Александр Грушко: антироссийские фобии НАТО дипломатией вряд ли лечатся

Постпред РФ при НАТО рассказал о том, что происходит в отношениях России и альянса

Москва. 7 февраля. INTERFAX.RU - Постоянный представитель РФ при НАТО Александр Грушко по случаю Дня дипломатического работника, отмечаемого 10 февраля, рассказал в интервью корреспонденту "Интерфакса" в Брюсселе Виктору Онучко о том, что происходит в отношениях России и альянса, дал оценку ряду натовских решений и инициатив, объяснил обстановку на западных рубежах России и в Афганистане.

- Уважаемый Александр Викторович, "Интерфакс" поздравляет вас с Днем дипломатического работника и желает успехов на вашем сложном посту. Российские дипломаты в Брюсселе сегодня единственное звено, связующее нашу страну с НАТО. Если это не страшный секрет, могли бы вы что-нибудь сказать нам о команде постпредства?

- Никакого секрета нет. После введения натовцами ограничений на численность миссий стран-партнеров альянса, которые затронули, прежде всего, нас, работаем в усеченном составе. Это касается как дипломатов, так и военных. Оценку нашей работе давать, понятно, не мне, но стараемся держать марку. Коллектив дружный и профессиональный.

- Наступивший год ознаменован сменой американской администрации. Может ли приход к власти в Вашингтоне новых людей в какой-то мере улучшить отношения НАТО и России? Или антироссийская направленность альянса – это его "фундаментальная ценность", и она навсегда?

- Прогнозы – дело неблагодарное. Разумеется, мы внимательно отслеживаем заявления, а теперь и первые шаги новой администрации, которые, не скрою, вселяют некоторую надежду на перемены и на площадке Совета Россия-НАТО (СРН). Вместе с тем, в оценках перспектив нельзя не учитывать тот огромный антироссийский заряд, который накопился за последние годы в американском истэблишменте и который будет продолжать отяжелять отношения между Россией и НАТО.

После окончания "холодной войны" альянс так и не сумел вписаться в новую реальность. Все самостоятельные - в обход СБ ООН - интервенции приводили к крайне отрицательным последствиям. Именно поэтому в НАТО заговорили о необходимости возращения к изначальному предназначению – защите от "большого противника". А конфликт на Украине, к развязыванию которого страны Запада приложили руку, позже был использован как идеологическое обоснование такого поворота. Последние заявления альянса в связи с обострением ситуации на Донбассе свидетельствуют о том, что в НАТО не оставляют попыток продолжать использовать конфликт в геополитических целях.

На саммите в Варшаве НАТО вступила на стезю военно-политического "сдерживания" России. Теперь политика конфронтации обретает формы конкретных военных приготовлений у российских границ. Понятно, что вложения в инфраструктуру, марши танковых и иных колонн будут продолжать требовать соответствующего идеологического и политического обоснования. И хотя в последнее время градус риторики несколько понизился, тем не менее, мы видим, что количество страшилок на тему российской угрозы не уменьшается. Так, даже серьезные издания позволяют себе публиковать нелепые рассуждения о том, что Россия якобы не напала на страны Балтии исключительно потому, что НАТО разместила там свои силы. Все это признаки воспаленного сознания либо фобий, которые дипломатией вряд ли лечатся.

Из уроков "холодной войны" мы знаем, что враждебная политика порождает военное планирование, которое в свою очередь генерирует недружественную политику. Возникает замкнутый круг, выходить из которого будет очень непросто.

Убежден, что политика конфронтации с Россией обречена на провал. Никаких дивидендов в плане военной стабильности она не даст, поскольку в ней заложены серьезные риски для региональной и общеевропейской безопасности, то есть и для самих стран НАТО, особенно объявивших себя "прифронтовыми". Кстати, нельзя не заметить, что в последнее время все больше авторитетных политиков признают и открыто заявляют, что европейскую безопасность против России или без России не выстроить. Только совместно с нами. Рано или поздно НАТО придется фундаментально пересматривать свои подходы.

- После январской встречи начальников генеральных штабов стран НАТО председатель Военного комитета альянса Петр Павел заявил о своей инициативе по восстановлению контактов с российской стороной на высшем военном уровне. На Ваш взгляд, может ли это оказаться той первой ласточкой, которая оповестила об оттепели? Последний Совет Россия-НАТО сыграл какую-либо роль для этого прогресса, если его можно назвать прогрессом?

