Шепоты и крики

В Москву привезли оперу современного российского композитора, где Персефону выдают замуж за Носферату, "тишина царит", а "скрежет правит"

Москва. 27 февраля. INTERFAX.RU – В Москве идут показы в рамках фестиваля "Золотая маска". Один из самых ожидаемых и самых обсуждаемых - опера "Носферату" Пермского театра оперы и балета им. Чайковского. Ее показали в Театре Моссовета 25 февраля.

Это спектакль, представленный сразу в шести номинациях. На премию претендуют дирижер Теодор Курентзис, греческий актер Тасос Димас, исполнивший роль титульного героя, и греческая же актриса София Хилл, исполнившая роль его невесты Персефоны, художник-постановщик Яннис Кунеллис и композитор Дмитрий Курляндский. Наконец, постановка может быть признана лучшей оперой сезона 2013-2014.

По задумке создателей оперы, все ее действие происходит в голове Носферату, а персонажи являются порождением его внутреннего мира. Первый акт призван погрузить зрителей в этот мир. Участники хора и некоторые музыканты расположены в боковых ложах амфитеатра, так что зрители (по крайней мере, какая-то часть из них) оказываются практически окружены звуками и тем самым помещены в действие.

Оно начинается с тишины. На сцене за спинами героев – "занавеска" из раскрытых и повернутых внутренностью к зрителям гробов. Три героя ни разу не покинут сцену за все 100 минут – Носферату, Корифей (Алла Демидова), Три Грайи (архаичные богини древнегреческой мифологии с одним глазом на троих Дрожь, Страх, Тревога; их роль исполняет авангардная певица Наталья Пшеничникова).

Перед Носферату корчится балерина в белой пачке. Этот Носферату не вампир из книги Брэма Стокера и не одна из его кино- и телеинтерпретаций. По словам Терзопулоса, это "современный человек без каких-либо особых примет". Речь идет не о сказочном вампиризме, а о социальном, моральном и эстетическом, добавляет автор либретто Димитрис Яламас.

В первом акте Корифей заявляет о конце времени, звуков и богов. Три Грайи скороговоркой произносят названия элементов, составляющих человеческую кровь, хор перечисляет человеческие болезни, Носферату – буквы старославянской азбуки. Первая спетая нота оперы прозвучит еще не скоро. Будут вскрики, шепоты, сдавленное дыхание, клокотание, писк, хрипы, стоны, присвисты…

Призовут богиню плодородия и царства мертвых Персефону, которая появится, декламируя рецепт настойки на чесноке и спирте, чтобы потом постепенно лишиться всех чувств и быть отданной Носферату, а в конце возглавить процессию музыкантов, которые поднимутся на сцену из оркестровой ямы для участия в свадьбе-похоронах.

Расслышать каждое слово либретто без специальных усилий нелегко, а и расслышав, понять невозможно, – часть его написана на латыни.

Оркестровая яма перед сценой заполнена музыкантами, но в это трудно поверить, если закрыть глаза. Они создают одновременно и плотное, и разряженное звуковое облако. Музыканты и участники оперы не заглушают шорохи сидящих в зале зрителей, и звуки движения тел, кашля, сморкания, перешептывания вливаются в звуковую палитру оперы.

Помимо традиционных музыкальных инструментов в спектакле задействованы пилы, дрели, точильные камни, ножи, пенопласт, куски стекла и так далее. Даже зная об этом, установить источник звуков и способ их извлечения чаще всего не представляется возможным.

Инсталляцию из гробов (назвать ее декорацией язык не поворачивается) сменяет "занавеска" из сверкающих ритуальных ножей, а потом взорам зрителей открывается гигантское полотно, слепленное из серых "заношенных" пальто. За оформление отвечал итальянский художник греческого происхождения Яннис Кунеллис, стоявший у истоков движения Arte Povera, участники которого работают с "бедными", самыми простыми материалами.

"Для России это, конечно, прорыв"

Опера "Носферату" совсем новая. Она была заказана для VIII Дягилевского фестиваля, который проходил в Перми летом 2014 года. "И в Перми, и на показе в Москве было ощущение, что народ не очень понимал возможность выражения своих эмоций, каким образом реагировать на спектакль. Надо признать, что в Перми были более продолжительные овации, но это не показатель. "Носферату" имеет свойство накрывать крыльями ночи уже после выхода из зала", - делится впечатлениями театральный обозреватель портала "Субкультура" Екатерина Нечитайло, которая смотрела оперу в общей сложности три раза.

Случаи, когда крупные оперные театры в России заказывали современным оперным композиторам новые произведения, а потом исполняли их, можно пересчитать по пальцам, говорит музыкально-театральный критик издания Colta.ru и заместитель главного режиссера новой сцены Александринского театра Дмитрий Ренанский.

"Если театры заказывают композиторам новые произведения, они так или иначе ориентируются на авторов, которые работают на неоклассической территории, то есть пишут оперу, которая, в общем, ориентирована на привычный слуху классико-романтический канон", - поясняет он.

"Для публики, которая, условно говоря, ходит в оперный театр на Верди и не имеет особого дела с современным слуховым опытом, "Носферату" звучит страшно авангардно и радикально, - согласен Ренанский. - Но если мы забываем о классико-романтическом контексте, на который ориентирован отечественный оперный театр, – вот мы же с вами слушаем, например, разнообразную электронную музыку – то на этой территории Курляндский воспринимается как нечто свое, родное и очень созвучное времени".

Нечто подобное ставится в оперных театрах Германии, Франции и других западных странах, но это не отменяет того факта, что "Носферату" - произведение выдающееся и своеобразное, заключает Ренанский.

С ним во многом согласен композитор Борис Филановский: "В мире ставится много опер, сравнимых с "Носферату" и своим отношением к самому звуку, и аллегоричностью сюжета, и статикой, да чем угодно. В этом нет ничего революционного. Но для России это, конечно, прорыв".

Остается только сожалеть, что московской публике дали возможность оценить "Носферату" всего один раз, и надеяться, что постановку привезут еще. Или ехать ловить ее в Пермь, а то и на какой-нибудь международный театральный фестиваль.

Анна Лалетина