Помощник замгоссекретаря США: Масштабы антиамериканской риторики в России нас беспокоят

Дэвид Крамер считается восходящей звездой американской дипломатии. Сейчас он проходит процедуру утверждения на пост заместителя главы внешнеполитического ведомства США по вопросам прав человека

Помощник заместителя госсекретаря США Дэвид Крамер считается восходящей звездой американской дипломатии. Сейчас он проходит процедуру утверждения на пост заместителя главы внешнеполитического ведомства США по вопросам прав человека. А в нынешнем качестве курирует отношения с Россией, Белоруссией, Украиной и Молдавией, а также вопросы нераспространения оружия массового уничтожения.

С Д.Крамером в Вашингтоне беседовал специальный корреспондент агентства "Интерфакс" Петр Черемушкин.

Г-н Крамер, насколько я понимаю, российско-американские отношения являются основной сферой Вашей компетенции. Получаете ли Вы отчеты из Москвы о росте антиамериканских настроений и как вы воспринимаете эти сообщения? Какова Ваша реакция на это?

Да, мы получаем сообщения о растущих антизападных и особенно антиамериканских настроениях в России. По нашему мнению, эти настроения направлены гораздо в большей степени против США нежели против Европы. У нас это вызывает серьезную обеспокоенность. И это не та тенденция, продолжение которой нам бы хотелось видеть.

Определенно, Соединенные Штаты - друзья России. У нас могут быть разногласия между нашими правительствами, но это не должно служить оправданием антиамериканской риторики или мнений, что США - враг. Мы не являемся врагами России.

Несомненно, Россия восстановилась после периода 90-х годов, когда она переживала экономические трудности, хотя были и такие, кто получал от этого выгоды. Соединенные Штаты уважают Россию и ту роль, которую она играет в международном сообществе. Она важный игрок, и мы вместе работаем в таких областях, как борьба с терроризмом и нераспространение оружия массового уничтожения, в таких как продвижение мира на Ближнем Востоке и шестисторонние переговоры по Северной Корее.

Есть много областей, в которых мы работаем вместе. Недавнее принятие новой резолюции Совета Безопасности ООН по Ирану - пример тому. Но у нас есть и разногласия. По Косово, по Договору об обычных вооруженных силах в Европе. Мы надеемся преодолеть разногласия, которые у нас есть по системам противоракетной обороны. Есть различия по отношению к соседям России. Вызывают у нас беспокойство некоторые тенденции в российской внутренней политике. Но ничто из этого не должно приводить к росту антиамериканских взглядов и настроений.

Мы надеемся, что в российских средствах массовой информации, особенно, в контролируемых государством, будет меньше такого рода настроений.

Если говорить об Иране и той роли, которую он играет в российско-американских отношениях. Российскую публику очень сложно убедить в том, что Иран способен создать ядерное оружие и средства его доставки. И потому является угрозой миру на Ближнем Востоке. Какие аргументы Вы бы привели, чтобы убедить российскую публику в том, что Иран является реальной угрозой?

Мой ответ на ваш вопрос будет звучать так - почему Иран не подчиняется требованиям Совета Безопасности ООН? Он что что-то скрывает? Почему Иран не хочет быть открытым и откровенным с международным сообществом? Наша обеспокоенность связана не только с возможностью создания Ираном оружия массового уничтожения, но и средств его доставки. Это область, в которой у нас с Россией есть согласие, общность взглядов - Иран не должен стать ядерным государством. За последние три года наши позиции значительно сблизились.

Российские эксперты считают, что Иран не в состоянии создать ядерное оружие и средства его доставки.

Ничего не могу сказать по этому поводу.

Но верите ли Вы в то, что Иран способен создать ядерное оружие и средства его доставки?

Позиция США состоит в том, что мы признаем право Ирана на производство ядерное энергии, но деятельность Ирана последнего времени вызывает у нас серьезную обеспокоенность в отношении его намерений и планов.

Наилучший способ, которым Иран может снять эту обеспокоенность - привести свою ядерную программу в соответствие с требованиями международного сообщества. Никто из нас не хочет, чтобы наступил день, когда Иран будет представлять собой угрозу, а не риск.