- В дискуссиях с натовцами мы постоянно указывали на то, что невозможно серьезно говорить о совместных усилиях по деэскалации и предотвращению опасной военной деятельности в условиях, когда контакты между военными сведены практически к нулю. Судя по высказываниям П.Павела, в НАТО начинают осознавать контрпродуктивность собственных решений о "заморозке" диалога по военной линии. Думаю, декабрьское заседание Совета Россия-НАТО, на котором наши военные представили обстоятельный брифинг по учениям "Кавказ-2016", также сыграло в этом не последнюю роль. Полагаю, что реальный прогресс в этих и, возможно, других областях возможен лишь в случае восстановления системных профессиональных контактов, включая экспертные. Наши военные выдвинули предложения по налаживанию такого диалога и темам, которые могли бы стать предметом обсуждения.

- И снова в связи с Советом Россия-НАТО: каковы сегодня перспективы повышения его уровня? Когда ожидается ближайший СРН на уровне постпредов, и что могло бы войти в его повестку?

- Любое заседание требует подготовки. Пока мы не вступили в консультации о созыве очередного заседания. Вместе с тем, контакты с делегациями не прекращаются. Прямой разговор, прежде всего в формате Совета Россия-НАТО, важен, поскольку позволяет обмениваться оценками ситуации, озабоченностями, лучше понимать мотивацию друг друга. Вместе с тем, в интересах всех членов Совета, чтобы его заседания давали практическую "добавочную стоимость" - также и в плане парирования общих вызовов и угроз.

- Мы наблюдаем реальные шаги альянса по выполнению его планов развертывания сил на восточных рубежах НАТО – американские солдаты в Польше и Балтии, тяжелая военная техника. Что можно сказать о российских ответных мерах? Каковыми они могут быть в случае с планами наращивания военной группировки НАТО в Черном море?

- Действительно, страны НАТО продолжают практическую реализацию всего комплекса решений о развертывании дополнительных сил и средств на российских рубежах. Отдельные союзники проявляют особое рвение. Очевидно, что ушедшая администрация США форсировала планы переброски американских войск в Восточную Европу, чтобы успеть до прихода новой. В этом смысле предстоящий год будет крайне не простым. Создание альянсом "фактов на земле", демонстрация мускулов, сопровождаемая пропагандистской шумихой, – все это будет еще больше подрывать стабильность, обострять ситуацию, осложнять поиск путей выхода на схемы подлинного международного взаимодействия в деле нейтрализации общих угроз. По сути, своими приготовлениями вдоль наших границ НАТО пытается навязать нам конфронтационную повестку дня, не имеющую ничего общего с реальными потребностями в области безопасности.

При этом дело не ограничивается уже сверстанными планами. В альянсе продолжается проработка возможных новых мер по усилению военного присутствия на юго-восточной периферии НАТО, включая в чувствительном для России Черноморском регионе. Все это, разумеется, внимательно анализируется под углом обеспечения законных интересов безопасности России и выбора оптимального военно-политического ответа на изменение ситуации в области безопасности.

- Насколько эффективна нынешняя операция НАТО в Афганистане? Дальнейшее пребывание в стране миссии альянса способно реально содействовать урегулированию ситуации? И насколько убедительны заявления о том, что собственные афганские силы безопасности вот уже скоро будут способны охранять и защищать свое государство?

- Обстановка в Афганистане, к сожалению, продолжает деградировать, в том числе на севере страны. Не ослабевает сопротивление талибов и других повстанческих группировок. Площадь территорий, контролируемых правительством, не только не увеличивается, но сокращается. Количество потерь в вооруженных силах Афганистана растет. Провально положение дел в борьбе с наркопроизводством и наркотрафиком, являющимися основным источником подпитки экстремистов. Не устранена угроза ИГИЛ (запрещенная в РФ террористическая группировка – ИФ). И все это накладывается на массу внутренних проблем, с которыми приходится справляться афганскому народу.

