченные подразделения будут подчинены полиции и их права будут ограничены правами полиции.

В программе отдельной строкой выведена авиабаза в Эмари (Amari) под Таллином. Можно ли предположить, что размещенные сейчас в Литве самолеты НАТО будут переброшены на эту базу, или сюда будут доставлены какие-то дополнительные самолеты, или же база будет использоваться НАТО как "аэродром подскока"?

Наверняка в Эмари будет создана возможность для приема и обслуживания подобных самолетов. Никаких намерений перебазировать самолеты из Литвы в Эстонию или доставки новых авиационных частей на постоянной основе нет.

Во что обойдется реализация этих планов?

Предпосылкой их выполнения станет увеличение оборонных расходов к 2010 году до 2 процентов от валового внутреннего продукта, после чего военные расходы останутся на этом уровне.

Всего же оборонные бюджеты в целом за предстоящие десять лет составят около 60 миллиардов крон (4 млрд евро), или по 6 миллиардов крон в год. Но это приблизительные цифры. В немалой степени они зависят от инфляции, годового ВВП и тому подобного.

Около 40 процентов пойдет на закупку вооружений, остальное на повседневную деятельность Сил обороны и "Кайтселийта", содержание личного состава.

Ведется ли сейчас оборонное сотрудничество между Россией и Эстонией и предусмотрено ли программой подобное взаимодействие?

Формализованного сотрудничества нет, и я думаю, что по этой части было бы хорошо начать хотя бы с консультаций по укреплению мер взаимного доверия.

В Эстонии только что прошли политические консультации министерств иностранных дел Эстонии и России. По данным МИД Эстонии, в различной степени готовности находится около 20 межгосударственных договоров и соглашений, по которым нужно вести переговоры. Есть среди них соглашения, касающиеся военного сотрудничества?

По моим данным, такого договора нет, контакты с российскими военными были неформальными в рамках различных международных встреч. Я думаю, что мы должны двигаться в сторону консультаций и обмена информации. Необходимо обязательно инвестировать в климат доверия.

Эстония неоднократно выражала протест в связи с нарушениями ее воздушного пространства российскими военными самолетами. Ситуация не улучшается?

Воздушные границы Эстонии дают определенную свободу толкования, и мы работаем над тем, чтобы неясные места были устранены. Тем не менее, нарушения не носили на сто процентов злонамеренного характера. Сейчас эта ситуация улучшилась значительно, и я думаю, что тому помогли с одной стороны как более эффективный контроль за воздушным пространством, улучшение систем наблюдения, так и предпринятые внешнеполитические шаги с другой.

Вы имеете в виду эстонско-финляндско-российское соглашение взаимодействии по предотвращению подобных инцидентов?

Практическая работа над ним ведется как в юридическом, так и техническом планах. Я верю, что вопрос о нарушениях воздушного пространства сейчас не является источником напряженности, он отошел в область двустороннего сотрудничества и поиска выхода из сложившейся ситуации.

Около трети населения Эстонии составляют русскоговорящие люди, многие из которых имеют эстонское гражданство. А сколько русскоязычных граждан проходит срочную службу в Силах обороны и как им служится?

Мы не ведем статистики ни по национальному составу, ни даже по языку. Но по визуальным оценкам, около трети.

В Силах обороны нет конфликтов на национальной почве?

Я не знаю, чтобы были конфликты, которые могли бы превысить новостной порог. Но в разговорах между собой мне доводилось слышать, что у военнослужащих из русскоговорящей среды дисциплина и мотивация порой даже выше и их отношение к службе даже более ответственное, чем зачастую среди эстоноязычных призывников. Мне кажется, что мы не должны преувеличивать возможность конфликтов или различий на национальной почве.

В России очень большой отклик вызвало ваше недавнее высказывание о необходимости наращивания военного потенциала, если эстонцы не хотят, чтобы 20 процентов из них оказались в Сибири или были уничтожены. Можно ли расценивать в связи с этим новую программу как имеющую антироссийскую направленность?

Это наша история. Я вхожу в число тех, кто был вынужден на примере своих родственников испытать то, что случилось после договора 1939 года о советских военных базах в Эстонии и в 1940-1950-е годы. Отсюда и такое эмоциональное отклонение. Я думаю, умный читатель поймет, что это было сказано не для запугивания, а скорее для того, чтобы мы знали, какой была история и что угрозы потери независимости никогда не исключены. Этот эмоциональный взгляд назад нельзя произвольно расширять на вызовы. Повторюсь, Эстония как член НАТО в настоящее время не видит угрозы широкомасштабного военного нападения.