В последнее время некоторые аспекты деятельности ОБСЕ стали серьезной проблемой в российско-американских отношениях. Можете ли Вы объяснить почему США блокируют предложения по реформированию этой организации, предложенные Москвой, и отказываются от российского предложения выработать общие правила наблюдения за выборами?

Деятельность ОБСЕ относится к сфере, в которой у нас, несомненно, имеются разногласия. У нас вызывает сожаление, что миссия ОБСЕ не смогла принять участие в наблюдении за выборами как в Госдуму, так и президента РФ. Это произошло потому, что российские власти ввели ограничение на размер миссии и на время ее пребывания в РФ. Мы надеемся, что в будущем Бюро по демократическим институтам и правам человека (БДИПЧ) ОБСЕ будет позволено работать в России, как это происходит в других странах, куда оно направляет миссии наблюдателей.

В отношении реформирования ОБСЕ мы вполне можем вести конструктивные дискуссии и ведем их. Однако есть обеспокоенность, что некоторые страны пытаются ослабить политическую корзину ОБСЕ, делая больший упор на вопросах безопасности и экономики. По нашему мнению, очень важно сохранить цельность политической корзины, что включает проведение свободных выборов, развитие института наблюдателей. Это область, в которой мы можем продолжать вести дискуссии в Вене, чтобы найти пути, при которых ОБСЕ станет более сильным институтом.

Как Вы считаете, пригласят ли Соединенные Штаты наблюдателей ОБСЕ на президентские выборы?

Да, пригласят. Мы делали это в прошлом и сделаем это в нынешнем году.

Вам уже известно число этих наблюдателей?

Нам пока неизвестно точное число наблюдателей. ОБСЕ может прислать столько наблюдателей, сколько сочтет нужным. И мы сделаем всё, что в наших силах, чтобы способствовать выполнению их миссии.

То есть это будет долгосрочный мониторинг?

Опять таки это в компетенции Бюро по демократическим институтам и правам человека ОБСЕ.

Какова Ваша оценка ситуации в России с демократическими свободами и правами человека. Как Вы относитесь к тому, что представители демократической оппозиции не смогли пройти в Думу и не приняли участия в кампании по выборам президента?

Мы неоднократно высказывали свою озабоченность этими тенденциями. И мы считали, что в этих выборах отсутствовал должный элемент состязательности.

Но нам также ясно, что выбор господина Медведева был выбором большинства россиян, участвовавших в президентских выборах. Мы хотели бы видеть Россию сильной, рыночно ориентированной страной, вносящей в международное сообщество стабильность и безопасность. На многих направлениях Россия уже делает это. И мы понимаем, что Россия будет развиваться своим собственным путем. Мы не предлагаем какую-то единственную дорогу, американскую модель. Не вызывает сомнения, что это будет российский путь. Другое дело, что у всех демократий есть свои общие черты, особенно, у стран-членов Большой восьмерки. Здесь мы выражаем обеспокоенность.

Тема прав человека сегодня очень острый, горячий вопрос в мире. Это предмет противоречий между различными странами. Некоторые страны считают, что стандарты прав человека не применимы в равной мере ко всем государствам и порой эта проблема воспринимается как средство, при помощи которого США вмешиваются в их дела.

Насколько я понимаю, ваш следующий пост в госдепартаменте -заместитель госсекретаря США по проблемам прав человека. В чем Вы видите для себя наибольшую трудность в этом качестве?

Моя кандидатура действительно прошла слушания в сенатском комитете, но окончательного утверждения всем составом сената пока не состоялось. Мне кажется преждевременным обсуждать вопросы, которыми я буду заниматься. Нужно дождаться окончательного утверждения. Но вопросы прав человека - это те вопросы, которыми я занимаюсь в своем нынешнем качестве. И неоднократно имел дело с этими проблемами в наших взаимоотношениях с Белоруссией и с Россией. Если я буду утвержден в новом качестве, то перенесу опыт, наработанный на этом направлении, в другие регионы.

Почему США не хотят вступать в Совет ООН по правам человека?