Со стороны НАТО мы слышим заверения в том, что союзники Афганистан не бросят и всестороннее содействие стране будет продолжено. Поддерживаем и будем поддерживать усилия международного сообщества, если присутствие стран альянса не будет преследовать иные цели, кроме стабилизации и мира. Со своей стороны будем продолжать помогать Афганистану в становлении боеспособных вооруженных сил, готовить в российских вузах сотрудников силовых ведомств, в том числе наркополицейских. Кроме того, продолжим совместно с Управлением ООН по наркотикам и преступности реализацию проекта СРН по подготовке антинаркотических кадров Афганистана, Пакистана и стран Центральной Азии, который реализовывался ранее в рамках СРН и заморожен по решению НАТО. Контрпродуктивность решений альянса о прекращении сотрудничества с нами по Афганистану видна невооруженным взглядом.

- Хотелось бы получить ваш комментарий к попыткам государств НАТО поставлять афганцам свои вертолеты взамен российских. Если учесть отказ альянса от трастового фонда по обслуживанию вертолетов из России, а также запрет Конгресса США Пентагону на расходы, связанные с сотрудничеством с российской стороной, не является ли это просто кампанией выдавливания России?

- Для нас очевидно, что, отказавшись от совместного проекта СРН по обслуживанию вертолетов российского и советского производства, альянс выстрелил себе в ногу. Известно, что вертолеты МИ-17 и МИ-35 составляют основу воздушного компонента афганских вооруженных сил. Также хорошо известно, что наша техника наиболее пригодна для эксплуатации в афганских условиях, в том числе в высокогорной местности. Без сильного воздушного компонента армия будет не в состоянии контролировать ситуацию. Это признают и те военные, которые служили в Международных силах по содействию безопасности в Афганистане и в миссии НАТО "Решительная поддержка" и призывали членов СРН поскорее запустить этот трастовый фонд. Объективно все должны быть заинтересованы в том, чтобы парк российских вертолетов был в порядке. Опять же, если во главу угла будет ставиться задача стабилизации Афганистана, а не закрепления там, найдутся необходимые средства, чтобы поддерживать на должном уровне российскую и советскую военную технику.

- И еще, что касается Афганистана: Россию обвиняют в том, что она поддерживает талибов с целью расшатывания ситуации в стране. Что вы скажете об этом?

- Это все из той же конспирологической серии. Россия неоднократно подтверждала свою поддержку усилиям правительства Афганистана по продвижению процесса нацпримирения. Мы также не раз говорили и о том, что не ведем никаких закулисных переговоров с талибами и не оказываем им какой-либо поддержки. Наши контакты с движением "Талибан" ограничиваются задачей обеспечения безопасности российских граждан в Афганистане, а также направлены на то, чтобы подвигнуть талибов к переговорам. Для нас очевидно, что военного решения внутриафганского конфликта не существует, а достижение мира в этой стране возможно только путем переговоров.

- Может ли претерпеть изменения позиция Москвы по модернизации Венского документа? Станет ли Россия приглашать натовцев на свои военные учения, включая внезапные, и сделает ли их более прозрачными?

- Россия строго соблюдает действующие обязательства по мерам укрепления доверия и безопасности, включая в рамках Венского документа 2011 года (ВД-2011) и Договора по открытому небу. У нас большие вооруженные силы, поэтому мы чаще других принимаем у себя различные инспекции, посещения по оценке, наблюдательные полеты и иные мероприятия в рамках действующего инструментария мер укрепления доверия и безопасности. Что касается крупных учений и внезапных проверок боеготовности вооруженных сил, которые предусмотрены Венским документом, мы готовы и дальше в духе доброй воли информировать заинтересованные страны об их направленности и составе привлекаемых по линии Минобороны России сил и средств. Кстати, делаем это и в рамках СРН. На последнем заседании в декабре дали очень подробный, по признанию самих натовцев, брифинг о стратегическом учении "Кавказ-2016" и предшествовавшим ему внезапным проверкам. В свою очередь члены альянса сделали брифинг по тренировке "Trident Juncture-2016".

Что касается модернизации ВД-2011 с целью снижения военной напряженности, то как об этом вообще можно говорить, если направленность военного строительства и деятельности стран НАТО преследует цель сдерживания России и демонстрации военной мощи? Одно с другим никак не сочетается. Думаю, что страны НАТО это сами прекрасно понимают. Перспективы продвижения в деле контроля над обычными вооружениями в Европе, включая меры укрепления доверия, появятся, если НАТО откажется от деструктивной линии на силовое доминирование и соответствующих шагов в сфере военного строительства.