Посол Турции в РФ: Роль России в нагорнокарабахском урегулировании могла бы быть более активной

В преддверии визита главы российского государства в Анкару посол Турции в РФ Халиль Акынджи дал интервью агентству "Интерфакс"

Москва. 10 мая. INTERFAX.RU – В преддверии визита президента России Дмитрия Медведева в Анкару посол Турции в РФ Халиль Акынджи дал интервью дипломатическому корреспонденту "Интерфакса" Ксении Байгаровой.

- Господин Посол, Вы скоро завершаете свою миссию в России. С каким чувством вы покидаете страну? Какие позитивные перемены произошли в российско-турецких отношениях за годы, когда Вы были здесь послом?

- Впервые я приехал в Россию в командировку в 1975 году. Как у молодого первого секретаря посольства у меня были разные мысли и идеи в голове о том, какими должны быть турецко-российские отношения. С того времени прошло 35 лет, и многое из того, о чем я тогда думал, уже осуществилось. Если что и не сбылось из того, о чем я тогда мечтал, - то это наши культурные связи. К сожалению, взаимодействие в сфере культуры развивается плохо.

Какие-то мероприятия проводились в Турции, что-то – в России. Но все это не достигло должного уровня. Например, до сих пор в России нет турецкого культурного центра, как и в Турции отсутствует российский культурный центр. А ведь количество россиян, изучающих турецкий язык, многие турки владеют русским языком.

С российской стороны присутствует какая-то нерешительность, которая мешает нам развивать взаимодействие в сфере культуры. Например, мы хотим подписать протокол о развитии отношений в сфере культуры, но процедура согласования этого протокола длится годами. Если преодолеть эту нерешительность, то проблема решится.

- Какова повестка дня предстоящего визита президента России в Турцию, какие документы будут подписаны в ходе визита?

- К визиту президента Медведева мы подготовили программу на очень высоком уровне. Впервые российский президент выступит с речью перед турецким парламентариями.

Что касается документов, то планируется подписать соглашения о воздушном сообщении, по морскому транспорту. Будет подписано соглашение об организации железнодорожно-паромного сообщения через порты Кавказ и Самсун, а также меморандум о мерах по соблюдению фитосанитарных требований при взаимных поставках продукции растительного происхождения.

Закончены переговоры по соглашению о безвизовых поездках. Турецкая сторона парафировала соглашение, но требуется предварительное одобрение российской стороны, и к визиту мы не успели. Может быть, соглашение будет подписано в июне или позже. Не удастся подписать и соглашение о создании культурных центров, над ним мы продолжим работать.

- Как Вы оцениваете роль России в Нагорно-Карабахском урегулировании? Настаивают ли в Анкаре на смене переговорного формата?

- Турция участвует в Минской группе ОБСЕ, но не является сопредседателем этой группы. Ведутся разговоры о том, чтобы Турции стать сопредседателем, но пока дальше разговоров дело не идет. Мы верим в то, что Россия, как страна региона, способна внести вклад в решение нагорно-карабахской проблемы. Ведь из трех сопредседателей минской группы только Россия является страной региона. Поэтому участие России может быть более активным для урегулирования данной проблемы. Думаю, что этот вопрос будет обсуждаться в ходе визита в Турцию президента Медведева.

- А в чем конкретно может заключаться более активная позиция России?

- Надо подталкивать стороны конфликта. Чтобы позиции сторон сблизились, их надо именно подталкивать. И Россия как никто иной может справиться с этой задачей.

- Вы согласны с мнением, что затруднение в нормализации армяно-турецких отношений может негативно сказаться на переговорном процессе?

Какие пути Вы видите для того, чтобы нормализация отношений Турции с Арменией все-таки состоялась, несмотря на недавнее решение Еревана прервать этот процесс?

- Как известно, 22 апреля президент Армении приостановил процесс нормализации. Мы, как и Армения, не отзывали свои подписи из протокола о нормализации отношений, протокол находится в нашем парламенте на рассмотрении. Но ратификация этих протоколов в Турции невозможна в отрыве от вопроса Нагорного Карабаха.

Думаем, что Армения была бы в выигрыше от открытия границы с Турцией. Мы уже в течение многих лет весьма благожелательно относимся к армянам. В Турции, к примеру, проживают и работают тысячи граждан Армении. Мы признали право для их детей получать у нас образование. В течение многих лет совершаются прямые авиарейсы между Ереваном и Стамбулом. То есть происходят какие-то положительные вещи, несмотря на то, что наши сухопутные границы закрыты. Но, видимо, какое-то время потребуется на то, чтобы Армения прониклась пониманием этого вопроса. Армении нужно взвесить, что они получат и что потеряют от налаживания отношений с Турцией.

Россия может многое сделать, чтобы поспособствовать этому процессу. Условия же Турции, как и границы ее свободы действий, всем известны. Мы уже сделали максимум того, что могли сделать. Армения не может бесконечно держать оккупированные азербайджанские территории, когда-то она должна их освободить.

- Насколько близки позиции России и Турции по проблематике иранской ядерной проблемы? Считают ли в Анкаре, что в отношении Ирана должны быть введены санкции?

Недавно глава МИД Турции Ахмед Давутоглу заявил, что Турция могла бы стать посредником между Ираном и западными странами. Насколько вероятным Вам кажется сегодня такое развитие событий?