Этот вопрос относится скорее к моим будущим обязанностям, чем к нынешним, поэтому мне не очень хочется забегать вперед. Совет по правам человека был создан, чтобы заменить комиссию по правам человека, который не очень эффективно работал. Мы озабочены тем, что нынешний Совет тоже не очень эффективно работает. К сожалению, он слишком сосредоточился на критике Израиля и не рассматривает серьезно проблемы в других частях мира. США не принимают участия как член Совета с полноценным правом голоса, хотя мы и участвуем в некоторых заседаниях. Мы пытаемся направить заседания Совета в определенном направлении. Но у нас есть обеспокоенность тенденциями, господствующими в Совете. Надеюсь, что в будущем эти проблемы удастся решить.

Российские власти неоднократно выражали недовольство практикой финансирования из-за рубежа ряда неправительственных организаций, которые воспринимаются как своего рода Троянский конь. Какова Ваша реакция на эти оценки? Будут ли США продолжать финансировать НПО в России, несмотря на отношение российского правительства?

Мы должны внести ясность в этот вопрос. Существуют местные коренные российские неправительственные организации, некоторые из которых получают поддержку с Запада. Хотя большинство такую поддержку не получают. Есть организации, которые получают поддержку от правительства США и из частных источников. Ни одна из этих организаций не представляет собой угрозы правительству России. Они работают в очень широкой сфере деятельности от здравоохранения до борьбы с торговлей людьми, от нераспространения оружия массового уничтожения до изучения вопросов политики, экономики, демографии. Они занимаются борьбой со СПИДом. Есть организации, деятельность которых можно назвать поистине выдающимися.

Неправительственные организации - важнейшая составляющая поддержания и развития гражданского общества. Мне кажется, что некоторые организации подверглись гонениям несправедливо. Я имею в виду прежде всего ситуацию с Британским советом. Я имею ввиду ситуацию с агентством Интерньюс, которое вело очень хорошую работу по подготовки и развитию журналистики в России и столкнулось с серьезными проблемами.

У нас вызывало озабоченность законодательство в отношении НПО. Но в итоге оно было принято в более мягкой форме по сравнению с первоначальной версией этого документа. Некоторые НПО настолько малы, что оказываются просто не в состоянии выполнять требования, предъявляемые к ним. Думаю, что в российском обществе возрастет признание важности работы, проводимой неправительственными организациями.

Мне известно, что Россия хочет создать Институт демократии в странах Запада. Мы приветствуем эту идею. Важно продвигать понимание между нашими странами. Конечно, будут скептики, которые поставят под сомнение то, чего на самом деле будет добиваться этот институт. Я считаю, что нужно дать им шанс.

Мы приветствуем желание России создать НПО в США. И мы ожидаем такого же отношения к нам со стороны России. Но ничего навязывать не будем. Это их дело - решать, какого рода миссию они должны выполнять.

Деятельность неправительственных организаций - важная составляющая развития гражданского общества.

Видите ли вы прогресс в развитии российско-украинских отношений?

В интересах США, чтобы отношения России и Украины были бы сильными и здоровыми. Украина развивается. Она провела серию выборов, которые соответствовали международным стандартам. Украина заинтересована в укреплении своих связей с Западом, с Европейским союзом. Украина заинтересована во вступлении в НАТО.

Мне известно, что эта тема вызывает особое внимание в России. Но с нашей точки зрения в интересах Украины самой решать её будущее и её ориентацию. США не намерены толкать Украину ни в каком направлении. Если Украина хочет развивать отношения с США, мы будем это приветствовать, потому что сами хотим укрепления отношений с Украиной. Мы считаем, что развитие наших отношений с Украиной не должно происходить за счет России. Никто не должен видеть межгосударственные отношения как игру с нулевым результатом. Мы хотим поддерживать крепкие отношения с Украиной, но мы хотим хороших отношений с Россией.

Мы знаем о газовых противоречиях между Россией и Украиной, которые разрешаться на пути к большей прозрачности и ликвидации фирм-посредников. Мы не считаем, что Россия должна продолжать субсидировать украинскую экономику, энергетику. Но мы не хотим, чтобы в Украине возник риск дестабилизации из-за сокращения энергетических поставок из России. Надеемся, что найдется способ выработать более ясные энергетические отношения между Украиной и Россией, что так же в интересах России. Это то, что мы хотели бы видеть в российско-украинских отношениях.

Полностью интервью с Дэвидом Крамером читайте в газете "Время новостей" 17 марта.