"Золотая маска" в Москве
К началу основных показов фестиваля "Интерфакс" составил гид по спектаклям московских театров, участвующим в конкурсе
Москва. 5 марта. INTERFAX.RU - Весна в Москве – традиционный театральный сезон, в марте-апреле в столицу привозят лучшие спектакли со всей России на главный театральный фестиваль страны "Золотая маска". В этом году "Маска" открылась пермской оперой про вампиров "Носферату", впереди основная конкурсная программа. "Интерфакс" выяснил, какие постановки московских театров будут бороться за награды в драматических номинациях "Спектакль большой формы" и "Спектакль малой формы" (эти спектакли можно будет посмотреть и на фестивале, и после его окончания). Осторожно: в материале есть спойлеры!
Номинация "Драма/спектакль большой формы"
ГАМЛЕТ | КОЛЛАЖ, реж. Робер Лепаж, Театр Наций
"Гамлет | Коллаж" еще до премьеры называли едва ли не главным событием года – постановку, вышедшую в год 450-летия со дня рождения Шекспира, готовили несколько лет, на режиссерском месте - знаменитый канадец Робер Лепаж. Все действие спектакля происходит в кубе-трансформере (любовь к технологиям – самая очевидная характеристика творческого метода Лепажа). Куб превращается то в ванную в замке, то в дно пруда, то в звездное небо. Еще более интересные изменения происходят внутри конструкции – все роли в спектакле исполняет худрук Театра Наций Евгений Миронов (номинация на "Золотую Маску"). И магия актерской игры оказывается сильнее чудес механики: вот Миронов заходит в одну дверь Офелией, а через секунду выходит из другой Полонием. И вместо печального вывода о безумии Гамлета легче верить в другой: что человек – это целый космос.
ГАРГАНТЮА И ПАНТАГРЮЭЛЬ, реж. Константин Богомолов, Театр Наций
Главный театральный провокатор и возмутитель спокойствия Константин Богомолов снова изучает пределы возможного на сцене и обращается к произведению, которое после Средневековья легитимировало тело во всех его проявлениях. В результате – и на этот раз без обращения к политике - очередная пощечина общественному вкусу, чего стоит хотя бы сцена, где Виктор Вержбицкий и Сергей Чонишвили (номинация на "Золотую Маску") обсуждают первое, простите, испражнение молодого великана. В спектакле есть и отдельная рефлексивная шутка на этот счет: после другой, не менее скандальной сцены, одну из героинь спрашивают, как ей происходящее. "Кошмар! – отвечает она. - И это показывают в центре Москвы", - и пройдя через весь зал, уходит, гневно хлопнув дверью. Но тех, кто досидят до конца, все же больше.
КАРАМАЗОВЫ, реж. Константин Богомолов, МХТ им. А.П. Чехова
"Карамазовы" оказались в центре скандала еще до премьеры – перед выходом спектакля Богомолов заявил, что постановки не будет, а он из-за разногласий с руководством МХТ покидает театр. Режиссер действительно ушел, а спектакль остался. В итоге в одном из главных театров столицы, который относительно недавно избавился от слова "академический" в заглавии, в спектакле по Достоевскому Дарты Вейдеры поют "Этот мир придуман не нами", Зосима испытывает влечение к Алеше, в программке в числе других персонажей значатся менты и бодигарды (уже тут понятно, за что многие не любят режиссера). Богомолов использует свой любимый прием: соединяет разные уровни культуры, добавляя в роман Достоевского попсу, советские шлягеры и фольклор, и создает многослойное наложение смыслов. В результате получилось высказывание о России, которую лучше всего характеризует придуманный Достоевским топоним Скотопригоньевск (его в спектакле много раз обыгрывают) в одной из самых мрачных постановок Богомолова.
(М)УЧЕНИК, реж. Кирилл Серебренников, "Гоголь-центр"
Еще один пример политического театра – "(М)ученик" Кирилла Серебренникова. В основе спектакля пьеса современного немецкого драматурга Мариуса фон Майенбурга, переработанная под российские реалии. История превращения обычного ученика средней школы в религиозного фанатика, способного ради слова божьего, как он его понимает, даже на убийство, становится диагнозом всему обществу. На фоне - уроки религиозного воспитания в школе, нетерпимость к сексуальным меньшинствам и вообще любым проявлениям инаковости. Но самое пугающее, что постепенно "(М)ученик" начинает манипулировать взрослыми и обретает власть над ними – в этом чудится и пугающий прогноз Серебренникова на будущее. Интересно, что премьерный показ прошел в ходе мероприятий, посвященных запрету мата в театре, который многие деятели культуры восприняли как цензуру. Отдельное слово об исполнителе главной роли Никите Кукушкине (номинация на "Золотую маску") – сложно представить лучшего актера на эту роль, в ясных глазах Кукушкина так и светится незамутненный пыл фанатика.