- Наши позиции с Россией в этом вопросе очень близки. Турция выступает за то, чтобы до конца были использованы дипломатические рычаги. Позиция России аналогична. Наши страны не хотят того, чтобы у еще одного государства появилось ядерное оружие. Но Иран имеет право на развитие мирного атома. Турция находится в постоянном контакте по этому поводу как с иранской стороной, так и со странами Запада и с Россией.

- А правда, что Турция была готова принять участие в схеме, предложенной МАГАТЭ по обмену низкообогащенного иранского урана для нужд исследовательского реактора в Тегеране?

- Да.

- Иранская сторона отказалась? Или это предложение по-прежнему актуально?

- Речь не идет о том, что Иран отказался от этой схемы. Речь идет о более масштабной схеме, и Турция – всего лишь часть предполагаемого соглашения. Эта тема остается открытой для обсуждения.

- Насколько мировой финансовый кризис повредил двусторонним экономическим отношениям? Сократился ли поток российских туристов в Турцию?

- Объем взаимной торговли, конечно, снизился. Кроме того, уменьшился объем получаемого Турцией российского газа. Происходит снижение в экспорте Турции в зарубежные страны, в том числе в Россию. Но снижение количества туристов, хотя оно, конечно, имеет место, по сравнению с другими странами не такое серьезное. Это свидетельствует о том, что российский турист привык к Турции. И, безусловно, предстоящая отмена визового режима сделает Турцию еще более привлекательной для россиян. К тому же, мы расширяем виды туризма. Помимо пляжного, мы развиваем исторический, религиозный туризм.

- Вы упомянули об уменьшении поставок в Турцию российского газа. Планирует ли турецкая сторона вести переговоры с "Газпромом" о снижении цены за поставляемый газ или переходе на систему take or pay? И как в целом можете оценить сотрудничество в сфере энергетики между нашими странами?

- Что касается цен, то, насколько мне известно, будет какая-то корректировка. Но речь идет о переговорах между двумя коммерческими компаниями, и я не в курсе подробностей.

В целом, если говорить об энергетическом сотрудничестве между нашими странами, то упомяну два проекта. Во-первых, Россия планирует построить АЭС в Турции, скоро будет подписано соответствующее соглашение.

Во-вторых, мы собираемся строить нефтепровод Самсун-Джейхан при участии России, и также собираемся подписывать соответствующее соглашение. Необходимость строительства этого нефтепровода обусловлена тем, что ширина самого узкого места в проливе Босфор составляет всего 700 метров, а в прошлом году более 6 тысяч танкеров прошли через пролив. Босфор уже не в состоянии пропускать такое большое количество танкеров.

- Может ли Россия может принять участие в проекте строительства нефтепровода Самсун-Джейхан на равноправной основе?

- По этому вопросу идут переговоры между компаниями. Будет подписано межправительственное соглашение, а затем будет определено, кто и как участвует, как эксплуатируется нефтепровод и прочие технические вопросы.

Коммерческие переговоры могут длиться бесконечно долго, ведь каждая сторона внимательно считает каждую копейку. Но хочу напомнить, что на этот счет есть стратегическое, политическое решение, и оно отражает атмосферу доверия, существующую между нашими странами.

- На Ваш взгляд, насколько реально договориться со всеми компаниями, транспортирующими нефть через проливы, о переходе только на трубопроводные поставки через Самсун-Джейхан и Бургас-Александруполис? Сколько времени это может занять?

- В конечном итоге проход танкеров либо будет ограничен, либо вообще запрещен. Сегодня большая часть нефти, которая проходит через проливы, идет из российских портов. Россия именно поэтому задумала строить нефтепровод Бургас-Александропулис. Как я уже сказал, проливы не в состоянии удерживать такое количество перевозок. Наша задача – беречь Босфорский пролив, это мировое достояние. Как всех напугала катастрофа, произошедшая в Мексиканском заливе. А представьте, то же самое произойдет в Босфорском проливе?

- Более года назад одним из серьезных раздражителей в российско-турецких отношениях стала проблема усложненного таможенного досмотра турецких товаров. Впоследствии руководство России заявило, что проблема решена. Удовлетворены ли в Анкаре урегулированием этого вопроса?

- В значительной степени. Сегодня нет комплексной проверки турецких товаров. Кроме того, между таможенными ведомствами Турции и России подписан документ об упрощенном таможенном коридоре для тех товаров, которые прибывают по воздуху – из Стамбула во Внуково. Он уже начал работать.

- Как Вы оцениваете перспективы военно-технического сотрудничества с Россией? В частности, сообщалось о возможной закупке Турцией российских вертолетов Ка-50 ("Эрдоган")… Заинтересованы ли в Анкаре в подобном контракте?

- У обеих сторон есть заинтересованность в развитии военно-технического сотрудничества, и переговоры на этот счет ведутся. Что касается упомянутых вертолетов, то здесь нет прогресса. Это не означает, что вопрос о покупке вертолетов полностью исключен из повестки дня. Обе стороны желают осуществлять сотрудничество в этой сфере. Все, что приходит на ум – от боеприпасов до бронетехники, служит предметом обсуждения на переговорах.. В ближайшее время, возможно, мы увидим их конкретные результаты.