Подарок, опоздавший на пару десятков лет. Фото
Юные неформалы, клерки, дамы и господа солидного возраста, - всех их объединил один-единственный концерт группы, время славы которой осталось в прошлом веке
Москва. 26 июня. INTERFAX.RU - Панки, которым перевалило за 50, - это всегда чуть странно. Что-то такое фальшивое, разве можно быть панком и прожить столько лет. Панк-музыканты, которым за 50, - это странно вдвойне. Особенно если они на много лет забрасывают музыку и ведут тихую бюргерскую жизнь, лишь изредка напоминая о себе, а потом вдруг собираются вместе и отправляются в грандиозный гастрольный тур. Если не углубляться в буйное прошлое, именно такова история Sex Pistols. Группа, давно уже ставшая легендой, распавшаяся много лет назад, вновь катается по миру и поет старые хиты, пробуждая разговоры о том, что, дескать, решили поправить материальное состояние пенсионерским панком.
Sex Pistols доехали и до России. С отложенными концертами – первый раз их ждали еще в прошлом году. И отыграли 23 июня в Санкт-Петербурге, а вчера в Москве, на Малой спортивной арене "Лужников". Билеты в танцевальный партер, именно туда, куда ходят true-поклонники, - стоили более ста долларов, сумма для настоящего панка, скорее всего, запредельная. И собрали в результате идолы английской музсцены самую разнообразную публику. Мальчиков и девочек с ирокезами и в классических клетчатых штанах, с отсутствующим видом бродящих по залу растаманов, засунувших галстуки в карманы или и вовсе сменивших костюмы на футболки и джинсы менеджеров, полугламурных барышень на каблуках и вполне импозантных господ среднего возраста (они "угнездились" на голубеньких пластиковых стульчиках VIP-зоны). Юные поклонники группы заявились в том числе в майках с надписями Ramones и Clash, хотя известно, что первых Джонни Лайден (или Джонни Роттен, как он, собственно, и стал известен миру), вокалист и фронтмэн Sex Pistols, и вовсе не считает панками, а Clash были прямыми конкурентами "Пистолетов", но кто нынче будет считаться. Punk not dead, и этого достаточно.
Полный зал Sex Pistols увидеть не удалось, трибуны зияли пустотами, но это ничего не меняло. Джонни Роттен и его команда появились на сцене после разогревавших их "Тараканов" и честно начали играть. Старые хиты. Всем знакомые песни. Для многих это песни, которые символизируют прекрасную в подпольной романтике советскую юность и перегонку раздобытых записей с одной магнитофонной кассеты на другую. Правда, звук у группы стал несколько иным: чистый и мощный бас, отлично звучащая "бочка", музыканты теперь вполне умеют обращаться с попавшими в их руки инструментами, да и Роттен больше не субтильный мальчик, измывающийся над микрофонной стойкой. Ныне он позволяет себе только странноватые танцы с подпрыгиваниями. Но, вот что странно, после стольких лет "музыкальной паузы" у фронтмэна Sex Pistols не исчез безумный блеск в глазах и его фирменный голос. Не пропало и одно из ценнейших качеств – умение не теряться на сцене и разговаривать с публикой (пусть даже публика не всегда готова тебе ответить, а московские слушатели оказались, по традиции, именно таковыми). И слова об анархии, которые он произнес со сцены уже ближе к завершению концерта, не стали наждачкой для уха, все было вполне искренне. Да, это за деньги и, возможно, только ради денег. Но Sex Pistols счастливым образом не превратились в мумифицированных кукол, разевающих рты на скукожившихся морщинистых лицах как бы по привычке, без азарта, по инерции. Они играли, Джонни Роттен пел и отплясывал, сверкал все теми же глазами, доказывая, что от Роттена до Лайдена и обратно – всего один шаг. Никаких спецэффектов, но зато две бисовки. И ощущение подарка, который запоздал на лет двадцать, но дошел до адресата, поклон и конец.
Да, они не такие, как были тогда. И нужно было, наверно, пережить первое странноватое впечатление от превращения юных кумиров в дедушек, чтобы осознать, что все равно это Sex Pistols, приехавшие в Россию, чтобы спеть о том, что в анархии, безудержности и умении виртуозно произносить нелицеприятные слова в адрес тех, кто мешает нам жить свободно и счастливо, все-таки есть какой-то смысл. Аnd we don‘t care.