МЕРА ЗА МЕРУ, реж. Деклан Доннеллан, Театр им. А.С.Пушкина & "Cheek by Jowl"
Британский режиссер Деклан Доннеллан - в России гость нередкий - уже когда-то ставил "Меру за меру". Шекспировская пьеса так и просится для переложения в политическом театре: в ней есть и опьянение властью, и корумпированный правитель, и разлученные влюбленные, наконец. Доннеллан переносит действие из Средних веков в некое неопределенное настоящее, вписанное в минималистическую сценографию соратника по его лондонскому театру "Cheek by Jowl" Ника Ормерода (номинация на "Золотую маску"). Исторических костюмов в пьесе нет, зато есть серьезные люди в хороших пиджаках, проститутки и милиционеры. Правда, суть спектакля не в социальном обличительстве – Донеллану скорее интересна сама история про власть и любовь. Визуальное геометрическое изящество соответствует внутренней стройности композиции, действие умещается в два часа – редко кому из режиссеров удается так себя ограничить. Правда, критики уже объявили, что за стройность формы Доннеллан расплатился глубиной пьесы - но менее увлекательным и прекрасно выстроенным спектакль это не делает.
С ЛЮБИМЫМИ НЕ РАССТАВАЙТЕСЬ, реж. Генриетта Яновская, Московский театр юного зрителя
"С любимыми не расставайтесь" по советскому хиту Александра Володина среди остальных спектаклей программы выглядит несколько странным - особенно остро недоумение испытываешь, когда слышишь со сцены "гражданочка". Историю любви Кати и Мити режиссер Генриетта Яновская ставит как череду расставаний - на сцене весь спектакль стоит стол бракоразводной конторы, куда приходят пары, решившие разорвать отношения. У каждой из них своя история, но одно на всех объяснение: "Мы совсем разные люди и не подходим друг другу".
Каждый из таких выходов - прекрасно сыгранный мини-бенефис. На их фоне развод главных герое выглядит лишь одним случаем из ряда, но оттого не менее особенным. История болезненного разрыва Кати с Митей - это то, что остается за дверями конторы, за скобками коротких комических объяснений у чиновницы. С ходом действия спектакль становится все более драматическим, постановка заканчивается монологом самой конторщицы о несостоявшейся давней любви, из ее уст звучит и стихотворение Володина, и призыв не расставаться с любимыми, очень больной и оттого убедительный.
Номинация "Драма/спектакль малой формы"
ЗАПИСКИ ПОКОЙНИКА, реж. Сергей Женовач, "Студия театрального искусства"
"Записки покойника" - не первый спектакль Женовача по Булгакову (в 2004 году режиссер поставил "Белую гвардию" в МХТ Чехова), но это обращение выгладит чем-то очень закономерным. "Театральный роман", рассказывающий о злоключениях молодого литератора в театральном закулисье, как легко догадаться, - произведение автобиографическое. Вот и исполнитель главной роли Филипп Янковский с зализанными волосами напоминает писателя. Женовач блистательно показал едва ли не главную тему и этого романа, и всего творчества Булгакова: как в реальность постепенно начинает входить абсурд, мешая правду со сном и бредом, а фарс оборачивается трагедией. Кроме того, "Записки покойника" - это высказывание о театре, среди персонажей на сцену выведен Константин Станиславский, при этом режиссер показан без обычного пиетета. Погружение в абсурд становится полным благодаря сценографии Александра Боровского (номинация на "Золотую маску" за работу художника).
ВОЗМЕЗДИЕ 12, реж. Клим, Центр драматургии и режиссуры
"Возмездие 12" поставлено по двум поэмам Александра Блока, обе они вынесены в заглавие - кроме революционной со сцены звучит и другая, неоконченная и менее известная – "Возмездие".
"Возмездие 12" мог вполне быть номинирован не в "Малой форме", а категории "Эксперимент". Почти пять часов одна актриса (прекрасная, самоотверженная игра Ксении Орловой и номинация на "Золотую маску") на сцене без декораций и звукового сопровождения читает Блока, но меньше всего происходящее похоже на простую декламацию. Орлова пропевает поэмы, превращая их то в колыбельную, то в церковное напевание, многократно повторят строчки. Кружась по сцене и проходя через потоки света, она как бы теряет человеческое и превращается в пифию, прорицательницу, через которую вещает время.
На сайте ЦДР написано, что "Возмездие 12" – "спектакль непростой и некомфортный". Об этом предупреждает и сам Клим, когда перед началом спектакля выходит к зрителям. Но в этом действительно очень долгое действие схоже с инициацией, это большой опыт театральной медитации - явление редкой силы и красоты.
ЗОЛУШКА, реж. Марфа Горовиц, Театр "Практика"
"Золушка" не случайно включена в основную, взрослую программу фестиваля. В основе спектакля не сказка Шарля Перро, а ее переработка современного французского драматурга Жоэля Помра. Канва та же – у девушки умирает мать, после чего она с отцом переезжает к его новой жене, но в спектакле Марфы Горовиц действие перенесено в настоящее. Сводные сестры Золушки – или Золы, как они ее называют – хипстерши, которые увлеченно снимают ее ссоры с мачехой на айфоны. Да и Золушка (ее играет Надежда Лумпова, одна из самых обаятельных молодых актрис, получившая за эту роль номинацию на "Золотую маску") - не просто скромная замарашка, но энергичная девочка, сознательно наказывающая себя тяжелой работой за воображаемые грехи. Главная черта спектакля – его прозрачность: минималистическая сценография (действие по сюжету происходит в стеклянном доме) не отвлекает от действий героев, спектакль обнажает причины их поступков. Персонажи "Золушки" - не одномерно злые или хорошие; это люди со своими неврозами и комплексами, которые хотят быть счастливыми и по-своему стремятся к этому, а потому они гораздо человечнее и ближе своих сказочных собратьев.
Екатерина Загвоздкина